12. Тюрьма в Палермо и мафия
12. Тюрьма в Палермо и мафия
Опасаясь, как бы с ним не покончили в тюрьме, Пишотта решил принять меры предосторожности и попросил поместить его в отдельную камеру вместе с отцом, который отбывал наказание в той же тюрьме «Уччардоне». Все продукты и блюда, будь то из тюремной кухни или с воли, Пишотта тщательно исследовал и обнюхивал. Всякий запах, который мог вызвать малейшее подозрение, заставлял его отказываться от пищи.
9 февраля Пишотта готовил в своей неаполитанской кофеварке кофе для себя и отца, как вдруг у глазка камеры появился тюремный надзиратель Сельваджо Кармело, которому он предложил чашку кофе. Пишотта налил три чашки — одну для себя, другую для отца и третью для надзирателя. Через несколько минут у бандита начались страшные боли — результат отравления; собрав все силы, он дотащился до полочки, где стояла бутылка с оливковым маслом, и сделал несколько глотков в надежде вызвать рвоту.
Отец, с ужасом наблюдавший эту сцену, начал колотить в дверь, громко призывая на помощь. Прошло лишь несколько мгновений, а Пишотта умирал в жестоких мучениях. Отравлена была только чашка кофе Гаспаре.
Оба Пишотта, отец и сын, получили разрешение держать в камере кофеварку, банку с кофе, а также с сахаром, бутылку оливкового масла («Для заправки супов», — сказал отец, и «Мало ли что бывает», — изрек сын) и кое-какие витамины для здоровья Гаспаре. В то утро, незадолго до кофе, Пншотта принял тонизирующее средство с витамином. Предполагая, что в лекарство добавили яд, искали флакон с лекарством, чтобы отдать его на экспертизу, но он исчез; чашки, из которых пили кофе, и кофеварка были тщательно вымыты.
В результате вскрытия было установлено, что Пишотта получил колоссальную дозу стрихнина (0,2 грамма), достаточную для отравления 40 собак. Преступление было осуществлено очень хитро. Пишотта, обнюхивавший все продукты, не различил горького запаха стрихнина в горьком аромате кофе.
В той же тюрьме месяц спустя был отравлен Анджело Руссо, главарь одного из трех больших отрядов банды Джулиано, стрелявший в крестьян в Портелла-делле-Джинестре. На сей раз вместо кофе и стрихнина были пущены в ход вино и цикута. Руссо получил с воли от «друзей» вкусный обед и бутылку вина. В вино была примешана цикута. Вполне понятно, что в тюрьме и за ее стенами поползли слухи. Чаще всего упоминалось имя известного главаря мафии провинции Трапани (бывшего пастуха, а ныне миллиардера, большого друга и родича известного политического деятеля), который нарочно обругал унтер-офицера полиции, чтобы его перевели в тюрьму «Уччардоне». Утверждают далее, что в лазарете этой же тюрьмы работал человек — доверенное лицо этого главаря мафии, некий Галло из Алькамо, способный совершить любое злодеяние. Расследование ни к чему не привело, и поныне смерть Пишотта и Руссо является одной из самых загадочных тайн сицилийской мафии.
Ежедневная газета города Палермо, комментируя убийство, писала:
«Печать порой выражает недовольство, что полиции не удается схватить скрывающегося от правосудия убийцу... Но что тогда сказать о полиции, которая не может установить, кто совершил убийство в стенах государственной тюрьмы, в одиночной камере этой тюрьмы?»[63]
Министерство внутренних дел провело расследование, в результате которого были отстранены директор тюрьмы и несколько охранников. Спустя несколько месяцев новый директор после очередных скандальных историй был переведен и заменен другим, энергичным чиновником, выходцем из Сардинии. Новый директор сразу же сообразил, что в самой тюрьме и за ее стенами всеми делами заправляет мафия. Он занялся расследованием, в ходе которого выплыли наружу невероятные вещи!
В книге записей лазарета тюрьмы «Уччардоне» в Палермо за десятилетие 1947—1957 годов числилось около 500 заключенных, получивших повреждения при «падении с лестниц». Проверкой было установлено, что все лестничные ступеньки были абсолютно исправны и нс могли поэтому вызвать столь многочисленных падении. В том же 1957 году в результате тщательного обыска в общих камерах и одиночках были обнаружены ножи, кинжалы, палки, электрические инструменты, железные клетки для щеглов, шариковые ручки с металлическими наконечниками и — трудно даже поверить — нитрат стрихнина. Пресловутые повреждения при «падении с лестниц» (некоторые из них явно обнаруживали следы ран, нанесенных острым оружием) были в действительности результатом поножовщины, побоев и расправ, учиняемых по решению трибунала мафии, орудовавшей внутри и вне тюрьмы. Недавние эпизоды, вновь приковавшие внимание общественного мнения к деятельности этого трибунала, свидетельствуют о том, что особых изменений с тех пор не произошло. Это все чудовищная правда, и она говорит о том, что палермская тюрьма была и осталась одним из главных центров господства мафии в Западной Сицилии.
