Глава 19. Справка Щаденко

Глава 19. Справка Щаденко

 Конечно, чистка армии не являлась прихотью Сталина, как полстолетия утверждали сталинофобы. Она была обусловлена требованиями времени, интересами государства и его народа. Более того, до 1937 года в стране не было настоящей армии, она только создавалась. Рассекреченные данные указывают, что в 1937 году Красная Армия насчитывала 114 300 офицеров, но в 1938-м Красная Армия насчитывала уже 179 тыс. офицеров — на 56% больше, чем в 1937-м.

Как уже говорилось, после расстрела Тухачевского и его подельников на первом этапе чистка армии осуществлялась политическими органами и Военными советами округов, которые спешили возместить прежнюю недостаточную политическую бдительность усилением репрессий против других своих бывших коллег. Однако Ворошилов не был сторонником того, чтобы всех стригли под одну гребенку уже потому, что при увольнении того или иного командира, наркомату следовало найти ему замену.

Поэтому он остановил Военные советы округов, ретиво чистивших войска. Еще 17 октября 1937 года Ворошилов издал «ПРИКАЗ О ПОРЯДКЕ УВОЛЬНЕНИЯ ИЗ КАДРОВ РККА КОМАНДНОГО И НАЧАЛЬСТВУЮЩЕГО СОСТАВА» №. 016. В нем говорилось:

«Устанавливаю следующий порядок увольнения

из кадров РККА командного и начальствующего

состава РККА.

 1. Прекратить увольнение из кадров РККА командного, военно-политического, военно-технического, военно-хозяйственного и административного, военно-медицинского, военно-ветеринарного и военно-юридического состава, в том числе и исключенных из рядов ВКП(б), приказами военных советов округов.

Увольнение из кадров РККА лиц командного и начальствующего состава впредь производить только по полунении приказов НКО Союза ССР по личному составу армии.

В тех случаях, когда военный совет округа (армии, флота) по политическим соображениям считает необходимым немедленное отстранение от должности военнослужащего, он по телеграфу (телефону) испрашивает на это разрешение Народного комиссара обороны.

 2. Для проверки и тщательного изучения материалов на лиц командного и начальствующего состава, представляемых к увольнению из кадров РККА, создать комиссии:

а) В округах (армиях, флотах) для рассмотрения материалов на лиц командного и начальствующего состава округа (армии, флота).

Состав комиссии: председатель — заместитель командующего войсками округа (армии, флота), члены — начальник политуправления округа (армии, флота), начальник штаба округа (армии, флота), военный комиссар штаба округа (армии, флота), начальник отдела кадров политического управления округа (армии, флота), начальник соответствующего рода войск и начальник отдела по командному и начальствующему составу округа (армии, флота), он же — секретарь комиссии.

Материалы, рассмотренные в окружной (армии, флота) комиссии, утверждаются военным советом округа (армии, флота) и представляются на рассмотрение в комиссию при НКО Союза ССР.

б) При Народном комиссаре обороны Союза ССР для рассмотрения материалов, поступивших из окружных (армии, флота) комиссий и управлений НКО Союза ССР.

Состав комиссии: председатель — начальник Управления по начальствующему составу РККА, члены: заместитель начальника Политического управления РККА, начальник отдела кадров Политического управления РККА и начальник соответствующего рода войск.

Материалы, рассмотренные в комиссии при НКО Союза ССР, представляются мне на утверждение.

 3. Окружным комиссиям при рассмотрении материалов на лиц, представляемых к увольнению из кадров РККА, руководствоваться следующим:

а) решение о необходимости увольнения из кадров РККА лиц командного и начальствующего состава должен предшествовать обязательный вызов их в окружную комиссию для личной беседы, ознакомления с ними и поверки всех имеющихся на них материалов:

б) решения комиссии должны быть основаны на тщательно изученных и проверенных данных.

 4. Материалы на исключенных из ВКП(б) в комиссиях не рассматриваются, а представляются военными советами округов в Управление по начсоставу РККА только после подтверждения исключения из партии партийной инстанцией, в которую апеллирует исключенный из партии (ОПК или парткомиссия ПУ РККА). Увольнение их производится только после приказа НКО.

 5. Материалы на командный и начальствующий состав, увольняемый из кадров РККА по болезни, вследствие приговора суда или ареста судебными или следственными органами, в комиссиях не рассматриваются, а направляются военными советами округов (армии, флота) соответственно в Управление по начальствующему составу РККА или в Политическое управление РККА для объявления в приказах НКО Союза ССР по личному составу армии.

6. Приказ РВС СССР 1932 г. № 03 отменить.

Народный комиссар обороны СССР

Маршал Советского Союза

К. Ворошилов»[163].

Конечно, издание такого приказа не могло произойти без согласования со Сталиным. Вождь никогда не разбрасывался грамотными профессионалами, о чем свидетельствуют директивы ЦК, сдерживающие ретивость региональных партийных руководителей в арестах директоров предприятий, инженеров и других специалистов.

