5. ЗЛОДЕЯНИЯ ФАШИСТСКИХ ОККУПАНТОВ НА УКРАИНЕ

5. ЗЛОДЕЯНИЯ ФАШИСТСКИХ ОККУПАНТОВ НА УКРАИНЕ

Массовое истребление мирного населения. Злоба и растерянность фашистов, вызванные поражениями на фронте, выливались в беспощадные меры против растущего сопротивления советских людей в тылу вермахта. На население оккупированных территорий, в том числе Украины, обрушилась новая волна массовых кровавых расправ.

С целью усмирения районов, охваченных партизанским движением, фашистские каратели ежедневно уничтожали сотни и тысячи мирных жителей. Карательные органы и войска оккупантов направляли свои удары не только против непосредственных участников антифашистской борьбы. Повседневной практикой оккупантов стали чудовищные расправы с жителями целых населенных пунктов. Так, в декабре 1942 г., в ходе карательной операции, гитлеровцы загнали в одно помещение и сожгли 300 жителей с. Ильинцы на Винничине. В Новобасановском районе Черниговской области, начиная с осени 1942 г., оккупанты сожгли несколько сел, уничтожив все их население. В Ровенской области фашистские изверги сожгли в домах и овинах тысячи жителей с. Борщовка, г. Малина и других населенных пунктов. В Словечанском районе Житомирской области только в декабре 1942 г. было сожжено одиннадцать сел, не успевшие скрыться жители были убиты. 3 марта 1943 г. гитлеровские палачи уничтожили 1300 жителей с. Хмельники, на Винничине; 2 апреля — 2400 крестьян с. Терновка.

Стремясь лишить партизан опоры среди населения, фашисты делали безлюдными большие территории. Только в ходе широкой карательной операции против партизанских районов Житомирской, Ровенской и Киевской областей УССР и Полесской области Белоруссии летом 1943 г. было сожжено свыше 80 сел и хуторов, убиты многие тысячи мирных жителей. Всего на Украине фашистские каратели сожгли свыше 250 населенных пунктов, уничтожив массу ни в чем не повинных людей. Фашистская машина умерщвления работала полным ходом — дни и ночи не прекращалась стрельба в Бабьем яру, Дарнице и на Сырце в Киеве; в лесопарке близ с. Сокольники и с. Подворки под Харьковом; в урочищах Криволесовщина, Роевщина, Березовый Рог близ Чернигова; на улице Белой в Ровно и в других местах массовых казней советских граждан.

В Нюрнберге, на процессе главных нацистских преступников, немецкий инженер Г. Грабе рассказал, как 5 октября 1942 г. происходили массовые убийства местных жителей в Дубно: «…Мой десятник и я направились прямо к ямам. Никто нам не помешал. Затем я услышал нестройный ружейный залп, раздавшийся из-за одной насыпи.

Люди, которые сошли с грузовиков, — мужчины, женщины и дети всех возрастов — должны были раздеться по приказу членов СС, имевших при себе кнуты и плетки. Они должны были сложить свою одежду в определенных местах, таким образом соответственно рассортировались обувь, верхняя одежда и белье.

Я видел груду обуви, приблизительно от 800 до 1000 пар, огромные кипы белья и одежды. Без криков и плача эти люди, раздетые стояли вокруг семьями, целовали друг друга, прощались и ожидали знака от другого эсэсовца, который стоял около насыпи также с кнутом в руке. В течение 15 минут, пока я стоял там, я но слышал ни одной жалобы, ни одной мольбы о милосердии. Я наблюдал за семьей, состоявшей из 8 человек: мужчины и женщины — в возраста около 50 лет с детьми, около 8 и 10 лет, и двумя взрослыми дочерьми, около 20 и 24 лет. Старая женщина со снежно-белыми волосами держала на руках годовалого ребенка, пела ему и играла с ним. Ребенок ворковал от удовольствия. Родители смотрели на него со слезами на глазах. Отец держал за руку мальчика приблизительно лет 10 и что-то мягко говорил ему. Мальчик боролся со слезами. Отец указывал на небо, гладил рукой его по голове и, казалось, что-то объяснял ему. В этот момент эсэсовец у насыпи крикнул что-то своему товарищу. Последний отсчитал около 20 человек и приказал им идти за насыпь. Среди них была и та семья, о которой я говорил. Я запомнил девушку, стройную, с черными волосами, которая, проходя близко от меня, показала на себя и сказала: «23». Я обошел вокруг насыпи и оказался перед огромной могилой. Люди тесно были сбиты друг к другу и лежали друг на друге, так что были видны только их головы. Почти у всех по плечам струилась кровь из голов. Некоторые из расстрелянных еще двигались. Некоторые подымали руки и повертывали головы, чтобы показать, что они еще живы. Яма была уже заполнена на две трети. По моему подсчету, там уже было около тысячи человек. Я поискал глазами человека, производившего расстрел. Это был эсэсовец, сидевший на краю узкого конца ямы; ноги его свисали в яму. На его коленях лежал автомат, он курил сигарету. Люди, совершенно нагие, сходили вниз по нескольким ступенькам, которые были вырублены в глиняной стене ямы, и карабкались по головам лежавших там людей к тому месту, которое указывал им эсэсовец. Они ложились перед мертвыми или ранеными людьми, некоторые ласкали тех, которые еще были живы, и тихо говорили им что-то. Затем я услышал автоматную очередь. Я посмотрел в яму и увидел, что там бились в судорогах люди; их головы лежали неподвижно на телах, положенных до них. Кровь текла из их затылков…

Следующая группа уже приближалась. Они спускались в яму, легли на линию против предшествовавших жертв и были расстреляны. Когда я, возвращаясь, огибал насыпь, я заметил другой только что прибывший грузовик, нагруженный людьми…»[33].