События, происходящие в этой тюрьме, столь же абсурдны, сколь абсурдны и непостижимы многие проявления мафии. Известному главарю мафии Валлелунги-Пратамено, в провинции Кальтаниссетта, Сальваторе Мальта, содержавшемуся в тюрьме «Уччардоне» (он был привлечен к судебной ответственности как главарь одной из пяти банд, действовавших в трех провинциях), удалось добиться освобождения на основании приказа, сообщенного дирекции тюрьмы лишь устно. На процессе, состоявшемся в суде присяжных Палермо, выявилось, что на протяжении двух лет, которые Мальта провел на свободе, он числился в тюрьме «Уччардоне» и государство выплачивало тюремной администрации стоимость его ежедневного содержания.
Тюрьма Палермо неоднократно превращалась в подлинно коммерческое предприятие, в котором в трогательном согласии «трудились» мафия и надзиратели. В 1946 году тюремщики и арестанты совместно с мафией порта Палермо во главе с пресловутым дядей Кола Д’Алессандро (в конце концов он был убит двумя выстрелами из лупары) оказались в центре крупной скандальной истории, вызвавшей сенсацию и взволновавшей общественное мнение. Под полом ряда отделений тюрьмы проходил нефтепровод, по которому бензин со складов «Удиторе» поступал в цистерны порта. Заключенные и тюремщики просверлили полы и с помощью обычной ручной водяной помпы стали выкачивать бензин. Вывоз бензина из тюрьмы обеспечили «друзья надзиратели», а его сбыт организовали заправилы мафии города Палермо.
Не менее шумным был скандал, вызванный в 1952 году продажей одеял. Однажды полицейский агент Палермо задержал молодого человека, пытавшегося продать на базаре несколько одеял с меткой тюрьмы «Уччардоне». Продавец был братом видного палермского мафиста, сидевшего тогда в этой тюрьме и организовавшего вместе с двумя унтер-офицерами и несколькими надзирателями компанию по продаже одеял, простыней, электроламп и других предметов из тюремного имущества.
Еще серьезнее обстоит дело в провинциальных тюрьмах, расположенных в зоне мафии, где надзирателями и охранниками являются местные жители, зависящие от местной коммуны. Говорят, что много лет назад двум заключенным, отбывавшим наказание в тюрьме Виллальбы, удалось совершить крупные грабежи. За восемь месяцев пребывания в этой тюрьме им удалось безнаказанно совершить четыре ограбления, две дерзкие кражи и разбой, «заработав» огромный куш. Когда по истечении срока наказания они вышли на свободу, то купили дома и две усадьбы и стали жить на ренту, словно эмигранты, вернувшиеся в родные края с нажитыми трудом сбережениями.
Новый директор тюрьмы Палермо принял решительные меры: обновил почти весь персонал лазарета и кухни, запретил доступ в тюрьму проституткам и всем женщинам, не поддерживавшим прежде регулярных связей с заключенными; провел ряд обысков в камерах, конфисковав колющее и режущее холодное оружие; организовал строгий контроль за перепиской, подверг наказаниям многих заправил мафии, виновных в самоуправстве внутри тюрьмы и неподчинении надзирателям. Но не прошло и недели, как мафия перешла в контрнаступление: однажды декабрьским вечером 1947 года заключенные, обезоружив тюремщиков и заперев их в камерах, поднялись на крышу тюрьмы, где вывесили транспаранты, восхвалявшие предыдущего директора, переведенного в другое место. Бунт, поддержанный мафистами за пределами тюрьмы, продолжался два дня и был усмирен, лишь когда власти мобилизовали все силы полиции и карабинеров, дислоцированные в Сицилии, кроме того, в помощь им были присланы крупные силы из Южной Италии.
Некоторые бунтовщики, менее влиятельные, предстали перед судом. Дело слушалось в городе Бриндизи, дабы на решение суда не было оказано никакого давления. Суд даже не поинтересовался узнать у директора имена главарей мафии, действовавших в тюрьме, и еще И ныне имена этих заправил мафии, руководящих из тюрьмы делами мафии в Западной Сицилии, остаются неизвестными правосудию и честным людям.
Во время бунта в палермской тюрьме там еще находились почти все члены банды Джулиано, уже осужденные на десятки лет заключения. Кроме того, в этой же тюрьме сидели главари мафии Пьетро Дикари и Рено Коррао, зять Мичели, главаря мафии Монреале. Коррао во время бунта не поднялся на крышу тюрьмы,, не выставлял себя напоказ и не рисковал, как остальные: он только руководил началом выступления заключенных и нейтрализацией тюремщиков. Когда бунт подходил к концу, то есть когда мафия достигла желаемого результата, Коррао позвал бригадира тюремной стражи и «передал» ему трех надзирателей, запертых в начале бунта в одной из камер.
