XVIII

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

XVIII

«Корабельный попугай» взлетел на поиск новых жертв.

Хотя в предыдущую ночь никто не сомкнул глаз, Кранке явно не желал терять время на отдых экипажа. В 09:15 «Арадо» вернулся, и Питч доложил об обнаружении парохода, идущего в относительной близости от «Шеера». Борта и надстройки этого парохода были окрашены в белый цвет, предупреждая о том, что он «нейтрал» или маскируется под «нейтрала». Пароход шел на юг, и Кранке подумал, что едва ли«нейтрал» стал бы идти таким курсом. Откуда он в таком случае идет и куда направляется?

Американские суда традиционно всегда выбирали кратчайшие маршруты и нисколько не считались с жесткими циркулярами Британского Адмиралтейства, устанавливающими пути английского и союзного судоходства. Суда же других нейтральных стран в этой части мирового океана попадались чрезвычайно редко. Кранке решил поближе рассмотреть белый пароход, под чьим бы флагом он ни шел.

Кранке приказал лечь на пересечение курса неизвестного парохода. Во второй половине дня все повторилось — как в кадрах старого фильма — сначала. Над горизонтом появились верхушки мачт, затем прозвучали сигналы боевой тревоги, и матросы, распрощавшись с мечтами об ужине, разбежались по своим местам. Начинало уже смеркаться, когда «Шеер», появившись за кормой парохода, начал старую игру. Сигналом было затребовано название судна и его порт приписки. Судно ответило шифрогруппой из четырех букв. В книге свода международных сигналов подобной комбинации букв не было, и, пока шифровальщики под руководством капитана второго ранга Будде ломали голову над новой загадкой, на мостике «Шеера» сделали вид, что поняли ответ, и подняли новый сигнал: «Имею для вас секретные приказы».

«Какого рода приказы?»— запросили с парохода.

«Вам нужно изменить курс. Посылаю к вам катер с инструкциями о вашем новом курсе» ,— просигналили с «Шеера».

Между тем сигнальщики «Шеера» внимательно рассматривали пароход, пытаясь определить, вооружен он или нет. Одним казалось, что они видят на его корме орудие, другие были не уверены в этом.

Но судно, ответившее странной шифрограммой, было само по себе очень подозрительным, что обязывало вести себя с крайней осторожностью.

С парохода тем временем просигналили: «Вы не имеете права останавливать нас в открытом море. Мы — американцы!»

Капитан второго ранга Будде появился на мостике «Шеера».

—Мы разобрались,— доложил он.— Адмиралтейство ввело код для опознавательных сигналов. Это канадское судно «Канадиэн Крейсер» из Галифакса.

«Немедленно сообщите фамилию капитана и название судна»,— потребовали с «Шеера».

«Капитан Смит. «Канадиэн Крейсер»»,— ответили с парохода.

— Вы правы, Будде! — воскликнул Кранке.— Это — «Канадиэн Крейсер».

— Пишите ему,— приказал Кранке сигнальщикам: «Немедленно остановиться. Я высылаю катер с секретными приказами для вас!»

Блеф продолжался.

«Канадиэн Крейсер» остановился, но не успели с «Шеера» спустить катер, как судно снова дало ход.

«Немедленно остановитесь! — приказал просигналить Кранке.— Не вынуждайте меня открыть огонь. Вы ведете себя очень подозрительно».

«Вы тоже,— ответили с парохода.— Вы ведете себя, как немцы!»

— Действительно,— согласился Кранке и снова приказал поднять сигнал пароходу:

«Немедленно остановиться!»

Но пароход и не думал подчиняться. Напротив, в ответ он немедленно увеличил ход.

«Шеер» также увеличил ход до полного и началось преследование наглого канадца.

Спущенный с «Шеера» моторный катер, имевший семь узлов парадного хода, оказался между «Шеером» и его жертвой.