Однако, передергивая факты и извращая саму логику событий, антисталинисты умышленно не открывали архивы, и только в начале нового столетия был опубликован документ (известный теперь как «Справка Щаденко»). Датируемый апрелем 1940 года, он детально характеризует результаты обновления армии, осуществленного накануне войны. В нем один их заместителей Наркома обороны, начальник Управления по командному и начальствующему составу сообщил Сталину:

«Справка о количестве уволенного командно-начальствующего и политического состава за 1935–1939 гг.

В 1935 г. уволено 6198 чел., или 4,9%. Из них политсостава — 987 чел.

В 1936 г. уволено 5677 чел., или 4,2%. Из них политсостава — 759 чел.

В 1937 г. уволено 18 658 чел., или 13,1%. Из них политсостава — 2194 чел. Из общего числа уволенных:

В 1938 г. уволено 16 362 чел., или 9,2%. Из них политсостава — 3282 чел. Из общего числа уволенных:

В общем числе уволенных... было большое количество арестовано и уволено несправедливо. Поэтому много поступало жалоб в Наркомат обороны, в ЦК ВКП(б) и на имя т. Сталина. Мною в августе 1938 г., была создана специальная комиссия для разбора жалоб уволенных командиров, которая тщательно проверяла материалы уволенных путем личного вызова их, выезда на места работников Управления, запросов парторганизаций, отдельных коммунистов и командиров, знающих уволенных, через органы НКВД и т.д.

Комиссией было рассмотрено около 30 тысяч жалоб, ходатайств и заявлений. В результате восстановлено:

Кроме того: а) изменена статья увольнения 2416 чел. б) отказано в восстановлении 1889 чел.

Таким образом, фактическая убыль из армии командно-начальствующего и политического состава составляет:

1 За 1936–1937 гг. — 19 674 чел., или 6,9% к списочной численности (в том числе 2827 чел. политсостава).

2 За 1938–1939 гг. - 11 723 чел., или 2,3% к списочной численности (в том числе 3515 чел. политсостава), т.е. почти в три раза меньше против 1936–1937 гг.

В результате проделанной большой работы армия в значительной мере очистилась от шпионов, диверсантов, заговорщиков, не внушающих политического доверия иностранцев, от пьяниц и тунеядцев, а несправедливо уволенные возвращены в армию. Апреля 1940 г. Е. Щаденко».

Уже сам факт рассмотрения комиссией Щаденко около 30 тысяч жалоб свидетельствует, что уволенные не были расстреляны. Ибо для того «чтобы иметь возможность по­дать жалобу, — нужно оставаться в числе живых».

И, как явствует из содержания справки, в целом в 1937–1939 годах были арестованы 9579 человек начсостава — 1457 из них были восстановлены. Причем из девяти с половиной тысяч уволенных 6342 являлись политработниками. По политическим мотивам было уволено 19 106 человек, а восстановлено — 9247 человек. То есть в целом число «репрессированных» офицеров в 1937–1939 годах (без ВВС и флота), составляет: 8122 арестованных и 9859 уволенных из армии.

Причем в числе этих «репрессированных» полководцев, о которых так долго визжали противники Вождя, были «пьяницы, морально разложившиеся, расхитители народного достояния», а также умершие и уволенные по инвалидности. В приказе Ворошилова «О борьбе с пьянством в РККА» № 0219 от 28 декабря 1938 года приведены «несколько примеров тягчайших преступлений, совершенных в пьяном виде людьми, по недоразумению одетыми в военную форму.

Так, 15 октября во Владивостоке четыре лейтенанта, напившиеся до потери человеческого облика, устроили в ресторане дебош, открыли стрельбу и ранили двух граждан. 18 сентября два лейтенанта железнодорожного полка... в ресторане, передравшись между собой, застрелились. Политрук одной из частей 3 сд, пьяница и буян, обманным путем собрал у младших командиров 425 руб., украл часы и револьвер и дезертировал из части, а спустя несколько дней изнасиловал и убил 13-летнюю девочку»[164].

Ранее уже указывалось, что особое внимание сталинофобов привлекли «комбриги». Поэтому разберемся до конца с этой категорией военачальников. Сегодня уже известно, что «из 337 уволенных из армии комбригов было расстреляно 212 человек (считая 35 комбригов, к РККА никак не относящихся). Из числа остальных 68 было возвращено в строй, 48 - уволено из Красной Армии, но даже не заключено в тюрьмы.

Разбиравшийся с этим вопросом Александр Усовский в книге «Иосиф Первый, император всесоюзный» приводит список комбригов, освобожденных из-под ареста и возвращенных на командные должности. Среди этих 68 командиров в звании комбригов:

Алехин Евгений Степанович — комбриг, начальник Объединенной Белорусской военной школы, начальник Минского пехотного училища. Репрессирован в 1938-м, в июне 1941 года освобожден, назначен заместителем командира 33-го стрелкового корпуса, затем командир 9-й запасной стрелковой бригады, в 1942–1943 годах — ко­мандир 113-й стрелковой дивизии, в 1943–1945 годах - командир 27-го гвардейского стрелкового корпуса, генерал-майор.

Адамсон Ян Симинович — комбриг, командир 2-й бригады военно-строительного корпуса, репрессирован в 1938-м, в 1940-м освобожден, заместитель командира 112-й стрелковой дивизии.

