Священные Фемы

Священные Фемы

Происхождение и цель учреждения

В этой книге мы увидим тайные общества и секты, совершенно не похожие на предыдущие. До сих пор они были религиозными или военными в своих главных чертах; но те, о которых мы теперь будем говорить, были судебными и возникли во время того периода насилия и анархии, который производил смуты в Германской империи после изгнания Генриха Льва, в первой половине XIII столетия. Самым важным из этих обществ было тайное судилище в Вестфалии, известное под названием VehmGerichte, или священного судилища. Власть императора потеряла все свое влияние в стране; императорский суд уже не заседал; могущество и насилие заняли место прав и правосудия; феодальные владетели притесняли народ; кто смел, тот и мог. Захватить виновных, кто бы они ни были, наказать, прежде чем они узнают об ударе, угрожавшем им, и таким образом карать преступление — вот такова была цель вестфальских судей; таким образом, существование этого тайного общества, напоминавшего тоталитарную секту и являвшегося орудием общественного мнения, оправдывается вполне, и уважение народа, которым оно пользовалось, и на котором основывалась его власть, становится понятным.

Должностные лица и организация

Вестфалия в этот период включала в себя территорию между Рейном и Везером; Гессенские горы составляли ее южную границу, а Фрисландия северную. Vehm или Fehm, по толкованию Лейбница, происходит от fama (слава, молва), так как закон основывается на молве. Но «Fem» — старинное немецкое слово, означающее «осуждение»; оно, может быть, и является корнем слова «Vehm».

Эти суды назывались также Fehmding, Freistuhle, «вольные суды», heimliche Gerichte, heimliche Achten, heimliche beschlossene Achten, «тайные суды», «вольные решения», и verbotene Gerichte, «запрещенные суды». Никакое звание не лишало человека права быть посвященным, и в фемическом кодексе, найденном в Дортмунде, чтение которого было запрещено непосвященным под опасением смертной казни, упомянуто о трех степенях; члены первой степени назывались Stulherren, «главные судьи»; второй — Schoppen (scabini, сидящие на скамейках), заседатели; третьей — Frahnboten, «послы». Были два суда: «offenbares Ding», «открытый суд», и «heimliche Acht», «тайный суд». Члены назывались «Wissende», «знающие», или посвященные. Духовенство, женщины и дети, иудеи, язычники и, как кажется, высшее дворянство не подлежали этому суду. Суды принимали к сведению все преступления против христианской религии, Евангелия и десяти заповедей.

Язык и правила посвященных

У посвященных был тайный язык; по крайней мере, мы можем это заключить из начальных букв S. S. S. G. G., найденных в письменах, сохранившихся в архивах в Герфорде, в Вестфалии. Эти письмена поставили в тупик ученых, и некоторые объясняли их значение словами: «Stock», «Stein», «Strick», «Gras», «Grein» («палка», «камень», «веревка», «трава», «страдание»). За обедом члены, говорят, узнавали друг друга по тому, что обращали острие своих вилок к центру стола.

Вероломного брата ожидала страшная смерть, и даваемая членами этой секты присяга была так же ужасна, как предписывается в высших степенях франкмасонства. Посвящаемые обещали среди всего прочего служить тайному судилищу преимущественно пред всем, что освещалось солнцем, или орошалось дождем, или находилось между небом и землей, не сообщать никому приговора, произносимого против него, и доносить, если окажется необходимо, на родителей и родственников; призывали на себя, в случае нарушения присяги, проклятия всех и наказание быть повешенными на семь футов выше всех других преступников. Одна формула присяги, заключающаяся в дортмундских архивах и которую кандидаты должны были произносить на коленях, с непокрытой головой и положив указательный и средний пальцы правой руки на меч председателя, состояла в следующем: «Клянусь в вечной преданности тайному судилищу; клянусь защищать его от самого себя, от воды, солнца, луны и звезд, древесных листьев, всех живых существ, поддерживать его приговоры и способствовать приведению их в исполнение. Обещаю сверх того, что ни мучения, ни деньги, ни родители, ничто, созданное Богом, не сделает меня клятвопреступником».

Процедура

Первое действие процедуры Фема — это обвинение, делаемое вольным заседателем. Названное лицо должно было явиться, если не было посвященным, перед открытым судом, и горе непослушному! Обвиненный, принадлежавший к ордену, был тотчас осуждаем, а дела непосвященных передавались в тайное судилище. Вызов писали на пергаменте, к которому прикладывали, по крайней мере, семь печатей; шесть недель и три дня давались по первому вызову, шесть недель по второму, шесть недель и три дня по третьему. Когда местопребывание обвиняемого не было известно, вызов выставляли на перекрестке его предполагаемого местопребывания или у подножия статуи какого-нибудь святого или приклеивали к кружке бедных, недалеко от распятия или какой-нибудь уединенной часовни. Если обвиняемый был рыцарь, в укрепленном замке, заседатели должны были прокрасться ночью, под каким бы то ни было предлогом в самую тайную комнату здания и исполнить возложенное на них поручение. Но иногда считали достаточным прибить вызов и монету, всегда сопровождавшую его к воротам, сообщить стражу о том, что вызов был оставлен, и отрубить три кусочка от ворот, чтобы это доказательство отнести фрейграфу. Если обвиняемый не являлся на вызов, его приговаривали in contumacia (заочным решением) сообразно законам, изложенным в «Саксонском Зерцале»; обвинитель должен был выставить семь свидетелей, не того факта, который он приводил в обвинение отсутствующего, но чтобы засвидетельствовать правдивость обвинителя, тогда обвинение считалось доказанным, имперский приговор произносился против обвиняемого, и этот приговор быстро приводили в исполнение. Приговор состоял в изгнании, разжаловании и смерти, шея осужденного приговаривалась к веревке, его тело на съедение птицам и хищным зверям, его имущество объявлялось конфискованным, жена вдовой, а дети сиротами. Он был объявлен «fehmbar», то есть наказуемым Фемом, и трое посвященных, встретившиеся с ним, могли, даже должны были повесить его на ближайшем дереве.

