1. Политика первых сунских императоров

1. Политика первых сунских императоров

Возвратить земли, захваченные киданями, сунским властям не удалось, и по размеру новое государство уступало империи Тан. Зато политика основателя дома Сун и его потомков была направлена на упрочение всекитайской власти и на искоренение ярко проявленных в предшествующую танскую эпоху центробежных тенденций на местах. Эта ориентированность на внутренние проблемы жизни государства, образно называемая «укреплением ствола и ослаблением ветвей», способствовала тому, что империя Сун была процветающей.

Правда, она не смогла достичь блеска и славы танской династии. Но, помня о плачевном конце своих предшественников, правители династии Сун с самого начала приняли меры по централизации страны. С этой целью они в первую очередь упразднили прежние административные единицы, возглавлявшиеся всевластными военными наместниками, и ввели новое административное деление: теперь все районы подчинялись непосредственно императору. Высшими административными единицами, включая крупные города, стали провинции, делившиеся на области, округа и уезды. Кроме того, выделялись военные округа (местонахождение военных властей) и инспекции — в местах разработок соли и плавки металлов.

Чтобы урезать полномочия провинциальных чиновников, были созданы параллельные организации, чьи обязанности и права не были строго очерчены. Деятельность местных властей контролировалась также столичными служащими, наделенными с ними равными правами. Каждые три года провинциальным чиновникам предписывалось менять место службы. Местные органы лишились права самостоятельно принимать решения по гражданским делам.

Перераспределение прав и обязанностей внутри центральных органов, особенно за счет уменьшения полномочий ближайших советников императора — цзайсянов, — также способствовало усилению единодержавной власти. Для лучшего надзора за всеми чиновниками повысили значение контрольных органов инспекционной палаты и цензората.

Государственный строй империи Сун зиждился на политических устоях, унаследованных от прежней династии, и новая власть, стремившаяся упрочить свое положение, по традиции обращалась к истокам конфуцианства, придавая свою трактовку его первозданной мудрости. Указом императора Конфуций был канонизирован, в его честь сооружались храмы, а его потомки как самые уважаемые подданные пользовались почетом и разнообразными льготами.

Приоритет монаршей власти поддерживала и система образования, призванная насаждать официально санкционированную идеологию и основанная на изучении надлежаще отобранных и интерпретированных еще в танское время древних канонов.

Право выдвижения и аттестации чиновников принадлежало исключительно центру. Во время очередных дворцовых экзаменов, проводившихся раз в три года, преуспевали всего несколько десятков из 700 претендентов. Получившие высшую ученую степень «продвинутый муж» (цзиньши) становились кандидатами на занятие важных чиновничьих должностей.

Дублирование звеньев государственного аппарата привело к разрастанию штата служащих. Сунский двор безуспешно пытался сократить непомерно разбухший бюрократический аппарат.

Борьба за централизацию наряду с ослаблением власти на местах сочеталась с попыткой двора опереться на широкие круги чиновничества. Положение в обществе определялось в большей степени должностью и чином, нежели богатством. Наиболее резко выделялась своим привилегированным положением высшая чиновная знать. Императорская власть предоставляла крупным сановникам многочисленные льготы. Так, их сыновья раз в три года (по случаю больших празднеств и торжественных церемоний, в дни рождения императора и жертвоприношений) получали назначение или продвигались по службе без экзаменов, лишь за заслуги отцов. При продвижении влиятельного сановника по службе повышали в должности и его многочисленных потомков.

Сложным было положение и в армии, состоявшей в основном из наемников. Она была рассредоточена по всей стране, но подчинялась непосредственно императору. В столице квартировало «войско запретного города», собранное там для охраны сына Неба. Кайфын переполняли бездельничающие воины императорской гвардии.

В провинции и в округах формировались гарнизоны, командиры которых подчинялись местным властям. Войска отличались низкой дисциплиной и слабой подготовкой, вооружения нередко не хватало. Границы империи охраняли незначительные войсковые части.