Белошниченко Кузьма Романович — комбриг, командир 12-й кавалерийской дивизии, репрессирован в 1938-м, в 1940-м освобожден, в 1940–1941годах в запасе РККА, с июля 1941года — командир 63-й кавалерийской дивизии.

Благодатов Алексей Васильевич — комбриг, начальник штаба 33-го стрелкового корпуса. Репрессирован 31.07.1938, 11.12.1939 — освобожден, — старший преподаватель Военной академии Генерального штаба, в 1943–1945 годах — заместитель командующего армией, командир 68-го стрелкового корпуса.

Богданов Семен Ильич — комбриг, в 1937–1938 годах - командир 9-й механизированной бригады, репрессирован, освобожден в октябре 1939 года, назначен командиром легкотанковой бригады, затем — командир 30-й танковой дивизии, заместитель командующего 10-й армией, командир механизированного, танкового корпусов, в 1943–1945 годах — командующий 2-й танковой армией, маршал бронетанковых войск.

Борисов (Шистер) Аркадий Борисович — комбриг (1935), генерал-майор (09.11.1941), еврей, репрессирован 10.02.1938. 23.01.1941, освобожден, назначен начальником штаба 6-го кавалерийского корпуса, попал в плен и был расстрелян немцами.

Галицкий Кузьма Никитович — комбриг, командир 70-й стрелковой дивизии, репрессирован в июне 1938 года. В мае 1939 года освобожден, в 1939–1941 годах - командир 24-й стрелковой дивизии, командир 67- го стрелкового корпуса, заместитель командующего 1-й Ударной армией, в 1942 году — командующий 3-й Ударной армией, в 1943–1945 годах — командующий 11-й гвардейской армией, Герой Советского Союза.

Гловацкий Николай Михайлович — комбриг, командир 26-й стрелковой дивизии, репрессирован в марте 1938 года. В октябре 1939 года освобожден, помощник командира 43-го стрелкового корпуса.

Григорьев Николай Иванович - комбриг, начальник 4-го отдела штаба ОКДВА, репрессирован 12.03.1938. 11.02.1940 освобожден, преподаватель тактики Военной академии им. Фрунзе, в 1941–1945 годах — начальник отдела укомплектования штаба Карельского фронта, помощник командующего Карельским фронтом, заместитель начальника штаба Карельского фронта, в 1945–1948 годах — заместитель начальника штаба 1-го Дальневосточного фронта и Приморского ВО.

Дзенит Ян Петрович — комбриг, латыш, в 1933–1937 годах — командир 86-й стрелковой дивизии Приволжского ВО. Репрессирован 28.12.1937. 14.01.1940 освобожден, в 1940–1942 годах — старший преподаватель Военной академии Генерального штаба, в 1942–1944 годах — заместитель командующего Сибирского ВО, в 1944–1945 годах — заместитель командующего 49-й армией.

Жабин Николай Иванович — комбриг, в 1935–1938 годах — начальник отдела военной подготовки учащихся Харьковского ВО, репрессирован 01.10.1938. 15.02.1940 освобожден, старший преподаватель Академии Генерального штаба.

Жмаченко Филипп Федосеевич — комбриг, генерал- полковник, начальник отдела боевой подготовки штаба Харьковского ВО, репрессирован в 1939. 1.10.1940-го выпущен, в 1941 году — командир 67-го стрелкового корпуса, в 1941–1942 годах — заместитель командующего 61-й, 40-й армиями, в 1942 году — командующий 3-й армией, в 1942–1943 годах — заместитель командующего 40-й армией, с ноября 1943-го — командующий 47-й армией, в 1943–1945 годах — командующий 40-й армией.

Зайцев Александр Сергеевич — комбриг, в 1936- 1937 годах — командир 3-й авиадесантной бригады особого назначения Ленинградского ВО, арестован в 1937 году, освобожден в 1941 году, начальник кафедры ВВС Академии им. Фрунзе.

Зайцев Владимир Александрович комбриг — командир 69-й стрелковой дивизии, репрессирован 06.06.1938. Освобожден 08.12.1939, назначен командиром 78-й стрелковой дивизии. Погиб в бою.

Зыгин Алексей Иванович — комбриг, репрессирован в 1938 году, освобожден 11.08.1939. В 1940-м командир 174-й стрелковой дивизии, в 1941–1942 годах — командир 186-й, 158-й стрелковой дивизии, в 1942-м — командующий 58-й армией, в 1943-м — командующий 39-й армией.

Ищенко Яков Андреевич — комбриг, командир 15-й стрелковой дивизии, репрессирован 27.02.1938. 08.12.1939 освобожден, начальник Сухумского стрелково-пулеметного училища, в 1941-м командир 138-й горнострелковой дивизии, в 1942-м начальник штаба тыла Закавказского фронта, с октября 1942-го — заместитель командующего 46-й армией по тылу, в 1943–1944 годах — заместитель командующего 2-й гвардейской армией по тылу, заместитель начальника тыла 2-го Украинского фронта.

