Глава VI Гражданская война

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава VI

Гражданская война

В первые три года Советской власти на обширных просторах Советской России шла ожесточенная гражданская война. Борьбу с внутренней контрреволюцией и внешней военной интервенцией вела молодая, но уже окрепшая в боях Красная Армия. В ходе ее наряду с крупными поражениями достигались и большие победы. В огне гражданской войны и жарких событий рождались новые, выдающиеся командиры Красной Армии, руководители партии и власти Советов, проявлялся талант и незаурядные организаторские способности закаленных революционеров — соратников Ленина.

Заметную роль в гражданской войне играл И.В.Сталин. В этот период он выполняет самые ответственные поручения В.И.Ленина, Центрального Комитета партии. Будучи особоуполномоченным ЦК по продовольственному снабжению, он много сделал в укреплении обороны Царицына, когда город был в кольце белых армий. Он возглавляет Военный совет округа, создает новые части и формирования. Вместе с К.Е.Ворошиловым, который вырвался сюда с частями 5-й армии, организует прочную оборону.

Сталин смело, решительно, умно решает задачи военного и хозяйственного значения. Царицын сделал Сталина более уверенным в делах и выявил многие его организаторские способности. Он становится членом Реввоенсовета Южного фронта.

Ленин полностью доверяет ему и наделяет большими полномочиями, что позволяет Сталину напрямую, минуя Троцкого, решать многие вопросы военного характера. Ленин все больше использует его как специального уполномоченного ЦК партии на юге страны, поручает вопросы инспекции и выправления положения на острых участках фронта.

В.И.Ленин видит в нем одного из представителей многонациональной страны, надежного политического деятеля, обладающего способностями принимать решения и конкретные действия, уметь пойти на компромисс, выделить главное звено в решении возникавших проблем и событий.

Ближайший помощник Сталина по наркомнацу Пестковский писал: “Сталин стал заместителем Ленина по руководству боевыми действиями. Он вел наблюдение за военными операциями на Дону, на Украине и в Других местах России. Ленин не мог обходиться без Сталина ни одного дня. Вероятно, с этой целью наш кабинет в Смольном находился “под боком” у Ленина. В течение дня он вызывал Сталина по телефону бесконечное число раз или же являлся в наш кабинет и уводил его с собой. Большую часть дня Сталин просиживал у Ленина. Что они всегда там делали, мне не известно, но один раз, войдя в кабинет Ильича, я застал интересную картину. На стене висела карта, перед ней стояло два стула, а на них стояли Ленин и Сталин и водили пальцами по северной части ...

Ночью, когда суета в Смольном немного уменьшалась, Сталин ходил на прямой провод и пропадал там часами. Он вел длиннейшие переговоры то с нашими полководцами (Антоновым, Павлуновским, Муравьевым и другими), то с нашими врагами (с военным министром Украинской Рады Поршем) ...”.

Это признает и Троцкий, который пишет, что “факты здесь переданы более или менее верно ... Ленин в этот период чрезвычайно нуждался в Сталине ... Он играл, таким образом, при Ленине роль начальника штаба или чиновника по ответственным поручениям. Разговоры по прямым проводам ... Ленин бы мог доверить их только испытанному человеку, стоящему в курсе всех задач и забот Смольного”[11].

Все возложенные на него поручения Сталин выполнял, будучи в то же время народным комиссаром двух наркоматов: по делам национальностей и Рабоче-Крестьянской Инспекции, а также членом РВС Республики, Военных советов фронтов. Совета Труда и Обороны.

Как нарком по делам национальностей, Сталин постоянно находился в контакте с представителями различных наций и национальностей, которые впервые встали на путь независимого национального развития. Он пользовался у них огромным авторитетом и в этих вопросах был незаменимым помощником для Ленина. Сталин знал жизнь народов. Ибо сам был выходцем из простого грузинского люда, поэтому ему было проще находить с ними общий язык. Ленин видел эти положительные качества у Сталина и стремился поддерживать его авторитет в глазах национальных представителей и делегатов. Обычно он говорил: “Поговорите и обсудите со Сталиным, он знает этот вопрос”.

На посту наркомнаца Сталин организовал и провел несколько различных конференций, слетов, встреч с делегатами национальностей по насущным вопросам их жизни и развития в рамках многонационального государства. По всем этим вопросам он руководствовался директивами Ленина и ЦК партии.

Связь с народами России Сталин поддерживал через журнал “Жизнь национальностей”, издаваемый руководимым им народным комиссариатом. Как правило, он редактировал этот журнал и писал для него передовые статьи, такие, как: “Украина освобождается”, “Два лагеря”, “За два года”, “Не забывайте Востока” и другие. Ряд статей был посвящен только Востоку, народам дальних окраин России, призывая их к активному участию в делах страны, в борьбе с внутренними и внешними врагами.

