Одиночество

Одиночество

О жизни Бичерахова в эмиграции сохранилось очень мало сведений. Подробный рассказ о первых его неделях в Лондоне приводит Б.М. Кузнецов со слов общего знакомого Бичерахова, зашифрованного под инициалами В.П.К., находившийся там как представитель Добровольческого флота. За неимением иных свидетельств, приведем рассказ этого офицера полностью. Хотя и нет возможности его перепроверить, все предыдущие выводы о личности Лазаря Бичерахова вполне соответствуют нижеприведенному эпизоду.

«Проходя мимо ресторана отеля «Савой», – вспоминает В.П.К., – я обратил внимание на группу русских офицеров (в форме) и узнал среди них Бичерахова. Он жил в этом отеле со своим штабом, состоящим из трех человек. Все они числились «гостями» английского короля, и им был отведен этот отель. Оказалось потом, что это не было простое гостеприимство за заслуги Бичерахова перед англичанами, а простая ловушка… Бичерахова с его штабом хотели просто изолировать от Доброармии. В Лондон его пригласили для обсуждения плана будущей работы для борьбы против большевиков, но он никак не мог добиться свидания с военными властями.

Желая помочь Бичерахову, я устроил ему встречу с Набоковым, нашим поверенным в русских делах. Набоков, в свою очередь, устроил ему встречу с генералом Головиным, военным представителем адмирала Колчака и генерала Деникина. Встреча ничего не дала… Потом я устроил ему встречу с английским журналистом Уильямсом. Последний написал в английской газете блестящую характеристику Бичерахова.

Потом я устроил Бичерахову встречу с сэром Самуэлем Хором, членом парламента и другом Сазонова. Впоследствии Хор стал министром иностранных дел в кабинете Болдуина, но вышел в отставку и перешел в Палату лордов. Хор был в свое время начальником английской разведки в Петербурге и знал и армию, и двор. На Хора Бичерахов произвел благоприятное впечатление. Затем произошли встречи с директором Русского Департамента МИД и с двумя крупными английскими генералами. Наконец произошла самая интересная встреча Бичерахова с лордом Керзоном. Я присутствовал при этой встрече в качестве переводчика, т. к. Бичерахов не доверял официальным переводчикам. Лорд Керзон принял нас любезно. Хотя при нем был английский офицер-переводчик, но его роль выполнял я.

Керзон поблагодарил Бичерахова за оказанную помощь английским войскам в Месопотамии: «Я много слышал хорошего о Ваших действиях. Английское Правительство Вам очень благодарно, и я рад выразить Вам эту признательность, но, к сожалению, мы не можем уплатить Вам ту сумму денег, о которой Вы просите. Сейчас это сделать трудно». Эти слова взбесили Бичерахова. Он раньше просил англичан выполнить их нравственный долг – вознаградить чинов его отряда за понесенные жертвы, много осталось вдов, сирот и калек. Такая помощь была обещана английским командованием еще в Месопотамии. Документов не было, но Бичерахов верил англичанам на слово, считая их джентльменами. Бичерахов побледнел, встал и сквозь зубы, не стесняясь присутствием переводчика, проговорил: «Больше я не хочу с ним говорить. Раз они нарушили слово, мне нечего больше делать здесь. Так и передай ему!» Я смягчил эти слова, но вся фигура Бичерахова выражала такое возмущение, что Керзон воскликнул: «Генерал недоволен, но я ничего не могу сделать. Англия переживает серьезный финансовый кризис. Но мы готовы что-нибудь сделать генералу! «Бичерахов сказал мне: «Не хочу заниматься пустяками, лучше пойдем!» Я посоветовал ему сказать несколько слов о своих планах – операциях против большевиков, чтобы помочь армии генерала Деникина. «Говори, толку не будет!»

Я все же сделал эту последнюю попытку и вкратце изложил план Бичерахова. Керзон внимательно слушал и сочувственно кивал головой, но затем произнес: «Вам надо обратиться с этим предложением в Министерство военных дел, и тогда этот вопрос может быть рассмотрен в Военном Комитете».

