VII
VII
Находясь на посту у носового прожектора левого борта, главстаршина Гедде внимательно следил за морем в своем секторе наблюдения. Внезапно он услышал очередной доклад с кормового радиолокационного поста, что заставило Гедде даже оторвать глаза от окуляров и внимательно прислушаться. В течение последних двух часов с поста РЛС постоянно докладывали данные об английских кораблях, осуществляющих слежение за «Шарнхорстом», а тут неожиданно доложили о какой–то новой цели, обнаруженной с правого борта. Командир линкора потребовал доложить расстояние и пеленг новой цели. Гедде вспомнил, что в своем утреннем обращении к экипажу командир что–то говорил о британском соединении, находящемся в ста пятидесяти милях западнее «Шарнхорста». За делами главстаршина совсем забыл об этом сообщении, а теперь вспомнил, тревожно всматриваясь в темноту.
Три часа назад «Шарнхорст» повернул на юго–восточный курс, которым шел и сейчас. Гедде подумал, что британское соединение, скорость которого была никак не меньше двадцать восьми узлов, получая данные о скорости и курсе «Шарнхорста», вполне могло перехватить «Шарнхорст» при возвращении его в базу. Поэтому сейчас в любую минуту может начаться новый бой. Как бы вторя его мыслям, на «Шарнхорсте» завыли сирены боевой тревоги. Было 16:00.
В двухорудийной 150–мм башне № IV левого борта матрос Штрэтер услышал обращение с центрального поста управления о появлении какой–то цели с правого борта. Возможно, что британские крейсера, следившие весь день за «Шарнхорстом», кого–то на него навели, и бой может начаться в любой момент. Не успели в башне вполне осознать случившееся, как в наушниках раздался голос старшего артиллерийского офицера: «Прямо по курсу тени!»
И сразу же затем:
«Внимание всех боевых постов! Мы ложимся на восточный курс!»
Тяжело кренясь, «Шарнхорст» начал разворот. Килевая качка сменилась бортовой. С центрального артпоста последовал приказ:
«Расчетам орудий и автоматов уйти вниз! Противник открыл огонь с правого борта!»
Затем началось нечто невообразимое.
Главстаршина Гедде наблюдал гигантские столбы воды, поднявшиеся буквально метрах в ста по левому борту линкора. Такие водяные столбы могли подняться от падения снарядов самого тяжелого калибра. «Шарнхорст», еще не завершив поворот, также открыл огонь из орудий главного калибра. Гедде услышал голос второго артиллериста капитан–лейтенанта Витинга, приказавшего одному из орудий вспомогательного калибра правого борта выстрелить в перерыве между залпами главного калибра осветительным снарядом, чтобы иметь возможность визуального определения цели. Однако старший артиллерист отменил этот приказ, видимо, не желая ослаблять противоминную оборону корабля.
Между тем, вражеские снаряды, которые падали накрытием с правого и левого бортов «Шарнхорста», теперь взрывались с широким разбросом далеко позади линкора. Гедде с тревогой вглядывался в темноту со стороны левого борта, пытаясь рассмотреть противника. Высота водяных столбов говорила о том, что в море падают мощные 14–дюймовые снаряды. Один из таких снарядов попал в носовую часть правого борта «Шарнхорста» у башни главного калибра «А». Взрывной волной Гедде бросило на палубу. Несколько секунд главстаршина лежал на деревянном настиле сигнальной платформы, не в силах пошевельнуться, жадно хватая ртом свежий воздух. В этот момент на платформе появился командир «Шарнхорста». Какой–то матрос, появившись вместе с ним, протирал линзы бинокуляра.
Капитан первого ранга Гинце, увидев Гедде, лежащего на настиле, подошел к нему и помог подняться.
— Вы ранены, Гедде?
Главстаршина превозмог слабость:
— Никак нет, господин капитан первого ранга. Только оглушен, но теперь уже прихожу в себя. Командир указал на бинокуляр:
— Оставайтесь на своем посту, чтобы никто с этого направления не поймал нас врасплох.
Башню «А» заклинило, и она вышла из строя. Вскоре после первого поражения в середину корабля попал второй снаряд. Гедде слышал доклад старшему артиллеристу о выходе из строя башни «А»:
«Огонь и дым мешают проникнуть в башню, чтобы выяснить там обстановку. Связи с башней нет».
