8. Социально-экономические сдвиги в Китае 1918-1927 гг.

8. Социально-экономические сдвиги в Китае 1918-1927 гг.

Завершение Национальной революций 1925—1927 гг. означало и завершение определенного этапа социально-экономического развития Китая, начатого Синьхайской революцией. Бурные политические события первого послевоенного десятилетия с особой отчетливостью «высветили» глубинные социально-экономические сдвиги, которые прежде всего характеризовались ускорившимся и углубившимся втягиванием Китая в мировое капиталистическое хозяйство и в мировое разделение труда, при котором Китай оставался полуколонией и экономической периферией мирового хозяйства.

Усиление экономической вовлеченности Китая в мировой рынок проявилось в значительном увеличении экспорта капитала в Китай, в увеличении роли иностранного капитала в социально-экономическом развитии страны. Если в годы мировой войны иностранные капиталовложения в Китае почти не возрастали и в 1918 г. составляли 1691 млн. ам. дол., то в послевоенное десятилетие они подскочили до гигантской суммы — 3016 млн. Это усиление ввоза! иностранного капитала происходило в условиях обострения межимпериалистического соперничества, которое характеризовалось прежде всего активным наступлением Японии, капиталовложения которой по сравнению с 1914 г. выросли примерно в пять раз и достигли 1043 млн, почти догнав главного соперника и основного инвестора — Англию, хотя и ее капиталовложения за это время удвоились и достигли 1168 млн.

На долю этих двух основных инвесторов и соперников приходилась основная часть деловых иностранных вложений, причем географическая и отраслевая направленность этих вложений была различна. Япония вкладывала свои капиталы в первую очередь в Маньчжурии, стремясь создать там своеобразную колониальную хозяйственную структуру при весьма диверсифицированном вложении средств. Значительные японские капиталы вкладывались в добывающую промышленность Северного Китая, в обрабатывающую промышленность других районов. Англия же направляла свои вложения в основном в шанхайский экономический район и рассчитывала на укрепление своих позиций на денежно-товарном рынке страны и на расширение связей с китайским капиталом через финансирование компрадоров. Существенные различия в характере капиталовложений этих двух держав отражали и существенные отличия в подходах к эксплуатации Китая вообще. Если Япония стремилась к колониальным захватам за счет Китая и к вытеснению китайского капитала и капиталов своих конкурентов, то Англия предпочитала иметь дело с зависимым Китаем в целом и при определенном сотрудничестве с китайским капиталом. К позиции Англии была близка и позиция США, чьи капиталовложения в Китае быстро росли, хотя еще и отставали от Японии и Англии. В условиях обострения японо-американских противоречий в послевоенные годы все это вело к образованию империалистических группировок, вражда которых в дальнейшем существенно повлияла на исторические судьбы Китая.

Перепады конъюнктуры мирового рынка и бурные политические события в Китае делали поступление иностранных капиталов в Китай весьма неравномерными. Наиболее высокий (в среднем 96,9 млн. ам. дол.) приток капиталов пришелся на 1920—1923 гг. На эти же годы приходится и рекордный уровень ввоза машин и оборудования. Затем в 1925—1926 гг. приток капиталов падает до 8 млн. в год, что ясно свидетельствовало о напуганности инвесторов подъемом антиимпериалистической борьбы. Половина прироста иностранных капиталовложений приходилась на реинвестицию прибылей, что говорило об определенной эффективности функционирования иностранного капитала в Китае и о его расширяющихся взаимосвязях с китайским и мировым рынками.

Усилившаяся и углубившаяся включенность Китая в мировое хозяйство вели в то же самое время к дальнейшему развитию и китайского капитализма. Капиталистическая перестройка китайского народного хозяйства, принципиально ускорившаяся после победы Синьхайской революции, продолжалась и в эти годы достаточно широким фронтом. Наиболее обобщенным показателем этой перестройки являются данные о впечатляющем росте национального капитала с примерно 2 млрд. юаней в 1918 г. до 4,7 млрд. в 1928 г. Причем наиболее интенсивно возрастал промышленный капитал: с 375 млн. юаней до 1225 млн. При всем несовершенстве статистики, не способной учесть развитие низших форм капитала, эти цифры свидетельствуют, безусловно, о большом количественном росте китайского капитала, об увеличении его экономической роли. Более быстрый рост именно промышленного капитала отражал прогрессивную тенденцию несколько ускорившегося «осовременивания» национального капитала, хотя значительное преобладание капитала сферы обращения еще сохранялось (примерно 3:1 , против 5 : 1 в 1918 г.). В реальной экономической действительности, которую статистика не в силах была зафиксировать, это преобладание, вероятно, могло быть и большим.

Ускорение капиталистической эволюции проявилось и в сельском хозяйстве, где оно определялось своеобразием производственных и социально-экономических процессов аграрной сферы.