Большую роль сыграл Сталин в обороне Петрограда. Вместе с Ф.Э.Дзержинским, Г.К.Орджоникидзе, Н.И.Подвойским, М.С.Урицким он принимал самое активное участие в ликвидации мятежа генерала Краснова. По указанию Владимира Ильича он выполняет конкретные задания по приведению в боевую готовность Петроградского гарнизона, строительству оборонительных сооружений и рубежей, созданию отрядов Красной Гвардии на заводах и фабриках. За оборону Петрограда И.В.Сталин был награжден орденом Красного Знамени.

Сталин используется также В.И.Лениным для расследования причин поражений наших войск на отдельных фронтах, в связи с чем действует решительно, смело, быстро, иногда привлекая к суровой ответственности виновных в тяжких преступлениях.

По этому поводу примечательно высказывание Ленина, которое приводит Троцкий в своей книге “Сталин”. “Во время гражданской войны, когда некоторые, преимущественно кавалерийские, части разнуздывались и позволяли себе насилия и бесчинства, Ленин говорил: “Не послать ли нам туда Сталина, он умеет с такими людьми разговаривать”.

Вместе с тем Сталин, как правило, прислушивался к мнению товарищей, с которыми занимался решением военных вопросов и расследований и других порученных ему дел, и в этом проявлялось его чувство коллегиальности и коллективной выработки решений.

Единственный, с кем Сталин почти никогда не соглашался в военных делах, — был Троцкий, являвшийся в то время народным комиссаром по военным делам. Он не считал Троцкого специалистом в этих вопросах, хотя с некоторой завистью относился к его ораторским способностям. Все, что объединяло Сталина и Троцкого, — это жестокие карательные меры.

Особенно их расхождения проявились при определении направления главного удара по войскам Деникина. Сталин проявил себя в данном случае весьма зрелым военным руководителем. Его предложение наступать через Курск, Донбасс в противовес планам наступления через степи, выдвинутым Троцким и его помощниками из числа военспецов, было одобрено Лениным и ЦК партии и увенчалось затем успехом.

24-25 декабря 1918 года колчаковцы захватили Пермь. Это было наиболее серьезное и опасное поражение советских войск, ибо отсюда Колчак намеревался нанести удар в направлении Котласа, соединиться там с войсками союзников, а затем совместно с ними наступать на Москву.

Для расследования причин сдачи Перми и принятия практических мер, в целях восстановления положения была создана по предложению В.И.Ленина комиссия ЦК партии и Совета обороны в составе И.В.Сталина и Ф.Э.Дзержинского. Расследование вскрыло, что причинами успеха белогвардейцев были: численное превосходство, непрочность тыла (борьба на два фронта — против кулаков и Колчака), плохое снабжение 3-й армии и преступное руководство Троцкого и его ставленников на Восточном фронте, прямое предательство ряда командиров этой армии.

Сталин и Дзержинский навели порядок в 3-й армии, укрепили ее политработниками, наладили снабжение. Принятые меры позволили восстановить положение и освободить Пермь.

Несмотря на частое и длительное пребывание на фронтах, И.В.Сталин находил время выступать на страницах прессы со статьями: “О Петроградском фронте”, “К военному положению на юге!”, “Новый поход Антанты на Россию” и другими, что несомненно подтверждает его роль как высокого советского руководителя, мыслящего и оценивающего обстановку с занимаемых им позиций.

Он обладал редкой целеустремленностью и одержимостью конкретной идеей, чего не имели Троцкий, Каменев, Зиновьев и другие. Все это говорило за то, что Сталин в годы гражданской войны оформился не только как член руководящего ядра партии, но и как один из самых близких Ленину соратников. При этом духовная и интеллектуальная власть над ним В.И.Ленина всегда была полной и постоянной.

Еще одно качество, которое отличало Сталина от других, — это огромная работоспособность. Наряду с выполняемыми им обязанностями в наркоматах. Советах и на фронтах он много уделял внимания организационным вопросам в ЦК и его Секретариате. Если другие больше стремились к теоретической работе в партии, гнались за количеством выступлений среди масс и создавали себе тем самым определенную популярность в народе, то Сталин умел сочетать в нужных пропорциях и теоретическую и практическую сторону дела. Он не любил долго выступать, как это делал Троцкий и другие, не умел позировать, а отличался от них лаконичностью речи, четкостью излагаемой мысли и конкретностью доводов.

Постепенно в руководстве партии продолжало укрепляться положение, когда одна группа членов ЦК больше говорила и выступала в печати, а другая уделяла основное внимание организаторской работе. Это и позволило Сталину, по существу, встать во главе Секретариата ЦК И это было при Ленине, с его одобрения и при прямой его поддержке, потому что Ильич видел в нем преданного бойца партии, способного до конца стоять на правильных и принципиальных позициях. Этого не могли не заметить другие руководители из числа окружения Ленина, и особенно Троцкий, Зиновьев, Каменев, которые считали себя теоретически более подготовленными и, естественно, наиболее близкими к Ленину. Троцкого считали тогда первым его преемником.

