Глава 3. На Карельском перешейке

Глава 3.

На Карельском перешейке

Во второй половине тридцатых годов была не только полностью ликвидирована безработица, но не хватало рабочих рук. Было всеобщее бесплатное среднее образование, студенты получали сносную стипендию. Минимальная зарплата в промышленности была даже чуть выше прожиточного минимума. В колхозах заработок был значительно ниже, но колхозник уже не голодал. Плохо обстояло дело с пенсиями, со строительством жилья. Иметь одну комнату на двоих в коммунальной квартире считалось роскошью. Так, в 1933–1925 году я жил в коммунальной квартире в Москве, где в трех комнатах жили три семьи. Из них один полковник, у которого был сын школьного возраста. Невнимание к делу улучшения жилья, низкая зарплата, которая в 1939 году была фактически равна зарплате 1929 года, объясняется тем, что огромные средства вкладывались в строительство новых промышленных предприятий и отчасти излишествами в служебных привилегиях элитной номенклатуры. Характерно, что в 30–е годы СССР экспортировал зерно и масло, когда потребности населения в этих продуктах полностью стали удовлетворяться только с 1935 года.

В те годы советских людей приучили на выборах в советские и другие органы не выбирать, а голосовать за намеченных свыше. В результате репрессий ВКП(б) к 1939 году уже не была партией единомышленников, а военизированной управленческой организацией. Членов партии, веривших в коммунизм и боровшихся за его осуществление, становилось все меньше и меньше, все больше и больше в партии становилось членов, которые на словах и в печати говорили о коммунизме, но на самом деле в него не верили. При этом одни вступали в партию, чтобы реализовать свои возможности в жизни, другие, чтобы овладеть теми привилегиями, которые были у руководителей–партократов. В 1931 году из партии выбыли–исключили около одной четверти состава партии, как «примазавшихся». Это было сделано в то время, когда члены партруководства не только не имели никаких материальных привилегий, но, наоборот, был партмаксимум и они получали меньше, чем на этой же должности получал руководитель беспартийный специалист. Партмаксимум был отменен в конце 20–х годов, и привилегии партийных руководителей нарастали в 30–ые годы высокими темпами. Специальные столовые и магазины, закрытые для рядовых покупателей, персональные автомашины, особняки, госдачи, повышенная комфортность при лечении и отдыхе, и, наконец, даже пакет с деньгами, необлагаемые налогами и скрытыми от посторонних в сумме, равной от 5 и даже 30 минимальных зарплат.

Несмотря на то, что в партии были верящие и неверящие в коммунизм, руководящие товарищи с разными степенями привилегий, ВКП(б) в своих решениях и действиях представляла собой хорошо слаженную и беспрекословно выполнявшая партийные решения и прославлявшая великого вождя товарища Сталина, культ личности которого все возрастал.

Заметим, что именно из тех, которые видели сталинские перегибы при коллективизации, кто видел, что многие руководящие партократы, имевшие возможность на практике показать правильность положения Карла Маркса о том, что при коммунизме будет «от каждого по способности — каждому по потребности», на практике доказали, что такого коммунизма не может быть. Может быть только ленинская установка «коммунизм — это советская власть плюс электрификация всей страны». При жизни Сталина, потеряв веру в коммунизм Маркса, никто не мог об этом даже заикнуться. Это было равносильно самоубийству.

«Суп» из противотанковой мины

Финны не жалели мин. Некоторые из их минных устройств оказались довольно хитроумными. Мы сразу столкнулись с минами–сюрпризами самых различных видов, с противопехотными минами, с неизвестной нам металлической противотанковой миной, которая, впрочем, взрывалась иногда и от тяжести человека.

Как ее обезвредить тут же, не сходя с места?

Во взрывателе мины и вокруг него наверняка имеется порошковый или прессованный тол. Плавленый тол не страшен. А вот прессованный… Значит, надо расплавить и прессованный тол, чтобы начать изучение неизвестных нам образцов мин.

Отыскиваем кухонный котел и укладываем в него найденные мины. Подвешиваем свою «кастрюлю» в котле побольше, обнаруженном в баньке финских пограничников. Заливаем оба котла водой. Топим баньку, пока и в большом и в малом котлах не закипает вода.

— Теперь, пожалуй, можно, — говорю полковнику Владимиру Николаевичу Подозерову.

