1. Реформаторское движение и Кан Ювэй
1. Реформаторское движение и Кан Ювэй
Тридцатилетний опыт проведения политики «самоусиления» продемонстрировал, что маньчжурская монархия оказалась неспособной эффективно соединить отстаивание независимости страны и ее модернизацию. Китай все больше приобретал признаки полуколониальной страны.
Неприятие достижений Запада, за исключением военных технологий и производства оружия, характерное для маньчжурских правителей, разделяла и большая часть представителей традиционного китайского господствующего класса. Шэньши, обязанные своим общественным статусом конфуцианским устоям китайской деспотии, отвергали возможность реформ политических институтов. Тем не менее в конце XIX в. среди молодежи, получившей традиционное образование и связывавшей свое будущее с государственной службой, формируется оппозиционное движение, участники которого приходят к мысли о необходимости не только экономических перемен, технологических нововведений, но и реформ, затрагивающих основы политической системы империи. Главным побудительным мотивом, заставлявшим их отстаивать реформы, осуществление которых могло привести к упадку традиционного господствующего класса, частью которого они сами являлись, была необходимость открыть дорогу становлению независимого и процветающего Китая. По их мнению, это было невозможно без более широких заимствований западного опыта в области не только экономических, но также и политических отношений.
Это оппозиционное движение сторонников реформ знаменовало собой наступление нового этапа в развитии китайского национализма, стремившегося теперь соединить тысячелетнюю традицию Срединного государства с восприятием экономических достижений Запада и его опыта парламентской демократии. К намеченной цели реформаторы полагали возможным прийти путем преобразований политической системы Китая сверху, в результате реформ, предпринятых самим императором. Их идеал — конституционная монархия, по типу той, что была установлена в Японии после реставрации Мэйдзи.
Видную роль в движении реформаторов сыграла группа молодых соискателей ученых званий, главным образом выходцев из южных провинций Китая, испытавших наибольшее влияние Запада. Признанным лидером оппозиционеров был Кан Ювэй (1858—1927), происходивший из семьи гуандунских шэньши. Это был в высшей степени талантливый человек, получивший превосходное конфуцианское образование. В возрасте 27 лет он выдержал экзамены на высшее ученое звание цзиньши. К этому времени его имя было уже широко известно среди шэньши благодаря целому ряду его работ, посвященных конфуцианству. В своих трудах Кан Ювэй стремился выявить искажения оригинальных текстов, принадлежащих отцу китайской философии, и представить Конфуция одним из первых реформаторов китайской традиции. Он считал это необходимым для обоснования возможности преобразований в китайской империи конца XIX в.
Однако Кан Ювэй не ограничивался лишь изучением истории китайской цивилизации. В не меньшей степени его влекла история стран Запада, а также ход реформ в других странах Востока, таких, как Япония, Турция. Мимо его внимания не прошли и деяния Петра I, сумевшего, по его мнению, добиться небывалого усиления мощи России. В одном из своих произведений Кан Ювэй писал: «Государства, вставшие на путь реформ, обрели силу; сохранившие же приверженность прежнему исчезли. Современные проблемы Китая состоят в стремлении опереться на старые установления и отсутствии понимания того, как встать на дорогу перемен».
Кан Ювэй известен не только научными трудами и публицистическими произведениями, он был также талантливым преподавателем, основавшим в начале 90-х гг. школу в Гуанчжоу. Наиболее стойким его последователем и любимым учеником стал Лян Цичао (1873—1929), также происходивший из известной в Гуандуне семьи шэньши. Важную роль в движении за реформы сыграл и Тань Сытун (1865—1898), выходец из Хунани, одаренный молодой человек, получивший прекрасное традиционное образование и сумевший добиться высших ученых званий еще в юном возрасте.