“Было время, — писал У.Черчилль в своей книге “Великие современники”, — когда Троцкий стоял очень близко к вакантному трону Романовых”. Мировая пресса в 1918-1920 годах считала Льва Троцкого “красным Наполеоном”. Будучи комиссаром по военным делам, он и здесь не изменил своей манере выделяться среди других. В длинной щегольской шинели, до блеска начищенных сапогах и с маузером на боку, Троцкий появлялся перед многочисленными массами, особенно бойцами Красной Армии, и произносил длительные и высокопарные речи. Внешность Троцкого в те времена — черные волосы, остроконечная черная бородка, за стеклами пенсне блестящие глаза — напоминала о нем на плакатах и была известна всему миру.

Всюду, на всех континентах и во всех странах, успехи Красной Армии связывали только с непосредственным руководством теми или иными военными операциями Троцкого.

Он разъезжал по фронтам в бронепоезде, считавшемся его личной штаб-квартирой, и в окружении многочисленной охраны, носившей особую форму. Везде и всюду у Троцкого были расставлены свои люди: в командовании Красной Армии, в партии и правительстве. Нужно отдать должное Троцкому в том, что выступать он умел здорово. Об этом метко написал американский корреспондент в России И.Ф.Маркусон, которому удалось присутствовать на одном из массовых митингов в Москве, где выступал Троцкий: “Появление Троцкого было тем, что у актеров называется удачным выходом. После паузы и в соответствующий психологический момент он появился из-за кулис и быстрыми шагами направился к небольшой трибуне ...

Еще до его появления по обширной аудитории пронесся трепет ожидания. Из уст в уста передавались слова: “Идет Троцкий”. Он был элементарен, почти труб в своей страсти. Он низвергал на аудиторию Ниагару слов ... В них звучали, прежде всего, тщеславие и дерзость”.

После Октябрьской революции, как уже было сказано выше, Троцкий занял в правительстве Ленина пост народного комиссара по иностранным делам. Вместе с ним в НКИД пришла тогда и вся его когорта левых диссидентов. Он умело и быстро расставил их на ключевые посты в аппарате Совнаркома и НКИД, особенно близких направил полпредами в страны Европы и Азии.

Ближайшими сподручными Троцкого были: Юрий Пятаков, выходец из богатой украинской семьи, находившийся под его влиянием со времен эмиграции; Карл Радек — польский “левый” журналист, сошедшийся с ним в Швейцарии как ярый оппозиционер Ленина; Николай Крестинский, адвокат, тоже антиленинец, и Григорий Сокольников, радикал-космополит.

Троцкий никогда не сомневался, что расхождения по отдельным вопросам тактики с Бухариным, Зиновьевым и Каменевым — это временное явление, основанное на их политическом честолюбии и личном соперничестве. Они не раз выступали против Ленина и рано или поздно, по его твердому убеждению, все равно окажутся в едином антиленинском строю — этот худосочный блондин Николай Бухарин, произведший себя в “марксистские идеологи”; Григорий Зиновьев, дородный, красноречивый левый агитатор, и его шурин Лев Каменев.

Все их нутро говорило Троцкому о том, что они стремятся к лидерству, к власти и будут добиваться своего, возможно, разными путями, но с единой целью. Это давало ему, Льву Троцкому, повод рассчитывать на них как на основную ударную силу в оппозиционной борьбе против Ленина и других его ближайших соратников.

Однако Троцкий не оправдал доверия Ленина и ЦК партии на внешнеполитическом поприще, встав во враждебную оппозицию по вопросу заключения Брестского мирного договора. Ленин, ЦК дали весьма четкую и принципиальную оценку деятельности Троцкого. Он был отстранен от занимаемого поста. Но Троцкий не был бы Троцким, если бы он не смог быстро сориентироваться в сложившейся обстановке. Он публично признал свои ошибки и предложил Ленину свое безоговорочное сотрудничество. Его назначили народным комиссаром по военным делам.

Остается до сих пор непонятным, почему Ленин, эта умнейшая и гениальная голова, знавший прекрасно Троцкого и его авантюристические замашки, давший ему меткие оценки и считавший, что Троцкого надо держать на расстоянии, вновь предоставил ему весьма важный участок деятельности Советского правительства.

Ленин в свое время называл Троцкого — “троцкистом”, т.е. индивидуалистом и оппортунистом, говорил, что “Троцкий никогда не был и не мог быть хорошим членом партии”.

Напрашивается вопрос: что это — слепое доверие или игра в компромисс с левыми, вера в то, что Троцкий исправится и твердо встанет на путь большевистской партии, или товарищеское затмение, позволявшее прощать личное и государственное предательство? Или это малодушие Ленина перед человеком, который в течение четырнадцати лет поносил его вдоль и поперек? Непонятно! Но ясно, что Ленин, по-видимому, все же имел определенный процент веры в Троцкого. Так же как и в других, стоявших зачастую в оппозиции к нему и ЦК партии, видел противоречивость переживаемого периода страной и партией, а отсюда и плюрализм мнений, взглядов и позиций.

