24 октября

24 октября

Сравнительно тихий день. Контрнаступление на Ильескас все-таки задержало мятежников. Если бы можно так держать их хоть недели две, пока сформируется армия и подоспеют резервы! Если бы! И ведь в Альбасете формируется кое-что; там собираются, пока дюжинами, добровольцы-интернационалисты; это будут ударные части, с опытом мировой войны, ими можно было бы возглавить хорошее контрнаступление, отбросить фашистскую орду от Мадрида. Да и танки, самолеты – их все-таки удалось правительству купить немного за границей, они уже начали прибывать, их монтируют, обучают боевой и технический состав, – ну если бы эти две недельки!

Из города исчезают все, кто могут. Но могут далеко не многие. Отправляются из Мадрида, правдами и неправдами, состоятельные люди, крупные чиновники. Бедноте ехать некуда и не на что. А ведь ежели что-нибудь случится, именно бедным людям не сносить головы.

Иностранцы буржуазные либо разъехались, либо перешли из отелей в общежития при посольствах. Корреспондентов осталось четыре-пять человек.

Вечером на улицах уже совсем темно, повсюду спрашивают пропуска, без оружия ездить опасно.

Вдруг появился из Парижа Арагон. Он бросил все дела, трясся вместе с Густавом Реглером и Эльзой Триоле через всю Испанию в грузовике, который Международная ассоциация писателей купила и оборудовала для испанской «Альянсы». Мы ужинали в последнем оставшемся баскском трактирчике, потом долго сидели у меня. Арагон в ярости от позиции правительства Франции, от предательства людей, именующих себя демократами, патриотами, врагами фашизма. Сейчас, когда Мадрид в опасности, они заявляют, что, пожалуй, раньше, в самом деле, надо было помочь испанцам, но теперь уже поздно, теперь уже все равно дело проиграно.