Озабоченные проблемой восстановления суверенитета Китая, оппозиционно настроенные выходцы из среды политической элиты понимали, что ее решение необходимо искать в изучении опыта модернизации зарубежных государств, и тщательно собирали все доступные им сведения об истории и жизни стран Запада. Известным распространителем такого рода знаний был Ван Тао (1828—1897), которого по праву считают основателем современного китайского журнализма. Более десяти лет он провел в Гонконге, активно общаясь с иностранцами, в том числе с выдающимся переводчиком на английский язык произведений китайских классических мыслителей Д. Леггом. Около года Ван Тао пробыл в Англии, что обогатило его познания о Западе личным опытом. В журналах, издававшихся им, освещались различные стороны жизни европейских государств. Сам Ван Тао являлся сторонником постепенной индустриализации Китая по западному образцу, а его политические пристрастия были связаны с конституционно-монархической формой правления по типу существовавшей в Великобритании.
Для распространения сведений об истории и жизни на современном Западе немало сделали и европейские миссионеры. Пожалуй, наибольшее влияние на программу преобразований, разрабатывавшуюся реформаторами, оказал Т. Ричард (1845—1919).
Пребывание Кан Ювэя в Пекине в 1895 г., куда он прибыл для участия в экзаменах на получение высшей ученой степени цзиньши, совпало с завершающим этапом японо-китайской войны. Совместно с Лян Цичао он составил «Меморандум из 10 тысяч слов», адресованный маньчжурскому императору. В этом документе содержался призыв не подписывать мирный договор с Японией, являвшийся, по мнению авторов петиции, унизительным для Китая, перенести столицу в глубь территории Китая, в Сиань, а также провести целый ряд реформ для модернизации и усиления Китая. В сущности, это была программа широких преобразований, положения которой реформаторы отстаивали впоследствии в ходе самого движения за реформы в 1898 г.
Этот меморандум имел широкий резонанс среди представителей ученой элиты, собравшихся весной 1895 г. в Пекине на очередную экзаменационную сессию для получения высшего ученого звания. Из 1200 цзюйженей, находившихся в этот период в столице, 604 храбреца осмелились поставить свои подписи под этим документом. Это свидетельствовало о большом сдвиге в настроениях шэньши, по крайней мере, часть из них под влиянием патриотических побуждений была готова поддержать политику более радикальных преобразований по сравнению с теми, что проводились в годы политики «самоусиления».
Многое в этой ситуации зависело от настроений, господствующих в придворных кругах, а также от взглядов самого императора. Гуансюй, правивший с 1889 г., был образованным человеком, искренне озабоченным положением, в котором оказалась китайская держава. Но его возможности принимать политические решения были весьма ограничены, поскольку реально власть оставалась у его тетки, вдовствующей императрицы Цыси, а Гуансюй был вынужден повиноваться ей. Однако понимание того, что без глубоких преобразований, на которые Цыси никогда не решится, но без которых не возродить Китай, заставляло его искать сближение с реформаторами. Как всегда, присутствовали и соображения личного свойства. Цыси не только мало считалась с мнением императора в принятии государственных решений, но и деспотически вмешивалась в его личную жизнь. Она стремилась разлучить его с любимой наложницей и настояла на его браке с одной из представительниц маньчжурской аристократии, к которой Гуансюй не испытывал никаких чувств.
Пытаясь добиться сочувствия своим замыслам со стороны императора, реформаторы пользовались поддержкой некоторых персон из непосредственного окружения Гуансюя. В 90-е гг. при дворе существовали две крупные группировки, враждовавшие между собой. Первая состояла из приверженцев Цыси и ориентировалась на шэньши — выходцев из северных провинций Китая. Ее члены были противниками углубления реформ и во внешней политике рассчитывали на содействие со стороны России. Вторая группировка, видное место в которой занимал воспитатель императора Вэн Тунхэ, напротив, имела поддержку среди ученой элиты Южного Китая, соглашалась с необходимостью некоторых весьма осторожных преобразований и искала содействия со стороны Великобритании и Японии.