В конечном итоге следует признать, что Троцкий не понял доверия к нему Ленина и остался таким, каким он был на весь период жизни Ленина и дальше.

2

Общепризнанно, что Троцкий, хотя и был назначен наркомом по военным делам, в вопросах военной стратегии и оперативного искусства не разбирался вообще. Он не имел ни соответствующего образования, ни практического опыта в этой новой для него области деятельности. Поэтому он окружил себя военачальниками из числа офицеров царской армии и полностью доверял им в вопросах разработки и планирования военных операций. Полагаясь на их советы, Троцкий доходил до того, что зачастую шел против решений Центрального Комитета партии, творил произвол и самоуправство. И только непосредственное вмешательство Ленина и ЦК предотвращало факты расстрелов на фронте высоких военачальников, возражавших его безрассудным приказам и распоряжениям.

Сам Троцкий пишет, по этому поводу: “В современных исторических исследованиях можно на каждом шагу встретить утверждения: в Брест-Литовске Троцкий не выполнил инструкций Ленина, на Южном фронте Троцкий пошел против директив Ленина, на Восточном фронте Троцкий действовал вразрез указаниям Ленина и пр. и пр. Прежде всего надо отметить, что Ленин не мог давать мне личных директив. Отношения в партии были совсем не таковы. Мы оба были членами ЦК, который разрешал все разногласия. Если между мной и Лениным было то или иное разногласие, а такие разногласия бывали не раз, вопрос автоматически переходил в Политбюро, и оно выносило решение. Следовательно, с формальной стороны тут не шло никаким образом речи о нарушении мною директив Ленина. Никто не отважится сказать, что я нарушал постановления Политбюро или ЦК”[12].

Ленин, другие члены ЦК видели высокомерие Троцкого, его заносчивость и произвол, но не всегда могли оперативно воздействовать на него и его окружение, а вернее — на его банду.

Одним из ближайших помощников Троцкого был полковник царской армии Вацетис. Он занимал при нем пост главнокомандующего. Советские чекисты установили, что Вацетис участвовал в интригах против командования Красной Армии, и он был смещен с этой должности.

Троцкий в “Моей жизни” писал о нем: “Вацетис в минуты вдохновения издавал приказы таким образом, словно не существовало ни Совнаркома, ни Центрального Исполнительного Комитета ...”.

В близкое окружение Троцкого как военного комиссара входили многие отчаянные головорезы из числа военных, образовавшие его личную гвардию, которые были фанатично преданы ему. Личную охрану Троцкого составляли: Иван Смирнов, Сергей Мрачковский, Эфраим Дрейцер, а возглавлял бывший эсеровский террорист Блюмкин — убийца германского посла графа Мирбаха.

В 1937 году Троцкий писал о Блюмкине: “Во время войны он состоял членом моего военного секретариата и был лично связан со мной ... Его прошлое — у него было весьма необычное прошлое — он был членом левоэсеровской оппозиции и участвовал в восстании против большевиков. Это он убил немецкого посла Мирбаха ... Всегда, когда я нуждался в храбром человеке, Блюмкин был в моем распоряжении”.

Видным членом военного окружения Троцкого был Николай Муралов, бывший одно время командующим Московским военным округом.

Троцкий не только привлек к себе на службу бывших царских офицеров, но и установил со многими из них дружеские отношения. Очень тесно он сблизился и покровительствовал Тухачевскому, выходцу из богатой помещичьей семьи, который сам страдал “наполеоновскими замашками” и честолюбием.

Окончив Александровское военное училище и получив офицерское звание, Тухачевский сразу же окунулся в боевую армейскую жизнь. Шла первая мировая война, и он познал все ее тяготы. В 1915 году он попал в плен и накануне Октябрьской революции, находясь в Германии, осуществляет невероятный побег из него. Чтобы вернуться в Россию, он совершает поездку через Швейцарию, Францию, Англию и Скандинавские страны. Он вступает в белогвардейские войска, но порывает с ними. Под воздействием большевика Кулябко в 1918 году Тухачевский вступил в Красную Армию и партию большевиков. Он быстро продвигается по службе с помощью председателя военного отдела ВЦИК А.С.Енукидзе и нового народного комиссара по военным делам Л.Д.Троцкого. Вскоре он уже командовал 1-й армией Восточного фронта, а затем 5-й армией, действовавшей на Южном фронте против Деникина и Врангеля. Его звезда ярко светила ему благодаря близким отношениям с Троцким.

О том, что Троцкий был недалеким “полководцем и весьма слабым стратегом”, говорят факты, имевшие место в ходе гражданской войны. Так, летом 1919 года он заявил, что Колчак не представляет угрозы на Востоке, и предложил перебросить оттуда значительную часть сил на борьбу против Деникина. Этот план Троцкого был отклонен ЦК партии, ибо он открывал дорогу Колчаку к Волге и далее на Москву.