В таких акциях, проводившихся оккупантами, неизменно палачествовали местные буржуазные националисты. Так было везде — в Прибалтике, Белоруссии, на Украине. Из этой преступной среды оккупанты формировали вспомогательные органы. Так, ставленник немцев, бургомистр г. Пирятина Полтавской области лично участвовал в расстрелах более чем 2,7 тыс. советских граждан, помогал угонять на фашистскую каторгу в Германию украинскую молодежь. В расстреле свыше 3 тыс. советских людей и в принудительном угоне 2 тыс. жителей Васильковского района Киевской области также принимал участие буржуазный националист. В убийстве 247 человек и высылке на фашистскую каторгу 6,2 тыс. советских людей участвовал шеф Ржищевской райуправы.

Трупы советских людей, замученных и расстрелянных оккупантами. Кировоград. 1944 г.

После коренного перелома в ходе военных действий в пользу советских войск к выполнению карательных функций в оперативных тылах групп армий и в более глубоком тылу все шире привлекались регулярные части гитлеровской армии. 16 декабря 1942 г. начальник ОКВ фельдмаршал В. Кейтель отдал приказ: «Военные части имеют право и обязаны применять в этой борьбе любые средства без ограничений также против женщин и детей».

Вот как выполнялся этот преступный приказ. После неудачной операции против партизан в Козарском лесу Черниговской области свыше тысячи гитлеровских солдат и офицеров ворвались в большое с. Козары и уничтожили его почти со всем населением. «11 сентября 1943 г., — рассказывали очевидцы, — около шести часов утра… они (гитлеровцы. — Авт.) окружили село и начали зверскую расправу над женщинами, стариками, детьми. Как звери, врывались они в дома, расстреливали из автоматов жителей, поджигали дома… в погреба бросали гранаты. Нечеловеческие крики неслись над селом… В тот день шла служба в церкви… Немцы вывели из церкви 270 человек молящихся, загнали их в сельский клуб и сожгли. 150 человек были также сожжены живьем в колхозном сарае. Из 4,7 тыс. жителей села в живых остались только 432 человека… В воздухе нестерпимый смрад от дыма и трупов. На пепелищах — обгорелые черепа, рядом с маленькими детскими костями лежат кости взрослых… Село превратилось в кладбище». Таких примеров можно привести множество. Фашистская военщина убивала людей, грабила скот, крестьянский скарб. Убийцы и мародеры в военных униформах старательно выполняли приказы своего командования.

Фашисты сжигают дома мирных жителей на окраине Днепропетровска. Сентябрь 1943 г.

Зверства немецко-фашистских оккупантов в с. Михайло-Коцюбинское на Черниговщине. 1943 г.

В дни траура, объявленного Гитлером по 6-й армии, уничтоженной под Сталинградом, в Одессе группа немецких офицеров ворвалась в лагерь военнопленных и открыла огонь. Было убито 78 человек. В Мариуполе гитлеровцы наполнили 18 железнодорожных вагонов ранеными и больными красноармейцами, наглухо заколотили двери, загнали вагоны в тупик и держали их там до тех пор, пока все пленные не погибли. Фашистские изверги словно соревновались, стремясь превзойти друг друга в жестокости. Так, в Яновском лагере военнопленных, находившемся во Львове, комендант Вильгауз развлекал свою жену тем, что с балкона учил ее стрелять из автомата по живым мишеням — работавшим поблизости военнопленным. В апреле 1943 г. этот палач отметил день рождения своего фюрера тем, что отобрал 54 пленных — по числу лет Гитлера — и собственноручно расстрелял их.

Украина покрылась виселицами. В Харькове, Сталино и многих других городах оккупанты умерщвляли свои жертвы в «душегубках» — грузовых автомобилях с герметизированным кузовом, в который отводились выхлопные газы.

Советское правительство постоянно разоблачало перед международной общественностью преступные действия немецко-фашистских захватчиков. Публиковались подтвержденные трофейными документами и показаниями свидетелей официальные заявления, рисующие кошмарные картины кровавого террора, проводимого захватчиками на советской земле.

Действия оккупантов являлись вопиющим нарушением Гаагской конвенции 1907 г., Женевской конвенции 1929 г. об обращении с военнопленными и мирным населением. В октябре 1943 г. Московская конференция СССР, США и Англии приняла Декларацию об ответственности нацистских палачей за совершенные ими преступления. Подписанная главами правительств трех держав антигитлеровской коалиции Декларация предостерегала нацистских международных преступников о суровой каре, которая постигнет их после неминуемого поражения. После войны, во исполнение Московской декларации, главные нацистские военные преступники были покараны по приговору Международного военного трибунала в Нюрнберге. Но справедливость не восторжествовала полностью. Реакционные силы западных держав воспрепятствовали последовательному осуществлению правосудия, взяли под защиту многих нацистских палачей и спасли их от возмездия.

Украина в «генеральном плане Ост». Еще до нападения на Советский Союз гитлеровцы разрабатывали общий план германизации захваченных на Востоке территорий. Суть его заключалась в ликвидации коренного славянского населения и постепенной замене его переселенцами из Германии и тех европейских стран, жителей которых нацисты считали принадлежащими к германской расе. Последних предусматривалось подвергнуть языковой и культурной германизации. После нападения фашистской Германии на Советский Союз его население и территория были также включены в преступное планирование. Результатом явился «генеральный план Ост», первый вариант которого был подготовлен к маю 1942 г.

