12 октября

12 октября

Шофер Никанор хорошо расквитался с нами. Все эти дни просто для того, чтобы не терять друг друга из виду, мы оставляли его не при машине, а брали с собой… Не сразу мы заметили – он побаивается, нервничает. А вчера, при перебежках под пулеметами с Сан-Педро, при катавасии с «Юнкерсами», при виде разодранного дома и убитой семьи, при погрузке раненых и трупов в автобус и прочих неприятностях, он совсем потерял достойный облик, еле передвигался за нами, – белое лицо, руки-плети, спина горбом. Кто-то вслух подшутил над ним, это совсем подкосило парня.

Сегодня, усадив нас в машину, он сразу так дернул, что мы многозначительно переглянулись. Затем началась фантастическая гонка по горным спиралям, с дикими заносами на поворотах, с лихим шварканьем задними колесами над обрывами и пропастями, отчего желудок перемещался куда-то вверх, а под мышками становилось прохладно. У Кармена лицо было куда белее вчерашнего Никанорова, а мое, очевидно, такого же цвета. И, конечно, мы сейчас были в тысячу раз ближе к смерти, чем вчера, перед новейшими средствами военной техники. До самого въезда в Хихон Никанор не произнес ни одного слова. Он бесстрастно курил какую-то вонючую дрянь. Лишь у подъезда партийного комитета, освобождая машину от совсем очумелых пассажиров, он чуть-чуть улыбнулся.

Было так жалко расставаться с этими людьми, сразу родными, как если бы мы жили и работали вместе много лет. Так сразу сближаются только люди, которых давно уже, за глаза, связали одинаковые мысли и восприятие жизни, одинаковое, пусть на разных языках, в разных странах, воспитание, общность ненависти к одним и тем же врагам, общность любви к рабочему классу, преданность коммунизму, любовь и вера в партию… Прощаясь, может быть, на месяц, может быть, на год, может быть, навсегда, нас обнимали и с грубоватой лаской хлопали по плечу Анхелин, Хуан Амбоу, Агриппина, Хуан-Хосе Маисо, Пин (на прощание он сказал: «Это мое прозвище – Пин, а зовут-то меня Хуан Гарсиа»), Лафуэнте, Дамиан. Хотели провожать нас до Льянес, но Анхелин не разрешил.

Вечером были уже в Сантандере и, сделав короткую передышку, сменив машину, поехали дальше, к баскам, в Бильбао.