Против этого плана Троцкого резко выступили Сталин и видные советские военачальники. Троцкий был отстранен от руководства боевыми операциями на Восточном фронте, которые затем завершились успешно.

Сам Троцкий описывает этот конфликт следующим образом: “Я предоставил Вацетису в известном смысле свободу действий, считая, что если со стороны Восточного командования будет отпор и если выяснится, что продвижение на восток возможно без ущерба для Южного фронта, то будет время поправить Главнокомандующего решением правительства. В этих условиях разразился конфликт между Вацетисом и Каменевым (двумя бывшими полковниками Генерального штаба царской армии. — Примеч. автора) ... Политбюро решило вопрос в пользу Восточного фронта.

... Успехи Восточного фронта подкупили Ленина и сломили мое сопротивление. Вацетис оказался арестованным по подозрению в измене ... Итак, ошибка плана была для меня настолько несомненна, что когда он был утвержден Политбюро всеми голосами, в том числе и голосом Сталина против меня, — я подал в отставку. Отставка не была удовлетворена, и мне было настоятельно предложено не возбуждать этого вопроса и выполнять далее свои обязанности, максимально, в случае необходимости, сокращая их ввиду сосредоточения своей работы на Южном фронте. Ввиду этого Орг и Политбюро ЦК отклоняет и выход т. Троцкого из Политбюро и оставление им поста Председателя Реввоенсовета республики (Наркомвоена)”[13].

То же самое получилось и с разработанным Троцким планом наступления против войск генерала Деникина осенью 1919 года, о чем говорилось выше. И вновь Сталин, направленный ЦК партии на Южный фронт, отверг план Троцкого. И вновь Троцкий потерпел фиаско. Мало того, Троцкого отозвали с Южного фронта и посоветовали не переходить демаркационную линию фронта. Красная Армия вновь одержала победу.

В этой связи нелишне еще раз сослаться на самого Троцкого. Он пишет: “Оглядываясь на три года гражданской войны ... я вижу, что мне почти не пришлось сопровождать победоносную армию, участвовать в наступлении, делить с армией ее успехи ... Я выезжал только на неблагополучные участки ... Я отступал с войсками, но никогда не наступал с ними”[14].

Что касается польской кампании 1920 года, то она, успешно начатая Троцким и Тухачевским, бездарно провалилась, нанеся огромный материальный, людской и территориальный ущерб Советскому государству.

Оценку хода и итога военных действий с Польшей дал Х съезд партии в марте 1921 года, когда были указаны как положительные их стороны, так и допущенные политические и стратегические промахи. В политическом плане партия переоценила тогда готовность трудящихся Польши к социалистической революции. Стратегические ошибки сводились к недооценке сил и боеспособности противника, необоснованному отклонению от разработанного плана наступления операции, нарушению взаимодействия между фронтами, не закреплению занятой территории, большому отставанию тылов и резервов, недостаточно твердому управлению войсками.

Несмотря на это, партия и Ленин оптимистично оценили героизм Красной Армии, в целом успешно отразившей попытку Антанты задушить Советскую республику. Однако при всем этом вновь встает вопрос о роли в польской кампании Троцкого и Сталина.

В своей последней книге “Сталин”, которую Троцкий оставил в рукописи и которая была издана после его гибели в 1940 году, он категорически открещивается от этого исторического события, как будто его и не было тогда на посту наркомвоенмора. Он заявляет, что был против войны с Польшей, хотя поддерживал в этом решения Политбюро и утверждал планы его проведения как Председатель Революционного военного совета Республики.

Троцкий стремится свалить вину за поражение на Сталина, который тогда был всего лишь членом РВС Юго-Западного фронта, приписывая ему такие права, как будто над ним в то время не было командующего фронтом Егорова, главкома Каменева, а еще выше и самого Троцкого. Все промахи командующего Западным фронтом Тухачевского, в результате которых его фронт в панике отступал под ударами поляков, Троцкий также сваливает на Сталина, потому что он, мол, влиял на Егорова с передачей общевойсковых и конной армий Западному фронту.

Все это наглая фальсификация действительного положения со стороны Троцкого и выгораживание своего друга Тухачевского, который провалил наступательную операцию на Варшаву и вместе с Троцким как народным комиссаром по военным делам должен был нести прямую ответственность за поражение Красной Армии и позорный мир с Польшей.

Поэтому Ленин, ЦК партии, зная авантюристические и честолюбивые склонности Троцкого, прежнюю открытую антиленинскую направленность его политических взглядов, наглый выпад против Ленина и Советского правительства в Брест-Литовске, стали с большими издержками и определенным недоверием оценивать все его предложения и планы, особенно связанные с боевыми действиями Красной Армии.

