Ассасины

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Ассасины

Основание ордена

Только Аравия и Сирия могли быть театром ужасных деяний Старца или, лучше сказать, Владыки Горы. Хасан ибн Саббах, один из проповедников Каирской школы, человек отважного духа, отличился и приобрел большое влияние в Каире. Это влияние, однако, возбудило зависть в других, которым удалось отправить его в ссылку. Его посадили на корабль, чтобы вывезти из страны, не поднялась буря, все сочли себя погибшими. Но Хасан, приняв повелительный вид, воскликнул: «Господь обещал мне, что со мной не случится ничего дурного!» Вдруг буря утихла, матросы закричали: «Чудо!» и сделались последователями Хасана. Хасан прошел Персию, проповедуя и набирая прозелитов, и, захватив крепость Аламут, на границе Ирака, которую назвал Домом богатства, учредил там свое правление.

Влияние Хасана

Короли в самом центре Европы дрожали при имени его; его могущественная рука достигала повсюду. Филипп Август французский так его боялся, что не смел шагу ступить без телохранителей, и, может быть, неумолимый Владыка Горы щадил его именно за этот страх. Сначала у Хасана как будто не было иных намерений, кроме усиления влияния Каирского халифата, но скоро он сбросил маску, потому что его свирепый характер с трудом подчинялся хитрости и лицемерию. Он убавил девять степеней, на которые разделялись приверженцы Каирской ложи, до семи и сам стал во главе, с титулом Сейдна, или Сидна, откуда происходит испанское обращение «сид» и итальянское «синьор». Ассасины — это извращенное гашишим, происходящее от гашиша, которым начальник дурманил своих последователей, когда они начинали какое-нибудь отчаянное предприятие.

Учение ордена

Чтобы привести в порядок семь степеней, он составил учение ордена.

Первая степень предписывала наставнику внимательно наблюдать за характером кандидата, прежде чем принять его в орден. Вторая убеждала его приобрести доверие кандидата, льстя его наклонностям и страстям; третья — запутать его сомнениями и затруднениями, показывая нелепость Корана; четвертая — исторгнуть у него торжественную клятву верности и повиновения, с обещанием изложить его сомнения перед наставником; и пятая — показывать ему, что самые знаменитые люди в церкви и государстве принадлежали к тайному ордену. Шестая, называемая «утверждением», заставляла наставника экзаменовать прозелита по всему предшествовавшему курсу и утвердить его в нем. Седьмая, наконец, называемая «изложением аллегории», давала ключ к секте.

Преданность последователей

Последователи разделялись на две части: на «самопожертвователей» и «искателей». Первая, пренебрегая усталостью, опасностями и пытками, радостно отдавала жизнь, когда это заблагорассудится великому мастеру, требовавшему, чтобы она или защищала его, или исполняла его смертные приговоры. Когда жертва указывалась, верные, в белой тунике с красным кушаком, цвета невинности и крови, отправлялись исполнять данное поручение, не останавливаемые ни расстоянием, ни опасностью. Найдя человека, которого искали, они поджидали благоприятной минуты, чтобы убить его, и кинжалы их редко не попадали в цель. Конрад Монферратский, поссорившийся с Владыкой Горы или возбудивший зависть некоторых христианских государей, желавших устранить его, был одной из первых жертв этой секты. Два ассасина допустили крестить себя и, живя возле него, по-видимому, усердно молились; но когда представился благоприятный случай, они убили Конрада Монферратского, и один из них скрылся в церкви. Однако, услыхав, что Конрада унесли еще живого, оставшийся в живых ассасин опять добрался до него и нанес второй удар, и умер без малейшего ропота от утонченных пыток.

Воображаемый рай

Каким образом приобреталась подобная преданность? Рассказывают, что, когда начальнику нужен был человек для исполнения особенно опасного предприятия, он прибегал к следующему приему.

В одной персидской провинции, теперь называемой Сигистан, была знаменитая долина Мулеба, в которой находился дворец Аладина; другое ее название: Владыка Горы. Эта долина была восхитительным местом и так защищена высокими горами, кончавшимися отвесными утесами, что с них никто не мог сойти в долину, и все приступы были охраняемы сильными крепостями. В долине раскинулись самые роскошные сады, с павильонами, великолепно меблированными, и в них жили очаровательные женщины.

Человека, которого Владыка выбирал для исполнения опасного подвига, сначала поили допьяна и в этом положении относили в долину, где оставляли бродить где хочет. Когда он настолько приходил в себя, что мог оценить прелестное местоположение и насладиться очарованиями сильфоподобных существ, он проводил все время в любовных наслаждениях, и его уверяли, что это Элизиум — рай; но прежде чем он утомлялся или пресыщался любовью и вином, его опять поили допьяна и в таком состоянии относили к нему домой. Когда требовались его услуги, Владыка опять посылал за ним и говорил призванному, что недавно позволил ему насладиться раем, и если он теперь исполнит его приказание, то сможет пользоваться этими наслаждениями всю жизнь. Обманутый, думая, что его господин имеет власть сделать это, был готов совершить любое преступление.

