Изобличенный совет

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Изобличенный совет

Только что появилось отдельным оттиском из № 95 «Искры» постановление «Совета партии», помеченное 7-го апреля 1905 года, гор. Женева. Постановление это представляет из себя сплошную сеть «уклонений от истины». Отметим главнейшие[31].

Нам говорят, что Совет заботился о том, чтобы внутренняя борьба в партии не подрывала ее единства. Это неправда. Из неопровергнутых и неопровержимых документов все члены партии должны знать, что больше года назад, в январе 1904 г., члены ЦК Ленин и Васильев предлагали в Совете обратиться ко всей партии с призывом о прекращении бойкота и тайного присвоения кружками общепартийных денег[32]. Совет отверг их предложение. Совет вместо этого прямо принял участие в тайном расколе партии, освящая борьбу тайной организации меньшинства{31} за «кооптацию». Эта борьба велась, как теперь доказано документально, со времени II съезда, т. е. с августа 1903 г., по ноябрь или декабрь 1904 года.

Итак, с января 1904 года Совет являлся но высшим учреждением партии, а орудием тайной организации меньшинства[33]. Существование этой организации признали публично и печатно не только примиренский ЦК, но и сама «Искра» во время перехода ЦК на сторону меньшинства{32}.

Как орудие тайной организации меньшинства, Совет все усилия направлял на то, чтобы уклониться от общепартийного съезда, которого требовали комитеты. Целые полтора года социал-демократическая работа в России тормозилась дезорганизацией ее со стороны заграничного меньшинства[34]. Целые полтора года вели комитеты в России непрерывную, отчаянную борьбу за съезд, борьбу против женевского Совета, который или прятал комитетские резолюции, или возвращал их обратно с присовокуплением самых грубых ругательств («мошенники, пошлая комедия, фабрикация документов» – выражения из письма Мартова, см. брошюру Орловского «Совет против партии»)[35]. Каждый крупный шаг этой мучительной борьбы против поведения деятелей тайного раскола[36] засвидетельствован теперь документально в литературе. Еще в октябре 1904 года, т. е. полгода тому назад, было доказано, например, в брошюре Орловского «Совет против партии», что Совет без объяснения причин уклонился[37] от обязательного для него по уставу созыва съезда. Один за другим длинный ряд комитетов партии в России выражал после этого формальное недоверие Совету и всем центральным учреждениям. Но Совет не обращал на это никакого внимания, издеваясь без стеснения над партией. Совет был орудием меньшинства. Совет признает себя теперь прямо в постановлении от 7-го апреля 1905 г. одной из спорящих сторон, но в то же время он не стеснялся пользоваться титулом, правами и полномочиями общепартийного учреждения, отказываясь отдать партии полученный от нее мандат! Это было одним сплошным вопиющим нарушением доверия[38].

Когда, наконец, комитеты партии в России, видя, что Совет уклоняется от съезда, сами созвали съезд через выбранное ими на трех конференциях «Бюро», тогда даже перешедший на сторону меньшинства ЦК поспешил исправить свою ошибку[39]. Русский ЦК, не только не сочувствовавший комитетам большинства, а даже боровшийся с ними, все-таки, видя русские дела, зная действительное преобладание большинства в России, должен был признать полную беспристрастность Бюро Комитетов Большинства в созыве съезда, должен был восстать против Совета. В обращении ко всей партии от 12-го марта 1905 года русский ЦК, как мы уже отмечали в печати и как знают из декларации все русские работники, прямо восстает против Совета, объявляя в 5-ом пункте этой декларации, что «резолюция Совета против съезда от 8-го марта (№ 89 «Искры») не признается основанием для приостановки работ по организации съезда».

Что значит это объявление, о котором так тщательно умалчивает наш Совет? Оно означает, что русский ЦК, зная русские дела и, очевидно, проверив утверждения заграничного Совета, признает эти утверждения неверными[40], признает отговорки против созыва съезда вымышленными, признает факт требования съезда подавляющим большинством русских комитетов, имевших возможность ознакомиться с делом, доказанным.

Вот почему молчит о заявлении ЦК в пункте 5-м наш Совет! Потому что оно равносильно прямому признанию перед всей партией неверности утверждений Совета, призванию подделки общественного мнения[41] партии Советом!

Напрасно поэтому пытается Совет еще раз ввести партию в заблуждение, предлагая совещания или соглашения спорящих сторон. В России такое соглашение уже состоялось. Русским центром меньшевиков был ЦК – это прямо было заявлено самой «Искрой» в извещении о принятии меньшевистскими организациями июльской декларации ЦК. Русским центром большинства было Бюро Комитетов Большинства. Русские центры обеих спорящих сторон уже заключили соглашение об общем съезде. Отсюда видно, что в России есть меньшевики, которые немножечко более ценят партийность и партийное единство, чем заграничные меньшевики. Отсюда видно, что сами русские меньшевики, в лице их центра, Центрального Комитета, изобличают заграничный Совет и отворачиваются от него. Отсюда видно, что после соглашения русских центров обеих спорящих сторон ни о каком соглашении с заграничным Советом, т. е. с сидящими в Женеве джентльменами, не может быть и речи.

Напрасно поэтому наш Совет говорит о свержении его ЦК в будущем времени. Это не будущее, а прошлое. Пятый пункт воззвания ЦК к партии от 12-го марта 1905 года показывает всем, умеющим понимать смысл того, что они читают, что это свержение уже состоялось. Россия, в лице объединенных центров обеих сторон, свергла заграницу. Совет партии представляет теперь не партию, а именно группу женевцев[42].

До какой степени верно это описание партийных дел, видно с особенной ясностью из следующего. Совет заявляет, что его постановление, от 7-го апреля 1905 г., принято единогласно. Члены партии, читая это, конечно, должны думать, что в постановлении участвовало и двое членов от ЦК в Совете. Между тем такое предположение, которое старается вызвать у читателей Совет, остается под большим знаком вопроса[43].

Доказательство. Договор между БКБ и ЦК, как мы уже указали в № 13 «Вперед», нам еще не дано право опубликовывать. Но в то же время нам было сообщено, что по крайней мере один пункт этого договора подлежит опубликованию в том случае, если Совет партии примет постановление, направленное против созыва III партийного съезда.

Теперь этот случай наступил.

Теперь мы опубликовываем поэтому первый пункт неопубликованного договора:

«Договор БКБ и ЦК, подписанный 12-го марта 1905 года:

Пункт первый: Организационный комитет из представителей ЦК и БКБ немедленно организует III партийный съезд независимо от той или иной резолюции по созыву съезда со стороны Совета».

Кажется, ясно?

ЦК особо оговорил[44] свое неподчинение будущим резолюциям Совета, не опубликовывая этого временно на тот случай, если Совет в виде исключения поступит честно. Это значит, что русские меньшевики верили еще в возможность добросовестных действий со стороны Совета, хотя бы и в виде исключения.

Русские меньшевики, в лице их русского центра, теперь разочаровались.

Теперь вполне доказано, следовательно, что сам всецело настроенный в пользу Совета ЦК должен был разоблачить до конца своего заграничного коллегу.

Теперь нам остается только предложить читателям маленький заключительный вопрос: что надо думать после этого о сидящих в Женеве членах Совета, которые печатно и публично заявили[45], что постановление Совета от 7-го апреля 1905 г. в Женеве принято единогласно?

«Вперед» № 15, 10 (7) апреля 1905 г.

Печатается по тексту газеты «Вперед», сверенному с рукописью