Я осторожно выкручиваю взрыватель. Начинается разборка и изучение вываренной мины. А к вечеру штабная машинистка уже перепечатывает написанную нами первую инструкцию по обезвреживанию белофинских мин.

Но пока инструкция дойдет до войск! Пока бойцы изучат ее! А мины всюду: на дорогах, на мостах, железнодорожных путях, покинутых домиках. Мины таятся под снегом, прячутся под кучами хвороста, под небрежно брошенными на обочине дорог досками, под колесами оставленных повозок, даже под трупами убитых вражеских солдат…

И мы выезжаем в передовые части, чтобы помогать бойцам не только советами, но и делом.

Первый минный трал. Ранение

В один из первых дней войны я увидел на фронте командарма 1 ранга Г. И. Кулика.

Его машина нагнала застрявшую часть. Командарм вышел из автомобиля с недовольным видом:

— Почему остановились?

Из оказавшихся поблизости командиров я — старший. Докладываю, что впереди одна машина подорвалась на мине, а другая наскочила на мину при попытке объезда.

— Что ж, так и будем стоять?

Миноискателей в войсках тогда не было. Не оказалось поблизости и подрывника.

Пришлось мне вместе с адъюнктом Военно–транспортной академии Н. Ф. Авраменко самому заняться разминированием.

Наскоро сделав трал–кошку, уничтожили противопехотные мины натяжного и нажимного действия. Потом нашли, благополучно извлекли и по просьбе Кулика тут же обезвредили уже знакомую нам противотанковую мину.

— Ишь какая сволочь! — бросил командарм, разглядывая ее.

Вскоре после этого я отправился на Кировским завод. Там должны были начать изготовление предложенного мной подвесного минного трала. При участии известного конструктора мощных танков Героя Социалистического Труда Жозефа Яковлевича Котина пробный экземпляр трала удалось изготовить в течение суток. Но, к сожалению, первые испытания не дали ожидаемых результатов. Завод занялся совершенствованием трала, а я опять возвратился на фронт.

Это были очень, трудные дни.

Лишь 30 декабря наши войска перешагнули рубеж прикрытия так называемой линии Маннергейма. Прорыв главной полосы финских укреплений начался 11 февраля и был завершен через двенадцать дней. Затем нужно было преодолеть еще вторую полосу. Но мне уже не довелось участвовать в этом. Вражеский снайпер, подстерегший группу минеров, всадил две пули в мою правую руку.

Подоспевшие санитары быстро наложили жгут, пустили в ход бинты. Однако рукав продолжал наполняться кровью.

Выбраться из района, где меня ранило, оказалось почти невозможно. Боевые друзья, обеспокоенные тем, что я теряю много крови, сообщили о моем состоянии начальнику штаба Ленинградского военного округа генералу Чибисову.

Из Ленинграда выслали транспортный самолет. К несчастью, он скапотировал при посадке на лесном озере. Летчик был ранен.

Тогда из округа прислали самолет уже за двумя пострадавшими. Он вовремя домчал нас до Ленинграда. Когда начали операцию, я уже терял сознание…

В госпитале пролежал два месяца.

В середине марта 1940 года в наш госпиталь привезли большое количество раненых в боях за Выборг. В 12 часов по местному времени финны должны были оставить его нам. Однако рано утром после артиллерийской и авиационной поддержки наши войска были брошены на штурм разрушенного и горящего города и понесли огромные потери. И это было сделано по приказу Сталина. И в госпитале я впервые услышал, что ему не жалко русской крови.

В мае я был выписан из госпиталя со справкой об инвалидности. Этот документ меня оглушил. Я не знал, что буду делать на гражданской службе.

Рука моя еще висела. Были перебиты нервы. Правой рукой я действовать не мог. Но о переходе на гражданскую службу не могло быть и речи.

Начальству я показал справку, но попросил оставить меня на военной службе. Меня оставили. Оказалось не зря…

В результате кровопролитной непопулярной войны, которая показала как ослабла Красная Армия после репрессий 1937–1938 годов, граница была отодвинута на запад более чем на 10 километров от Ленинграда, но Финляндия из англо–французского блока перешла в гитлеровский лагерь, а это привело позже к гибели сотен тысяч ленинградцев во время блокады, которой не было бы если бы мы не воевали с Финляндией.

Больше того, война с Финляндией могла привести нас к войне против антигитлеровского блока, если бы она затянулась еще на несколько дней. Англичане уже готовились нанести удар по бакинским нефтепромыслам и уже готовился корпус для помощи финнам.