Впереди маячил в легкой дымке силуэт канадского судна, а позади, прекрасно проектируясь на фоне заката, надвигался мощный силуэт карманного линкора. В этот момент «Шеер» открыл два мощных прожектора, ярко осветив преследуемое судно.

— Смотрите! — воскликнул кто–то на мостике «Шеера».— Это действительно «нейтрал»!

В лучах прожекторов были ясно видны звезды и полосы американского флага, накрашенные на бортах судна, а под мостиком двухметровыми буквами белела надпись — США.

«Канадиэн Крейсер» явно не имел ни малейшего желания останавливаться. Вода за его кормой бурлила от работающих винтов.

— Противник вышел в эфир с сигналом «Р. P. P.»,— доложили на мостик «Шеера» из радиорубки.— Он сообщает свое название и место и дает текст:

«Меня преследует тяжелый крейсер».

Кранке приказал передать сигнальным фонарем на катер:

«Ахтунг! Открываем огонь!»

Предупредив катер, Кранке приказал открыть огонь из 37–миллиметровых зенитных орудий. Никто уже на мостике не верил, что это судно действительно американское, но катер, находившийся в опасной близости от парохода, не давал возможности Кранке действовать более тяжелыми орудиями. Первый залп пролетел над пароходом, но во втором залпе снаряды попали в мостик и надстройку. В лучах прожекторов были видны клубы дыма и летящие в разные стороны обломки.

Из радиорубки доложили, что радисты парохода продолжают сообщать о нападении, и уже «Маврикий», «Аден» и «Момбаса» подтвердили получение сигнала «Р. Р. Р». Затем находящийся где–то поблизости авианосец также подтвердил получение сигнала « Р. Р. Р».

А «Канадиэн Крейсер» продолжал засыпаться снарядами. Ход судна упал, и, наконец, оно остановилось. Орудия на пароходе не было и потому он не отвечал на огонь.

Катер с «Шеера» подошел к борту лжеамериканца, и ему сбросили шторм–трап — прямо через накрашенный на борту американский флаг. Командир призовой команды с «Шеера», карабкаясь по трапу, испачкал свои белые брюки о свеженакрашенный флаг.

Матрос гигантского роста встретил на палубе германского офицера. Старпом парохода построил на баке всю команду, видимо, не питая никаких иллюзий относительно судьбы своего судна. Капитана не было. Его обнаружили позднее в каюте, сидящим в кресле.

При виде входящего немецкого офицера, он встал и заявил:

— Я протестую. Я — американец, и это судно американское.

— Я здесь именно для того, чтобы в этом убедиться,— ответил командир призовой команды.

— Как вы посмели открыть огонь по моему судну? — продолжал, хорошо играя, возмущаться капитан.— Это нарушение всех международных законов! Вы совершаете преступление.

— Покажите судовые документы,— прервал поток протестов командир призовой команды.— Это даст нам возможность убедиться в истинном положении вещей и узнать, сколько граждан США находится на борту.

— Мы все — американцы,— продолжал настаивать капитан.

В этот момент в каюту вошел начальник службы связи «Шеера». Кранке направил его на захваченный пароход из–за превосходного знания Войцеховским английского языка.

Между тем судовые документы никак не удавалось обнаружить. Старпом ссылался на капитана, капитан — на старпома. В итоге их нашли под матрасом капитанской койки. Документы ясно показали, что все члены команды парохода были британскими подданными. Ни одного гражданина США на борту не было вообще. Но капитан, как говорится, продолжал стоять насмерть. Он настаивал, что судно принадлежит Соединенным Штатам.

На все вопросы он находил совершенно фантастические ответы.

Когда его спросили, почему он, будучи американцем, нарушил известные ему правила нейтралитета и передал по радио сигнал тревоги, он, не моргнув глазом, ответил, что ничего подобного не было. Ему предъявили копии радиограмм сигнала «Р. Р. Р». Тогда капитан заявил, что, видимо, его психованный радист совсем потерял от страха голову и он, капитан, не может нести ответственность за подобный поступок.