Козлов Петр Михайлович — комбриг, начальник отдела боевой подготовки штаба Киевского Особого ВО, репрессирован, с 1943 года — командир 77-го стрелкового корпуса, Герой Советского Союза. Погиб в бою 17 апреля 1944 года.

Корчиц Владислав Викентьевич — комбриг, поляк, начальник штаба 19-й стрелковой дивизии, начальник штаба 14-го стрелкового корпуса, репрессирован 09.05.1938. 12.01.1940 освобожден, преподаватель Высшей школы штабной службы, преподаватель Военной академии им. Фрунзе, в 1941 году — командир 245-й стрелковой дивизии, в 1942-м — командир 182-й стрелковой дивизии, заместитель командующего 34-й армией, в 1942–1944 годах - начальник штаба 1-й ударной армии, в 1944-

1945 годах — начальник штаба, командующий 1-й армией Войска Польского, в 1945–1953 годах — начальник Генерального штаба Войска Польского, генерал-полковник Советской армии, генерал брони Войска Польского.

Куликов Константин Ефимович — комбриг, в 1937- 1938 годах — командир 39-й стрелковой дивизии, репрессирован в 1938 году, освобожден в 1939-м, в 1939–1941 годах — начальник Днепропетровских курсов усовершенствования комсостава, в 1941-м — командир 196-й стрелковой дивизии, погиб в плену.

Куманин Михаил Федорович — комбриг, в 1934–1938 годах — комендант Совгаванского УР ТОФ, награжден орденом Красного Знамени (1928), репрессирован 05.1938. В августе 1939-го освобожден, в 1939–1940 годах — начальник штаба Северо-Западного УР, в 1940-м — начальник штаба Одесской ВМБ, в 1941-м — командир Батумской ВМБ, в 1941–1943 годах — командир Потийской ВМБ, в 1943–1944 годах — заместитель командующего ЧФ, генерал-лейтенант береговой службы.

Кущев Александр Михайлович — комбриг, начальник штаба 57-го Особого корпуса в МНР, репрессирован — то бишь арестован — в 1939 году (опять же, когда дойдем до Халхин-Гола, поймем, что было, за что: корпус с его нешуточными боевыми возможностями не смог пресечь японской провокации, действовал вяло, безынициативно; то бишь начальник штаба корпуса за подобную «клюкву» просто-напросто обязан был ответить по всей строгости воинских уставов!). Освобожден в 1943 году, в 1943–1945 годах — начальник штаба 5-й ударной армии, генерал-лейтенант.

Лаковников Павел Иванович — комбриг, в 1935–1938 годах — комендант Мурманского УР, репрессирован 06.1938. В январе 1940 года освобожден, в 1940 году — комендант Западного УР, в 1941-м — комендант Ижорского УР КБФ, в 1941–1943 годах — помощник командующего Беломорской военной флотилией по БО и сухопутным войскам, в 1943–1944 годах — начальник Управления БО Беломорской военной флотилии, генерал-лейтенант береговой службы.

Миронов Алексей Матвеевич — комбриг, с 1938-го исполняющий обязанности командующего ВВС ЧФ, репрессирован 08.1938. Освобожден в сентябре 1940 года, в 1940–1941 годах — слушатель Высших курсов ВВС и ПВО, в 1941–1942 годах — начальник Военно-морского авиационного училища им. Леваневского, в 1942–1943 годах — заместитель начальника штаба Управления ВВС ВМФ, в 1943–1944 годах — начальник ПВО СФ, генерал- майор авиации.

Мозолевский Витольд Александрович — комбриг, пре­подаватель Военной академии им. Фрунзе, репрессирован в октябре 1937 года. В сентябре 1940 года освобожден, старший преподаватель Военной академии им. Фрунзе, в 1941–1943 годах — начальник кафедры Военной академии им. Фрунзе, в 1943-м начальник кафедры военных дисциплин Военно-медицинской академии, в 1944–1949 годах — начальник штаба 121-го стрелкового корпуса, заместитель командира 28-го стрелкового корпуса, в 1949–1951 годах — помощник командующего Одесским ВО по тылу, генерал-лейтенант.

Мухин Владимир Михайлович — комбриг, комендант УР № 111, репрессирован в октябре 1937 года. В октябре 1939 года освобожден, старший преподаватель Военной академии им. Фрунзе, начальник курса Военной академии им. Фрунзе, в 1941 - 1943 годах — начальник курсов военных комиссаров в г.Ташкенте, генерал-майор.

Никитин Иван Семенович — комбриг, в 1933–1937 годах — командир кавалерийской дивизии, репрессирован в мае 1937-го, в январе 1938-го освобожден, в 1938–1940 годах — старший преподаватель Военной академии им. Фрунзе. В 1940–1941 годах — командир 6-го кавалерийского корпуса Белорусского ВО. Погиб в бою 23.06.1941 года (по другим данным, тяжелораненым попал в плен и там скончался).

Подшивалов Владимир Иванович — комбриг, в 1937- 1938 годах — начальник автобронетанковых войск Средне-Азиатского ВО, репрессирован 24.02.1938 года. В 1940-м освобожден, преподаватель Военной академии им. Фрунзе, генерал-майор.