Одновременно ЦК стал больше полагаться в этих делах на видных руководителей партии и военачальников, выросших из народных масс, показавших себя стойкими борцами за дело партии в борьбе с белогвардейцами и интервентами. Она вручила им военную стратегию и практическое руководство молодой армией Республики Советов. Это были: Сталин, Ворошилов, Фрунзе, Калинин, Киров, Дзержинский, Егоров, Буденный, Щорс, Подвойский, Дыбенко и многие другие. Это была правильная ориентация на кадры практиков, доказавших свою преданность не на словах, а на деле, прекрасных организаторов, способных вести за собой народные массы.

3

В период своей “деятельности” на постах комиссаров по иностранным и военным делам Троцкий совершил не одно предательство в пользу англичан и их союзников.

В конце февраля — начале марта 1918 года англо-французские разведки начали подготовку высадки военного десанта в Мурманске. Руководил этой операцией английский военно-морской атташе Кроми.

План операции предполагал сосредоточение в Мурманске значительных сил белогвардейцев и переброску туда Чехословацкого корпуса. Этот корпус находился на Украине и должен был выведен в Европу через Сибирь и Дальний Восток.

В целях осуществления этого плана представитель английской разведслужбы Локкарт, который поддерживал тесные отношения с Троцким как с наркомом по иностранным делам, обратился к нему за помощью, и Троцкий “согласился послать Чешский корпус в Мурманск и Архангельск”.

По словам Локкарта, “Троцкий показал свою готовность работать с союзниками ... он всегда предоставлял нам то, что мы хотели, всячески облегчал сотрудничество с союзниками в Мурманске”[15].

Все это грозило серьезными осложнениями для Советской республики, т.к. Чехословацкий корпус (50 тыс. солдат и офицеров) в этот период был уже подготовлен интервентами к антисоветскому мятежу и мог оказаться в непосредственной близости к Москве и Петрограду.

В.И.Ленин категорически запретил направлять Чехословацкий корпус в Мурманск и предотвратил тем самым осуществление гнусного контрреволюционного замысла. Несмотря на это, Троцкий пошел дальше и дал указание Председателю Мурманского Совета предателю Юрьеву “принять всякое содействие союзных миссий”. Это дало возможность Юрьеву и представителям Антанты заключить “словесное соглашение”, передавшее руководство всеми военными и экономическими делами Мурманского края в руки английских агентов[16].

Летом 1918 года чехословацкие офицеры и солдаты подняли мятеж при проезде через Сибирь и захватили ряд важнейших городов, Продвигаясь на запад, они овладели затем городами Урала и Среднего Поволжья. Группа чехословаков под командованием Чечека заняла Самару и Сызрань. В это же время в результате предательства эсеровского агента, бывшего белого офицера Махина, назначенного Троцким начальником штаба уфимских красных войск, пала Уфа.

Обстановка на фронте обострялась также предательским поведением командующего Восточным фронтом, левого эсера М.А.Муравьева. Полковник царской армии Муравьев примкнул к революции из карьеристских побуждений. Будучи командиром одной из советских армий на Украине, он творил беззакония и зверства над мирным населением. Несмотря на это, Троцкий назначил его командующим Кавказской армией. Председатель Бакинского Совнаркома С.Шаумян стал категорически протестовать против такого назначения, и Троцкий отменил свой приказ. Вскоре Муравьев был арестован ВЧК и предан суду Ревтрибунала за расправу с мирным населением от имени Советской власти. Троцкий взял Муравьева под защиту. Он был не только оправдан, но и назначен 18 июня 1918 года командующим Восточным фронтом.

Такое назначение полностью соответствовало замыслам иностранных заговорщиков, Савинкова и левых эсеров. По поручению ЦК этой партии Муравьев должен был поднять мятеж и повернуть войска на Москву. По сигналу из Москвы о мятеже левых эсеров Муравьев покинул свой штаб в Казани, 10 июля прибыл в Симбирск и поднял там военный путч. Мало того, он разослал телеграммы о прекращении борьбы с чехословаками и возобновлении войны с Германией.

Муравьевская авантюра была быстро ликвидирована благодаря действиям симбирских большевиков во главе с В.В.Куйбышевым и И.М.Варейкисом. Но она и внесла определенную смуту в ряды Красной Армии, облегчила захват чехами Симбирска и Казани.

В.И.Ленин по этому поводу писал, что “измена “левого” эсера Муравьева ... на Восточном фронте стоила жизни десятков тысяч рабочих и крестьян в войне с белогвардейцами”[17].

Вооруженная борьба с интервентами и белогвардейщиной на фронтах сопровождалась раскрытием и ликвидацией многочисленных заговоров и предателей, к которым так или иначе был причастен Троцкий. Это послужило также причиной создания по инициативе В.И.Ленина Чрезвычайной комиссии Восточного фронта во главе с М.Я.Лацисом, которая уже через месяц раскрыла и ликвидировала заговор в 4-й армии во главе с дежурным генералом штаба армии Бурениным и начальником кавполка Уральской дивизии Бредихиным. Они поддерживали связь с белоказаками, передавали им оперативные документы и готовили переход некоторых частей на их сторону.

