XL. Антигерои сходят со сцены

XL. Антигерои сходят со сцены

Корниловщина и в особенности её ликвидация вскрыли очередной кризис революционной власти. И кризис этот был настолько глубок, что никакая из структур и никто из деятелей, участвовавших во властных конфигурациях доселе, эту зияющую в организме революции рану не мог уже не только вылечить, но даже перебинтовать. А потому четыре антигероя революции, чьё влияние на предыдущие события было чрезвычайно сильным (подчас даже решающим), один за другим сходили со сцены.

Генерал Михаил Васильевич Алексеев побыл в должности начштаба при новом главковерхе совсем-совсем недолго. Благополучно проведя арестные мероприятия в Ставке, он, в очередной раз оказавшись в роли сделавшего своё дело мавра, был без промедления отправлен в отставку — на его место новый главковерх Керенский уже присмотрел лояльного и не претендующего на какие-либо политические функции генерала Н. Н. Духонина.

Алексеев же до поры привычно затихнет, а после большевистского переворота подастся на Дон, где станет одним из центров кристаллизации Добровольческого движения. Бесприютное, потерявшееся, утратившее идейную опору и нравственные ориентиры русское офицерство (см. Приложение 10) потянется на имя генерала Алексеева, как на символ мечты о возрождении прежней России. (Сей трагикомический эффект безусловно заслуживает отдельного пристального рассмотрения, но явно за пределами настоящих заметок.) Алексеев станет идейно-политическим руководителем всех добровольческих сил и пребудет в этом качестве вплоть до самой своей смерти от болезни 29 сентября 1918 года.

Несостоявшийся диктатор генерал Лавр Георгиевич Корнилов спокойно подчинится арестным мероприятиям генерала Алексеева и, несмотря на то, что его фактически никто не охранял, вплоть до большевистского переворота не сделает никаких попыток побега, дожидаясь формального суда и собираясь отстаивать на нём свою невиновность.

После установления советской власти Корнилов покинет Быховское узилище и вместе с группой единомышленников уйдёт на Дон, где возглавит Добровольческую армию — первый вооружённый отпор большевизму — и 13 апреля 1918 года погибнет от пушечного ядра в боях под Екатеринодаром.

Неформальный советский лидер Ираклий Георгиевич Церетели в сентябре в последний раз положит на алтарь соглашательства весь свой авторитет, всю свою харизму, все свои виртуозные способности к демагогическому маневрированию. Почти целый месяц он будет уговаривать созванное для разруливания кризиса власти Демократическое совещание, его президиум, бесчисленные собрания представителей партий и других представленных на совещании организаций проголосовать хоть за какую-нибудь формулу коалиционного правительства. А потом на переговорах в Зимнем дворце привычно сдаст Керенскому и кадетам даже эти престидижитаторские компромиссы.

Всё это, впрочем, как я уже сказал, для хода истории не будет иметь уже ровно никакого значения, и уже в конце сентября, словно поняв это (хотя, по официальной версии, отправившись на лечение), одна из самых ярких личностей в истории русской революции покинет Петроград, уехав в родную Грузию. В начале ноября, уже после большевистского переворота, он, правда, вернётся в столицу, создаст Союз защиты Учредительного собрания, а 5 января успеет даже на заседании Учредительного собрания выступить. Но всё это будет не более чем агония политического полутрупа. После разгона «Учредиловки» Церетели опять уедет в Грузию, станет там в мае 1918-го одним из организаторов Грузинской демократической республики, в январе 1919-го будет одним из руководителей Грузии на Парижской мирной конференции, в июле 1920-го поучаствует в международном конгрессе социалистических партий в Женеве, а после падения в 1921-м меньшевистского правительства в Грузии останется в эмиграции: до 1948 года во Франции, затем переедет в США, где доживёт до старости и скончается 20 мая 1959 года в возрасте 77 лет в Нью-Йорке.

Дольше всех будет цепляться за политический олимп символ русской революции, её краса и гордость Александр Фёдорович Керенский. Уже 25 октября, когда практически весь Петроград — кроме правительственной резиденции, Зимнего дворца — будет контролироваться большевистским Военно-революционным комитетом, министр-председатель и Верховный главнокомандующий покинет Зимний и помчится собирать хоть какие-нибудь силы на защиту «законной власти». Но всё, что ему удастся привлечь, — это семь казачьих сотен под командованием атамана П. Н. Краснова. А всё, что этим «силам» удастся сделать, — это взять Гатчину, потому как при дальнейшем движении на Петроград они будут распропагандированы большевиками и выдвинувшимися навстречу солдатами петроградского гарнизона и в очередной раз откажутся «стрелять в народ».

Но это будут лишь конвульсии. Реально Керенский перестал влиять на развитие событий сразу после принятия должности главковерха. И ушёл от руля истории в полное и неимоверно длительное политическое небытие. До июня 1918-го он ещё будет пытаться суетиться по российским городам и весям, но не сумеет собрать вокруг своей ещё совсем недавно верховной фигуры ровным счётом никого и уедет в эмиграцию.

Судьба подарит ему невероятно долгую жизнь (из российских политиков первого эшелона дольше проживут только двое из «большой сталинской тройки» — Молотов и Каганович, а третий, Маленков, недотянет до возраста Керенского всего 3 года; а из верховных правителей России за всю её историю Керенский — долгожитель-рекордсмен). Керенский — надо отдать ему должное — сумеет, находясь в политическом ауте, потрудиться на историю: напишет несколько книг о русской революции, в том числе два (английское и французское) издания ценнейших мемуаров, а также трёхтомную документальную публикацию о деятельности Временного правительства. Скончается, как и Церетели, в Нью-Йорке, но одиннадцатью годами позже, 11 июня 1970 года, в возрасте 89 лет.

Судьбу же революции вновь брал в свои руки её авангард — столичный пролетариат при поддержке столичного же гарнизона, их полномочный орган — Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов и сформированный им боевой штаб — Военно-революционный комитет.

Имелась в наличии и «такая партия», которая была готова принять на себя всю ответственность за судьбу страны и революции.

А возглавляли этот Совет и эту партию два героя революции: товарищи Троцкий и Ленин. Пришёл и их черёд крутить колесо истории.