...Плюс резервы социальные

...Плюс резервы социальные

Анализ практики убедительно доказывает: чтобы повысить темпы экономического развития Сибири, необходимо последовательное и комплексное решение социальных проблем региона. Вывод этот приобретает особенное значение, если учесть, что в ближайшие годы прирост трудоспособного населения в стране сократится.

Война убивает не одно поколение людей. С каждым убитым солдатом погибают его неродившиеся дети, внуки, правнуки. И в 80-х годах страна недосчитается внуков тех, кто погиб в 1941 -1945 годах. А по прогнозам демографов, в одиннадцатой и двенадцатой пятилетках прирост трудоспособного населения будет заметно падать. Снизится прирост трудоспособного населения и в Сибири, которая к тому же особенно интенсивно теряет работников, когда на них повышается спрос в европейских районах страны.

Иначе говоря, проблема закрепления кадров, сокращение текучести и миграционной подвижности населения в ближайшее десятилетие приобретет решающее значение в развитии производительных сил Сибири.

Вот только один частный аргумент. В среднем, как показывают обследования, "перебежчики" не работают от двух до трех недель. Добавьте к этому еще полгода, которые нужны человеку для достижения среднего уровня производительности труда на новом производстве, и вы легко представите себе, какие огромные потери труда несет общество в условиях дефицита рабочей силы.

Мы уже говорили о некоторых мерах по стабилизации кадров в Сибири, связанных главным образом с повышением уровня жизни сибиряков. Сейчас остановимся на проблемах социального развития сибирского села, где на каждого работника сельского хозяйства приходится вдвое больше пахотной земли и в полтора раза больше скота, чем в среднем по стране.

Как живет сибирская деревня в условиях индустриального освоения природных ресурсов края? Что происходит со старыми сибирскими селами, оказавшимися в соседстве с крупными, быстро растущими промышленными центрами? Каково будущее деревни в зоне, которую все большее число отраслей промышленности рассматривает как важнейшую сырьевую базу?

За последние пятнадцать лет сибирское село потеряло через миграцию около двух миллионов человек. Урбанизация идет все интенсивнее. Западная Сибирь, например, по доле городского населения (67-68 процентов) относится к высокоурбанизированным районам страны. А число сельских поселений продолжает быстро сокращаться. По прогнозам новосибирских социологов, за двадцать лет - с 1970 года по 1990 год - сельское население Западной Сибири несколько увеличится за счет естественного прироста, но эту прибавку значительно перекроет отток в результате миграции.

Анализ показывает, что в последние пятнадцать лет наиболее интенсивно сокращалось сельское население в Алтайском крае, в Кемеровской, Новосибирской и Омской областях. В эти же годы переход сельского населения в города в среднем по России был менее интенсивным.

В чем же дело, допустим, на том же Алтае? Благодатный этот край щедро наделен природой не только многими видами полезных ископаемых, но и благоприятными почвенно-климатическими условиями, что и определяет его несколько особое положение в экономике Сибири. Он обеспечивает больше половины закупок зерновых и подавляющую часть технических культур Западной Сибири, около трети мяса, четвертую часть молока, около половины шерсти. Алтай не только поставщик первосортной пшеницы, масла, сыра, сахара, но и производитель тракторов, железнодорожных вагонов, дизельных моторов, капрона, штапеля, целлофана и другой промышленной продукции, которую он поставляет в шестьдесят стран мира. В то же время Алтай испытывает серьезные трудности в развитии многих отраслей непроизводственной сферы, в закреплении кадров. Красивый, благодатный, щедрый край - и высокая, даже для Сибири, миграция населения. Обидное противоречие, не правда ли?

Объяснение, в общем-то, простое. Жизненный уровень населения Алтая отстает от среднереспубликанских показателей. Молодежь ограничена в выборе профессии. Почти половину жителей Алтая составляет сельское население, тенденция к сокращению которого приняла общесоюзный масштаб. Проторена социальная дорожка из деревни: молодежь уезжает сначала в небольшой город, получает там специальность, а затем мигрирует за пределы края в любой крупный город. Где же выход?

Алтайцы видят его в решении социальных проблем. В последние годы здесь делается очень много для улучшения жизни сельского населения. Получила, в частности, широкое распространение так называемая ребрихинская инициатива. В 1975 году совхоз "Красный Октябрь" Ребрихинского района выступил с предложением силами молодежи с помощью хозяйства строить для молодоженов ежегодно по 15-20 квартир. И появились в алтайских селах целые улицы молодоженов. Таким способом в крае строится около 10 тысяч квартир. Все сельское жилищное строительство ориентируется преимущественно на двухквартирные, реже четырехквартирные дома с высоким уровнем благоустройства. Новые дома имеют, как правило, газовые плиты, систему местного отопления и водопровода, газовую колонку для подогрева воды.

Очень много внимания уделяют алтайцы благоустройству самих сел. Разбиваются парки, закладываются скверы, асфальтируются дороги. Мемориалы, сады, аллеи преобразуют степные поселки, и многие из них по внешнему виду вполне конкурентоспособны с городом. Под особую опеку берутся детские сады, школы, учреждения культуры... И лучшие хозяйства края пережили то время, когда их главной заботой было стремление во что бы то ни стало удержать людей. Кадры стабилизировались. Более того, в родные села возвращаются от 70 до 90 процентов демобилизованных воинов.