В рассматриваемое десятилетие валовое сельскохозяйственное производство страны росло примерно на 0,89% в год, едва опережая темпы прироста населения (0,8%). Тенденция поступательного развития сельского хозяйства обеспечивалась прежде всего за счет расширения производства основных технических культур (соевые бобы, хлопок, льняные культуры, табак), а также развития животноводства, что свидетельствовало о дальнейшей диверсификации китайского сельского хозяйства под воздействием развития товарно-денежных отношений. Выросло и общее производство пяти основных зерновых культур, однако в целом прирост производства зерна отставал от роста населения и в рассматриваемое время Китай был вынужден импортировать зерновые.

Продолжает развиваться специализация отдельных районов сельскохозяйственного производства, выделяются районы товарного земледелия. Эта специализация была связана прежде всего с ростом производства технических культур. Фактором роста сельскохозяйственного производства стало и расширение пахотных площадей за счет подъема целины на окраинах (в основном в Маньчжурии) примерно на 7 млн. га, хотя собственно в Китае имело место некоторое сокращение пашни на душу населения. Примерно на 3 млн. га расширилась площадь орошаемых земель. Несколько возросло внесение органических удобрений, начался ввоз в Китай минеральных удобрений. Наиболее же важным фактором роста сельскохозяйственного производства оставалось увеличение рабочей силы, обеспечиваемое за счет прироста сельского населения.

Все процессы роста и развития китайского сельского хозяйства в рассматриваемое десятилетие непосредственно связаны с дальнейшим втягиванием деревенской экономики в рыночные отношения, со специализацией производства, с выделением районов торгового земледелия.

В среднем более половины всей валовой продукции сельского хозяйства принимало в рассматриваемое время товарную форму, причем в специализированных районах торгового земледелия она достигла даже 60—70%. Весьма значительный рост товарности сельского хозяйства был, однако, не результатом роста производительности труда, а прежде всего следствием усиления эксплуатации крестьянства традиционными методами.

Развитие всех этих тенденций стимулировало капиталистические процессы в недрах китайской деревни, но не изменило, да и не могло изменить основных особенностей этой аграрно-капиталистической эволюции: ничтожное развитие крупного капиталистического производства в аграрной сфере как по инициативе традиционного эксплуататора («прусский путь развития»), так и по инициативе разбогатевшего крестьянина («американский путь развития»), с одной стороны, и постепенное обуржуазивание традиционного многоликого сельского эксплуататора (арендодателя, ростовщика, торговца), продолжающего традиционными методами эксплуатировать крестьянина, но уже в условиях вовлеченности в капиталистические рыночные отношения — с другой.

Процесс первоначального накопления в деревне, процесс превращения традиционного сельского богача в буржуа был мучительным и медленным и не мог быть другим в условиях очень постепенного разрушения традиционной «азиатской» социальной системы. Первоначальное накопление в деревне сдерживалось «сверху» налоговым прессом со стороны административно-властных структур, а «снизу» — комплексом общинно-клановых отношений. Развал империи и республиканская политическая реальность в определенной мере подрывали правовую систему регулирования земельных отношений (государственную кодифицированную и общинную, основанную на «обычном праве»), во многом способствовали освобождению землевладельца от обязательств перед арендатором, стимулировали новые шаги по пути вызревания буржуазной земельной собственности. Этому способствовало и гражданское законодательство Китайской республики.

Ускорение капиталистического развития и обострение политической борьбы, особенно в ходе Национальной революции 1925—1927 гг., способствовали усилению процессов расслоения, выявлению классовых сдвигов. Однако было бы ошибочным преувеличивать степень происходивших количественных и качественных изменений.

Рабочий класс в послевоенное десятилетие численно возрос, однако его кадровое ядро существенно не расширилось, ибо именно оно было основной жертвой репрессий, именно оно понесло наибольшие потери в ходе потерпевших неудачу восстаний. Вместе с тем активное участие рабочего класса в политических боях, особенно его участие в антиимпериалистических выступлениях, способствовало принципиальному увеличению его социальной роли в стране. Рабочий класс именно в это время превращается в заметную социально-политическую силу, с которой вынуждены считаться даже правящие круги.

Китайская буржуазия, укрепив свои экономические позиции, попыталась играть и большую политическую роль. Она сделала шаг в сторону своей социально-политической консолидации. В ходе развернувшейся революции буржуазия попыталась отстаивать свои классовые интересы и в борьбе с империализмом и милитаристами, с одной стороны, и в борьбе с рабоче-крестьянским движением — с другой. Но раздробленность буржуазии, вызванная многоукладностью, делала ее позиции слабыми. Лишь шанхайская буржуазия — наиболее социально-политически развитая часть этого класса — сумела сыграть заметную роль в политических битвах и оказать воздействие на характер складывавшейся гоминьдановской власти.

Своеобразие политических столкновений Национальной революции, классовая широта сложившейся социально-политической коалиции, ставшей руководящей силой революции, милитаристско-буржуазная природа пришедшего к власти гоминьдановского правительства, стремившегося сохранить широту коалиции и опереться на нее в новых условиях, свидетельствовали как о незавершенности классообразовательных процессов в Китае, так и о незавершенности национально-освободительной революции