Серьезное значение летом 1918 года придавалось южному крылу Восточного фронта, а вернее царицынскому направлению, куда устремляли свое основное внимание генералы Деникин и Алексеев. С потерей этого района Советская республика обрекала бы себя на тяжелейшие условия борьбы с белогвардейцами и интервентами. Кроме того, советский Север терял в этом случае основную базу снабжения продовольствием и топливом.

Исходя из создавшегося положения и для организации обороны Царицына. Советское правительство создало Военный совет Северо-Кавказского военного округа во главе с И.В.Сталиным. Однако в штабе этого округа засели ставленники Троцкого, которые под руководством царского генерала Носовича вели активную подрывную и шпионскую работу.

Носович поддерживал связь с находившимися в то время в Царицыне иностранными дипломатами: французским консулом Шабро, американским консулом Бурве и сербским консулом Леонардом. Основная цель заговора состояла в организации мятежа, облегчении наступления Краснова и захвата им Царицына.

В начале августа 1918 года за преступные заговорщические действия, саботаж и предательство Носович и его сподручные были арестованы. Очищен от заговорщиков был весь Царицын. И вновь вмешался Троцкий и приказал освободить Носовича и многих его сподвижников. Носовича он сразу же назначил на ответственную должность в штабе Южного фронта, откуда тот через некоторое время бежал к белым, прихватив с собой ряд важных секретных документов, в том числе карту с точной дислокацией всех частей и соединений Красной Армии.

Характерно, что даже и после такого предательства Троцкий оправдывает Носовича тем, что и среди высших командиров Красной Армии были измены. Порой многие из них враждебно относились к политике партии в крестьянском вопросе. “К такого рода типам, — пишет Троцкий в своей книге “Сталин”, — относился кавалерист Думенко, командир корпуса под Царицыном и прямой начальник Буденного ... Думенко был более даровит, чем Буденный, но кончил восстанием, перебил коммунистов в своем корпусе, пытался перейти на сторону Деникина, был захвачен и расстрелян.

Период колебаний испытали на себе многие командиры. Так, восстала во главе со своим начальником одна из кавалерийских бригад, подчиненная Буденному. Многие из кавалеристов ушли в “зеленые” партизаны. Разумеется, высшее руководство армии несло ответственность и за Носовича и за Думенко ... Ошибки при назначениях и измены были везде”.

Летом 1918 года Военный совет Северо-Кавказского военного округа по личному указанию Ленина занимается борьбой с происками иностранных разведок и их агентуры на Юге России. Этот важный стратегический район слишком привлекал иностранцев, и они потоком устремились туда и обосновались главным образом на Кавказе.

Многие из них имели так называемые охранные грамоты, выданные Троцким для проезда на Кавказ. В них говорилось: “Предъявитель сего имеет право на ношение и хранение револьвера и не может быть подвергнут обыску и аресту”[18].

Получался странный парадокс. В то время как правительства Англии, Франции и других стран вели открытую вооруженную борьбу против молодой Советской республики, а их дипломатические представительства и разведки организовывали мятежи и заговоры внутри нее, Троцкий раздавал агентам этих государств мандаты для проезда по районам боевых действий Красной Армии.

Главной задачей иностранных разведок в этом районе было спровоцировать с помощью своих сподручных-эсеров военный конфликт между правительством Кубанской республики и германскими войсками, стоявшими на границе с Кубанью.

В июле 1918 года ВЧК разработала специальную инструкцию о создании Чрезвычайных комиссий во всех фронтах и армиях. Троцкий всячески противодействовал этому, хотя в армии имело место предательство и шпионаж. Параллельно с ЧК в системе военного ведомства был создан Троцким так называемый Военный контроль, имевший свои отделения и громоздкий аппарат во всех крупных стратегических пунктах и фронтах. Главный порок этой организации состоял в том, что большинство его работников не внушали никакого политического доверия.

По указанию Троцкого аппарат Военконтроля комплектовался из “опытных” людей, т.е. по преимуществу из бывших офицеров, враждебно настроенных к советскому строю. Во главе его одно время стоял даже анархист Бирзе, разоблаченный как соучастник заговора Савинкова. На Восточном фронте Военконтроль возглавлял некий Фатерман, еще в 1917 году привлекавшийся советскими органами за взяточничество и расхищение военного имущества. Его аппарат вместо борьбы со шпионами, наоборот, работал на белых.

Когда пали Казань и Симбирск, большинство его сотрудников перешли на сторону белогвардейцев, а уполномоченные Военконтроля Восточного фронта Величко, Дугин и другие выдали коммунистов на расправу чехословацким мятежникам.

Отдел Военконтроля Южного фронта имел в своем составе 230 сотрудников, многие из которых были шпионами. Поэтому не случайно, что все советские разведчики-коммунисты, которых направляли летом на Украину через Южный фронт, сразу же арестовывались немецкой контрразведкой и расстреливались.