Мы расцениваем этот процесс как процесс безусловно позитивный и с экономических, и с социальных позиций, и с точки зрения перспективных интересов. Рентабельность сельского хозяйства Сибири должна повышаться, о чем мы уже говорили, и в решении этой задачи качество работника играет все более важную роль. Впрочем, что думают по этому поводу специалисты?

Вот мнение члена-корреспондента АН СССР Татьяны Ивановны Заславской. (Коллектив социологов Сибирского отделения АН СССР, возглавляемый ею, работает над исследовательским проектом "Перспективы социально-экономического развития деревни на примере Западной Сибири".)

"Темпы фондовооруженности сельского хозяйства быстро возрастают. В ближайшие десять лет деревня Западной Сибири резко увеличит основные производственные фонды и энергетические мощности, в несколько раз повысит техническую вооруженность труда. Это будет фантастически высокий уровень оснащенности. Житель села, что называется, до зубов вооружится техникой. Каким же он должен быть, этот работник будущего?

Первое и непременное требование - образованным: он должен учиться 12-13 лет (10 лет в общеобразовательной школе да 2-3 года в сельском профессионально-техническом училище или техникуме). Такое требование для нас не фантастика. Средний уровень образования сельской молодежи Новосибирской области уже сейчас во многих обследуемых группах именно такой. В этом смысле время работает на потребности народного хозяйства, и все было бы хорошо, если бы не данные анализа миграции, показывающие, что образование в четыре раза повышает миграционную подвижность. Налицо противоречие: сельскому хозяйству все больше нужны образованные люди, а они все меньше хотят оставаться в деревне. Как его разрешить?

Путь решения проблемы вроде бы в принципе ясен. Молодого образованного человека лучше всего удерживает в деревне создание такого комплекса жизненных условий, которого он достоин.

И начинание алтайцев хорошо тем, что это практическое и, видимо, масштабное дело. Инициативы подобного рода нуждаются в поддержке и распространении. Но нужны и другие меры.

Государство вкладывает за пятилетку в сельское хозяйство более 170 миллиардов рублей. Сумма значительная. Но как распределяются эти средства?

Основная их часть идет на производственное строительство в селе, а социально-бытовая инфраструктура получает непропорционально малую долю этих капиталовложений - всего 15 процентов.

Надо менять эту стратегию. Мы живем в обществе с открытыми социальными границами. Советские люди имеют возможность свободно перемещаться из одной социальной группы в другую. И если молодому человеку кажется, что в городе ему будет лучше, то что может заставить его остаться в деревне?

Значит, речь идет не о том, чтобы увеличивать и так огромные вложения в сельское хозяйство, а о том, чтобы изменить саму стратегию распределения этих средств. Не 15 процентов отводить на социальные нужды, а, скажем, 30. Вот тогда сельский житель вряд ли захочет перебираться в город, что сопряжено для него и с психологическими и с житейскими трудностями.

При лучших условиях труда, быта и досуга работников более высокой, как правило, оказывается и экономическая эффективность производства. С другой стороны, хорошие работники требовательнее к комплексу жизненных условий. Таким образом, повышение эффективности аграрного сектора экономики и ускоренное социальное развитие деревни - две стороны одного вопроса. Но в то же время это разные стороны, и проблема, конечно, не сводится к интенсивному строительству жилья, Домов культуры, магазинов.

Резервы повышения производительности труда в сельском хозяйстве я бы очень условно разделила на три группы: технико-технологические, природно-биологические и социально-экономические. С моей точки зрения, главными являются именно социальные.

Чем глубже научно-техническая революция проникает в сельское хозяйство, тем большую (не меньшую, как кажется иногда) роль играет в производстве работник. Именно человек приводит в действие сложные технологические линии современных животноводческих комплексов, сеет и убирает культуры высокоурожайных сортов. И если он малообразован, не разбирается в технике и биологии, недостаточно заинтересован в конечных результатах труда и экономичном использовании ресурсов, то вряд ли успех дела обеспечит самая мощная, самая передовая техника.

Но и современная система экономических отношений в деревне нуждается в совершенствовании. Более простой, прямой и наглядной должна стать связь между конечными результатами труда коллективов колхозов и совхозов и той частью национального дохода, которая поступает в их распоряжение. Тот, кто производит больше продукции высокого качества и экономно расходует общественные ресурсы, должен и жить лучше, получая за свой труд больше, чем плохой или нерадивый работник.

Однако найти и внедрить наиболее эффективную систему материального стимулирования труда в агропроизводстве можно лишь одним путем - постановкой широкой серии научно обоснованных социально-экономических экспериментов. Они принесут огромную пользу и будут содействовать ускорению темпов развития аграрного сектора экономики".

Да, Сибирь - отличный полигон для социально-экономических экспериментов... Об этом говорят ученые, за это ратуют партийные и хозяйственные руководители. Так, мысль Т. Заславской о том, чтобы изменить стратегию распределения средств, имеет еще и специфическое для восточных районов содержание.