План предусматривал физическое уничтожение десятков миллионов коренного славянского населения европейской части Советского Союза — русских, украинцев, белорусов. Тех, кто мог остаться в живых, делили на две категории. Первая — большая — подлежала выселению в Сибирь, вторая — меньшая — должна была оставаться на месте для выполнения самых тяжелых работ и обслуживания переселенцев из Германии.

Первый этап осуществления плана был рассчитан на 25–30 послевоенных лет. В течение этого периода на просторах Европейской части СССР предполагалось создать сеть «марок» — территорий с германским населением. Рядом с ними должны были существовать экономические административные и военные опорные пункты, также заселенные немцами. В последующий период количество «марок» должно было увеличиваться, сеть их становиться гуще и, наконец, слиться, покрывая всю территорию.

Местное население подлежало устранению как путем физической ликвидации, так и посредством изгнания далеко на Восток, чтобы высвободить территорию для новых хозяев. О масштабах планировавшихся насильственных мер говорит то, что с территории Западной Украины предусматривалось изгнать 65 %, из Белоруссии 75 % населения и т. д.[34]. Особенно жестокую судьбу гитлеровцы готовили русскому народу, стремясь навсегда подорвать его силу, его сопротивление и способность к борьбе. «Нашей задачей, — открыто писал Гиммлер в 1942 г. в эсэсовском еженедельнике «Черный корпус», — является не германизировать Восток в старом смысле этого слова, т. е. привить населению немецкий язык и немецкие законы, а добиться, чтобы на Востоке жили только люди действительно немецкой крови».

Одно из центральных мест в фашистских планах германизации советских земель занимала Украина. Об этом наглядно свидетельствуют указания Гитлера, которые стенографировались и становились директивами для всей нацистской руководящей верхушки и ее политики. «Мы возьмем южную часть Украины, прежде всего Крым, и сделаем ее исключительно германской колонией, — говорил фашистский фюрер, подразумевая под колонией территорию с чисто немецким населением. — Будет не трудно изгнать прочь население, находящееся здесь теперь». Далее в этих директивах сказано: «Через сотню лет здесь будут жить миллионы немецких крестьян… Сто тридцать миллионов населения в рейхе, девяносто на Украине».

В ближайшие 20 лет, твердил Гитлер своим подручным, Украина должка быть заселена двадцатью миллионами немцев. Местному населению, которое уцелело бы и осталось на месте после физического уничтожения или изгнания его основной массы, готовилась роль рабов завоевателей. Постепенно оно должно было быть низведено к самому низкому культурному уровню. «Населению, — говорил Гитлер, — давать знания лишь в объеме, достаточном для понимания дорожных знаков».

Авторы «генерального плана Ост» не принадлежали к верхушке нацистской иерархии и не знали точно замыслов своего фюрера. Они предлагали иные темпы осуществления плана и даже допускали низшее четырехклассное обучение для местного населения. Поэтому, одобрив основные принципы, заложенные в план политики геноцида на захваченной советской территории, Гиммлер летом 1942 г. приказал доработать его в соответствии с установками Гитлера. Расистские плановики продолжали свою преступную работу.

Однако к германизации украинской земли гитлеровцы приступили, не дожидаясь завершения разработки «генерального плана Ост». Первой ее формой стало создание сельскохозяйственных имений для эсэсовцев на Украине и в других оккупированных районах. О судьбе, уготовленной местному населению, красноречиво говорит тот факт, что главным управителем этих имений в июле 1942 г. был назначен О. Поль — начальник всей системы нацистских концлагерей, которая являлась одним из звеньев разветвленной организации СС. Вообще все дело германизации от начала до конца должно было находиться в ведении эсэсовских органов, наиболее приспособленных к осуществлению массовых убийств. Эсэсовцы не случайно стали первыми владельцами новых имений, общая территория которых, от Украины до Прибалтики, достигла 600 тыс. га. Занимая привилегированное положение в государственной структуре и военной машине нацизма, они спешили снять сливки добычи.

Расписывание будущего обогащения германских солдат и офицеров за счет захваченных советских земель являлось постоянным мотивом фашистской пропаганды. «Это война — не за трон и не за алтарь, — цинично разъяснял И. Геббельс. — Это война за зерно и хлеб, за обильный обеденный стол, за обильные завтраки и ужины… война за сырье, за резину, за железо и руду».

Всем участникам войны против Советского Союза официально было обещано, что они станут собственниками завоеванной на Востоке земли — и не только земли: «Восток, и прежде всего Украина, должны стать базой снабжения Германии продовольствием и сырьем, — разъяснял инженер, строивший аэродромы на Ровенщине. — Вся земля здесь будет распределена между немцами, прежде всего между участниками войны. Каждый немец будет владеть не менее чем 50 га земли и 10 трудоспособными рабами из местного населения; Восток должен также стать базой снабжения рейха даровой рабочей силой. Остальное местное население, как излишнее, должно быть физически истреблено». «Германский солдат, — распинался Кох, — завоевал Украину… чтобы иметь возможность поселиться здесь».

Эсэсовские офицеры, не теряя времени, обзаводились поместьями на оккупированной территории, стремясь нахватать побольше. Дошло до того, что 26 октября 1942 г. Гиммлер вынужден был издать циркуляр, в котором говорилось, что некоторые офицеры СС утратили «чувство меры». В нем устанавливались размеры земельных владений на Востоке. Они не должны были превышать 160 га. Создание крупных поместий не отвечало нацистской политике колонизации и германизации захваченной советской земли. Целью являлась передача миллионам немецких колонистов, прежде всего солдатне, участков размером в несколько десятков гектаров, создание на завоеванной земле многочисленного кулачества как неисчерпаемого резервуара людских контингентов для будущих войн.

