Начало войны

Начало войны

Войну против России правящие круги Англии и Франции намеревались вести, по своему обыкновению, в основном чужими руками.

Первый удар России должна была нанести Турция, ставшая орудием англо-французской политики. Турецкая армия, пользуясь возможностью беспрепятственно сосредоточить против русских войск на Дунае и в Закавказье превосходящие силы, должна была нанести им тяжелое поражение. Затем ожидалось выступление против России остальных ее соседей, воодушевленных успехом турок. Английские и французские послы в Вене, Берлине, Стокгольме и Тегеране не скупились ни на какие обещания, чтобы склонить австрийское, прусское, шведское и персидское правительства к разрыву с Россией. Собственные вооруженные силы правящие круги Англии и Франции намеревались ввести в действие несколько позднее, чтобы нанести истощенному войной противнику завершающий удар и принудить его к окончательной капитуляции.

Сосредоточив почти 150-тысячную армию на Дунае и более чем 100-тысячную армию на границе с Россией в Закавказье, турецкое правительство 26 сентября 1853 г.[35] предъявило России ультиматум с требованием отвода ее войск из Молдавии и Валахии.

Николай I оставил турецкий ультиматум без внимания. Зная о неспособности Турции вести войну против России без поддержки других великих держав и все еще не веря в то, что эти державы могут образовать враждебную России коалицию, он не придавал угрозам турок никакого значения. Русская армия продолжала оставаться на положении мирного времени. Русские дипломаты продолжали вести переговоры с правительствами Англии, Франции и Австрии об условиях, на которых эти правительства согласны были бы примириться с капитуляцией султана перед царем.

Между тем 4 октября, не дожидаясь даже истечения поставленного в ультиматуме срока, турецкое правительство объявило России войну и приказало своим войскам открыть боевые действия.

На Дунае турецкой армии противостояло несколько русских дивизий общей численностью около 82 тысяч человек. Таким образом, турецкие войска имели здесь почти двойное превосходство в силах. К тому же командовавший русскими войсками генерал М. Д. Горчаков, получив из Петербурга заверения, что до войны дело не дойдет, разбросал свои силы мелкими отрядами по берегу Дуная, рассчитывая на борьбу лишь с диверсионными группами турок. Это давало наступавшим возможность разбить русские отряды по частям.

Однако турецкий главнокомандующий генерал Омер-паша и его англо-французские советники не сумели правильно организовать наступление. Вместо того чтобы сосредоточить войска на направлении главного удара, они, желая повсюду сохранить превосходство в силах, также растянули Румелийскую армию турок на широком фронте и этим намного ослабили силу ее удара.

Турецкие войска начали военные действия с нападения на русские заставы, стараясь разведать силы русской армии. Затем большой отряд турок переправился через Дунай у самой границы Валахии с Сербией, где не было русских войск, и беспрепятственно занял город Калафат, превратив его в укрепленный лагерь. Чтобы не допустить такой же переправы и на другом фланге, Горчаков приказал двинуть вверх по Дунаю русскую речную флотилию. 23 октября турки попытались преградить дорогу судам флотилии артиллерийским огнем из крепости Исакча, но потерпели неудачу. Меткими ответными выстрелами русские артиллеристы подбили большую часть вражеских орудий и подожгли лагерь турецких войск. Дунайская флотилия выполнила, таким образом, поставленную перед ней задачу, прикрыв левый фланг расположения русских войск.

Тогда главные силы Омер-паши начали наступление в центре, в направлении на столицу Валахии — Бухарест. 2 ноября 10-тысячный турецкий отряд переправился через Дунай и занял сильно укрепленную позицию у села Ольтеница. Эта позиция должна была послужить опорным пунктом для дальнейших действий. Чтобы выбить из нее врага, нужно было сосредоточить здесь превосходящие силы и тщательно подготовить атаку. Однако командир ближайшего русского отряда генерал Данненберг, не проведя должной разведки, решил сбросить турок в Дунай собственными силами, хотя в его распоряжении было всего около 6 тысяч человек — почти вдвое меньше, чем у противника.

