МОЙ ДЕД ПОГИБ НА ФИНСКОЙ ВОЙНЕ

МОЙ ДЕД ПОГИБ НА ФИНСКОЙ ВОЙНЕ

Еще в раннем детстве я услышал от своей бабушки рассказ о том, что мой дед, командир Красной армии старший лейтенант Николай Иванович Разживин, геройски погиб на финской войне. Однако никаких подробностей его гибели и гибели его боевых товарищей никто сообщить не мог. Был известен лишь очень приблизительный район, где произошла трагедия. Так было тогда со многими. Долгие годы эта «незнаменитая война» – финская для нас и зимняя для финнов – была одним из самых больших секретов нашего военно-политического руководства от собственного народа. Информация о ней, в том числе и списки погибших бойцов и командиров, были засекречены грифом «Совершенно секретно». Архивы стали приоткрываться только в последние годы. И как только это стало происходить, многое прояснилось. Стало понятно, почему. Нельзя же было, в конце концов, признать, что та самая Красная армия, что в песнях была всех сильней, таковой в действительности не являлась. А ее руководство зачастую не выдерживало никакой критики. Например, мог ли создать боеспособную армию малограмотный маршал Ворошилов, на откуп которому она была отдана в 1930-е годы? Тогда всякое несогласие было чревато скорым судом и расстрелом. Конечно, причина была и в чудовищных репрессиях, уничтоживших цвет армии, и в шапкозакидательских настроениях, необоснованно вызванных пропагандой из-за вечно присущей недооценки противника. Мы уже по опыту знаем, что войны мы встречаем не с теми командирами и начальниками, кто хорошо знает военное дело, а с теми, кто лучше красит бетонные поребрики дорожек и в чемоданы укладывает снег. Поэтому полевая выучка бойцов и младших командиров соединений и частей, принявших участие в боевых действиях, была низкой.

Ворошиловские крылатые слова «малой кровью и на чужой территории» в финскую войну 1939-1940 годов и позже, в 1941-1942 годах, в период Великой Отечественной войны, звучали просто кощунственно, так как результаты были диаметрально противоположными.

Через много лет после той войны, уже в 1990-е годы, работая над Книгой Памяти, мой отец Разживин Евгений Николаевич смог выяснить место, где был похоронен его отец и мой дед – начальник штаба батальона 316-го полка 18-й стрелковой дивизии старший лейтенант Николай Разживин. Раньше было известно только то, что в феврале 1940 года в ходе советско-финской войны это соединение попало в окружение и было практически полностью уничтожено. Информация о потерях в том конфликте тщательно скрывалась от общественности. Спустя 50 с лишним лет мы узнали, что дед похоронен в поселке Леметти Питкярантского района Республики Карелия. Оттуда была передана капсула с землей с братской могилы солдат и офицеров, среди которых нашел свое последнее пристанище и мой дед.

Нынешние историки называют 105-дневную войну (начавшуюся 30 ноября 1939 года и закончившуюся 13 марта 1940-го) агрессией против независимой Финляндии. Вероятно, так оно и было, по крайней мере такие выводы напрашиваются сами из рассекреченных ныне документов той поры. Но бытуют и другие точки зрения, например высшие государственные интересы СССР…

Ясно одно: что к этой войне наша страна готовилась не один день и даже месяц. И вот 30 ноября 1939 года начались боевые действия на фронте от Баренцева моря до Финского залива. В начальный период советские войска насчитывали 425 тыс. человек, 1 тыс. 200 самолетов, 1 тыс. 476 танков, 1 тыс. 576 орудий. Их поддерживали силы и средства Балтийского и Северного флотов.

И этого оказалось недостаточно.

Финляндия же располагала почти 300 тыс. солдат и офицеров, 768 орудиями, 26 танками, 114 самолетами, 14 боевыми кораблями. Недостаток военной силы компенсировался другим. Финская природа встретила красноармейцев лютыми морозами, минус 45 градусов, непроходимыми дорогами, лесными завалами. Серьезной преградой являлись двухметровый снежный покров, хорошо подготовленные укрепления и заграждения, основу которых составляла линия Маннергейма. Глубина ее укреплений достигала 95 км в глубину и 135 – по фронту. На этой территории были оборудованы более 2 тыс. дотов и дзотов, многие километры проволочных заграждений в 15-45 рядов, две сотни километров лесных завалов, 80 км надолбов в 12 рядов. А также хорошая индивидуальная выучка, героизм и самоотверженность финских солдат и офицеров, их желание во что бы то ни стало отстоять свою независимость и территориальную целостность своей родины. Это недостаточно учитывалось в наших штабах.

Наша армия победила во многом благодаря гигантскому перевесу во всех отношениях (еще бы, нас было 180 млн, а их – всего 3). К началу завершающего этапа войны, к 11 февраля, на фронте было собрано уже до 1 млн человек, что примерно равнялось численности 40 дивизий того времени. Мы понесли огромные потери: 126 тыс. 875 человек убитыми и 264 тыс. 908 – ранеными и обмороженными. Финская армия понесла потери в шесть раз меньше: 23 тыс. – убитыми и 43,5 тыс. – санитарными потерями.

Называются и другие цифры – и больше, и меньше. Но вышеназванные представляются все же более реальными.