Священные места

Священные места

Собор Нотр-Дам-де-Шартр строился во Франции в течение четверти века, и приблизительно в 1195 году строительство было закончено. Это была шестая церковь, построенная на одном и том же месте, ставшая шедевром, где бесконечное становится чудом в камне и стекле (рис. 17.8). Весь храм в окнах, большое окно в виде розы на западной стороне символизирует Деву Марию. Витражные окна являлись главным элементом готической архитектуры, неземными оправами парящих балок и изящных арок. В этом соборе они стали новым языком, передающим древние принципы христианства, многие из которых прослеживаются из еще более древних космических верований. Роза являлась символом души, бесконечности, колеса, Солнца и Космоса. Она являлась священной для египетской богини Изиды (Isis), греческой Афродиты и Венеры, символом человеческой любовной страсти. Главные окна в форме розы изображают Деву Марию и Младенца (север), мучеников, несших Слово и Новый Завет (юг), и Христа в центре Страшного Суда (запад). Во всех них один и тот же набор цвета, форм, геометрии и символов. Свет, падающий через окна, похож на сияние драгоценных камней. Он создает трансцендентальное воздействие, которое может исцелить и возродить к жизни верующих, собирающихся в нефе. Изображения на окнах передают послания Бога тем неграмотным, что приходят молиться.

^{Рис. 17.8. Собор Нотр-Дам-де-Шартр, Франция}

Подобно древнеегипетским художникам, средневековые мастера использовали стандартный набор форм при расположении фигур и фона. Они создали уникальные геометрические композиции для передачи мотивов изображений на окне, часто приближаясь к астрологическим и космологическим изображениям и зодиакальному символизму. Окна в соборе де Шартр являются неотъемлемой частью обрамления, создающего небо на земле, объединяющего светское и духовное. Подобный эффект создавали и храм ацтеков в Теночтитлане в Мексике, и египетские пирамиды, и духовные центры майя.

Собор де Шартр служил тем же целям, что и более древние священные места. Постоянными прихожанами средневекового де Шартра не могло быть более 1500 человек. Собор регулярно привлекал 10 000 верующих, подношение Богу столь же мощное, как и человеческие жертвоприношения у ацтеков или искупительные убийства детей для минойских богов. Собор давал живым людям путь к божественному, ко всему, что истекает из Царства Божьего. Требующие огромных затрат труда, иногда чрезвычайных лишений, готические соборы являлись проявлением любви к божеству, а также метафорической жертвой в камне и других материальный вещах, предлагаемый в надежде обрести в ответ божественные милости. Собор де Шартр являлся местом ослепительных церемоний. Мессы с песнопениями и действа, описывающие жизнь Иисуса или святых, оказывали сильное эмоциональное воздействие на верующих. Колокола собора звонили в дни радости и в дни печали. Они предупреждали, ликовали и скорбели. Великие проповедники собирали огромные толпы народа. Крещения, браки, отпевания, молитвы об умерших, рукоположения и отлучения, празднования победы и общественные мероприятия — все это происходило здесы, собор занимал центральное место в жизни человека.

Как и индейцы Центральной Америки, христиане Средневековыя беспокоилисы о плодородии земелы и о целостности самой жизни. В Страстную субботу перед Пасхой зажигался Новый Свет, отмечая Воскрешение Христа и начало года. Тысячи свечей переносили из городов в деревни, в дома, жизнь обновлялась. На осенние праздники урожая церкви украшали плодами земли, чествуя щедросты земли, что напоминает церемонии Зеленого початка у народов востока Северной Америки. Семы веков назад соборы являлисы Библией для бедный, отображением креста и тела Христова, уголком царства Божыего.

Священные места всегда относились к величайшим достижениям людей древности, они являлисы зеркалами их духовного мира. Великие города майя Копан (рис. 9.13) и Тикалы (рис. 15.2) были моделями духовного мира, выполненными в камне, со священными горами (пирамидами), резными стелами (деревыями) и водоемами (озерами). Они были ориентированы по небесным телам и являлисы местом сложный ритуалов, во время которых могущественные повелители являлисы перед своими подданными в состоянии транса. Храм Ват в Камбодже также является одним из шедевров древнего мира. Кхмерский цары Сурыяварман II воздвиг Ват как обсерваторию, усыпальницу и мавзолей в начале XII века н. э. (см. рис. 16.3). Храм прославляет Вишу, правителя западной четверти компаса. Пяты многоярусных башен храма обозначают гору Меру, пристанище богов и центр Вселенной. Небесные девы на стенах храма продолжают свой бесконечный танец, символизируя радости рая. Более десятка кхмерских князей построили себе усыпальницы рядом с этим священным местом.

Храм или церемониальный центр являлисы средоточием жизни человека. В освященных местах проводилисы ритуалы, обещавшие сезонное обновление течения времени и где роскошы и сила правителей символизировали благосостояние всего сообщества. Такие центры обеспечивали преемственность культурных традиций; религиозные и моральные модели общества излагалисы в виде освященных канонов, излагавшихся в храмах. Утешительные песнопения передавалисы из поколения в поколение.