4 ноября, после непродолжительной артиллерийской подготовки, русские двинулись на штурм. Они пошли в атаку массивными батальонными колоннами — так, как это предписывалось уставами, — и понесли тяжелые потери от огня турецких войск. Тем не менее, благодаря стойкости русских воинов, передовые шеренги наступавших достигли вала турецких укреплений, вызвав панику среди их защитников. Многие русские солдаты и офицеры оставались в строю, получив по нескольку ран. Только сигнал отбоя, данный по приказу Данненберга, растерявшегося при известии о больших потерях, спас турок от разгрома. Русские батальоны вынуждены были отойти на исходные позиции. Но и противнику исход боя не принес существенных результатов. Через несколько дней, опасаясь новой атаки русских, к которым подошли резервы, Омер-паша поспешил отвести остатки своего отряда обратно за Дунай.

Такой же неудачной оказалась попытка наступления турецких войск в районе Калафата. Сначала они попробовали принудить к отступлению русские отряды, стянутые к Калафату, высадив десант у них в тылу. 15 ноября свыше двух тысяч турок переправились через Дунай у села Турно, угрожая русским обходом с тыла. Однако подоспевшие к месту высадки десанта казачьи сотни подполковника Шапошникова, заманив противника в засаду, стремительно обрушились на него со всех сторон. Турки в панике бежали к своим лодкам, хотя их силы по крайней мере впятеро превосходили силы казаков.

После этого турецкое командование приняло решение прорвать цепь русских отрядов у Калафата с фронта.

30 ноября у села Расту турецкий кавалерийский полк атаковал стоявшую в дозоре казачью сотню, под командованием хорунжего Крохина. Отступая, Крохин дал знать о нападении противника соседним дозорам.

Дунайский театр военных действий.

Вскоре находившаяся поблизости казачья сотня под командованием есаула Афанасьева скрытно подошла к противнику сзади и внезапно атаковала его. Тогда Крохин повернул на врага и своих казаков. Турецкий кавалерийский полк был разбит.

Бои под Турно и Расту продемонстрировали высокие боевые качества казачьей конницы, которой сравнительно мало коснулась мертвящая регламентация николаевских уставов. Тактика этой конницы, опиравшейся в своих действиях на богатый военный опыт нескольких столетий, оказалась в новых условиях боя наиболее передовой, ей впоследствии стала подражать вся кавалерия в целом.

Поражения турецких войск в боях под Турно и Расту привели к тому, что командир Калафатского отряда турок генерал Ахмет-паша почти целый месяц не решался возобновить наступление, подтягивая к себе всё новые резервы, пока, наконец, не довел свои силы до 20 тысяч человек. Примерно в это же время он получил точные сведения и о силах русских. Против него стояли лагерями в 25–30 км друг от друга три русских пехотных полка, усиленные кавалерией и артиллерией, численностью до 2 тысяч человек каждый. Таким образом, перед 20-тысячным турецким отрядом открывалась возможность разбить один за другим вдесятеро слабейшие отряды русских и открыть себе дорогу в тыл главных сил Горчакова, расположенных у Бухареста.

31 декабря Ахмет-паша попытался разгромить силами своей конницы Тобольский пехотный полк, стоявший в селе Четати (к северу от Калафата). Турецкая конница внезапной атакой ворвалась в село, но попала под перекрестный огонь стрелков, рассыпавшихся за плетнями. Затем передние ряды атаковавших были встречены картечью замаскированных орудий, и стремительная контратака тобольцев обратила противника в беспорядочное бегство.

6 января 1854 г. турки повторили нападение силами всего своего отряда. Свыше трех часов подряд отбивали тобольцы натиск противника, укрывшись за валом, которым было обнесено село, а когда туркам удалось обойти их с тыла, командир русского полка полковник Баумгартен организовал отход с боем на более выгодную позицию за околицей, выбив оттуда вражескую конницу. На этой позиции русские оборонялись с прежним упорством. Был случай, когда две роты тобольцев бросились в штыки на три турецких кавалерийских полка и с помощью эскадрона гусаров и сотни казаков обратили вспять несущуюся на них лавину. После напряженного пятичасового боя силы оборонявшихся стали подходить к концу: две трети солдат и офицеров вышли из строя, боеприпасы оказались на исходе. Однако героический полк продолжал стоять насмерть, штыками отбиваясь от наседавшего врага.