На вопрос, есть ли на борту оружие, капитан ответил категорическим «нет»: никакого оружия, нет даже револьверов и охотничьих ружей. Между тем на мостике был обнаружен пулемет и триста патронов к нему.

— Пулемет принадлежит лично мне,— ответил капитан.— Это моя частная собственность, полученная в подарок от американских друзей. Она неприкосновенна. Я из него расстреливал акул. Прекрасный спорт! Хотите попробовать?

Неизвестно, чего добивался капитан, но своим поведением он скорее развеселил офицеров призовой команды, чем разозлил.

Впрочем, все было ясно. «Канадиэн Крейсер» был британским судном, пытавшимся замаскироваться под американца. Выслушав доклад командира призовой команды, Кранке приказал подготовить судно к потоплению. Команде судна было приказано перейти в шлюпки. Подчинились все, кроме капитана, и никакие уговоры не могли заставить его подчиниться. Пришлось применить силу.

Пять мощных подрывных зарядов легко отправили «Канадиэн Крейсер» (7178 брутторегистровых тонн) на дно. Согласно регистру Ллойда, судно фактически принадлежало Канадской Национальной Судоходной Компании и было приписано к Галифаксу.

Использование англичанами для маскировки флага Соединенных Штатов Америки ранее еще не наблюдалось немцами и понуждало тщательнее проверять все американские суда. Поскольку место «Шеера» было теперь, после радиограммы с потопленного судна, известно противнику, Кранке нарушил радиомолчание и сообщил в Берлин обстоятельства потопления канадского судна.

Через шесть часов германское радио оповестило мир о том, что британские суда используют для маскировки американский флаг.

В свою очередь Берлин информировал Кранке о том, что он должен прервать рейд и, по возможности быстрее, вернуться в Германию, желательно, в конце марта.

Далее Кранке ставился в известность, что фюрер «с большим удовольствием» наградил его Рыцарским Крестом.

Главный Морской Штаб сердечно благодарил экипаж «Шеера» за службу и сообщал, что на экипаж карманного линкора выделено десять Железных Крестов Первого класса и сто Железных Крестов Второго класса.

Потопив «Канадиэн Крейсер», «Шеер» полным ходом стал уходить на юг. Эфир буквально бурлил от радиообмена между Аденом, Цейлоном, Момбасой и Южной Африкой! Растревоженные английские соединения в регионе Индийского океана принимали меры для перехвата и уничтожения «Шеера». Необходимо было уходить отсюда, пока не поздно.

Кроме того, Берлин настойчиво требовал возвращения в родные воды к концу марта, а уже было 21 февраля. Следовало торопиться.

Нервничал и старший офицер Грубер, Вступив в заговор с начальником службы связи, они скрыли от Кранке факт награждения его Рыцарским Крестом. Они предполагали сообщить об этом командиру в более торжественной обстановке, с построением экипажа.

Но вызвать экипаж на построение в условиях облавы на «Шеер» Кранке не разрешал, и в итоге задержка с докладом радиограммы из Берлина вместо нескольких часов превращалась в несколько суток, что было уже серьезным происшествием. А пока заговорщики думали, как выйти из созданного ими положения, на корабле снова зазвучали сигналы боевой тревоги.

«Шеер» в буквальном смысле слова наткнулся на какое–то судно. Но совсем плохо было то, что из судна хорошо увидели «Шеер» на фоне ясного северо–западного горизонта. Все ждали, какое решение примет капитан первого ранга Кранке.

Многие знали, что «Шееру» необходимо как можно быстрее выбраться из того огромного кольца, которое сейчас сооружалось английским флотом, чтобы поймать его. Возможно ли было в таких условиях задержаться, чтобы нанести еще один болезненный удар по английскому судоходству?