Понеделин Павел Григорьевич — комбриг, репрессирован в 1937 году. В мае 1938-го освобожден, в 1938–1940 годах — начальник штаба 1-го стрелкового корпуса, в 1940–1941 годах — начальник штаба Ленинградского ВО, в 1941-м — командующий 12-й армией Киевского Особого ВО, Юго-Западного фронта, попал в плен.

Соломатин Михаил Дмитриевич — комбриг, начальник автобронетанковых войск ОКДВА, репрессирован в июле 1938 года, в мае 1939 года освобожден, помощник командира 25-го танкового корпуса по строевой части, командир 15-й моторизованной дивизии, в 1941-м — командир 45-й танковой дивизии, в 1942-м — командир 8-го танкового корпуса, в 1942–1944 годах — командир 1-го механизированного корпуса, в 1944-м — командующий 5-й гвардейской танковой армией, генерал-полковник танковых войск.

Стельмах Григорий Давыдович — комбриг, командир 12-й стрелковой дивизии, репрессирован 12.03.1938. 16.02.1940 года освобожден, старший преподаватель Военной академии Генерального штаба, в 1941–1942 годах — начальник штаба Волховского фронта, погиб в бою 21 декабря 1942 года.

Столярский Станислав Эдуардович — комбриг, в 1935–1938 годах — начальник кафедры ВВС и ПВО Военно-Морской академии, репрессирован 08.1938. В ноябре 1939 года освобожден, в 1939–1940 годах — начальник командно-авиационного факультета Военно-морской академии, в 1940–1941 годах — начальник штаба Военно-морского авиационного училища им. Сталина, в 1941- 1943 годах — начальник КУНАС ВВС при ВМАУ им.Сталина, в 1943–1944 годах — начальник штаба Высших офицерских курсов ВВС, генерал-майор авиации.

Сухов Иван Прокофьевич — комбриг, репрессирован в 1938 году. Освобожден в мае 1939 года, преподаватель Военной академии механизации и моторизации, в 1942-м — командир 6-го гвардейского танкового корпуса, в 1944–1945 годах — командир 9-го механизированного корпуса, в 1945–1949 годах — заместитель командующего армией, заместитель начальника Военной академии бронетанковых и механизированных войск, генерал-полковник танковых войск.

Трубников Кузьма Петрович — комбриг, командир 25-й стрелковой дивизии, репрессирован 22.06.1938. 15.02.1940 году освобожден, старший преподаватель курсов «Выстрел», в 1941-м — командир 258-й стрелковой дивизии, командир 217-й стрелковой дивизии, в 1942- 1943 годах — заместитель командующего 16-й армией, заместитель командующего Донским, Центральным фрон­том, в 1943-м — командующий 10-й гвардейской армией, в 1944–1945 годах — помощник и заместитель командую­щего 1-го и 2-го Белорусских фронтов, в 1945–1949 годах — заместитель командующего Северной группой войск, 1949–1950 командующий Северной группой войск, генерал-полковник.

Фесенко Павел Григорьевич — комбриг, начальник 4-й военной школы авиатехников, репрессирован 30.07.1938. 19.04.1940 года освобожден, заместитель командира авиационной дивизии.

Яновский Николай Митрофанович — комбриг, начальник 10-го отдела Управления по комначсоставу РККА, репрессирован в 1937–1939 годах, освобожден начальник Харьковских курсов усовершенствования комсостава запаса, в 1941–1942 годах — начальник интендантского фа­культета Интендантской академии, в 1942–1944 годах — окружной интендант Сталинградского ВО, заместитель командующего 28-й армией по тылу, в 1944–1945 годах — начальник тыла 2-й гвардейской армии, генерал-майор интендантской службы.

Обвинения в антигосударственной деятельности были сняты и с других категорий военачальников. Так, в процессе чистки в 1937–1938 годах «из 186 наличных командиров дивизий» было арестовано 154. Однако и это не означало, что все они были расстреляны или посажены в лагеря. Причем из 154 репрессированных комдивов расстреляны или умерли в тюрьме только 48 человек. И на­оборот, как указывает тот же Александр Усовский, среди возвращенных после проверки в строй, можно увидеть таких известных позже военачальников, как:

«Маршала авиации Астахова Федора Алексеевича, маршала авиации Ворожейкина Григория Алексеевича, генерал-майора Ефремова Михаила Григорьевича, генерал-лейтенанта Ковалева Михаила Прокофьевича, генерал-лейтенанта Козлова Дмитрия Тимофеевича... Маршала Советского Союза Конева Ивана Степановича, генерал-полковника Курдюмова Владимира Николаевича, генерал-майора Лукина Михаила Федоровича... генерал-лейтенанта Веревкина-Рахальского Николая Андреевича, генерал-майора Львова Владимира Николаевича, Маршала Советского Союза Мерецкова Кирилла Афанасьевича, легендарного командира 63-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Петровского Леонида Григорьевича, генерал-полковника Подласа Кузьму Петровича, Маршала Советского Союза Рокоссовского Константина Ксаверьевича, генерал-полковника Смородинова Ивана Васильевича, Маршала Советского Союза Соколовского Василия Даниловича, генерал-лейтенанта Софронова Георгия Павловича, генерала армии Тюленева Ивана Владимировича, генерал-полковника Хозина Михаила Семеновича, генерал-лейтенанта Хмельницкого Рафаила Петровича... генерал-полковника Цветаева Вячеслава Дмитриевича, генерал-лейтенанта Черепанова Александра Ивановича, генерал-лейтенанта Чернышева Виктора Николаевича, генерал-полковника Юшкевича Василия Александровича и еще два десятка комдивов, в 1937–38 годах репрессированных, но войну тем не менее встретивших в рядах РККА — и отнюдь не рядовыми».