Неслыханный террор оккупантов, массовые убийства советских людей полностью отвечали основной идее «генерального плана Ост» — уничтожить значительную часть местного населения на Востоке, очистить пространство для немецких переселенцев. К выполнению этой части своего людоедского плана немецко-фашистские захватчики приступили сразу, как только оказались на советской земле. В 1942 г. на Украине были сделаны первые шаги к осуществлению следующей части плана — замене коренного населения немцами.

Летом 1942 г. в связи с перемещением центра тяжести операций на южное крыло советско-германского фронта ставка Гитлера была перенесена из Растемборка (Восточная Пруссия) в окрестности Винницы. Гиммлер приказал после уборки урожая переселить в этот район Украины первые 10 тыс. немцев. В ноябре 1942 г. коренные жители семи украинских сел близ г. Калиновки на севере Винницкой области были изгнаны, чтобы освободить место представителям «высшей расы».

Распоряжением рейхскомиссариата «Украина» зона выселения распространялась и на южную часть смежной Житомирской области. В нее вошло около 60 населенных пунктов. Весь район получил название Хегевальд. 12 декабря, когда переселение в основном завершилось, Кох издал приказ о создании «немецкого переселенческого округа Хегевальд» размером 500 км² с населением около 9 тыс. человек. В соответствии с «генеральным планом Ост» округ перестал подлежать ведению властей рейхскомиссариата и был передан в управление эсэсовских органов.

Свои преступные планы, касающиеся будущего Украины, как и других советских территорий, гитлеровцы держали в строжайшей тайне. С ними был ознакомлен самый ограниченный круг лиц, непосредственно руководивших нацистской политикой на Востоке. Даже рейхскомиссарам не разрешалось иметь текст сверхсекретного плана. Он не упоминался и в секретных документах, все распоряжения по этому плану отдавались только устно.

Первоначально, принимая меры к усилению эмиграции на Восток, нацистские главари привлекали к этому немецкие меньшинства в Банате, Бессарабии, «Транснистрии», а также население соседних с Германией и более или менее близких по этническому составу стран Западной Европы — Дании, Голландии, Норвегии. Их намечалось как можно быстрее ассимилировать и таким путем ускорить образование германского территориально-этнического монолита от Атлантики до Волги. «Следует обдумать вопрос, — писал Розенберг в 1942 г., — о переселении датчан, норвежцев, голландцев и — после победоносного завершения войны — англичан, чтобы на протяжении жизни одного или двух поколений можно было присоединить эту территорию[35], как германизированную, к коренной германской территории».

Не зная о существовании сверхсекретного «генерального плана Ост», население оккупированных советских территорий прекрасно видело истинную сущность немецко-фашистской политики. «Хотя практические переселенческие эксперименты были невелики по своим масштабам и ограничены немногими селами в районах Житомира и Калиновки, слухи о них проникли в самые отдаленные уголки Украины», — признавал впоследствии один из тех, кто осуществлял фашистскую аграрную политику на Украине. «В районе города Житомира и… в других районах немецкие фашисты выселяют крестьян-украинцев, а на их усадьбы поселяют немцев, которым передается все хозяйство и имущество выселенных крестьян. Несчастных украинских крестьян немцы либо запирают в концентрационные лагеря, либо вывозят в рабство в Германию, либо расстреливают», — писала газ. «Партизанская правда».

Перелом в ходе войны, наступивший в результате Сталинградской победы Красной Армии, похоронил все далеко идущие замыслы немецко-фашистских захватчиков, в том числе и планы в отношении Украины. После Сталинграда о «генеральном плане Ост» они больше не вспоминали. Но их притязания на Украину, ее огромные ресурсы от этого не уменьшились. Напротив, они еще больше возросли, уже в связи с непосредственными потребностями войны.

Гитлеровская тотальная мобилизация на Украине. Катастрофа гитлеровской армии под Сталинградом вызвала панику в среде фашистского руководства. «Ясно, что мы неверно оценивали военный потенциал Советского Союза!» — истерически выкрикивал Геббельс на митинге в берлинском Спорт-паласте 18 февраля 1943 г. — Сейчас он впервые открылся нам во всей своей кошмарной величине».

Громадные потери в Сталинградской битве, зимней кампании 1942/43 г. подорвали силу фашистской армии. Чтобы избежать поражения, нацистские главари пытались возместить потери и максимально увеличить вермахт. 27 и 29 января 1943 г. Гитлер издал указы о тотальной мобилизации рабочей силы для замены в промышленности мужчин, призываемых в армию. Мобилизации в Германии подлежали все трудоспособные мужчины и женщины, которые до того работали менее 48 часов в неделю. Мелкие промышленные и торговые заведения закрывались, их рабочая сила передавалась крупным военным предприятиям.

Основную тяжесть тотальной мобилизации нацистское руководство перекладывало на оккупированные страны. Еще в марте 1942 г. Гитлер назначил гауляйтера Тюрингии, ярого нациста Ф. Заукеля генеральным уполномоченным по использованию рабочей силы. Перед ним была поставлена неотложная задача — заменить 2 млн. немецких рабочих, призывавшихся на военную службу. Своего аппарата Заукель не имел — его исполнительными органами стали нацистские партийные, государственные и хозяйственные организации, связанные с мобилизацией и распределением трудовых ресурсов, в том числе рейхскомиссариаты оккупированных советских территорий. Сообщая Розенбергу об их общей задаче, Заукель писал, что Германии требуется «огромное количество новых иностранных рабов — мужчин и женщин».

