XXIII
XXIII
По признанию версальских газет, на кладбище Пер?Лашез было погребено 1 600 пленных.
Газета «Национальное мнение» от 10?го июня писала:
Мы не можем покинуть Пер?Лашез, не бросив сострадательный христианский взгляд на те глубокие траншеи, где лежат вперемежку мятежники, плененные силой оружия, или те, которые не пожелали сдаться.
Они искупили свое преступное безрассудство став жертвами упрощенного правосудия. Пусть Господь сжалится над ними!
Давайте проясним, между тем, преувеличенные слухи, которые распространялись по поводу казней в Пер?Лашез и окрестностях.
Опираясь на надежный источник, мы берем на себя смелость официально заявить, что на кладбище захоронено в целом 1 600 человек, расстрелянных или убитых в бою.
Но вот что рассказал мне о казнях в Ла Рокетт очевидец, едва избежавший гибели:
«Я вернулся домой субботу вечером. Воскресным утром я попал в облаву, пересекая бульвар Принца Евгения. Нас привели в Ла Рокетт. У входа стоял командир батальона. Он окидывал нас взглядом, затем говорил, подкрепляя слова кивком головы: — Направо — или — Налево. — Меня отправили налево. — С вами все решено, — сказали нам солдаты, — вы, канальи, будете расстреляны! — Нам приказали выбросить спички, если у кого–нибудь они были, а потом идти дальше.
Я шел последним в шеренге рядом с сержантом, который нас сопровождал. Он взглянул на меня и спросил: — Вы кто? — Профессор. Меня взяли утром, когда я вышел из дома. — Мое произношение и элегантный костюм, несомненно, произвели на него впечатление, поскольку он спросил: — У вас есть какие–нибудь документы? — Да. — Пойдемте! — Он подвел меня к командиру батальона. — Шеф, — сказал он, — произошла ошибка. У этого молодого человека имеются документы. — Хорошо, — ответил офицер, не глядя на меня, — направо.
Сержант увел меня. Пока мы шли, он объяснил, что пленники, отряженные налево, расстреливались. Мы уже подошли к двери направо, когда сзади подбежал солдат и крикнул: — Сержант, комендант сказал, чтобы вы вернули этого человека налево.
Изнеможение, удрученность роковой переменой судьбы, слабость из–за столь мучительных переживаний лишили меня сил для борьбы за сохранение жизни. — Ладно, расстреливайте, — сказал я сержанту, — для вас это будет лишь очередное преступление! Только верните документы моей семье. — Я повернул налево.
Я уже подходил к длинной шеренге людей, выстроившихся вдоль стены. Другие лежали на земле. Напротив них три священника читали из своих требников заупокойные молитвы. Еще несколько шагов, и я был бы расстрелян, но вдруг меня схватили за руку. Это был мой сержант. Он насильно потащил меня к офицеру. — Комендант, — сказал он, — этого человека нельзя расстреливать. У него есть документы! — Дайте взглянуть, — сказал офицер. Я передал ему свой бумажник, в котором хранилось мое удостоверение сотрудника министерства торговли во время первой осады. — Направо, — распорядился комендант.
Вскоре на правой стороне оказалось более 3 000 пленников. Все воскресенье и, отчасти, ночью рядом с нами звучали выстрелы. В понедельник утром пришел взвод солдат. — Пятьдесят человек, — вызвал сержант. Мы подумали, что нас поведут на расстрел отдельными партиями, поэтому никто не шелохнулся. Солдаты отобрали пятьдесят человек, попавшимся им на глаза. Я попал в их число. Нас повели на печально известную левую сторону.
Некоторое время, показавшееся нам бесконечным, мы видели груды трупов. — Подберите этот хлам, — сказали нам сержанты, — и погрузите его на телеги. — Мы собирали окровавленные и грязные трупы. Солдаты зловеще шутили: — Гляди, какие они скорчили гримасы, — говорили они, — давили каблуками некоторые лица. Мне показалось, что попадались еще живые жертвы расстрелов. Мы обращали на это внимание солдат, но они отвечали: — Валяйте, валяйте, работайте! — Некоторые люди, несомненно, умерли уже под землей. Мы погрузили на телеги 1 907 трупов».
Газета «Либерте» от 4?го июня писала:
Начальник тюрьмы Ла Рокетт во время Коммуны и его прислужники были расстреляны на месте своих преступлений.
Для других гвардейцев, арестованных в окрестностях в количестве 4 000 человек, организовали временный трибунал в самой Ла Ракетт. Первый допрос поручили провести комиссару полиции и полицейским агентам. Тех, кого приговорили к расстрелу, отправили внутрь тюрьмы. Их застрелили в затылок, когда они шли в указанном направлении. Их трупы свалили в ближайшие груды. Все это были монстры с бандитскими лицами, попадались, к сожалению, исключения.