Гибель Рязани (1237 г.)
Гибель Рязани (1237 г.)
Покорив Булгарию, монгольские войска всю осень 1237 г. готовились к походу на Северо-Восточную Русь. В начале зимы Бату-хан двинулся из района, где в настоящее время находится город Воронеж, на Рязань.
Если и Наполеон, и Гитлер в какой-то мере смогли воспользоваться фактором внезапности, то у Бату-хана не было такого преимущества. Русские княжества ещё со времён Калкской катастрофы знали о намерениях монголов покорить мир. Русские не могли также не знать о том, что, начиная с 1235 г., монголы приступили к подготовке к новому большому походу, причём более значительными силами, чем в 1223 г. Многочисленные беженцы, прекрасно осведомлённые о военной силе, численности, тактике и целях армии Бату-хана, очень быстро донесли до русских земель весть о покорении булгар и половцев.
Монголы неспроста выбрали для начала военных операций зиму. В это время года на Руси с её крепкими морозами леденели реки, озёра и болота, что создавало оптимальные условия для наступления монгольской кавалерии.
Г. В Вернадский отмечает:
«Субедей рекомендовал зиму как наилучший период военных операций в Северной Руси Дело в том, что в Монголии зима сурова, и монголы привычны к морозам; кроме того, они были хорошо защищены от холода своими меховыми одеждами. Монгольские кони также не боялись крепких морозов и, когда снег был не слишком глубоким, умели находить под ним листья или жнивьё. Основным преимуществом зимней кампании было то, что многочисленные реки и озёра Северной Руси были покрыты льдом, что очень облегчало операции захватчиков»[88].
Интересно, что и Наполеон, и Гитлер величали русскую зиму «Генералом Зима», говоря тем самым, что не русская армия, а русская природа с небывалыми морозами и стала причиной их поражения.
Заслуживает внимания интересное замечание Э. Хара-Давана о ведении зимней боевой кампании:
«Конечно, зимний поход имеет и свои неудобства, из коих главное — отсутствие или недостаток подножного корма, но зато зимою можно рассчитывать найти у оседлого населения запасы продовольствия и сухого фуража, а активная крепостная война в эту пору легче, так как обороняющему труднее производить земляные работы и крепостные рвы замерзают или заносятся снегом.»[89].
Вызывает интерес также отношение монгольских историков к русской зиме:
«Природно-географические условия Монголии, для которой характерен резко континентальный климат с четырьмя сезонами, закалили монгольских воинов, наделили их невероятной способностью к преодолению природных барьеров и климатических трудностей»[90].
Выбор Северо-Восточной, а не Южной Руси для нанесения первого удара также не случаен. Как считают исследователи, сам выбор этого направления для наступления явился стратегически важным решением. Если бы армия Бату-хана сначала напала на более слабые в военно-экономическом отношении южные княжества, то северо-восточные княжества могли получить время для сплочения всех сил. Кроме того, южнорусские князья могли, не принимая боя с захватчиками, отступить со своими дружинами на северо-восток, что ещё более бы усилило русских, способствовав их единению.
В. В. Каргалов писал о русских воинах XIII в.:
«Русские княжеские дружины были по тому времени превосходным войском. Вооружение русских дружинников — как наступательное, так и оборонительное — славилось далеко за пределами Руси. ‹…› Русские летописи полны рассказами о сложных тактических планах, искусно задуманных и проведённых походах и засадах княжеских дружин»[91].
Рязань, расположенная в южной части русских княжеств, вследствие своего географического расположения первой испытала на себе силу монгольского удара. Бату-хан разбил свой стан в местности Онуза (возможно, она находилась где-то в среднем течении рек Лесной и Польный Воронеж) и послал к рязанскому князю Юрию Ингваревичу посла с требованием выплаты десятины во всём Однако князь легкомысленно отнёсся к предложению монгольского хана и гордо заявил: «Когда нас всех не будет, тогда всё будет ваше»[92]. Как мог знать Юрий Ингваревнч, что его слова станут пророческими.
На всякий случай Юрий Ингваревич решил попросить помощи у великого князя владимирского Юрия Всеволодовича и черниговского князя Михаила Всеволодовича. Но русские князья, затаившие друг на друга глубокие обиды многолетней давности, и пальцем не шевельнули, чтобы оказать помощь соотечественнику. К сожалению, они не сознавали того, что жестокая опасность грозит не только рязанскому княжеству, а всей Руси, и что не время думать о личных обидах.