Львиную долю «иностранных рабов» должна была дать оккупированная территория Советского Союза, прежде всего Украина, где было организовано 110 пунктов «вербовки», а в действительности — учета и организации насильственного угона трудоспособного населения в Германию. Запросы фашистского рейха на даровую рабочую силу все возрастали. 3 сентября 1942 г. Заукель поставил в известность своих подчиненных: «Фюрер отдал распоряжение о немедленном привлечении 400–500 тыс. украинских женщин в возрасте от 15 до 35 лет для использования их в домашнем хозяйстве».

Это новое задание по угону в рабство девушек и молодых женщин Гитлер требовал выполнить за 3 месяца, наделив Заукеля для этого диктаторскими правами. Ранее Заукель поставил перед министерством Розенберга задачу «максимально изъять необходимую дополнительную рабочую силу с территории новооккупированных восточных областей, из рейхскомиссариата «Украина». Поэтому рейхскомиссариат «Украина» должен предоставить 225 тыс. рабочих до 31 декабря 1942 г. и дополнительно 225 тыс. рабочих до 1 мая 1943 г.».

Заукель и его подручные имели «право» осуществлять любые меры и применять любые средства для угона трудоспособного населения с оккупированной территории. Командование вермахта получило указание о том, что все учреждения военного ведомства должны всячески содействовать представителям генуполномоченного по набору рабочей силы. Гитлеровская армия уже показала себя способной на самые чудовищные преступления против мирного населения и была готова к новым насилиям над беззащитными людьми.

С началом тотальной мобилизации бесчинства оккупантов на захваченной советской территории приобрели новый, невиданный размах. Фашистская военная экономика требовала миллионы новых рабов. «Германское сельское хозяйство, а также выполнение важнейшей программы вооружения, по приказу фюрера, требуют срочного вывоза рабочей силы, — писал Заукель Розенбергу 17 марта 1943 г. — Нам нужен примерно 1 млн. рабочих — мужчин и женщин, и они нужны в ближайшие 4 месяца. Начиная с 15 марта, каждый день надо вывозить 5 тыс. мужчин и женщин; начиная с апреля это число должно быть увеличено до 10 тыс. Это — самое срочное программное требование… Я предусмотрел контрольные цифры для отдельных территорий, и в соответствии с тем, что сообщили эксперты, эти цифры таковы: начиная с 15 марта 1943 г. из генерального комиссариата Белоруссия — 500 рабочих, из центральной экономической инспекции — 500 рабочих, из рейхскомиссариата «Украина» — 3 тыс., из южной экономической инспекции[36] — 1 тыс., всего 5 тыс. Начиная с 1 апреля 1943 г. ежедневные контрольные цифры должны быть удвоены».

Таким образом, в целом на Украину приходилось 4/5 всего контингента людей для угона в фашистское рабство. Это была постоянная нацистская норма, обусловленная численностью населения. До конца оккупации гитлеровские людоловы вывезли со всей захваченной советской территории 2,8 млн. человек мирного населения. Из этого числа угнанных 2,4 млн. пришлось на Украину.

На Украине наступили времена, которые превзошли кошмары давних татаро-турецких нашествий. Фашистские людоловы охотились за мужчинами, женщинами и подростками в городах и селах, на улицах и в домах. Люди увечили себя, прививали себе заразные болезни, прятались, бежали из родных мест — оккупанты арестовывали их семьи, конфисковывали имущество, сжигали дома, расстреливали семьи уклонявшихся, не щадя ни взрослых, ни детей. Бесконечными эшелонами, днем и ночью, вывозилось в Германию главнейшее богатство Украины — ее люди, обреченные на невиданные издевательства, муки и гибель от непосильного труда, голода, болезней и зверских расправ фашистских палачей.

Проводимая с невероятной жестокостью тотальная мобилизация дала свои результаты: численность вермахта к июню 1943 г. достигла пика — 9555 тыс. человек против 8635 тыс. годом ранее.

Нужда в рабской рабочей силе побудила нацистских главарей временно ввести даже некоторые «ограничения» в массовые убийства на Востоке. Генералы службы безопасности, руководившие карательными операциями на Украине, летом 1943 г. получили указание Гиммлера: «При обыске деревень, в особенности в тех случаях, когда явится необходимость сжечь целую деревню, местное население должно быть принудительно передано в распоряжение уполномоченного Заукеля. Как правило, детей расстреливать более не следует. Если мы временно ограничиваем наши строгие меры… это делается из следующих соображений: нашей важнейшей целью является мобилизация рабочей силы».

Ограбление Украины. Утратив в результате военных поражений значительную часть захваченных советских территорий, нацисты подвели итог своей грабительской деятельности на Востоке. В октябре 1944 г. Розенберг направил в партийную канцелярию суммарный отчет «Центрального товарищества Восток», монопольно занимавшегося сбором, переработкой и поставками сельскохозяйственных продуктов. Отчет охватывал период с начала оккупации до 31 марта 1944 г. Он не включал поборов хозяйственных команд военных властей и нецентрализованного грабежа. По данным отчета, товарищество завладело 9,2 млн. т зерна, 622 тыс. т мяса, 950 тыс. т масличных культур, 400 тыс. т сахара, 3,2 млн. т картофеля, 2,5 млн. т кормов, 141 тыс. т семян, 1,2 млн т других продуктов, 1075 млн. яиц. Для перевозки награбленного потребовалось 1418 тыс. вагонов. 472 тыс. т было перевезено водным транспортом.