Взять Амурскую область. Напомним, что по ее территории пройдет почти половина Байкало-Амурской магистрали. Пашня области составляет 60 процентов всей пашни Дальневосточного экономического района. Руководители области говорят, что потенциальные возможности их колхозов и совхозов так огромны, что они могут в два раза увеличить производство продовольствия только за счет повышения урожайности культур и продуктивности животных. Но проблемы, которые волнуют социолога, и здесь остры и самими амурчанами выдвигаются на первый план.

Ежегодно на курсах механизаторского всеобуча в области готовится 1600-1700 механизаторов и около 2 тысяч в профтехучилищах. Несмотря на это, никак не удается скомплектовать такой отряд механизаторов, который обеспечил бы работу имеющейся техники в две смены, и области ежегодно и устойчиво не хватает 6-7 тысяч этих работников.

В то же время в Приамурье приезжают тысячи семей переселенцев. И если предположить, что в каждой из этих семей есть хотя бы по одному механизатору и все они остались бы в этом крае, то кадровую проблему на сегодня можно было бы считать решенной.

Однако нет ничего подобного! За 10 лет количество механизаторов в сельском хозяйстве области увеличилось на 3,5 тысячи человек, или на 27 процентов, технический же парк за это время вырос на 33 процента! То есть разрыв между наличными и потребными трудовыми ресурсами растет. В среднем область имеет сейчас 113 человек на 100 тракторов. Это, конечно, мало, особенно если учесть всевозрастающие мощности машин, использование которых только в одну смену становится все более убыточным для народного хозяйства.

Высокая текучесть кадров механизаторов, их "неприживаемость" связаны с неудовлетворенностью культурно-бытовыми условиями, а также большой перегрузкой из-за отсутствия сменщиков, то есть связаны с режимом труда и отдыха.

Вот как комментирует эту ситуацию второй секретарь Амурского обкома партии И. Маврин: "Мне кажется, что пришло время отказаться от переселенцев - работников, качество труда которых с каждым годом ухудшается, и обратить те средства, которые на них тратятся (с чрезвычайно низкой отдачей), на создание хороших условий нашим постоянным кадрам и молодежи. Тут тоже сложилось странное положение. Основное жилищное строительство на селе сейчас - это дома для переселенцев. Такой дом может долгое время пустовать в ожидании еще неизвестно какого работника, а в это же самое время наш хороший, десяток лет отработавший механизатор может изыскивать всякие возможности для того, чтобы построить себе новый дом взамен пришедшего в негодность старого. И по отношению к неизвестному переселенцу кадровый механизатор оказывается лишенным даже самой возможности претендовать на дом, заведомо построенный не для него. А построить дом именно ему мы не можем потому, что большую часть капиталовложений в социальную инфраструктуру Министерство сельского хозяйства направляет целевым назначением в строительство жилья... для переселенцев. Для людей, которых мы не знаем, строится 60-70 тысяч квадратных метров жилья в год, а отдача от этих затрат очень и очень маленькая.

Много денег вкладывается в сельское хозяйство, - продолжает И. Маврин, прямо перекликаясь с предложением Т. Заславской, - но, может быть, нужно некоторое перераспределение этих средств в сторону увеличения ассигнований на социально-бытовые нужды села?"

И в сторону удовлетворения потребностей самих сибиряков и дальневосточников, добавим мы, так как они оказываются нередко именно в том проигрышном положении по сравнению с новоселами и временщиками, которое описал И. Маврин.

"Не числом, а умом" - это ведь еще и о квалификации кадров! Чем она выше, говорят социологи (но это, впрочем, истина житейская), тем выше и требования человека к условиям жизни, по которым восточным районам до западных далеко. И одним повышением зарплаты проблемы не решишь. Напротив, высокая оплата труда в сложных и непривычных условиях усиливает миграционные потоки. Груз заработанных денег гонит человека с Севера, с БАМа, с Енисея, из Сибири в европейские районы, где те же деньги открывают перед ним значительно больше возможностей жить удобно, уютно, с комфортом.

Но одним из показателей комфортности, по данным тюменских социологов, оказываются сегодня и условия для активной духовной жизни. Опрос жителей Тюмени, Нижневартовска, Сургута, Нефтеюганска убеждает, что требования горожан к духовной среде оказываются даже выше, чем к быту, благоустройству, торговле, общественному питанию. И это обстоятельство только подтверждает своевременность идей некоторого перераспределения средств, вкладываемых сегодня в хозяйственное преобразование Сибири.

Решение социальных вопросов приобретает первостепенное значение в свете тех экономических задач, которые страна ставит перед Сибирью. XXVI съезд КПСС так определяет хозяйственное будущее Сибири: "В Сибири предусмотреть ускоренный рост топливной промышленности, электроэнергетики, цветной металлургии, химической, нефтехимической, лесной, целлюлозно-бумажной, деревообрабатывающей и микробиологической промышленности, строительной индустрии. Всемерно укреплять продовольственную базу за счет подъема сельского хозяйства и отраслей по переработке сельскохозяйственного сырья".