Евпатий Неистовый (1238 г.)

Евпатий Неистовый (1238 г.)

1 января 1238 г. монгольское войско оставило Рязань и по льду реки Оки двинулось на север, по направлению к крепости Коломна[94]. Это направление было выбрано не случайно. Бату-хан намеревался, достигнув района Коломны и Москвы, отрезать великого князя владимирского Юрия Всеволодовича от Новгорода, обладавшего большим экономическим и военным потенциалом, с тем, чтобы ликвидировать любую возможность для получения помощи.

В это время один из рязанских воевод Евпатий Коловрат, бывший в Чернигове[95], услышал о гибели родного города и выступил с малою дружиною.

«И приехал в землю Рязанскую и увидел её опустевшую, города разорены, церкви пожжены, люди убиты И помчался во град Рязань и увидел город разорён, государей убитых и множество народа полегшего: одни убиты и посечены, другие пожжены, а иные s реке потоплены»[96].

Евпатий Коловрат, которого охватили гнев и скорбь за родной город, собрал решительно настроенных тысячу семьсот человек, таких же жертв войны, как и он сам, и пошёл по следам армии Бату-хана[97].

Отряд Евпатия Коловрата разгромил и обратил в бегство несколько малочисленных частей монгольского войска. Как только эти сведения дошли до Бату-хана, он послал против мстителей своего шурина Хостоврула, но и его отряд был разбит, а он сам пал от руки Евпатия. В народе заговорили о Евяатии Неистовом.

Бату-хан, оценив всю опасность создавшегося положения, сам двинулся против восставших. Дружинники Евпатия в конце концов были отброшены к Берендееву болоту и окружены. Рязанский воевода, оценив обстановку, попытался пробиться в северные леса, к городу Угличу. Однако у Плещеева озера все они до единого сложили головы в ожесточённой битве [98].

Уцелевшие израненные русские пленные были приведены к Батыю. Чингисид спросил:

— Какой вы веры и какой земли и почему мне так много зла творите?

Пленные отвечали с достоинством:

— Веры мы христианской, богатыри великого князя Юрия Ингваревича рязанского, а из полка Евпатия Коловрата. Посланы тебя, сильного царя, почтить, и с почётом проводить, и честь тебе воздать, но не удивляйся, царь: не успеваем наливать чаши за великую силу — рать татарскую!

Тысячники монгольского войска, изумлённые дерзостью и отвагой отряда Евпатия Коловрата, говорили Бату-хану:

«Мы со многими царями, во многих землях, на многих бранях бывали, а таких удальцов и резвецов не видали, и отцы наши не рассказывали нам. Это люди крылатые, не знают они смерти и так крепко и мужественно на конях бьются: один с тысячею, а два с тьмою. И ни один из них не съедет живым с побоища»[99].

Далее говорится, что Бату-хан сказал, глядя на тело Евпатия:

«О Коловрат Евпатий! Хорошо ты меня попотчевал с малою своею дружиною, и многих богатырей сильной орды моей побил, и много полков разбил. Если бы такой вот служил у меня, — держал бы его у самого сердца своего».

Под впечатлением увиденного он приказал отдать честь павшим русским и отпустить на волю немногочисленных, израненных пленных. И этим своим поступком он невольно напоминает самого Чингис-хана, который миловал даже лютого врага, проявившего беззаветную храбрость, и предавал казни даже близкого друга, опозорившего монгольское оружие своей трусостью.

Интересно умозаключение Льва Гумилёва:

«Столкновение с отрядом Евпатия Коловрата подтверждает нашу оценку численности монгольского войска. В дружине Евпатия имелось около двух тысяч воинов Если бы в рядах монголов действительно насчитывались сотни тысяч человек, то никаким героизмом Коловрат не смог бы задержать движение монгольской армии. Скорее всего, его отряд просто не был бы замечен. Но у Батыя наверняка имелось не более половины монгольских сил, то есть 15–20 тысяч воинов, и потому нападение Коловрата на монгольский тыл оказалось столь чувствительным»[100].