За счет оккупированной территории обеспечивались продовольствием не только войска гитлеровского фронта, но и население Германии. Тем не менее нацистские расчеты на поживу не оправдались. В начале оккупации берлинские экономисты планировали ежегодно получать с одной только Украины 7—10 млн. т зерна. Гитлер поднял цифру до 12 млн. Несмотря на усилия фашистских «заготовителей» и репрессии против сельского населения, фактическая добыча оккупантов оказалась значительно меньше запланированной.

Основная масса продовольствия (свыше 80 %) была награблена на Украине. На нее, как на главного поставщика, приходилась и основная масса «недобора». Захватив Украину, гитлеровцы рассчитывали превратить ее в неисчерпаемый источник сельскохозяйственных продуктов и тем самым полностью и навсегда разрешить для Германии продовольственный вопрос. Но оккупанты не учли главного фактора — сопротивления населения.

Главную роль в срыве запланированных гитлеровских заготовок сыграло повсеместное саботирование работ, которое захватчикам не удалось преодолеть даже самым жестоким террором. Трудовой саботаж вместе с недостатком тягла привел к резкому сокращению посевных площадей на Украине и падению урожайности. В 1942 г. средний урожай зерновых на Украине составлял только 6,8 ц/га. Из них 5,2 ц забирали оккупанты.

Срыв вражеских заготовок на Украине еще более усилился в связи с подъемом партизанского движения после Сталинграда. Фашистские сельскохозяйственные фюреры теперь не отваживались появляться в районах действий партизанских отрядов. Сельскохозяйственная площадь, подвластная оккупантам, неуклонно сокращалась. Летом 1943 г., еще до наступления Красной Армии, берлинская пресса писала о наличии «внутреннего кризиса сельского хозяйства на Украине». Победоносное наступление советских войск после Курской битвы окончательно перечеркнуло вражеские планы постоянной эксплуатации сельскохозяйственных богатств Украины.

Гитлеровцы грабят с. Поповку (ныне — с. Смирнове Куйбышевского района Запорожской области)

Еще меньшими оказались «успехи» оккупантов в промышленности. Первоначально, убежденные в достаточности собственных и захваченных западноевропейских производственных мощностей для победоносного завершения войны, гитлеровцы не намеревались восстанавливать промышленность Украины. Она рассматривалась ими как чисто сырьевой придаток рейха, источник продовольствия и минерального сырья. Сохранившиеся промышленные предприятия на оккупированной территории использовались лишь для переработки сельскохозяйственной продукции и частично для ремонта боевой техники, средств транспорта и т. д.

Здание железнодорожной станции Одесса-порт, разрушенное немецко-фашистскими оккупантами. 1944 г.

Однако во второй половине 1942 г., после серьезных потерь на фронте, оккупанты попытались поставить себе на службу и промышленный потенциал Украины. 27 августа 1942 г. в своем выступлении Гитлер подчеркнул важность такого же использования всей индустрии Донбасса для выпуска военной продукции, как во Франции, Бельгии, Чехословакии и других странах. Оккупанты начали предпринимать лихорадочные усилия, чтобы ввести в строй крупнейшие металлургические предприятия Донбасса и Поднепровья. По требованию Гитлера, их общая продукция в 1943 г. должна была составить 1 млн. т, в 1944 г. — 2 млн. т стали. Однако и эти расчеты остались на бумаге. Максимальное месячное производство стали, которое оккупантам удалось наладить на Украине, не превышало 3–6 тыс. т. Это соответствовало годовому уровню в 35–70 тыс. т. Чтобы оценить мизерность этих цифр, достаточно напомнить, что накануне войны Украина производила свыше 9 млн. т стали в год.

Планы врага были сорваны героическим сопротивлением рабочих и инженерно-технического персонала. Всеми средствами, рискуя жизнью, советские люди тормозили восстановление предприятий, выводили из строя оборудование, часть которого оккупанты вынуждены были привозить из Германии.

В течение всего периода оккупации гитлеровцы тщетно пытались удовлетворить свои топливные потребности на Востоке донецким углем. Голодом и жесточайшим террором им удалось принудить к работе на шахте часть кадровых горняков, которые не смогли эвакуироваться, и десятки тысяч военнопленных. Тем не менее в начале 1943 г. месячная добыча угля в Донбассе составляла только 250 тыс. т. Наивысшего уровня, перед тем как они были изгнаны из бассейна, оккупантам удалось достичь в июне 1943 г., когда было добыто 400 тыс. т. Это соответствовало годовому уровню в 3–4,8 млн. т по сравнению с 95 млн. т, добытыми в Донбассе за год накануне войны.

Для обеспечения своего железнодорожного транспорта и прочих потребностей на Украине гитлеровцы вынуждены были завозить уголь из Верхней Силезии.

Таким образом, оккупанты не смогли использовать для своих потребностей промышленных и природных богатств Украины вследствие героического противодействия советских людей. Это свидетельствовало о провале экономических планов гитлеровских захватчиков на Украине.

Отступление фашистских войск с оккупированной территории сопровождалось новой, неслыханной волной грабежа. Гитлеровская военщина также стремилась ухватить свою долю добычи. Впереди отступающих фашистских войск катили поезда и автообозы с имуществом, наворованным на советской земле немецкими генералами и офицерами.