Стойкость и боевое мастерство тобольцев позволили им продержаться до подхода подкреплений. На помощь товарищам, пройдя свыше 30 км напрямик — по пашням и лугам, — подоспел Одесский егерский полк и, отвлекая противника на себя, с хода бросился в атаку на турок. Атака егерей потерпела неудачу, но тобольцы, благодаря самоотверженности их боевых товарищей, были спасены.

Вскоре турецкие дозоры донесли Ахмет-паше о появлении и третьего русского полка, грозившего отрезать путь к Калафату. При известии об этом турки обратились в беспорядочное бегство. Достаточно было свежему русскому полку атаковать деморализованного противника, и отряд Ахмет-паши перестал бы существовать. Но командир полка, бездарный генерал Анреп, бывший вместе с тем начальником всего русского отряда под Калафатом, предпочел выжидать «прояснения обстановки», до тех пор пока остатки турецкого отряда не скрылись в своем лагере.

После поражения у Четати турецкое командование на время прекратило активные боевые действия в районе Дуная, ожидая поддержки со стороны вооруженных сил Англии и Франции. Что же касается самого боя при Четати, то он в течение целого полустолетия продолжал рассматриваться в военной литературе как классический образец обороны селения.

Еще более неблагоприятно складывалась вначале для России обстановка в Закавказье.

Здесь почти все русские войска была растянуты цепью застав вокруг горных районов, занятых отрядами Шамиля и его наместников, так что на русско-турецкой границе оставались только небольшие гарнизоны древних, полуразвалившихся крепостей Ахалцых, Ахалкалаки, Александрополь и Эривань — всего около 5 тыс. человек. Перебросить им на помощь сколько-нибудь значительное количество войск с кордонной линии представлялось невозможным, так как это открыло бы дорогу Шамилю. Подкрепления же из центральной России могли прибыть сюда лишь через несколько месяцев.

Значительно осложнял оборону Закавказья и характер театра военных действий. Труднопроходимые хребты делили его на четыре направления: Батум — Кутаис, Ардаган — Ахалцых, Карс — Александрополь и Баязет — Эривань, в силу чего пограничные отряды оборонявшихся лишены были возможности оказывать друг другу быструю помощь. Да и на указанных направлениях единственными путями сообщения служили караванные тропы, годные для движения лишь в сухое время года, так что зимой никакие серьезные боевые действия были здесь невозможны.

Кавказский театр военных действий.

Учитывая все это, турецкое командование не сомневалось в успехе. Четыре корпуса[36] Анатолийской армии, сосредоточенные в Батуме, Ардагане, Карсе и Баязете, должны были смять пограничные отряды русских и наступать на Тифлис. Вместе с тем с севера на Тифлис ожидалось наступление отрядов Шамиля. Одновременно на Черноморском побережье Грузии турецкий флот должен был высадить крупный десант с задачей перерезать коммуникации оборонявшихся. После этого разгром русских кордонов, растянутых на сотни километров вокруг Кавказского хребта, представлялся неминуемым. «Царь должен быть отброшен за Терек и Кубань; это окончательно решено в совете союзных держав», — гласило письмо турецкого командования Шамилю, перехваченное казаками[37].

Первым двинулся на Тифлис Шамиль. Торопясь использовать благоприятное для действий в горах время года, он не стал дожидаться наступления турецкой армии, и уже 6 сентября 1853 г. его 15-тысячный отряд попытался прорвать русскую кордонную линию у селения Закаталы. Однако, несмотря на подавляющий перевес в силах, нападавшие были разбиты и отброшены обратно в горы впятеро слабейшим русским отрядом. Тогда, проделав большой переход по горным тропам, Шамиль осадил недостроенный кордонный пост Месельдегер, занятый всего двумя ротами гарнизона, не имевшего к тому же достаточных запасов пороха, продовольствия и воды. Пять суток подряд стояли насмерть героические защитники поста, страдая от голода и жажды, штыками отбили два штурма и продержались до подхода подкреплений, обративших противника в бегство.

Поражение Шамиля было первым ударом по планам турецкого командования. За ним последовал и второй: 6 октября на Черноморском побережье Грузии высадилась русская пехотная дивизия, переброшенная из Севастополя на кораблях Черноморского флота.