Характерно, что освобождение не распространилось на «пожарников, деятелей Осоавиахима, особистов, военруков педагогических институтов» и прочих военных чиновников. Освободили именно «войсковых командиров». Но такая фактическая реабилитация совершенно не означала, что все освобожденные военные являлись «великими полководцами». Более того, среди них оказались и предатели.

Так, репрессированный в 1938-м комдив, комендант Тираспольского УР Егоров Евгений Арсентьевич был освобожден в 1939-м и с октября занял пост заместителя командира корпуса, затем — командира 10-го стрелкового корпуса Белорусского ВО, а с 1940-го он получил звание генерал-майора. Однако, попав позже в плен, он стал со­трудничать с гитлеровцами.

То же произошло и с комбригом Малышкиным Ва­силием Федоровичем. В 1937–1938 годах он, начальник штаба 57-го особого стрелкового корпуса, репрессирован 09.08.1938, освобожден 12.1939. В 1939–1940 годах он - старший преподаватель Военной академии Генерального штаба. В 1941-м — генерал-майор, начальник штаба 19-й армии Западного фронта, попал в плен, где перешел на сторону противника. Сотрудничал в плену с фашистами и бывший генерал-майор М. Ф. Лукин.

Среди антисталинских инсинуаций уже более полстолетия по страницам различных публикаций кочует миф о «разгроме армии». При очередном переиздании посмертных «мемуаров» Жукова негодяи дополнили этот «труд» лживым утверждением:

«Накануне войны в Красной Армии почти не осталось командиров полков и дивизий с академическим образование. Более того, многие из них даже не кончали военных училищ, а основная их масса была подготовлена в объеме курсов командного состава» (Т. 1. С. 352).

О безграмотных командирах полков писал и небезызвестный «генерал-историк» В. Анфилов. «Последняя проверка, проведенная инспектором пехоты, — говорил в декабре сорокового года на совещании начальник управления боевой подготовки генерал-лейтенант В. Курдюмов, — показала, что из 225 командиров полков, привлеченных на сбор, только 25 человек оказались окончившими военные училища, остальные 200 человек — это люди, окончившие курсы младших лейтенантов и пришедшие из запаса»[165].

Генерал Анфилов лгал! Как свидетельствует стенограмма совещания высшего командного и политического состава Красной Армии, состоявшегося 23–31 декабря 1940 года, дважды выступивший на нем генерал-лейтенант В. Н. Курдюмов ничего подобного не говорил. Владимир Николаевич и не мог сказать такую глупость.

Дело в том, что Владимир Николаевич Курдюмов не мог рассчитывать на то, что с началом войны командирами новых полков будут назначаться гражданские «штафирки», даже прошедшие какие-то «сборы». Неужели нельзя было набрать «полковников» из 179 тыс. офицеров служивших в армии в 1938 году?

И набрали. Уже в сентябре 1939 года в армии численностью свыше 5 миллионов хватало действующих командиров полков, которые позже прошли «учебную» войну с белофиннами, а осенью 1939 года ходили «походом» в Польшу. Но, говоря образно, если требовались новые «боевых полковники», то их набрали не из лейтенантов, а из «подполковников», «майоров». Да из «штабных крыс», в конце концов! То есть «политрук» генерал Афилов не просто извратил проблему, а врал нагло.

Годами протирая в кабинетах свои штаны с генеральскими лампасами, он не мог не знать, что, по данным Главного управления кадров Красной Армии, на 1 января 1941 года из 1833 командиров полков 14% окончили военные академии, 60% — военные училища и лишь 26% имели ускоренное военное образование[166].

Но обратимся вновь к статистике. В 1927 году в армии служило 586 000 человек, а с начала 30-х наблюдается не только постоянный рост численности вооруженных сил, но и качественное их изменение, связанное с появлением новых родов войск.

РОСТ ЧИСЛЕННОСТИ КАДРОВОГО СОСТВА РККА

То есть если в 1937 году армия составляла 1,5 млн человек, то к июню 1941 года она увеличилась почти в три раза и достигла 5,3 млн. человек. И все-таки велики ли были «потери» армии от состоявшихся чисток? На февральско-мартовском Пленуме ЦК (1937) Ворошилов сообщил, что «армия располагает по штату 206 тысячами человек начальствующего состава». Но уже «к 15 июня 1941 года общая численность командного и начальствующего состава (без политсостава, ВВС, ВМФ и НКВД) составляла по списку 439 143 человека, или 85,2% к штату»[167]. То есть увеличение числа командиров произошло более чем в два с лишим раза.