От хозяев не отставали их союзники. В течение ноября — декабря 1943 г. оккупанты вывезли из «Транснистрии» 1212 вагонов зерна, 1086 вагонов скота и птицы, 136 вагонов масличных семян и 6038 вагонов прочего чужого добра. Масштабы грабежей оккупантов на Украине были колоссальными.

Руины литейного цеха Николаевского судостроительного завода. 1944 г.

«Выжженная земля». То, что гитлеровцы не успели или не смогли вывезти с Украины ранее, они стремились уничтожить при отступлении. Оставляя за собой зону пустыни, враг надеялся замедлить наступление Красной Армии и на десятилетия парализовать экономику Украины.

Эти действия, названные гитлеровцами тактикой «выжженной земли», проводились совместно органами СС и вермахтом. В приказе, отданном Гиммлером 3 сентября 1943 г. командующему СС и полиции в Киеве, указывалось: «Не должны остаться ни один человек, ни одна голова скота или центнер зерна, ни один железнодорожный вагон. Ни одного неразваленного дома, ни одной неразрушенной шахты, к которой можно было бы подступиться в течение последующих лет, ни одного неотравленного колодца… Враг должен найти действительно полностью сожженную и разрушенную страну… Врагу следует оставлять только полностью непригодную на долгое время пустынную землю».

Одновременно верховное командование вермахта издало свой приказ, в котором стремилось перещеголять главного гитлеровского палача в бесчеловечности и варварстве: «На случай отступления нужно полностью уничтожить на оставляемой территории все сооружения и запасы, которые в какой-то мере могут оказаться полезными врагу: жилые помещения (дома и землянки), машины, мельницы, ветряные мельницы, колодцы, стога сена и соломы.

Все без исключения дома нужно сжигать, печи в домах нужно подрывать с помощью ручных гранат, колодцы делать непригодными путем уничтожения подъемных устройств, а также бросая в них нечистоты (падаль, навоз, помет, бензин); стога соломы и сена, а также всевозможные запасы — сжигать, сельскохозяйственные машины и телеграфные столбы подрывать, паромы и лодки затапливать. Разрушение мостов и минирование дорог является задачей саперов.

Здание Запорожского областного драматического театра им. М. Заньковецкой, разрушенное немецко-фашистскими оккупантами. 1944 г.

На всех лежит обязанность позаботиться о том, чтобы оставляемая врагу территория в течение продолжительного времени не могла использоваться им для каких бы то ни было военных целей и для нужд сельского хозяйства».

Оккупанты также стремились угнать на запад трудоспособное и пригодное для несения воинской службы советское население. 7 сентября Геринг от имени Гитлера подписал секретный декрет о том, что территории, которые могут попасть в руки наступающих советских войск, должны быть превращены в сплошную зону безлюдной пустыни. «Население…, — говорилось в декрете, — должно быть изгнано на запад».

В реализацию директив о полном ограблении и превращении советской территории в зону безлюдной пустыни включились вермахт и фашистский полицейский аппарат, промышленные фирмы и транспортные учреждения оккупантов. Срочно разработанные инструкции детально указывали, что грабить, как выводить из строя то, что невозможно вывезти.

Специальные команды фашистских подрывников, убийц и поджигателей изгоняли советских людей из жилищ на дороги, ведшие на запад, поджигали города и села, взрывали мосты, железнодорожные станции, заводы, шахты, электростанции, отравляли колодцы, закладывали мины, грабили и увозили все возможное.

Принудительное изгнание населения на запад нередко превращалось в массовые убийства советских людей. Так, накануне немецкого отступления из Сум по улицам города ездили представители комендатуры, объявляя приказ населению оставить город и уходить дорогой на Конотоп. Через некоторое время жандармы приступили к прочесыванию улиц. Они обходили дом за домом, избивая и расстреливая оставшихся на месте советских людей. В Полтаве гитлеровцы убивали каждого, кто пытался уклониться от «эвакуации», поджигали дома, бросали людей в огонь.

Успенский собор Киево-Печерской лавры, разрушенный немецко-фашистскими оккупантами. 1944 г.

Так они действовали везде. В Артемовске отряд полевой жандармерии в сентябре 1943 г. уничтожил около 3 тыс. женщин, детей, стариков. Часть их была расстреляна, другие живыми были замурованы в подземных алебастровых выработках. В с. Великие Липняги на Полтавщине эсэсовцы убили и сожгли живьем 371 человека, из них свыше 120 детей. Более 400 жителей с. Рублевка и хуторов Лукищина и Ежаковка Полтавской области гитлеровцы согнали в помещение школы, открыли автоматный огонь по окопам, облили здание бензином и подожгли. Из всех жертв этой зверской расправы удалось спастись только двум. В Мелитополе фашистские палачи при отступлении загнали в тюрьму свыше 250 женщин с детьми и сожгли их. Несколько тысяч мирных жителей было расстреляно во время отступления немцев из г. Осипенко (ныне Бердянск).

Разрушенный немецко-фашистскими захватчиками Крещатик. Киев. 1943 г.

Население Киева в полосе трех километров западнее Днепра оккупанты выселили сразу после выхода советских войск на левый берег реки. Затем поэтапно проводилось изгнание жителей остальных частей города. Некоторые киевляне прятались в запретных кварталах. Обнаруженных немцы беспощадно расстреливали. Город подвергался методическому разрушению квартал за кварталом.