Оставшиеся шесть 11–дюймовых орудий «Шарнхорста» продолжали вести залповый огонь в темноту, пытаясь нащупать противника, находившегося на дистанции семнадцать — двадцать тысяч метров. С фор–марса видели, что залпы накрывали английский корабль — снаряды рвались у самых его бортов. Артиллерийская дуэль продолжалась около двадцати минут. Обе стороны вели яростный огонь друг по другу. В этот период над «Шарнхорстом» взорвалось большое количество осветительных снарядов. Весь линкор — его мощные надстройки, мостики, орудийные башни, мачты и дымовая труба купались в неестественном призрачном свете, который временами был ярко–розовым, а иногда — кроваво–красным.
Слушая новые установки, которые давались в артиллерийские башни с центрального поста управления артогнем, главстаршина Гедде понял, что расстояние между противниками увеличилось. Огонь и немцев, и англичан заметно ослабел. Интервалы между залпами стали длиннее.
Поскольку «Шарнхорст» вел бой правым бортом, 150–миллиметровая двухорудийная башня № IV левого борта бездействовала. Там даже открыли аварийный люк и наблюдали, как над линкором сверхъестественными вспышками рвутся осветительные снаряды.
В 16:50 корабельная трансляция передала обращение командира:
«Всем боевым постам. Соединение противника, не в силах соревноваться с нами в скорости хода, отстало».
После непродолжительной паузы трансляция продолжила:
«Шарнхорст»… подтвердил свою боевую мощь».
Впрочем, когда сообщение передавалось, орудия «Шарнхорста» еще вели огонь по противнику.
В тот момент, когда командир «Шарнхорста» радостно объявил всему экипажу линкора, что английское соединение, неспособное развить равную с «Шарнхорстом» скорость, осталось далеко за кормой немецкого линкора, обстановка в действительности складывалась следующим образом: «Дюк оф Йорк» и «Ямайка» шли южнее «Шарнхорста», все еще лежащего на восточном курсе.
За кормой немецкого линкора находились слева английские эсминцы «Сэведж» и «Самарец», а справа — «Скорпион» и «Сторд». Крейсера вице–адмирала Барнетта «Белфаст» и «Норфолк» шли севернее «Шарнхорста». И только потерявший скорость «Шеффилд» не принимал участия в бою. Что касается тридцать шестого дивизиона эсминцев, находившегося северо–западнее «Шарнхорста», то он в 17:00 также лег на курс преследования немецкого рейдера, стремясь занять наиболее благоприятную позицию для выхода в торпедную атаку с северного направления. На эсминце «Мушкетер» пытались скоординировать атаку с эсминцами прикрытия главных сил, но неожиданная поломка радиостанции не дала возможности установить связь с эсминцем «Сэведж».
За время первой фазы боя ни один из английских кораблей никаких попаданий не получил. Передышка, о которой капитан первого ранга Гинце с радостью поспешил объявить экипажу «Шарнхорста», продолжалась всего пять–десять минут. Затем над «Шарнхорстом» снова зажглось красное зарево осветительных снарядов, и тяжелый удар подводного взрыва потряс весь корабль. Скорость хода сразу же стала падать.
В башне № IV услышали сообщение по корабельной трансляции:
«Попадание торпеды в котельное отделение № I правого борта. Скорость восемь узлов».
Комендоры слышали, что вспомогательная артиллерия правого борта ведет огонь. Затем, едва слышимые на фоне страшного грохота, открыли огонь зенитки.
Из боевого погреба башни № IV пришло донесение о сильном задымлении помещения погреба, и кондуктор Виббельсгоф приказал комендорам одеть противогазы. Едва они успели это сделать, как по трансляции объявили:
«Снаряд попал в боевой погреб 150–миллиметровой башни № I. Все орудия выведены из строя. Экипаж погреба погиб».
Комендоры башни № IV спокойно выслушали это сообщение. Им казалось, что они присутствуют на очередных учениях, где неоднократно отрабатывались подобные ситуации. А потому они нисколько не удивились, когда вслед за этим сообщением последовал приказ комендорам 150–миллиметровой башни № I правого борта покинуть свой боевой пост и собраться под верхней палубой для распределения на другие боевые посты и в пожарные дивизионы. Подобные вещи также неоднократно отрабатывались на учениях.