Снижению боеспособности армии способствовали и ущемление прав командной прослойки, и презрительное отношение гражданских лиц к военным. И хотя численность сунской армии все время увеличивалась (за первые 80 лет существования династии в 6 раз, и на ее содержание пошло 5/6 государственных поступлений), само военное дело было поставлено слабо. Принцип «укрепления ствола и ослабления ветвей» привел к тому, что традиционное для Китая возвышение гражданского начала в ущерб военному достигло в сунское время своего апогея. Для этого были свои объективные причины.

К северу от Срединной империи крепли новые молодые государства, основанные кочевниками, и сдерживать их натиск сунский двор оказался не в состоянии. Противостояние китайского государства превосходящим его по военной силе государственным образованиям северян трагически сказалось на судьбах страны. В итоге усилившееся чжурчжэньское государство Цзинь одержало верх над сунским правителем, и под напором армии чужеземцев он вынужден был вместе со своими придворными бежать из Кайфына, к югу от Янцзы, где в 1127 г. и была воссоздана власть императорского дома со столицей в Ханчжоу. Поэтому в традиционной историографии время правления Сунской династии разделяется на два периода: северный (960—1127) и южный (1127-1279).

Что касается положения Китая в XI в., то нестабильность внутри страны, при императорском дворе и на местах развивалась на фоне общего недовольства политикой властей в отношении северных соседей.

Сунское правительство, всецело занятое внутренними проблемами, с трудом обеспечивало оборону границ и проводило пассивную внешнюю политику. Первый сунский император считал главным установление мирных отношений с таким опасным противником, как кидане. Той ,же политике следовали и его преемники, постоянно посылая своих представителей к государям Ляо. По договору 1004 г. сунская империя обязалась ежегодно выплачивать киданям огромную дань шелковыми тканями и серебром. Для этого потребовалось резко увеличить налоги. По некоторым данным, общая их сумма возросла за первые полвека существования династии в 3,6 раза.

В первой четверти XI в. киданям удалось овладеть севером Хэбэя и прочно обосноваться на Ляодунском полуострове, прервав связь Китая с Кореей В 1024 г. был заключен новый договор, согласно которому империя Сун обязалась ежегодно выплачивать 300 тыс. штук шелковых тканей и 200 тыс. лянов серебра.

В то же время на северо-западе появился новый опасный противник — тангутское государство Западное Ся. Сначала китайские правители считали его своим вассалом. Но когда тангуты заняли провинцию Ганьсу и северную часть Шэнси (на северо-западе нынешней Внутренней Монголии), ситуация изменилась. Тангутская культура, во многом воспринявшая влияние китайской, тибетской и уйгурской культур, была самобытна Уже в начале XI в. Западное Ся превратилось в сильную державу, а его правитель Юань Хао в 1038 г. принял титул императора. Ударной силой молодого государства была конница. Изнурительные китайско-тангутские войны шли на протяжении всего XI в. После редких мирных перерывов вновь вспыхивали пограничные конфликты. Вторжения тангутов превратили в пустыню некогда цветущие земли и нанесли серьезный ущерб сельскому хозяйству Китая. Кроме того, активная внешняя политика тангутов мешала торговле по Великому шелковому пути с Индией и Средней Азией. Неоднократные попытки китайцев открыть новый караванный путь через северо-восточный Тибет и Наньшань закончились неудачей.

Сунский двор добивался заключения мирных договоров. В 1043 г. по условиям мира с Западным Ся китайская сторона согласилась ежегодно уплачивать тангутам 100 тыс. штук шелковых тканей и 30 тыс. цзиней чая. Однако и эта попытка не принесла желанного покоя. Взаимоотношения Западного Ся и империи Сун осложнялись также тем, что тангуты часто действовали заодно с другим, не менее опасным противником Китая — киданьским государством Ляо.