Новые земли

Новые земли

Важные дела совершались при Елизавете на окраинах России; там мог вспыхнуть одновременно весьма опасный пожар.

Белов Е. Елизавета. 1894

Постоянным, неизменным фактором русской истории, несмотря на временные неудачи, потери, отступления, было расширение государственной территории. Данные, приведенные Александром Кизеветтером в конце XIX в., иллюстрируют этот феномен. Накануне воцарения Петра I территория России составляла 256126 кв. миль. После смерти Петра: 275571 кв. м. После смерти Анны: 290802 кв. м. После смерти Елизаветы: 294497 кв. миль42.

Ни характер государя или государыни, ни советники, окружавшие трон, не оказывали влияния на процесс: он всегда шел в одну сторону: расширения территории, приобретения новых земель.

Петр I разделил империю на восемь военно-административных округов, получивших название губерний. Губернии делились на провинции, которыми правили воеводы. В год вступления Елизаветы на престол Россия насчитывала десять губерний. В 1749 г. были учреждены две новые. Финляндская включила земли, завоеванные у Швеции во время войны, закончившиеся миром в Або в 1743 г. В Оренбургскую губернию вошли провинции Исетская, Уфимская и Зауральская - земли, населенные многочисленными народами - татарами, мещеряками, башкирами, чувашами, черемисами, мордвой. Общим для всех этих народов был ислам.

Главными очагами волнений на окраинах империи были Малороссия и Башкирия - основная часть Оренбургской губернии.

Политика Петра I в последние годы его правления по отношению к Малороссии была ясно изложена в указе 1723 г., изданном в ответ на просьбы старшины о разрешении выбрать гетмана: с 1722 г. управление Украиной находилось в руках малороссийской коллегии. Указ отвергал просьбу, аргументируя тем, что, «как всем известно, что со времен первого гетмана Богдана Хмельницкого, даже до Скоропадского, все гетманы явились изменниками, и какое бедствие терпело от того наше государство, особливо Малая Россия, как еще свежая память есть о Мазепе…».

Указ не отвергал самой идеи выбора гетмана, но откладывал их до того времени, когда будет найден «верный человек».

Политика по отношению к Малороссии изменилась после вступления на трон Петра II. Малороссийские дела были переданы из Сената в иностранную коллегию. Это значило, что Малороссия рассматривалась как особая провинция империи. В 1728 г. было разрешено избрать гетмана и старшину, но при условии, что гетманом будет избран миргородский полковник Даниил Апостол. Две особенности отличали Малороссию: во-первых, самоуправление - казаки выбирали свою старшину, во-вторых - отсутствие крепостного права: крестьяне могли переходить от помещика к помещику. Особый статус Малороссии выражался и в том, что великороссы не могли приобретать землю на Украине.

После смерти гетмана Апостола в 1734 г. петербургское правительство вводит временное управление, которое сохраняет особое положение Малороссии. В 1750 г. Малороссия избирает гетмана - никто еще не знает, что он будет последним. Кандидата наметила Елизавета: гетманом стал брат мужа императрицы Кирилл Разумовский. Он был одновременно братом фаворита (сплетники говорили, что любвеобильная Елизавета и его дарила своим вниманием) и уроженцем Малороссии. Кирилла Разумовского сопровождал Григорий Теплов, определявший политику гетмана. Взгляды Г. Теплова были изложены в записке, подготовленной для Елизаветы. Автор записки доказывал, что народ Малороссии был с древнейших времен народом русским, а все непорядки, имеющие здесь место, связаны с особыми правами, которые население получило от русских царей, настаивая на них под влиянием поляков.

Источником основного конфликта в Малороссии были отношения между местной старшиной, стремившейся к порабощению крестьянства, имея перед глазами великорусский образец, и крестьянами, упорно сопротивлявшимися ограничению их свобод. Обе стороны - это можно назвать украинским парадоксом - искали помощи у петербургского правительства и его чиновников. В 1752 г. старшина обратилась к Разумовскому с «нижайшим подаянием», в котором просила о запрещении крестьянских переходов, как приносящих вред государству. Гетман не запретил переходов, но в универсале 1760 г. потребовал, чтобы крестьянин, покидающий помещика, оставлял все свое имущество. Историк Н. Василенко резюмирует положение: «Вообще управление Разумовского было тягостно для малороссиян. Он не знал больных мест своей родины и непосредственное заведование краем вверил той самой старшине, которую в стремлениях ее к окончательному порабощению народа мог сдерживать только суровый надзор великороссийских чиновников»43.

Трудно лучше сформулировать «украинский парадокс»: чиновники, присланные из Великороссии, где крестьянство целиком принадлежало помещикам, защищали малороссийских крестьян от порабощения малороссийской же старшиной, которая, в свою очередь, нуждалась в помощи петербургской администрации для борьбы с крестьянами.

Создание Оренбургской губернии, распространение Российской империи на восток, в бескрайние зауральские степи, было ответом на волнение башкир - наиболее многочисленной этнической группы региона (более 100 тыс. человек). Жестокое подавление восстания 1735-1740 гг. не успокоило башкир. Вспышки недовольства превратились в восстание, когда в 1755 г. появился лидер: татарин из семьи, поселившейся в Башкирии, мулла Абдулла Мягалдин, которого русские звали Батырша (уменьшительное от батыр - богатырь). В числе важных причин недовольства были насильственные методы обращения населения в православие. Николай Костомаров писал: «Давнее стремление распространить христианство делалось таким неумелым и притом таким нехристианским способом, что возбудило повсюду ненависть к русским»44. Фанатичный мусульманин Батырша призвал к «джихаду»; в манифесте-программе он призывал «изгнать неверных из нашей страны, убивать их…» Правоверных мусульман он звал проливать кровь христиан, грабить их имущество, обращать их в рабство…

На призыв Батырши отозвались только башкиры, жившие по верхнему течению Яика, но, тем не менее, они представляли серьезную опасность для немногочисленных русских войск, находившихся в распоряжении оренбургского губернатора Неплюева. На жестокие репрессии восставшие отвечали жестокими убийствами всех русских, которые попадали им в руки. Губернатор прибег к извечному имперскому методу: вооружил враждебные башкирам племена, кочевавшие в киргизских степях. Киргиз-кайсаки начали уничтожение башкир, которые бежали от русских преследований. Объявленная губернатором Неплюевым амнистия окончательно погасила восстание. Абдулла Мягдалдин был выдан своим единоверцев, отправлен в Петербург, заключен в Шлиссельбургскую крепость и убит «при попытке к бегству».

Важным обстоятельством, способствовавшим сравнительно легкой победе войск губернатора Неплюева, была предусмотрительность русской администрации, строившей в зауральских степях заводы, как крепости. Они были опорными пунктами борьбы с восставшими.

Недовольство русской администрацией выражали народы, жившие на далеком северо-востоке: чукчи и коряки. Строительство города-крепости Охотска, откуда можно было контролировать часть тихоокеанского побережья, вызвало бунт. Засевшие в деревянном остроге коряки предпочли сжечь себя, нежели сдаться русским.