Такие священные места лежат в центре намного более обширных культурных ландшафтов, установленных опытом многих поколений, опытом со сверхъестественными свойствами. Они являлисы центрами более обширных миров. Вот почему археология поселений играет такую важную ролы в изучении религий. Например, знаменитые круги камней в Эвбюри на юге Британии образовывали обширную священную местность, ограниченную не только естественными вехами, но также и курганами, священными улицами, очерченными каменными колоннами, и местами, где перед захоронением выставлялись тела умерших (см. рис. 8.1). В последние годы группы археологов постепенно реконструируют этот давно исчезнувший фрагментарный ландшафт. Раскопки и исследования позволяют раскрыть его эволюцию в течение многих веков (Уитл — Whittle, 1993; Уитл — Whittle and others, 1993).

Кахокия, штат Иллинойс

Большой миссисипианский памятник Кахокия лежит в пойме Миссисипи около Сент-Луиса в центре вкрапления чрезвычайно плодородной долины, известной под названием Эмерикэн Батэм. На вершине своего могущества, в период между 1050 и 1250 годами н. э., Кахокия охватывала территорию площадью более 13 квадратных километров, что равняется площади древнего города Теотихуакан в долине Мехико (Мильнер — Milner, 1998). Несколько тысяч человек жили в саманных домах, занимавших 800 гектаров земли, по обеим сторонам горного кряжа, тянущегося с востока на запад. Земляные холмы разных размеров, форм и назначений покрывают местность Кахокии, большинство из них группируются вокруг открытых площадей. Самый большой — холм Монк доминирует на памятнике и окружающей местности. Холм Монк четырьмя террасами поднимается на высоту 31 метр и занимает территорию площадью в 6,4 гектара. Это немного больше территории Великой пирамиды Египта (5,3 гектара) (рис. 17.9). К счастью для науки, крупицы знаний о древней космологии можно сложить вместе, по крайней мере частично, благодаря соединению сведений, полученных в результате археологических исследований в Эмерикэн Батэм, и этноисторических фактов, полученных у индейцев Юго-Востока (Эмерсон — Emerson, 1997; Покетэт, Эмерсон — Pauketat, Emerson, 1997).

^{Рис. 17.9. Художественная реконструкция центральной площади в Кахокии, Иллинойс, какой она могла бы быть на пике развития города приблизительно в 1150 году н. э.}

Планировка Кахокии отражает традиционный юго-восточный космос с его четырьмя противоположными сторонами, что видно по расположению платформенных холмов, больших холмов и величественных площадей. К 1050 году н. э. прямоугольные площади, окруженные холмами, возобновили традицию древнего четырехстороннего строения Космоса, которое наблюдалось в намного более древних селениях вдоль Миссисипи. Четырехсторонние миссисипианские платформенные холмы рисуют Космос как «земли — острова», так же как современные мускогские индейцы считают, что мир плоский и имеет четыре стороны. Используя этнографические и археологические данные, археолог Джон Дуглас утверждает, что четырехсторонний Космос имел первичную ось, которая шла с северо-запада на юго-восток, и противоположную ось, которая разделяли мир на четыре четверти в форме алмаза (Покетэт, Эмерсон — Pauketat, Emerson, 1997). Кахокия ориентирована вдоль немного другой оси — север — юг, но это, безусловно, поддерживает представление о духовный связях между противоположным и о Космосе, разделенном на четыре четверти. Исследователи считают, что такая ориентация отражает скорее наблюдения Солнца, чем Луны, как если бы правители Кахокии использовали бы Солнце для расчета своих ежегодный ритуалов, что напоминает циклы земледельческого года (Эвени — Aveni, 1993). В исторических юго-восточных индейских сообществах космология вращалась вокруг двойственностей. В случае Кахокии они могли включаты в себя Верхний и нижний миры и мощный, проникающий всюду кулыт плодородия, связанный с простолюдинами и знатыю. Эти двойственности проводилисы даже через мелычайшие ритуальные центры. Изменение планировки поселения означает, что сначала местные общины и родственные группы держали под контролем ритуалы плодородия в разбросанный хозяйствах, поделенных на символические четверти, при этом церемониальные сооружения выходили лицом на центральную площады. Позднее в планировке центров наблюдается большая формальность с их центральными площадями, сложными священными зданиями, где ямы для хранения и ритуалов были заполнены подношениями, сделанными во время церемоний плодородия и обновления мира. Специалисты считают, что к этому времени власты стала переходиты от вождей местный родственный групп к могущественной элите, расположившейся в Кахокии. Этот сдвиг отражается в усложняющейся церемониальной архитектуре, в резиденциях местный вождей в местных центрах и специальных погребальных комплексах. Тщательно спланированные центры соединяли вместе две центральные ритуальные темы: духовную сферу плодородия и жизни и подтверждение полномочий живых правителей, которые являются посредниками в общении со сферой сверхъестественного. Кахокия и другие миссисипианские центры отражают древнюю космологию символическим языком, понятным как знати, так и простолюдинам.