Если обвиняемый являлся в суд, где председательствовал фрейграф, перед которым на столе лежали обнаженный меч, ивовая веревка, обвиняемый, как и обвинитель, мог привести в свидетели тридцать человек друзей и вместо себя прислать своих поверенных, а также имел право апеллировать к генеральному капитулу тайного замкнутого трибунала императорской палаты, всегда заседавшему в Дортмунде; когда окончательно приговаривали к смертной казни, виновного вешали немедленно.

Исполнение приговоров

Осужденные заочно и преследуемые сотнями тысяч человек вообще не знали обстоятельства. Любые сведения, доставляемые им об этом, считались государственной изменой и наказывались смертью; один император был избавлен от тайны; только один намек на то, что «хороший хлеб можно есть в другом месте», делал говорившего подлежащим смерти за то, что выдал тайну. После осуждения обвиненного документ с печатью графа давался обвинителю, чтобы требовать помощи других членов для выполнения приговора, и все посвященные были обязаны оказывать ему помощь даже против своих родителей. Нож был втыкаем в то дерево, на котором вешали человека, чтобы показать, что он понес смерть от руки священного судилища. Если жертва сопротивлялась, ее убивали кинжалом; но убийца оставлял свое оружие в ране, в знак того же.

Упадок учреждения

Эти тайные судилища внушали такой ужас, что вызова к суду вестфальского вольного графа опасались более, чем императорского. В 1470 г. три вольных графа послали вызов самому императору явиться перед ними, угрожая ему обыкновенными последствиями за неявку в суд; император не явился, но вынес оскорбление. Принятием недостойных лиц и злоупотреблением правом вызова в суд учреждение — которое в свое время заглаживало общественную несправедливость — постепенно приходило в упадок. Руперт преобразовал судилище, а Аренсбергская реформация и Оснабрюкские постановления отменили самые главные злоупотребления и ограничили власть Фемов. Все-таки они существовали и формально никогда не были упразднены. Но превосходные гражданские учреждения Максимилиана и Карла V, упадок бурного и анархического духа, введение римских законов, распространение протестантской религии — все это вместе внушало людям отвращение к тому, что теперь казалось варварским судопроизводством. Некоторые судьи были уничтожены, меры против них умножились, и им воспретили все решительные действия. Но призрак их все-таки существовал, и только когда французское законодательство в 1811 г. уничтожило последний вольный суд в Мюнстере, можно сказать, что они перестали существовать. Но много еще лет после того некоторые граждане в этой местности тайно собирались каждый год, хвалясь своим происхождением от древних вольных судей.

Поцелуй Девы

Существует предание, что один из способов предания смерти людей, осужденных на эту участь тайными судилищами, состоял в следующем: жертве было велено целовать статую Святой Девы, стоявшей в подземелье. Статуя была бронзовая и гигантских размеров. Когда подходили к статуе и касались ее, она раскрывалась надвое и обнаруживала внутренность, утыканную острыми, длинными гвоздями и заостренными клинками. Дверцы были также утыканы колющим и режущим оружием, и на каждой, около высоты человеческой головы, было по гвоздю длиннее остальных; эти два гвоздя выкалывали глаза. Когда дверцы раскрывались, жертва посредством тайного механизма втягивалась во внутренность этой страшной статуи, и дверцы затворялись. Там несчастного пронзали ножи и гвозди, и через полминуты пол разверзался и несчастный проваливался вниз. Но там его ожидали мучения еще страшнее: под опускной дверью находились шесть больших деревянных валов, расположенных парами, один под другим. Таких пар было три. Валы были снабжены острыми клинками; расстояние между верхней парой параллельных валов было таково, что человеческое тело лежало между ними; средняя пара была ближе, нижняя совсем близко. Под этим страшным аппаратом было отверстие, в котором слышался плеск воды. Механизм, отворявший двери статуи, также приводил в движение валы. Жертва, уже страшно изувеченная и с выколотыми глазами, падала в опускную дверь между верхней парой валов, и тело ее разрезывалось со всех сторон ножами, которыми валы были утыканы. В этом обезображенном состоянии трепещущая масса падала между второй и ближе сдвинутой парой валов и, вся изрубленная, попадала на самую нижнюю пару, которая превращала ее в маленькие куски, падавшие в ручей, протекавший внизу и уносивший ее; таким образом, не оставалось и следа страшного злодеяния!