Капитан этого судна наверняка был уже информирован о присутствии в этом районе немецкого рейдера, и с ним не получится трюк с выдачей «Шеера» за английский крейсер, который имеет «секретные приказы». Пока на «Шеере» обдумывали создавшуюся обстановку, из радиорубки взволнованно доложили, что неизвестное судно вышло в эфир с сигналом «Р. Р. Р». Это было уже совсем плохо. Теперь англичане знали второе месте «Шеера» и вполне могли понять, каким курсом идет корабль, пытаясь избежать расставленных ими сетей.

Пароход, водоизмещение которого не превышало на первый взгляд трех тысяч тонн, продолжал радировать сигнал бедствия, сообщая свое место и курс «Шеера». Это оставляло Кранке единственный выход: уничтожить это судно с большого расстояния, то есть с помощью трехо–рудийных башен пятого калибра. В других условиях это было похоже на попытку расколоть орех с помощью парового молота. Первый залп 280–миллиметровых орудий поднял огромные столбы воды очень близко от маленького парохода. Падения снарядов второго залпа на «Шеере» уже не видели.

Огромная яркая радуга поднялась прямо из моря между «Шеером» и его жертвой, совершенно закрыв видимость. Капитан второго ранга Шуман дал еще один залп с расчетом на курс и скорость парохода, но наблюдать результаты не мог.

А через мгновение на океан обрушился тропический ливень. Потоки воды рушились на палубу рейдера, сливаясь за борт, как из переполненного аквариума. Видимость упала до пятнадцати метров. Людям, оказавшимся в этот момент на открытых постах верхней палубы и надстроек в шортах и футболках, удалось освежиться под ливнем так, как никогда за весь поход. Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Небо поднялось, тучи исчезли, и маленький пароход оказался всего в трех тысячах метрах от «Шеера». На этот раз «Шеер» открыл огонь вспомогательным калибром, дав приказ остановиться. Пароход подчинился, и через несколько минут моторный катер с призовой командой с «Шеера» уже шел в сторону несчастного судна.

Пароход оказался голландским сухогрузом «Рантау Пантянг» в 2500 тонн, идущим в Сингапур с грузом угля. Большую часть его экипажа составляли малайцы. Когда «Шеер» добился первого попадания в пароход снарядами вспомогательного калибра, большинство малайцев попрыгали за борт. Теперь вокруг парохода крутились шлюпки с голландскими моряками, вылавливающими малайцев из воды. Подошедший германский катер вызвал у малайцев новый приступ ужаса. Они громко закричали, закрывая лица руками, находясь в полной уверенности, что пришел их последний час. Пришлось потратить немало усилий, чтобы заставить малайцев остаться в шлюпках и под надзором флегматичных голландских моряков направиться к «Шееру».

Призовая команда не обнаружила больших повреждений на пароходе. Было два попадания в мостик и разбита носовая грузовая стрела. Один голландец лежала убитым на палубе, а четверо малайцев получили серьезные ранения.

Кранке предусмотрел это и послал с призовой командой фельдшера с санитарами. Раненым была оказана первая помощь, сделаны обезболивающие уколы, и они были отправлены на «Шеер», где в операционной их уже ждал подполковник Шведер.

Осмотр судна не выявил чего–либо интересного. Долго не удавалось открыть судовой сейф. Хотели подорвать его с помощью ручной гранаты, но, к сожалению подрывников, ничего из этого не вышло — сейф стоял целехонький, а один из немецких моряков чуть было не погиб. Когда же, наконец, сейф вскрыли, то обнаружили там какие–то письма, платежные ведомости и немного денег.

Судовой холодильник также был заперт, но когда после некоторых усилий его удалось вскрыть, то там нашли много яблок, что в этой части света вполне можно было также считать деликатесом. Остальная часть холодильника, к великому разочарованию моряков, была забита куриными яйцами, на которые многие уже не могли смотреть без содрогания.

В 12:30 сработали подрывные заряды, заложенные в разных частях «Рантау Пантянга», и вскоре маленькое судно, доставившее «Шееру» столько хлопот и выдавшее англичанам его место, навсегда исчезло с поверхности океана.