Для того чтобы понять, какой неожиданностью было для турок прибытие в Закавказье этой дивизии, следует знать, что транспортировка значительных контингентов войск на парусных судах требовала весьма длительного времени. Осенние же бури и угроза со стороны турецкого флота должны были еще более осложнить действия подобного рода, так что турецкое командование оставалось на этот счет совершенно спокойным. Легко представить себе, какое впечатление произвело на противника сообщение о том, что русские моряки блестяще справились со своей задачей за один рейс, в течение всего лишь 8 дней.

После этого русский Черноморский флот продолжал активное крейсерство на морских коммуникациях противника, одержав несколько замечательных побед. Так, например, 17 ноября 1853 г. пароходо-фрегат «Владимир», шедший под флагом адмирала Корнилова, в упорном бою принудил к сдаче турецкий пароходо-фрегат «Перваз-Бахри», а спустя четыре дня фрегат «Флора» искусной обороной заставил обратиться в бегство три вражеских пароходо-фрегата, тяжело повредив один из них.

Бой парохода «Владимир» с турецким пароходом «Перваз-Бахри» 17 ноября 1853 г. Худ. А. Боголюбов.

Прибытие свежей дивизии, устранение на время опасности со стороны отрядов Шамиля и патриотический подъем народов Закавказья, выставивших более чем 10-тысячное ополчение, позволили русскому командованию сформировать 30-тысячный Действующий корпус, отряды которого существенно усилили гарнизоны пограничных крепостей.

Обрадованный улучшением обстановки в Закавказье, Николай I потребовал немедленного перехода в наступление на главную турецкую крепость — Карс. Но командующий Действующим корпусом генерал Бебутов воспротивился такой авантюре: Анатолийская армия турок продолжала оставаться более чем втрое сильнее русских отрядов, и попытка осадить крепость врага при таком соотношении сил могла окончиться катастрофой. Решено было выждать наступления противника и попытаться разбить его в поле, где шансы сторон несколько уравнивались.

Турецкая армия нанесла свой первый удар на Кутаисском направлении. В ночь на 27 октября 7-тысячный отряд ее Батумского корпуса напал на пограничный приморский пост св. Николая. Целую ночь маленький гарнизон поста героически отбивал атаки противника, а когда кончились боеприпасы, оставшиеся в живых бросились в штыки и пробились к своим.

Захватив пост и учинив там зверскую расправу над мирным населением, турки устроили завалы на пути подхода русских резервов, рассчитывая уничтожить их огнем из засады. Однако первый же русский отряд, подошедший к завалам, спутал все карты захватчиков. Обнаружив засаду, русские атаковали ее не как обычно сомкнутой колонной, а рассыпным строем, издавна применявшимся кавказскими пластунами в борьбе с врагом; атаковавшие без больших потерь сошлись с противником врукопашную и обратили его в бегство. Только поспешно разрушив мост через реку, турки смогли спастись от полного разгрома и получили возможность укрепиться в захваченном посту.

Через несколько дней к посту с целью разведки подошел русский пароход «Колхида». При выполнении задания он сел на мель в 150 м от берега и подвергся с него орудийному обстрелу, в то время как десятки турецких баркасов устремились на абордаж. Команда «Колхиды», не потеряв присутствия духа, вступила в неравный бой, ведя одновременно работу по снятию судна с мели. Вскоре турецкие баркасы принуждены были повернуть назад, а «Колхида», продолжая перестрелку с врагом, сошла с мели и благополучно вернулась на базу.

Здесь уместно напомнить, что когда весной следующего года английский пароходо-фрегат «Тигр» сел на мель недалеко от Одессы, то команда его спустила флаг после первых же выстрелов с берега.

Несмотря, однако, на результат боя у поста св. Николая, русские войска вынуждены были отойти к Кутаису. Им угрожал вчетверо превосходивший их силами Батумский корпус, ожидавший лишь высадки десанта в тылу у русского отряда, чтобы окружить и уничтожить этот отряд, открыв себе тем самым дорогу на Тифлис с запада. И неизвестно, как развернулись бы здесь события, если бы турецкий флот не постигла катастрофа при Синопе.

