«Большой глухарь»
«Большой глухарь»
Во второй половине дня 25 августа, когда Гитлер неожиданно отменил назначенное на следующее утро вторжение в Польшу, командир роты диверсантов получил с опозданием ранее отданный приказ быть готовым к выполнению задания. Указание об отмене приказа, несмотря на все старания Гейдриха, своевременно не дошло. Штурмовиков подняли по сигналу тревоги, и в Хохлиндене и Питшене они приступили к выполнению диверсии. Лишь Науджокс, ожидая у телефона сообщения о «смерти бабушки», остался со своей командой в гостинице в Глеивице. Причиной путаницы с приказами, как выяснилось, был слишком сложный порядок передачи закодированных указаний из Берлина. Стремясь исключить опасность какого-либо несвоевременного шага, Гейдрих установил, что приказ об исполнении операции должен был иметь не одно, а два предварительных предупреждения. Переданный по телефону пароль «Малый глухарь» означал: «Внимание!», а «Большой глухарь» – полную боевую готовность. И лишь по третьему сигналу «Агата» следовало приступить к осуществлению провокации. Результат такого трехэтажного педантизма в подготовке бандитской акции явился прямо противоположным. Услышав второй сигнал – «Большой глухарь», эсэсовцы восприняли его как команду действовать.
В районе Хохлиндена провокаторы были доставлены в лес, переоделись там в польскую форму и затем двинулись, как было намечено, по трем различным направлениям. Одно из подразделений успело уже проникнуть на 200 м на польскую территорию, когда догнавший мотоциклист передал указание немедленно отменить операцию. Поспешно вернувшись в лес, диверсанты переоделись и постарались незаметно вернуться на базу.
Вскоре выяснилось странное обстоятельство, над которым Гейдрих долго ломал голову. Польская таможенная застава, которую должны были захватить диверсанты, но чего они не сделали, так как были отозваны обратно, в тот самый вечер 25 августа была разгромлена германской воинской частью. Как оказалось, это было делом рук подразделения военной разведки. Было ли это простой случайностью? У Гейдриха возникло подозрение, что, несмотря на строжайшую секретность, абвер был кем-то неофициально информирован и намеренно уничтожил заставу, чтобы сорвать «операцию». Не видна ли здесь рука Канариса? Он не просто ненавидел Гейдриха, но и считал рискованным с точки зрения интересов германского империализма развязывание Гитлером войны в тех условиях. Сказанное выше о шефе абвера и методах его работы не исключает подобного предположения.
Гейдрих был взбешен. Поскольку нападение на Польшу несколько откладывалось, следовало опять ждать сигнала для проведения запланированных провокаций. Но вся затея была уже подмочена: возня эсэсовцев в районе Хохлиндена не осталась незамеченной, кроме того, из-за разгрома абвером польской таможенной заставы было уже невозможно заманить поляков на германскую территорию.