Историк и публицист В. Кожинов писал: «Господствует мнение, что в результате репрессий 1937–1938 годов место зрелых и опытных военачальников заняли молодые и неискушенные, и это привело к тяжелейшим поражениям в начале войны. В действительности же на смену погибшим пришли в основном люди того же поколения, но другие — и с иным опытом. Командиров, выдвинувшимся за счет высокого партийного стажа, сменили профессионалы, получившие более основательное образование».

В эти же годы, когда создавалась новая, насыщенная современной техникой армия и началось создание сильного флота, Наркомат обороны уделил особое внимание подготовке командных кадров. К 1939 году в СССР было 14 академий и 6 военных факультетов при гражданских вузах, в которых высшее военное образование получали 20 тыс. слушателей. Число военных училищ достигло 107. Для подготовки высшего командного состава уже в 1936 году была открыта Академия Генерального штаба.

Анализируя качественный уровень подготовки командиров РККА, Г. И. Герасимов пишет: «...В предвоенные годы наблюдается устойчивая тенденция к увеличению процента офицеров, имеющих академическое образование. В 1941 году этот процент был наивысшим за весь межвоенный период и равнялся 7,1%. До репрессий, в 1936 году, эта цифра составляла 6,6. Проведенные расчеты показывают, что в период репрессий наблюдался устойчивый рост количества начсостава, имеющего среднее и высшее военное образование.

Так, если академическое образование в 1936 году имело 13 тыс. лиц начсостава, в 1939 году — после фактического окончания репрессий — 23 тыс., то в 1941 году — 28 тыс. офицеров. Военное образование в объеме военной школы имело соответственно 125, 156 и 206 тыс. военнослужащих»[168]. Говоря иначе, «если перед началом чистки «среди генералитета количество лиц, имевших академическое образование составляло только 29%, то в 1938 году их было уже 38%, а в 1941 году 52% военачальников имело высшее военное образование»[169].

То есть Большая чистка обеспечила приток в армию свежих сил со средним, высшим и академическим профессиональным образованием. Однако, проанализировав архивные документы, Г. И. Герасимов не просто разрушил представление об ослаблении кадрового состава генералитета. Он огласил статистику, свидетельствующую о повышении профессионального уровня начальствующего состава после осуществленной чистки.

Герасимов пишет: «Знакомство с архивными документами, отчетными данными кадровых органов по арестованным и назначенным вместо них военачальникам свидетельствует о росте академического образования по всем основным должностным группам.

Например, в пик репрессий, с 1 мая 1937 года по 15 апреля 1938 года, из 3 арестованных заместителей наркома обороны ни один не имел академического образования, из назначенных его имели 2.

1933 из командующих войсками округов: арестовано 3 «академика», назначено 8;

1934 заместители командующих округами: арестовано 4 с высшим военным образованием, назначено 6;

1935 начальники штабов округов — арестованные не имели академического образования, 4 из 10 назначенных его имели;

1936 командиры корпусов — арестовано 12 с высшим военным образованием, назначено 19;

1937 начальники штабов корпусов — арестовано 14 «академиков», назначено 22.

И так по всем должностям, за исключением командиров дивизий. 33 арестованных комдива имели академическое образование, а среди назначенных таких было только 27. В целом по высшему командному составу количество назначенных, имеющих высшее военное образование, превышает число арестованных с аналогичным образованием на 45%.

Таким образом, репрессии не снизили образовательный уровень затронутых ими категорий офицеров, они повлияли на уровень образования старших и средних офицеров, которые выдвигались на вышестоящие должности. Архивные данные свидетельствуют о том, что это были, как правило, наиболее высокоподготовленные командиры»[170].

Еще более вырос образовательный уровень лиц высшего командного состава — комдивов, комкоров и командармов.

ХАРАКТЕРИСТИКА КОМАНДИРОВ ОСНОВНЫХ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ, ЧАСТЕЙ И СОЕДИНЕНИЙ ВОЙСК КРАСНОЙ АРМИИ НА 1.1.1941 г. (%)

Из приведенной статистики очевидно и то, что по формальным признакам наличия образования кадровый состав РККА превосходил уровень германских профессионалов. К началу войны в Красной Армии, даже среди командиров батальонов, 94% имели среднее или высшее образование, а стаж служивших в армии менее 10 лет, был менее чем у 10%. Половина командиров полков, 82% командиров дивизий и 96% командиров бригад служили в армии более 20 лет!

Действительно, накануне войны высшее военное руководство страны провело огромную работу, чтобы создать и подготовленный профессиональный офицерский корпус. Способный понимать, как следует профессионально обучать рядовой и сержантский состав и грамотно руководить войсками в бою, выполняя поставленные перед ним боевые задачи.

В период чистки произошло и реформирование кадрового состава политических органов. В 1937 году в дополнение к Главному политуправлению РККА было создано еще и Политуправление РККФ. В июне 1940 года оба управления преобразованы в Главное управление политической пропаганды КА и Главное политическое управление ВМФ. В результате число политруков и комиссаров всех уровней увеличилось с 15 тысяч в 1934 году до 34 тысяч в 1939 году. Это были новые кадры, не связанные с оппозицией.