В этот момент снова заревели орудия главного калибра «Шарнхорста». В башне № IV ясно слышали, как кормовая башня «С» ведет огонь вместе с кормовыми 150–миллиметровыми орудиями. Моряки облегченно вздохнули, когда по трансляции передали новое сообщение:
«Всем боевым постам: мы снова даем двадцать два узла!»
Молча они благословили своих товарищей, несущих сейчас вахту у котлов, у турбин…
Главстаршина Гедде, продолжавший нести вахту на своем посту у носового прожектора, слышал из наушников доклады о маневрировании кораблей противника, которые поступали на центральный пост. Постоянно из темноты появлялись новые английские корабли. Это были эсминцы, идущие в торпедную атаку. Сначала они виделись в форме неясных теней, затем их расплывчатые силуэты начинали вырисовываться более отчетливо. Наконец, стали ясно видны эсминцы, следовавшие прямо в кильватерной струе «Шарнхорста». Другие появились со стороны правого борта. Это Гедде понял по начавшейся стрельбе 150–миллиметровых орудий правого борта, которым характерным лаем вторили зенитные установки.
Все это время над «Шарнхорстом» практически не гасли осветительные снаряды, вырывая его из спасительной темноты. Осветительными снарядами стреляли со всех сторон. Затем Гедде услышал хорошую для всех новость — «Шарнхорсту» снова удалось увеличить максимальную скорость до двадцати двух узлов. Через полчаса после начала первой артиллерийской дуэли адмиралу Фрэзеру казалось, что у «Шарнхорста» еще есть шансы уйти. Все теперь зависело от четырех эсминцев типа «С», то есть, от двух полудивизионов, входящих в охранение линкора «Дюк оф Йорк».
В 17:31 они получили приказ выйти в торпедную атаку, и сэр Брюс видел на экране радара, как оба полудивизиона сближаются с «Шарнхорстом» и маневрируют на позиции выпуска торпед.
К 18:40 первый полудивизион («Сэведж» и «Самарец») находился за кормой «Шарнхорста», приблизившись с юго–восточного направления примерно на десять тысяч ярдов к немецкому линкору. «Шарнхорст» открыл по ним сильный огонь артиллерией вспомогательного калибра и зенитными орудиями. Эсминцы вели ответный огонь, одновременно обстреливая «Шарнхорст» осветительными снарядами.
В это же самое время второй полудивизион («Скорпион» и «Сторд») вышел в торпедную атаку. «Скорпион» выпустил восемь торпед с дистанции две тысячи сто ярдов, а «Сторд» — еще восемь с дистанции тысяча восемьсот. Со «Скорпиона» наблюдали одно попадание торпеды.
Уклоняясь от торпед, «Шарнхорст» повернул на юг, продолжая вести огонь по второму полудивизиону, который полным ходом выходил из атаки. Этим маневром линкор поставил себя под торпедные аппараты первого полудивизиона. Таким образом, пока «Сэведж» и «Самарец» отходили, «Скорпион» и «Сторд», быстро развернув торпедные аппараты с левого борта на правый, ринулись в атаку. «Сэведж» выстрелил восемь торпед с дистанции три тысячи пятьсот ярдов. У «Самарца» из–за полученных повреждений действовал только один счетверенный аппарат, и, находясь под сильным огнем, эсминец сумел выпустить только четыре торпеды с расстояния тысяча восемьсот ярдов. «Сэведж» каким–то чудом избежал попаданий, но «Самарец» получил повреждения выше ватерлинии и имел потери в личном составе. Один снаряд с «Шарнхорста» попал в дальномерный пост, но не взорвался. Осколки других снарядов вывели из строя одну машину, уменьшив скорость эсминца до десяти узлов. Офицер и десять матросов были убиты, а одиннадцать матросов ранены. «Сэведж» наблюдал одно попадание в «Шарнхорст». Одно попадание наблюдал и «Самарец». Торпедная атака двух полудивизионов эсминцев проводилась без какой–либо поддержки со стороны линкора «Дюк оф Йорк» или крейсера «Ямайка». На «Дюк оф Йорк» засекли три тяжелых подводных взрыва на «Шарнхорсте». На крейсере «Белфаст» таких взрывов зарегистрировали шесть. В действительности в «Шарнхорст» попала только одна торпеда. Почти одновременно выйдя из атаки, английские эсминцы быстро стали отходить на север.