Когда русское командование получило сведения о сосредоточении в Синопской гавани турецкого флота, имевшего целью перебросить морем десант в тыл русским войскам в Закавказье, Нахимов принял смелое решение сорвать этот план, уничтожив корабли противника. Чтобы не упустить их, его эскадра блокировала Синопскую гавань, где успело уже сосредоточиться 7 фрегатов, 3 корвета, один пароходо-фрегат, один малый пароход и 4 транспортных судна турок. В это же время Корнилов с отрядом пароходо-фрегатов крейсировал к западу от Синопа, перед Босфором, откуда к противнику могли подойти подкрепления.

Штормовая погода сильно затрудняла блокаду Синопа. После одного из штормов часть кораблей пришлось отправить на ремонт в Севастополь, и Нахимов остался с тремя кораблями против двенадцати военных судов противника. Это грозило разгромом русского флота по частям, и поэтому Нахимов, получив подкрепления, усилившие его эскадру до шести линейных кораблей и двух фрегатов, решил немедленно атаковать противника, не ожидая более его выхода из гавани.

Сражение в гавани могло усилить огневую мощь турецкой эскадры более чем вдвое: здесь ее поддерживал огонь 44 тяжелых орудий батарей береговой обороны, а, кроме того, турецкие суда получали возможность свезти на берег орудия одного борта и организовать огонь таким образом, чтобы русская эскадра с ее 359 орудиями одного борта попала под перекрестный обстрел более чем 500 турецких орудий. Наконец, турки имели в своем распоряжении два парохода, а русские располагали лишь парусными кораблями, менее способными к быстрому маневрированию в гавани. Нахимов повел свои корабли в атаку, сознавая громадный риск и напряженность предстоящего сражения. Но он твердо полагался на боевое мастерство, выдержку и сноровку русских моряков.

Со своей стороны, командующий турецкой эскадрой в Синопе адмирал Осман-паша и его английский советник капитан Слейд были настолько уверены в том, что русская эскадра не посмеет атаковать их суда в гавани, что сочли излишним принять какие-либо серьезные меры на этот случай.

30 ноября 1853 г. корабли Нахимова, оставив фрегаты позади для действий против вражеских пароходов, двумя колоннами двинулись в Синопскую гавань. Противник встретил их залпами всех своих орудий. Рассчитывая вывести из строя большинство русских матросов в тот момент, когда им придется убирать паруса на мачтах, перед тем как стать на якорь, Осман-паша приказал сосредоточить огонь не по палубам кораблей, а именно по мачтам. Однако Нахимов заранее учел возможность такого приема со стороны турок. Он решил становиться на якорь, не посылая людей по мачтам для свертывания парусов, а убирать их при помощи канатов прямое палубы. В результате турецкие ядра, проносясь над палубами, дырявили паруса, ломали рангоут[38], а матросы внизу оставались невредимыми. Подойдя к судам турок на 350 м, русские корабли развернулись и стали на якорь, а затем открыли ответный огонь в упор.

Флагманский корабль Нахимова «Императрица Мария» вступил в единоборство с флагманским фрегатом Осман-паши «Ауни-Аллах». Не выдержав меткого огня русских артиллеристов, турки отклепали якорь и попытались спастись бегством, но посадили фрегат на мель и бежали на лодках. После этого Нахимов перенес огонь на другой турецкий фрегат, который вскоре загорелся и также сел на мель.

Столь же успешно действовали и остальные русские корабли. Корабль «Константин» метким попаданием взорвал турецкий фрегат, а затем вывел из строя еще один фрегат и один корвет противника. Корабль «Париж» также уничтожил два вражеских фрегата и корвет, после чего сосредоточил огонь на береговой батарее противника. В то же время корабль «Чесма» полностью подавил еще две береговые батареи, а корабли «Три святителя» и «Ростислав» покончили с остальными судами и береговыми батареями турок. Русские корабли в отличие от турецких судов умело взаимодействовали, помогая друг другу. Так, когда командир корабля «Ростислав» заметил, что береговая батарея врага наносит сильные повреждения стоявшему рядом кораблю «Три святителя», он немедленно приказал перенести огонь на эту батарею и вскоре подавил ее. В это же самое время «Париж» отвлек на себя огонь турецкого фрегата, который обстреливал «Ростислава».

Синопское сражение. Худ. И. Айвазовский.