Впрочем, вспомним старую истину, что «все познается в сравнении», и сошлемся на информацию, лишь недавно попавшую в поле зрения историков. Из 19 гитлеровских фельдмаршалов сухопутных войск в Первую мировую никто не имел чина выше майора. Так, причисляемый на Западе к лучшим полководцам гитлеровской Германии будущий танковый «гений» Ромель Первую мировую окончил капитаном в должности командира роты. Вторую мировую он начал в 1939 году командиром батальона личной охраны Гитлера и только в январе 1941 года получил погоны генерал-майора. Но уже в июне 1942 года, «буквально проскочив 3 генеральских звания», он стал фельдмаршалом. В звании капитана завершил Первую мировую войну и Э. Манштейн, о котором впоследствии Гитлер сказал: «Возможно, Манштейн — это лучшие моз­ги, какие только произвел на свет корпус генштаба»[171].

В отличие от военных стратегов Гитлера, маршал Франции Петен и генералиссимус Гамелен уже в Первой мировой командовали армиями и считались национальными героями. То есть являлись профессионалами с «большим полководческим опытом». Тем не менее в 1940 году они позорно, практически за две недели, проиграли войну с Германией.

Рассматривая биографии германских фельдмаршалов, С. Митчем подчеркивает, что к моменту прихода Гитлера к власти ни один из фельдмаршалов не находился на действительной службе более 10 лет. В течение следующих 10 лет Гитлер присвоил чин фельдмаршала 25 высшим офицерам. 23 из них удостоились этого звания после капитуляции Франции в июне 1940 года.

Ряд высших чинов Вермахта практически никогда не выезжали в войска. Поэтому они не всегда хорошо знали о положении дел в частях и всю повседневную работу по управлению армией поручали офицерам штаба. Причем к концу войны из 19 фельдмаршалов на действительной службе оставалось всего лишь два. «В целом, — делает заключение С. Митчем, — гитлеровские фельдмаршалы представляли собой плеяду на удивление посредственных военных деятелей. А уж гениями науки побеждать их и подавно не назовешь».

Впрочем, к такому же выводу к концу войны пришел и сам Гитлер. Это же признавало и его ближайшее окружение. Так, 16 марта 1945 года Геббельс в своем дневнике сделал следующую запись: «Получается какая-то чертовщина: как бы мы тщательно ни разрабатывали последние операции, они не осуществляются. Причина этого в том, что с подбором кадров командной верхушки мы с русскими соперничать не можем».

Но посмотрим на передвоенную чистку под иным углом. Как видно из приведенной статистики, непосредственно командный состав потерял в результате чистки около 1600 человек. Нанесло ли это урон боеспособности Красной Армии? Следует напомнить, что 15 января 1959 года Никита Хрущев инициировал сокращение армии на 2 млн 140 тысяч человек солдат и офицеров, что составляло треть общей численности вооруженных сил.

В действительности за период с 1955 по 1963 год армия уменьшилась на три миллиона, сохранив лишь 2,5 млн человек, и для большинства профессиональных военных увольнение стало большой личной трагедией. Военным профессионалам поломали жизнь. Не имевшие другой профессии, офицеры шли на неквалифицированные работы. Так, некий майор Чиж, «стал самым знатным свинарем», а поскольку уволенные лишались и ведомственного жилья, то прошедшим войну офицерам просто негде было жить. Кроме того, 27 июля 1959 года Совет министров СССР принял постановление о сокращении пенсий военнослужащим и их семьям.

Хрущев бесцеремонно расправился не только с кадровыми офицерами, одновременно он затормозил производство новых танков и развитие военной авиации. Еще в 1955 году было принято первое решение — прекратить строительство океанского флота. Моряки до сих пор проклинают за это Хрущева. В 1960 году были отправлены в отставку и несколько военачальников, протестовавших против сокращений в армии. В их числе оказались маршалы Тимошенко, Конев и Соколовский, и никто не вспомнил об их боевом опыте. Министр обороны Жуков отправил в отставку адмирала Кузнецова, а в 1956 году «Никита» выкинул из армии и самого Жукова.

Причем для такого поступка Хрущева, видимо, было основание. Хрущев описал в своих мемуарах, что когда в Генеральном штабе разбирали Жукова и на него «стал нападать генерал Москаленко», то Жуков грубо обрезал: «Ты-то что на меня лезешь? Ведь ты же сам мне говорил: бери власть, бери власть...» Однако невежественные реформы и увольнение из армии маршалов и офицеров все- таки не ослабили саму Советскую армию, которую перед войной и в ее ходе выпестовал Генералиссимус Сталин.

Мощь армии определяется не талантами отдельных личностей, по выражению Троцкого, — «тыкающих спичкой в карту», а мощью промышленности и степенью развития науки государства. Собственно говоря, сам миф об уничтожении перед войной «великих полководцев» — не более чем демагогия кабинетных историков, стремящихся голословно приписать людям, занимавшим престижные посты в армейской иерархии, какие-то особые качества.