Я заметил Керзону, что до сих пор генерал Бичерахов не мог добиться аудиенции у военного министра, и Керзон приказал офицеру-переводчику сообщить военному министру о его желании принять и выслушать генерала Бичерахова. Никаких практических последствий от этого свидания не было, разве то, что английские власти известили Бичерахова, что он и его штаб перестали быть «гостями» английского короля и должны перейти на собственное иждивение».

Этим сотрудничество Л.Ф. Бичерахова с британской короной закончилось.

Последние свои средства он, по словам его жены, которые передает Б.М. Кузнецов, «истратил в Лондоне на розыски великого князя Михаила Александровича, давши для этой цели крупную сумму князю Вяземскому. В Париже, где генерал поселился, покинув Англию, он раздал остаток своих денег всем, кто у него их просил: и всевозможным партиям, якобы на борьбу против большевиков, и друзьям, и знакомым».

Вскоре он переехал в Париж, где закончились его деньги, привезенные им из России. В первое время этот дважды генерал освоил экзотическую специальность – разводил и экспортировал в Англию червей для рыбной ловли. Затем он работал поваром в маленьком шоферском ресторане у земляка-осетина Узнавший этот факт Г.Д. Ивицкий немало удивился: «Более чем странно было узнать, что пенсионер наших союзников работает для хлеба насущного поваром»⁷⁷⁵.

Лазарь Бичерахов замкнулся в себе, и даже тесно его знавший еще по боям в Дагестане Б.М. Кузнецов не смог разговорить на воспоминания и осмысление прошлого. Мемуаров Бичерахов тоже не оставил, поэтому прояснять его мировоззрение и ход его мыслей в этой книге оказалось так сложно. «Бичерахов никакой роли в эмиграции не играл», – категорично отмечено в справке на него нацистского Восточного министерства, отслеживавшего и настроения русской эмиграции⁷⁷⁶.

Уже в конце Второй мировой войны, будучи пожилым человеком, Бичерахов перебрался в Германию. Здесь, в доме для престарелых города Ульма, почти слепой, он умер в 1952 г. Есть сведения, что он предпринимал попытки сотрудничества с нацистской Германией.

По словам Б.М. Кузнецова, «в недавнем прошлом, в конце войны, несмотря на большие годы, он покинул Францию и поехал в Германию, где формировались антибольшевистские части. Он предназначался на довольно крупную должность, но поражение Германии остановило все формирования…»

В этой последней страничке военной деятельности Л.Ф. Бичерахова много неясного. К.Г. Кромиади уточняет, что

Бичерахов примкнул ко власовскому движению после публикации Пражского манифеста Комитета освобождения народов России (КОНР), то есть в 1944 г.⁷⁷⁷ В упомянутой справке на Бичерахова Восточного министерства говорится, что «в 1942 г. около четырех недель находился в Берлине, где якобы формировал военные части из кавказских горцев»⁷⁷⁸. Так или иначе, все попытки Бичерахова вновь померяться силами с советской властью оканчивались в самом своем зародыше. Причиной тому, как представляется, было и его невысокое положение в иерархии русской военной эмиграции, и, что еще важнее, преклонный возраст и сильно пошатнувшееся здоровье. По некоторым данным, в период Второй мировой войны он уже был практически прикован к постели⁷⁷⁹.

Таков был жизненный путь этого яркого человека. Завершить рассказ об этой сложной и противоречивой фигуре в истории Гражданской войны на Юге России можно характеристикой хорошо знавшего его русского офицера Б.М. Кузнецова: «Генерал Бичерахов не был ни «вождем», ни полководцем, а еще менее того «политическим авантюристом»… Генерал Бичерахов, прежде всего, был простым русским строевым офицером, выдвинутым обстоятельствами на большую роль, с которой он блестяще справлялся и которую не довел до конца, благодаря, англичанам и непониманию командования Добровольческой армии»⁷⁸⁰.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.