Бунт в тюрьме продемонстрировал, какую власть приобрела молодая мафия Палермо: все заключенные слепо повиновались новым главарям, обвиняемым в убийствах, связанных с подспудной борьбой за монополию в какой-либо определенной области деятельности, или в контрабанде сигарет, или в торговле наркотиками. Молодая мафия подчинила тюрьму своему контролю и из этой тюрьмы в сотрудничестве с новой мафией на свободе она диктовала свою волю городу Палермо.
Тюрьма в Сицилии — это жизненный центр всей деятельности мафии. Для ее вожаков, заправляющих всеми сложными делами организации, проблема контроля за заключенными с воли становится проблемой обеспечения своей неприкосновенности. Заключенный, который «колется», может отправить на каторгу сотни главарей мафии; кроме того, контролируя заключенных, мафия узнает все секреты преступников и имеет возможность контролировать преступления, совершаемые внутри тюрьмы и вне ее.
Власть в тюрьме — это основное условие господства мафии над обществом, это упорная защита власти мафии как государства в государстве, это отстаивание ее позиций против государства. И, только доказывая каждодневно и при любых обстоятельствах, что она сильнее и действеннее государственной власти и государственного аппарата, только наглядно доказывая, что член мафии никогда не будет брошен на произвол судьбы, мафия может развиваться и привлекать в свои ряды все новых «почтенных молодчиков» (пиччотто д’оноре). Все мафисты, «друзья», «почтенные молодчики», должны всегда и везде «чувствовать» присутствие мафии и ее покровительство. Они должны быть уверены, что «почтенное общество» никогда не изменит духу солидарности, и если одному из них не посчастливится и он попадет в лапы правосудия, то арестованный должен не сомневаться, что ему помогут и семья его не будет брошена на произвол судьбы. Молодого мафиста, попавшего на скамью подсудимых, защищают лучшие адвокаты, получающие за это высокое вознаграждение. Зачастую семья арестованного мафиста не располагает средствами, и тем не менее она всегда имеет возможность оплачивать дорогостоящих адвокатов и свидетелей, и порой эти расходы достигают многих миллионов лир.
Пиччотто и его семья лишаются помощи и поддержки, если они посмеют нарушить железный закон «омерт?». В таком случае, если виновного в подобном «преступлении» не задушат одеялами, он обречен жить в унизительной изоляции и чудовищной нищете, что иной раз кончается безумием.
Следовательно, речь идет о том, чтобы «высылать» из тюрьмы необходимую информацию и передавать в тюрьму соответствующие приказы, покровительствовать одним, терроризировать других, «держать тепленькими» родных заключенных, чтобы они поддерживали с ними постоянную связь, не давать передышки свидетелям и соучастникам, находить в каждой тюремной камере, в каждом корпусе и отделении услужливых исполнителей, вплоть до возможности убивать.
В 1951 году в приемной, в первом внутреннем дворике и в комнате ожидания тюрьмы «Маласпина» в Кальтаниссетте появилось написанное красным карандашом странное изречение, смысл которого суммирует всю философию мафии: «Кто глух и нем, к тому же слеп, тот тихо проживет сто лет». Ежедневно это изречение стиралось, но каждое утро старый каторжанин, выходя на прогулку, задерживался на мгновение у порога дворика, чтобы снова обновить его, а услужливый надзиратель написал это же изречение на стене приемной. Это предупреждение было адресовано заключенным, их семьям и всем тем, кто по той или иной причине поддерживал связь с тюрьмой и заключенными. Единственным, кто не понял эту «латынь», был молодой тюремный врач, доктор Джакомо Ло Прости. Убедившись в отсутствии в тюрьме должной дисциплины, в наличии коррупции и самоуправства, он счел своим долгом сообщить об этом прокурору республики, которому сделал подробный устный доклад. Но эта затея плохо для него кончилась. Несколько дней спустя на врача напала группа заключенных, его избили и нанесли ему ранения, от которых он оправился лишь через 10 дней. Среди нападавших были два каторжника и два главаря банд, ожидавшие суда. Обстоятельно документированное сообщение о случившемся в тюрьме и о полном отсутствии там безопасности, поданное органам правосудия и посланное в копии министру юстиции, привело к... удалению из тюрьмы доктора Ло Прести.
Четыре месяца спустя, а именно 13 января 1952 года, из этой же тюрьмы бежали осужденные на каторгу преступники Джузеппе Риндоне и Кармело Гальяно, те самые, которые вместе с другими заключенными напали на доктора Ло Прести и много печали и траура принесли в семьи жителей Восточной и Центральной Сицилии.
Ясно, что в подобных условиях мафия обладает огромной властью, распоряжаясь жизнью, смертью и свободой подавляющего большинства заключенных. Именно в этих условиях мафия организовала отравление Пишотта и Руссо, окончательно опустив завесу молчания над причастностью политических деятелей к кровопролитию в Портелла-делле-Джинестре.