Вот тебе, бабушка, и Юрьев день

Этой крылатой фразе уже больше четырех столетий. Она появилась в конце XVI века, по-видимому, после первой отмены права перехода крестьян от владельца к владельцу в 1581 году. История не оставила свидетельств того, при каких обстоятельствах впервые прозвучала данная фраза. Не известно и то, к какой именно бабушке обратился безвестный автор. Народ как бы «выдохнул» эту поговорку. И она прижилась на века, что не удивительно, примечательно и естественно для нашей страны.

Для начала же обрисуем исторический фон и предпосылки возникновения одного из главных афоризмов отечественной истории. В Древней Руси основную массу населения составляли свободные земледельцы-общинники. Они без особых проблем кормили свои семьи, пополняли княжескую казну и содержали русскую православную церковь. Монголо-татарское иго положило начало эпохе тотального произвола, постоянного грабежа, обесценило человеческую жизнь. На когда-то вольных земледельцев было надето ярмо в виде целой совокупности повинностей при отсутствии каких-либо прав. Простые земледельцы в этой ситуации стали искать себе покровителей, способных защитить их от произвола.

Крестьяне искали защиты, а землю великие московские князья раздавали за службу. Люди, служившие князю и составлявшие его двор, стали называться дворянами. Они же, дворяне, назывались еще и помещиками, так как за свою службу при дворе великого князя они получали от него поместье, участок земли. Сам помещик участок земли не обрабатывал. Ему было некогда, так как он нес службу, зачастую подолгу отсутствовал. Помещики были заинтересованы в том, чтобы земледельцы «садились» на их землю и начинали ее обрабатывать на определенных условиях. Крестьяне кормились сами и обеспечивали семью помещика, а помещик выступал в роли их защитника, так как сам находился под защитой великого князя.

Обычный участок составлял от 3,5 до 5 десятин (десятина равна 1,09 гектара). Крестьян зачастую называли вытными. Выть в зависимости от качества земли составляла от 2 до 10 десятин, обжа – 10 четвертей или 5 десятин. Крестьянину для начала хозяйствования обычно предоставлялась ссуда в 2–5 рублей. Оброк, который уплачивался землевладельцу крестьянином, в XV веке составлял одну пятую или одну четвертую собранного урожая. В натуральный оброк входили хлеб, сыр, яйца, масло, пиво, куры, лен и т. д. Иногда оброк выплачивался в денежной форме. Поселенец с землевладельцем в XIV–XV веках договаривался словесно, с XVI века обычно составлялся письменный договор. За вновь пришедшего поселенца брали поручительство уже находившиеся на месте крестьяне. «А который крестьянин выйдет из тех сел за волость, двор огноивши, – и тот двор ставить тех сел крестьянам, которые остаются в тех селах, своими деньгами, потому, чтобы берегли друг друга, чтобы двор не огноен был», – говорилось в одном из документов. За уход полагалась неустойка («заряд») в размере 10 рублей, что было большой суммой.

Помещики хотели получать от земли максимальные доходы. Крестьяне же хотели как можно больше оставить себе. Если условия помещика переставали устраивать крестьянина, то он мог уйти к другому помещику, который обещал лучшие условия. Помещикам же нужны были гарантированные доходы. Под их влиянием, руководствуясь высшими государственными интересами, великий князь Московский, Государь всея Руси Иван III в Судебнике 1497 года установил единый и единственный срок перехода крестьян от владельца к владельцу – знаменитый Юрьев день. Глубокой осенью, 26 ноября, в Московском княжестве отмечался день Георгия Победоносца – Юрьев день. Георгия Победоносца чтили на Руси и вспоминали о нем несколько раз в году. Осенний Юрьев день и стал всероссийским днем «дембеля» (демобилизации в нашей армии) для русских крестьян, которых переставали удовлетворять отношения со «своим» помещиком.

Для того чтобы затруднить крестьянские переходы от одного владельца к другому, великокняжеский Судебник 1497 года устанавливал короткий срок для перехода: неделю до и неделю после 26 ноября. К этому времени заканчивались все сельскохозяйственные работы, выпадал снежок. Крестьянин мог погрузить свою семью на сани и увезти к лучшей жизни. Но Судебник 1497 года осложнял крестьянские переходы еще одним обстоятельством. За пользование землей помещика крестьянин должен был заплатить пожилое. Оценка крестьянского двора в момент принятия Судебника в степной полосе составляла 1 рубль, в лесной зоне – полтину. По тем временам это были большие деньги. Крестьянин платил определенную сумму в зависимости от количества лет, которые он провел на помещичьей земле. Суммы постепенно накапливались. В качестве пожилого иногда взыскивалось до 5 и даже до 10 рублей. В связи с тем, что многие крестьяне не могли уплатить пожилое, они вынуждены были оставаться на землях феодалов на их условиях. Образовалась группа крестьян, которые жили на землях одного и того же помещика длительное время, иногда на протяжении жизни нескольких поколений. Таких крестьян называли старожильцами. В силу всех названных обстоятельств многие историки считают 1497 год началом юридического закрепощения, прикрепления крестьян к земле и владельцу.

В 1550 году царь Иван IV утвердил новый Судебник, которым «правило Юрьева дня» сохранялось, но был увеличен размер пожилого.

В 50-е годы XVI века Иван IV Васильевич провел успешные реформы, включил в состав Московского государства Казанское и Астраханское ханства. Но в 1558 году началась Ливонская война, а в конце 1564 года – опричнина. Экономическое положение страны быстро ухудшалось.

Историки спорят: был ли специальный царский указ в 1581 году, который отменил «правило Юрьева дня», или эта отмена проходила административным порядком. Потому что обозначила часто повторяющуюся ситуацию: высшая власть неожиданно меняет «правила игры». При этом положение населения ухудшается. Во времена «дефолта» в августе 1998 года, когда российское правительство «нагрело» зарубежных и российских покупателей государственных краткосрочных обязательств, заморозило счета многих вкладчиков в банках, россияне в очередной раз вспомнили знаменитую поговорку. И впредь ничего нового придумывать не надо. Достаточно вспомнить: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!»