Кровожадный характер Хасана

В этом недоступном гнезде хищная душа хозяина находилась одна со своим честолюбием, и самое уединение, составлявшее его могущество, по временам должно было тяготить его. Говорят, что он писал теологические сочинения и часто предавался религиозным обрядам. И это не должно удивлять нас: теологические изучения не преграждают пути к свирепости и часто мистическая кротость бывает соединена с кровожадной яростью. Но он убивал с расчетом, чтобы приобрести славу и могущество, внушить страх и обеспечить успех. Персидский халиф намеревался напасть на эту секту и уничтожить ее и нашел на своем изголовье кинжал и письмо от Хасана, говорившее: «То, что положено возле твоей головы, может быть воткнуто в твое сердце». Несмотря на лета, Хасан оставался кровожаден до конца. Собственной рукой он убил двух своих сыновей: одного за то, что тот якобы участвовал в заговоре против отца, а другого за то, что он отведал вина. Он не имел намерения основать династию или правительство, а орден, секту или тайное общество, и, может быть, его сыновья погибли за то, что плохо скрывали свое желание заступить его место.

Еще о примерах преданности, явленной последователями

Повиновение верных не прекратилось со смертью Хасана, как показывает следующее.

Генрих, граф Шампанский, должен был проезжать близ территории ассасинов; один из преемников Хасана пригласил его посетить крепость; это приглашение граф принял. Когда они осматривали башни, двое «верных» по знаку владыки поразили себя кинжалом в сердце и упали к ногам испуганного графа, между тем как хозяин хладнокровно заметил: «Скажите слово, и по моему знаку все они таким образом падут наземь».

Султан прислал посланника уговорить мятежных ассасинов покориться.

Владыка в присутствии посланника сказал одному верному: «Убей себя!» — и воин сделал это; а другому: «Спрыгни этой башни!» — и тот бросился вниз. Потом, обратившись к посланнику, владыка сказал: «Семьдесят тысяч последователей повинуются мне точно таким же образом. Это мой ответ вашему господину».

Единственное преувеличение в этом, вероятно, составляет число; некоторые исследователи полагают его не выше сорока тысяч, из которых многие не были «верными», а только искателями.

Христианские государи в союзе с ассасинами

Некоторые христианские государи подозревались в потворстве действиям ассасинов. Один из них — Ричард Львиное Сердце, и английские писатели честно старались снять с него обвинение в том, что он подстрекнул ассасинов к убийству Конрада Монферратского. Долго также существовал слух, что Ричард через Хасана и его ассасинов покушался и на жизнь короля французского. Племянник Барбароссы, Фридрих II, был отлучен от церкви Иннокентием II за то, что он попросил ассасинов убить герцога Баварского, а сам Фридрих II в письме к богемскому королю обвиняет эрцгерцога австрийского в покушении на свою жизнь посредством этих же агентов. Историки также упоминают об одном арабе, который в 1158 г. был пойман в императорском лагере при осаде Милана, с намерением убить императора.

Кто вооружил этого ассасина?

Неизвестно.

Однако взаимное недоверие между правителями Европы существовало, и власть Хасана и его преемников увеличивалась соразмерно этому.

Уничтожение секты

Был период, когда какой-то Владыка, менее развращенный или жестокий, чем его предшественник, пытался восстановить исмаилитскую веру и очистить Аламут от гнусностей, осквернявших его; но то ли это было притворство, то ли ему не удалось. Его преемники стали только еще свирепее. И справедливо было, что смерть должна была постигать тех, кто издавал приговоры смерти; что подозрение и вероломство преследовали тех, кто распространял их между людьми; что преступление должно уничтожить то, что воздвигло преступление. Скала, бывшая главным местопребыванием Владык Горы, сделалась местом ненависти и заговоров. Отцы смотрели на сыновей с завистливым страхом, а те с нетерпением ждали смерти своих родителей. Они избегали друг друга, а когда были вынуждены встречаться, то один надевал под платье железную кольчугу, а другой удваивал число телохранителей. Отцеубийство наказывалось отцеубийством, и эта неумолимая Немезида наполняла ужасом и угрызением совести потомков Хасана. Чаша с ядом мстила за кинжал. Но мера терпения переполнилась; монголы, предводительствуемые ханом Гулагу, в 1256 г. напали на ассасинов и покорили их, и свет освободился от упрека, который навлекло на него существование подобной секты.