Получив в Пекине после успешной сдачи экзамена небольшую чиновничью должность, Кан Ювэй со своими сторонниками немедленно приступил к широкой пропаганде своих идей. Для этого в столице, а затем и в других городах Китая были основаны отделения «Общества усиления государства», началось издание газеты, в которой реформаторы разъясняли необходимость реформ.
В течение последующих трех лет было организовано 24 таких отделения, восемь школ и восемь издательств, занимавшихся распространением знаний о зарубежных государствах и пропагандой необходимости реформ. Наиболее активным было отделение общества в Хунани, которым руководил Тань Сытун.
1898 год ознаменовался новым наступлением иностранных держав на интересы Китая. Воспользовавшись в качестве предлога убийством в пров. Шаньдун двух немецких миссионеров, Германия направила к берегам Китая военно-морскую эскадру, захватившую г. Циндао и окружающую его область Цзяочжоу. Цинскому правительству пришлось в этой ситуации не только сдать Цзяочжоу в аренду Германии в качестве военно-морской базы, но и предоставить ей монопольные права на железнодорожное строительство на территории всего Шаньдуна. Эти события явились сигналом для других иностранных держав, выдвинувших собственные требования, связанные с предоставлением концессий. «Битву за концессии» продолжила Россия, получившая в аренду часть Ляодунского полуострова с городами Дальний и Порт-Артур, ставшими ее военно-морскими базами, а также права на постройку южной ветки Китайско-Восточной железной дороги (права на строительство северной ветки КВЖД Россия приобрела еще в 1895 г.).
От России и Германии стремились не отстать и другие иностранные державы. Франция добилась предоставления в аренду части китайского побережья напротив о. Хайнань, Англия же арендовала сроком на 99 лет часть полуострова Цзюлун, расположенную напротив старейшей английской колонии в Китае — Гонконга.
В начале 1898 г. Кан Ювэй оказался во главе патриотического движения, сторонники которого добивались от императора решительности в проведении реформ. Очередной меморандум, адресованный Кан Ювэем маньчжурскому правителю, наконец дошел до него, и император принял решение опереться на реформаторов в осуществлении преобразований. Стремясь укрепить общественное движение в поддержку реформ, Кан Ювэй и его сторонники весной 1898 г. создали «Общество защиты государства».
11 июня 1898 г. был опубликован императорский указ «Об установлении основной линии государственной политики». Он положил начало реформаторскому курсу, который продолжался немногим более трех месяцев — с 11 июня по 21 сентября 1898 г. Император встретился с Кан Ювэем, ко двору были приближены его единомышленники, что преследовало цель создать противовес влиянию консервативной группировки.
В течение «100 дней реформ» от имени императора было издано свыше 60 указов, многие из которых были важны для решения задачи возрождения Китая.
В императорских указах определялась цель политики реформ — создать сильное и независимое государство. Для этого, как было объявлено, необходимо изменить структуру центральных правительственных ведомств. Традиционно существовавшие шесть приказов впервые были дополнены ведомствами промышленности и торговли, горных разработок, сельского хозяйства и железных дорог. Это свидетельствовало о понимании императором особой важности поощрения национального предпринимательства, создания современных транспортных систем, а также модернизации сельского хозяйства.
Помимо этого, сторонники реформ считали необходимым радикально модернизовать армию, ликвидировать излишние звенья в административной системе. На государственных экзаменах предлагалось отказаться от сочинений, выдержанных в правилах традиционного стиля, в образовательные программы необходимо было включать элементы западных наук, а в столице следовало основать университет.
Могло показаться, что Цыси отошла на второй план, уступив инициативу Гуансюю, однако в действительности она выжидала, готовясь нанести удар реформаторскому движению. И Гуансюй и Цыси понимали, что решающая схватка между ними неизбежна, и готовились к ней. Цыси удалось добиться отставки воспитателя императора Вэн Тунхэ, одной из главных фигур в ближайшем окружении императора, поддерживавшем начинания правителя. Однако Гуансюй настоял на назначении представителей реформаторского движения в правительственные органы. В частности, видный пост был предоставлен Тань Сытуну, занимавшему наиболее радикальные позиции среди реформаторов. Он был сторонником перехода к такой политической системе, когда император избирался бы всенародным голосованием, что означало, в сущности, переход к президентской республике.
