В. Искусство осады городов (полиоркетика)
В. Искусство осады городов (полиоркетика)
Практически ничего не известно о собственно гуннской фортификации в Юго-восточной Европе. И это вовсе не случайно. Гунны не располагали своими специалистами по каменному строительству и использовали для соответствующих работ римских архитекторов, взятых в плен или нанятых по договору с имперскими властями. Показательно, что в описанной Приском Панийским ставке Аттилы, представлявшей собой не обнесенную никакой оградой большую деревню, дома были деревянными, за исключением бани, построенной для второго по значению в гуннской державе человека — Онегисия — из камня его римским пленником-архитектором (Prisc, fr. 8 D = 11,2 В; Iord. Get. 178–179). Сама эта ставка была возведена среди широкой не покрытой лесом Паннонской равнины. По поводу ее незащищенности справедливы следующие слова британского исследователя Э. А. Томпсона: «Причина эта была военного свойства. Гунны хотели, чтобы их штаб-квартира находилась на ровном месте, где их конница могла свободно маневрировать и где не было шанса для неожиданного нападения…»{118} К этому необходимо лишь добавить, что Аттила, судя по всему, чувствовал себя в Паннонии в полной безопасности от какой бы то ни было внешней угрозы и поэтому не счел необходимым обносить свою ставку оборонительной стеной.
Вероятно, гунны вообще не строили каких-либо серьезных, т. е. каменных, фортификационных сооружений, а при необходимости могли использовать те, которые им удавалось захватить у неприятеля в более или менее пригодном для последующего применения виде.
Иначе обстояло дело с гуннским искусством осады городов. На самом раннем этапе своего пребывания в Европе гунны предпочитали преодолевать вражеские укрепления за счет неожиданных стремительных нападений, и это дало повод их современнику утверждать, что «из-за чрезмерной быстроты [гуннов] не приходится видеть их атакующими укрепления или грабящими вражеский лагерь» (Amm. Marc. XXXI, 2, 8). Но в ходе своей экспансии в западном направлении они постепенно развивали навыки регулярной осады фортификационных сооружений в полном соответствии с имеющимися в этой области военно-техническими достижениями. Этот процесс нашел классическое завершение в царствование грозного Аттилы, перед которым, в представлении древних, не могло устоять никакое каменное укрепление (Iord. Get. 210), не говоря уже об оборонительных объектах, по своей конструкции не рассчитанных на противодействие серьезным осадным операциям (Proc. De aed IV, 5, 2–6). По всей очевидности, Аттила сумел добиться этого путем активного использования на своей военно-инженерной службе пленных и дезертировавших к нему римских военных специалистов, которые сооружали и эксплуатировали разного рода метательные машины, а также тараны, находившиеся, по данным письменных источников, на вооружении его армии (Prisc, fr. lb D= 6,2 В; Iord. Get. 221; Paul. Diac. HR XIV, 9; Greg. Tur. HFII,7).
Приск Панийский приводит детальное описание применения, а также конструкции гуннских осадных орудий. В самом начале осадных операций в дело в большом количестве вступали боевые машины (???????), каждая из которых представляла собой площадку из бревен, поставленную на колеса и укрытую плетнями из прутьев. Поверх плетней были настланы шкуры и кожи для защиты от вражеских снарядов, в том числе огненосных; внутри этого прикрытия находились лучники, которые через проделанные в нем окна стреляли по стоявшим на стенах защитникам укреплений. Эти орудия приводились в движение толчками ног обслуживающих их людей. Задачей таких движущихся защитных навесов было поразить или отогнать неприятельских воинов, обороняющих стены. И только когда это в значительной мере удавалось, к укреплениям подводились очень большие тараны (?????), имевшие такое же защитное прикрытие, что и ???????. Под прикрытием находилось подвешенное на цепях между склоненными брусьями бревно с заостренным концом. Состоявший при таком таране персонал с помощью веревок оттягивал это бревно назад и затем отпускал его, в результате чего на стену обрушивались мощнейшие удары, в конечном итоге ее сокрушавшие. Уцелевшие же участки стен штурмовались при помощи осадных лестниц (Prisc, fr, lb D = 6, 2 В).
Очень показательно, что ??????? Приска находят соответствие в своей конструкции с осадными машинами, описанными у Вегеция под названиями vineae и plutei, они прикрывали продвижение осаждающих к укреплениям; по достижении этой цели при помощи первых производился подкоп под фундамент стен, а под защитой вторых велся обстрел защитников стрелами, камнями и метательными копьями с тем, чтобы согнать их со стен и затем подняться наверх по штурмовым лестницам (Veget. ERMIV, 15). То же самое следует сказать и о ?????, по своему устройству, очевидно, вполне соответствовавших римским таранам, хорошо известным по изображениям на памятниках искусства (рис. 57, 1) и описаниям древних историков{119}.
Едва ли подлежит сомнению также и то, что «все виды метательных машин» (omnia genera tormentorum), которые Аттила применил при осаде Аквилеи в 452 г. (Iord. Get. 221), были артиллерийскими орудиями, аналогичными современным им римским. Среди этих последних следует назвать различные виды метательных устройств, таких как катапульты (в римской военной терминологии они, начиная с IV в. н.э. назывались баллистами), а также онагры и др., механизмы пуска снарядов (специальных стрел-болтов и камней разного калибра) из которых действовали на основе скручивания или натяжения{120} (рис. 57, 2–4). Поэтому в целом можно утверждать, что гуннское осадное оборудование развивалось под сильным влиянием римской военной техники, а имеющиеся в нашем распоряжении свидетельства о том, как европейские гунны штурмовали неприятельские укрепления, позволяют говорить о том, что они владели практически всем репертуаром позднеантичного искусства осады крепостей{121}.
Рис. 57. Римское оборудование для осады укреплений:
1 — таран с металлической ударной частью в виде головы барана и двускатным прикрытием дня обслуживающих его солдат, изображение на арке императора Септимия Севера (193–211 гг. н.э.) в Риме; 2 — стрелометное орудие («катапульта»); реконструкция изображения на колонне императора Траяна в Риме, возведенной в 113 г. н.э.; 3 — подвижное стрелометное орудие, так называемая «четырехколесная баллиста» (ballista quadrirotis) на одной из иллюстраций к анонимному латинскому военному трактату второй половины [V в. н.э. «De rebus bellicis»; рисунок XVI в., выполненный по иллюстрации рукописи конца IX — начала X в., воспроизводящей, в свою очередь, римский оригинал; 4 — камнеметное орудие («онагр» или «скорпион») IV в, н.э., реконструкция (7, 2,4 — [Tausend, 1985/1986]; 3 — [De rebus bellicis / Rec. R. 1. Ireland. Leipzig, 1984])
Отметим также еще один применявшийся гуннами метод осады городов, о котором сообщает Иордан в своем рассказе о попытке сына Аттилы Динтцика овладеть Базианом в Паннонии: блокировав этот город со всех сторон, гунны принялись грабить его сельскую округу (Iord. Get. 272). По всей очевидности, это была обычная практика, причем родившаяся именно в гуннской кочевой среде, и заключалась она в окружении вражеских укреплений сплошным кольцом кибиток и телег. Важной составляющей этого метода было тотальное ограбление прилегающей к осажденному городу сельской местности, что окончательно лишало его защитников какой-либо надежды на получение продовольственной и любой иной помощи извне.