В Киеве было разрушено 940 зданий государственных и общественных учреждений, 1742 больших жилых дома и 3,6 тыс. частных домов, свыше 200 тыс. человек лишились крова. Весь центр и многие лучшие кварталы превратились в сплошные руины. Фашисты взорвали электростанцию, вывели из строя электросеть, водопровод, канализацию, городской транспорт. Были взорваны мосты через Днепр, станционное и железнодорожное хозяйство всего огромного узла Киев — Дарница. Крупнейшие киевские заводы и фабрики, университет, больницы, школы, здания театров и дворцов культуры лежали грудами дымящихся развалин. За 700 лет, после нашествия орд хана Батыя, Киев не подвергался подобному разрушению.

Вынужденная отступать, фашистская армия до последней возможности истязала Украину, оставляя за собой горы трупов ее мирных людей, руины и пепелища.

Преступления буржуазных националистов. Одним из последствий гитлеровской оккупации стала активизация украинского буржуазного национализма в западных областях республики, где социалистические преобразования в 1939–1941 гг. не были завершены. Население основной территории Украины, где Советская власть существовала до 1939 г., не только не поддалось националистической пропаганде, но и активно боролось против буржуазных националистов, как предателей и врагов Родины.

Сотрудничество украинских националистов с гитлеровцами активизировалось после перелома в ходе Отечественной войны в пользу Советского Союза. Это обстоятельство подчеркивает предательскую сущность деятельности националистов, которые усилили свою помощь оккупантам именно тогда, когда те стали терпеть поражение.

Оуновцы-мельниковцы по-лакейски пресмыкались перед немцами. В Кракове, столице генерал-губернаторства, действовал мельниковский «Украинский национальный комитет», который возглавлял известный националист географ В. Кубиёвич. После образования «дистрикта Галиция» во Львове была открыта легальная ячейка этой организации. Созданные комитетом националистические банды получали от гитлеровцев оружие и терроризировали население дистрикта, помогая оккупантам подавлять его сопротивление. Из числа мельниковцев комплектовались вспомогательные органы оккупационного аппарата, подбирались бургомистры, старосты, чиновники, создавались полицейские формирования. Вместе с гитлеровцами они грабили богатства украинского народа, мучили и убивали советских людей.

Мельниковцы неоднократно ставили вопрос перед гитлеровской администрацией о создании украинских националистических воинских формирований. Однако согласия на это не получали. В начале 1943 г. оуновцы удвоили свою настойчивость. А. Мельник обратился с письмом к начальнику ОКБ фельдмаршалу Кейтелю, а Кубиёвич — к Гиммлеру. В марте 1943 г., после того как фашистская Германия, потерпев тяжелое поражение на Восточном фронте, развернула тотальную мобилизацию. Гиммлер счел предложение мельниковцев сформировать дивизию из украинских буржуазных националистов «дистрикта Галиция» вполне приемлемым.

Военная секция комитета Кубиёвича, которая до тех пор занималась формированием националистических антипартизанских банд, развернула агитацию за вступление украинцев в гитлеровское войско. Агитация успеха не имела. Тогда националисты вкупе с гитлеровцами нашли другой путь. В дивизию они мобилизовали тех, кому угрожал концлагерь за уклонение от труда в Германии. Так формировалась 14-я гренадерская дивизия СС «Галиция». Ее командиром стал бригаденфюрер СС Фрайтаг, офицерский состав, особенно высший, комплектовался преимущественно из немцев, команды подавались на немецком языке.

Оуновцы-бандеровцы вступили на украинскую землю в первых рядах немецко-фашистских войск, вместе с ними убивали советских людей. Но после самочинного провозглашения своего «правительства» во Львове в 1941 г. утратили доверие своих покровителей, которые ни с кем не намеревались делить власть над

Украиной. Однако бандеровцы не теряли надежды договориться с гитлеровцами. Для этого они принимали меры к укреплению своего положения на оккупированной территории. Создав сеть подпольных организаций, бандеровцы стали господствующей силой националистического лагеря в Западной Украине. В конце марта 1943 г. они организовали переход в лес почти всей украинской вспомогательной полиции на Волыни и в Полесье. Руководство бандеровской ОУН развернуло формирование вооруженных банд, по-прежнему рассчитывая на сотрудничество с фашистами, опираясь на собственное «войско». Банды других националистических группировок — бульбовские в Полесье, мельниковские в Галиции — были поглощены бандеровцами.

В течение 1943 г. сформировалась военная организация бандеровской ОУН, которая стала называться «Украинская повстанческая армия» (УПА). Опиралась она на разветвленное оуновское подполье. На словах, для обмана населения, бандеровские банды якобы готовились воевать против немцев, на деле же вели борьбу только против партизан и советских подпольщиков. «Политическая обстановка в этих националистических районах настолько сложна, что нужно бдительно остерегаться», — записал в дневник комиссар ковпаковского соединения С. В. Руднев 21 июня 1943 г. во время рейда по Ровенщине. 22 июня появилась новая запись: «И в этих селах имеются националисты. Посреди села — холмик, на холмике — крест, украшенный националистическим флагом и трезубцем. Сволочь, буржуазная интеллигенция дурит головы крестьян, а сама идет на поводу у немцев. Называют себя украинскими партизанами, а прикрывают настоящее буржуазное обличье своего движения». 23 июня она была продолжена: «Националисты часто стреляют из-за угла, из-за кустов, из жита. Молодежь забирают принудительно и гонят ее в лес для обучения, а затем ставят на командные должности… Немцы создают польскую полицию, чтобы бить украинцев».

Костяком УПА стали полицаи, дезертиры, уголовные преступники. Основную ее массу составляли кулаки и деклассированные городские элементы. Антинародная программа бандеровцев предусматривала ликвидацию Советской власти, реставрацию буржуазного строя, отрыв Украины от братских советских народов, создание корпоративного государства по фашистскому образцу.