Такое же положение было и в воронежском отделе Военконтроля, где на руководящей работе находились бывшие агенты полиции Зайцев и Сосницкий.

“Все эти “специалисты” тщательно оберегались Троцким”[19].

ВЧК неоднократно поднимала вопрос о Военконтроле как о гнезде шпионажа и контрреволюции в армии, но всегда сталкивалась с упорным сопротивлением Троцкого. Когда дело дошло до В.И.Ленина, он предложил подвергнуть строжайшей ревизии всю систему Военконгроля. Комиссия под руководством Ф.Э.Дзержинского пришла к выводу о необходимости ликвидации Военконтроля и создании вместо него Особых отделов, входивших организационно в состав ВЧК и выполнявших в то же время задания Реввоенсовета.

В августе-ноябре 1918 года ВЧК разоблачила и ликвидировала контрреволюционные заговоры в Астрахани, Рязани, Костроме, Вышнем Волочке, Велиже, Борисоглебске и ряде других городов. Всего за 1918 год только в 20 губерниях было подавлено 245 контрреволюционных мятежей и ликвидировано 142 заговорщические организации.

Особенно много таких организаций имела контрреволюция в Москве. И это естественно. Сюда переехал из Петербурга центральный государственный аппарат Советской власти, против которого заговорщики и направляли свой главный удар. Здесь же скопилось несколько десятков тысяч кадровых офицеров-белогвардейцев.

ВЧК раскрыла в Москве “Сокольническую военную организацию”, “Орден романовцев”, “Объединенную офицерскую организацию” и другие. С 1918 по 1920 год Московская ЧК раскрыла 59 контрреволюционных организаций. Из них: 22 белогвардейские, 12 право-эсеровских, 14 лево-эсеровских, 3 меньшевистские, 1 анархическую, 5 подпольных анархических, 2 максималистов[20]. Все они имели широкий агентурный и шпионский аппарат в советских учреждениях.

Большой вклад в борьбу с контрреволюционерами внесли славные чекисты В.А.Аванесов, В.Н.Манцев, Г.А.Атарбеков, Г.И.Бокий, Д.Г.Евсеев, М.С.Кедров, И.К.Ксенофонтов, М.Я.Лацис, В.Р.Менжинский, С.А.Мессин, И.П.Павлуновский, В.И.Савинов, Н.А.Скрыпник, Я.Х.Петерс, М.С.Урицкий, В.В.Фомин, В.Н.Яковлева и многие другие.

Чекисты беспрерывно боролись с врагом и настойчиво учились приемам борьбы. Враги Советской власти вопили об “ужасах” ЧК, антисоветские партии требовали ликвидировать “чрезвычайки”.

В.И.Ленин высоко оценил деятельность ВЧК в борьбе с врагами Советской власти. 7 ноября 1918 года, в день первой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, в своей речи на митинге-концерте сотрудников ВЧК он обратил их внимание на великие и ответственные задачи, которые социалистическая революция поставила перед пролетариатом, и в частности перед таким органом диктатуры пролетариата, каким была Всероссийская чрезвычайная комиссия.

Он сказал, что Советское государство наряду с творческой работой вынуждено вести отчаянную борьбу по уничтожению сопротивления буржуазии. Подчеркнул неоценимую роль Чрезвычайных комиссий, непосредственно осуществляющих диктатуру пролетариата. Отметил характерные особенности деятельности Чрезвычайных комиссий: быстроту, решительность и верность делу социалистической революции. В этом Ленин видел залог успешной деятельности ВЧК по охране государственной и общественной безопасности Советской республики.

А страна в те годы бурлила, как в кипящем котле. Борьба шла на многих фронтах: с открытой иностранной военной интервенцией, поддерживаемой ею внутренней белогвардейской контрреволюцией, всевозможными заговорами, многочисленными бандами, мятежами и экономической диверсией. Это был фронт с необозримыми флангами, в расстановке сил которого можно было разобраться только с чисто классовых позиций, кристальной патриотичности, всеобъемлющей оценки обстановки и при наличии гениального склада ума.

Все это совмещал в себе человек, который страшно много трудился, отдавал всего себя делу революции и победы над врагом. Этим человеком был Владимир Ильич Ленин.

Его имя после Октября сразу же облетело весь мир. Внутренняя и внешняя пресса по-разному смотрела на российскую революцию и, естественно, по-своему предвещала ее конечные результаты и судьбу Ленина. Одни говорили о скорой, неминуемой гибели Советов, предсказывали политический и экономический крах страны и провал политики Ленина. Они прямо указывали на устранение Ленина с политической арены и призывали к этому всех врагов Советской власти.

Другие видели в Советской России прообраз для своих стран и народов, великий и мужественный пример в борьбе за интересы народных масс. И несомненно — торжество великих идей К.Маркса, Ф.Энгельса и их практического исполнителя, лидера революции — В.И.Ленина.

В те суровые годы перед партией и Лениным стояла одна задача — выстоять против всех врагов и не дать задушить первую в мире республику трудового народа.