Противники реформ при дворе призывали положить конец преобразованиям, арестовать и казнить основных вдохновителей реформ. В частности, в начале сентября один из цензоров потребовал устранить Кан Ювэя и Лян Цичао.
Цыси назначила своего ставленника, видного маньчжурского чиновника Жун Лу, генерал-губернатором столичной провинции и предполагала арестовать участников оппозиционного движения во время предстоявшего в октябре смотра войск в Тяньцзине. Со своей стороны, реформаторы также готовились к проведению государственного переворота. Первоначально вынашивались планы переноса столицы в район Шанхая, куда могла бы переехать часть правительства и двора, оказавшая поддержку реформаторским устремлениям монарха. Однако, узнав о замысле Цыси организовать государственный переворот, император, поддерживаемый реформаторами, решил обратиться за помощью к генералу Юань Шикаю, под командой которого находились самые боеспособные части новой армии, вооруженные и обученные по иностранному образцу. Юань Шикай — опытный царедворец, стремившийся лишь к собственной карьере, поддержав в дворцовой борьбе наиболее сильную партию, первоначально согласился прийти на помощь императору. Во время личной встречи с Гуансюем Юань заявил, что «убить Жун Лу так же легко, как расправиться с собакой». Однако предостережения Вэн Тунхэ, в свое время предупреждавшего императора о непорядочности и неискренности Юань Шикая, оказались справедливыми.
Получив 18 сентября на совете с реформаторами указание расправиться с Жун Лу, а затем перебросить армию в Пекин и арестовать Цыси, Юань Шикай поставил об этом в известность противников Гуансюя. Ранним утром 21 сентября части, возглавляемые Цыси, вошли на территорию императорского дворца, блокированного войсками противников реформ. В Пекине начались аресты реформаторов, сам император был также подвергнут домашнему аресту. Шесть видных участников реформаторского движения, включая Тань Сытуна, отказавшегося покинуть столицу, были казнены без суда и следствия. Кан Ювэю и Лян Цичао при помощи иностранцев чудом удалось избежать гибели.
Поражение движения за реформы свидетельствовало о том, что идеи, связанные с новым этапом в развитии китайского национализма, в первую очередь стремление превратить путем реформ сверху маньчжурскую деспотию в конституционную монархию современного типа, сумели овладеть умами лишь сравнительно незначительной части китайской традиционной элиты, к которой, собственно говоря, и апеллировали сторонники Кан Ювэя. Впоследствии, пытаясь объяснить причины неудачи преобразований, Лян Цичао писал: «Реформы затронули интересы нескольких сотен членов академии Ханьлинь, несколько тысяч цзиньши, многих тысяч цзюйжэней и миллионов сюцаев и государственных стипендиатов. Все они объединились против реформ». В то же время новые социальные силы, и прежде всего национальная буржуазия, интересам которых отвечал бы успех реформаторов, были еще крайне слабы и не способны сыграть сколько-нибудь самостоятельную и объединяющую роль в движении.
Все большее значение приобретал конфликт между центральной властью и региональными элитами, заложенный еще при подавлении Тайпинского восстания. Он был связан со стремлением региональных милитаристских элит, состоящих из представителей ханьского господствующего класса, в максимальной степени эмансипироваться от контроля со стороны центрального правительства, в котором ключевую роль продолжали играть выходцы из маньчжурской аристократии. Однако в сознании части традиционной ученой элиты, несмотря на существовавшие противоречия, маньчжурская монархия продолжала сохранять свое значение «мироустроительной силы», единственного реального гаранта поддержания целостности китайской державы, хотя с этой задачей она справлялась все труднее.