Большую выдержку, самоотверженность и героизм проявили в Синопском сражении русские моряки. Под градом неприятельских снарядов они хладнокровно заряжали орудия и уверенно наводили их на цель, не прерывая своей работы даже при попаданиях ядер противника в корпус корабля. В разгар сражения русские корабли выпускали по противнику до 200 снарядов в минуту. Такой скорострельности не достигали в то время моряки ни одного флота в мире.

Много славных подвигов совершили русские моряки в самые напряженные моменты сражения. Когда, например, один из вражеских снарядов разорвался в батарейной палубе «Ростислава» и огонь начал подбираться к крюйт-камере, где хранились запасы пороха, мичман Колокольцев, рискуя жизнью, потушил пожар и предотвратил взрыв корабля. Мичман Варницкий, с несколькими матросами, несмотря на ранение, бросился в шлюпку и под огнем противника заменил перебитый вражеским снарядом трос, который удерживал корабль в нужном для ведения огня положении по отношению к стоявшему против него турецкому фрегату.

После ожесточенного артиллерийского боя турецкая эскадра и береговые батареи были уничтожены, а оставшиеся в живых турецкие моряки частью бежали, а частью, во главе с Осман-пашой, сдались в плен. Из судов спасся позорным бегством лишь пароходо-фрегат «Таиф» под флагом Слейда. Не спросив разрешения командующего, Слейд приказал вывести «Таиф» из боевого порядка и, прорвавшись через линию русских кораблей, быстро ушел от погони фрегатов. При обходе Синопского мыса он столкнулся с пароходами Корнилова, спешившего на помощь Нахимову, но, пользуясь преимуществом в скорости хода, после короткой перестрелки ушел и от их погони.

Потери турок убитыми, утонувшими и пленными превышали 3 тысячи человек, что составляло около трех четвертей всего состава эскадры. Потери русских были сравнительно незначительными. Они составляли всего 38 человек убитыми и 235 ранеными. Все русские корабли, несмотря на повреждения, благополучно вернулись в Севастополь.

Синопское сражение продемонстрировало превосходство передовой тактики Нахимова над тактикой турецкого флота с его английскими инструкторами. Смелость замысла, внезапность нападения, выдержка и героизм русских моряков, меткость их огня, четкость маневров и самоотверженная взаимопомощь кораблей эскадры Нахимова, — вот причины выдающейся победы русского флота в этом сражении, получившем всемирную известность.

Потрясенное синопской катастрофой, турецкое командование так и не решилось двинуть в наступление свой Батумский корпус до самого начала следующей кампании.

Между тем, пока Нахимов блокировал Синоп и положение на Кутаисском направлении продолжало оставаться до крайности напряженным, в наступление перешли главные силы Анатолийской армии. Вскоре передовые отряды башибузуков перешли границу и начали опустошать окрестные селения, грабя, убивая и угоняя в рабство мирных жителей. Чтобы положить предел этим зверствам, Бебутов выдвинул большую часть Александропольского отряда к границе с заданием отбросить башибузуков.

Командовавший этими силами генерал Орбелиани начал движение в старом боевом порядке — громоздкими линиями — и не организовал разведки. В результате отступавшим башибузукам удалось 14 ноября навести русский отряд у села Баяндур на весь 45-тысячный турецкий корпус, превосходивший его численностью почти в семь раз. При этом Орбелиани только что форсировал с боем глубокий овраг, и попытка отхода грозила ему разгромом на обратной переправе. Приходилось принимать бой в самых невыгодных условиях.

Несколько атак турецких войск были отражены оборонявшимися благодаря искусному совместному действию родов войск. Противника встречали одновременно и картечь артиллерии, и контратаки пехоты, и фланговые удары кавалерии. Но и прижатые к оврагу русские части несли в свою очередь большие потери от огня турецкой артиллерии, так что положение их становилось все более критическим. К счастью, в этот момент на поле боя подоспел Бебутов с остальной частью Александропольского отряда, и, хотя турки продолжали оставаться по меньшей мере вчетверо сильнее своего противника, они предпочли ретироваться, потеряв в бесплодных атаках несколько тысяч человек убитыми и ранеными.

Одновременно с главными силами двинулся на Ахалцых Ардаганский корпус турок. Блокировав гарнизон Ахалцыха, он частью сил попытался прорваться к Тифлису через Боржомское ущелье, но 18 ноября авангард его был разгромлен у селения Ацхур подоспевшими резервами русских, и турки вынуждены были снять блокаду Ахалцыха, отойдя на укрепленную позицию перед городом в ожидании подкреплений. Чтобы не дать противнику усилиться, командир русского отряда генерал Андроников решил атаковать его, невзирая на тройной перевес турецких войск в силах.

26 ноября русские части форсировали под огнем противника горную реку и штурмом взяли завалы с установленной на них артиллерией. Однако турки, укрывшись за саклями и заборами близлежащего селения, начали расстреливать ружейным огнем в упор смыкавшиеся для атаки колонны. Тогда русские солдаты, вопреки требованиям уставов, стихийно рассыпались в цепи и, выбив противника из селения, развили энергичное преследование.

Новое для того времени построение атакующих и на этот раз дало положительные результаты. Все попытки турок закрепиться на запасных рубежах потерпели неудачу. Одновременно была разгромлена турецкая конница, пытавшаяся обойти атакующие части с тыла. К вечеру 26 ноября в Ардаган прискакали лишь 3–4 тысячи конников. Это было все, что осталось от 20-тысячного Ардаганского корпуса: потеряв надежду на возможность безнаказанного грабежа, основная масса его солдат и офицеров дезертировала из армии.

После разгрома турок под Ахалцыхом перешли, наконец, в наступление главные силы русских войск. Учитывая опыт боя при Баяндуре, Бебутов повел свой отряд в новом, более гибком походном порядке с широко развитой системой походного охранения и разведки, что позволило ему 1 декабря обнаружить турецкий корпус на позиции у селения Баш-Кадыклар и своевременно изготовиться к бою.

Но Бебутов двинул свои части в атаку скученной массой уставного боевого порядка, и это дало туркам возможность подвергнуть русские колонны фланговому обстрелу, а затем, пользуясь своим численным превосходством, создать угрозу захвата их в «клещи». Оказавшись под угрозой разгрома, Бебутов вынужден был расположить свои войска не по шаблону, а в соответствии с обстановкой на поле боя: часть пехоты продолжала наступать в центре, другая часть повернула против правого крыла турок, а кавалерия развернулась для прикрытия обоих флангов.

В центре наступавшие быстро одержали победу. Турецкие войска были сбиты здесь с позиции и отброшены за речку. Но попытка атаковать правое крыло турок окончилась неудачей. Атака была отбита картечью турецких батарей. Дело спасли высокий наступательный порыв русских воинов и обычная в Кавказском корпусе четкость совместного действия родов войск. Пехота, рассыпавшись в цепи, снова ринулась на противника, артиллерия и стрелки поддержали ее своим огнем, а кавалерия под командованием генерала Багговута, обойдя турок с фланга и тыла, опрокинула их конницу и врубилась в пехоту. Не выдержав такого натиска, правое крыло турецких войск дрогнуло и обратилось в бегство, увлекая за собой и войска в центре.

Между тем пока в центре и на правом фланге турецкой позиции кипел еще напряженный бой, небольшой отряд русской конницы под командованием генерала Чавчавадзе сдерживал левое крыло турок, обходившее русских с другого фланга. При этом русские эскадроны проявили замечательное боевое мастерство. Часть их встречала атакующих контратакой в лоб, другая — в то же самое время била их с флангов, а третья — обеспечивала собственные фланги, громя обходившую их конницу.

Наконец, обратились в бегство войска и этого крыла. Разгром турецкого корпуса был полным. Турки потеряли около 8 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными. Кроме того, свыше 15 тысяч турецких солдат и офицеров, пользуясь паникой, дезертировали, так что в Карс вернулось не более 20 тысяч — меньше половины корпуса. Потери русских войск доходили до 1500 человек убитыми и ранеными.

Разгром турок в сражении при Баш-Кадыкларе означал для союзников крушение их планов захватить Кавказ одним ударом. Но и русские войска не имели более сил для завершающего удара. Бебутов вторично воспротивился авантюристическому требованию Николая I продолжать наступление любой ценой и настоял на том, чтобы его истощенные напряженной борьбой отряды были отведены обратно в пограничные крепости для пополнения людьми и боеприпасами. Турки получили длительную передышку.