Узнав, что помощи, на которую он очень надеялся, от великих князей владимирского и черниговского не будет, Юрий Ингваревич тотчас послал за своими братьями: за князем Давидом Ингваревичем Муромским, Глебом Ингваревичем Коломенским, а также за князем Олегом Красным, Всеволодом Пронским и др. На совете, где обсуждались дальнейшие действия, было решено послать сына Юрия Ингваревича — князя Фёдора — к хану Батыю с богатыми дарами, чтобы выиграть время.
Фёдор Юрьевич, получив аудиенцию у Бату-хана, передал ему дары и попросил его от имени своего отца не идти войной на Рязанскую землю. Бату-хан ещё раз потребовал от жителей Рязани десятины, покорности и принесения присяги. Однако Фёдор с негодованием и возмущением отвёрг это требование. С высоко поднятой головой он сказал:
«Деды и отцы наши дани никому не платили и в рабах ни у кого не бывали, а за свою честь и отечество умирали: так и мы хотим честь свою оружием или смертью сохранить».
От этих слов рассвирепел внук Чингис-хана и приказал убить Фёдора и других посланников, а жителей Рязани — предать смерти[93].
По преданию, Апоница, один из учителей Фёдора Юрьевича, сумел укрыться и, после ухода монголов тайно схоронив его, добрался до родного города. Услышав весть об убийстве Фёдора Юрьевича, его жена Евпраксия, выбросилась из окна высокого терема вместе с сыном Иваном и разбилась насмерть.
Юрий Ингваревич решил: «Лучше нам смертию славу вечную добыть, нежели во власти поганых быть!», собрал свою рать и двинулся к реке Воронежу, где остановился Бату-хан. Тем самым князь хотел усилить пограничные укрепления и не допустить захватчиков на исконно Рязанские земли. Однако монгольская кавалерия двигалась с такой стремительностью, что рязанская дружина не смогла дойти до своих приграничных укреплённых линий, подверглась внезапной атаке и потерпела сокрушительное поражение Среди погибших были муромский князь Давид Ингваревич, коломенский князь Глеб Ингваревич и пронский князь Всеволод Ингваревич.
«И была сеча зла и ужасна. Много сильных полков Батыевых пало. И увидел царь Батый, что сила рязанская бьётся крепко и мужественно, и испугался. Но ‹…› Батыевы же силы велики были и непреоборимы, один рязанец бился с тысячей, а два — с десятью тысячами. ‹…› [Русские| через многие сильные полки Батыевы проезжали насквозь, храбро и мужественно биясь, так что всем полкам татарским подивиться крепости и мужеству рязанского воинства. И едва одолели их сильные полки татарские».
Так образно описывает летописец сечу в «Повести о разорении Рязани Батыем», широко используя гиперболу.
Необходимо, кстати, заметить, что не только в этой повести, а во всех литературных памятниках эпохи монгольского нашествия — летописях и повестях — с обилием используются преувеличения при освещении борьбы русского народа с иноземными захватчиками и описании зверств и бесчинств монголов. Попутно заметим, что в одной из русских летописей битва на реке Калке датируется 1224 годом, что не делает чести этим хроникам. Также необходимо принять во внимание то, что некоторые летописи составлялись спустя несколько лет после описываемых событий.
Разгромив в приграничном сражении рязанское войско, монголы захватили и предали огню Пронск, Ижеславец, Белгород и Борисов-Глебов. «Кровь христиан лилась рекой», — с прискорбием отмечает летописец.
Дорога на Рязань была свободна.
16 декабря 1237 г. авангард монгольского войска подошёл к стенам Рязани. Вскоре прибыли части семи ханов Золотого семейства, потомков Чингис-хана — Бату, Орду, Гуюка, Мунке, Хулгэна (Кюль-кана), Хадана и Бури, и город был отрезан от всего мира.
В то время Рязань по праву считалась одним из крупнейших русских городов. Рязань, где проживало 25 тыс жителей, при необходимости могла выставить 3–4 тыс. вооружённых ратников. Более того, при приближении опасности жители окрестных сел и деревень сотнями находили укрытие в Рязани, что в определённой мере влияло на обороноспособность города Рязань, расположенная на берегу реки Оки, представляла собой хорошо укреплённый город. С трёх сторон его окружали мощные земляные валы, достигавшие 10-метровой высоты и имевшие у основания ширину 23–24 м, а с четвёртой — крутой берег. Кроме того, перед валами были вырыты рвы глубиной в 8 м.
Племянник князя Юрия, князь Роман Ингваревич отважился на вылазку. Выйдя со своей дружиной из городских ворот, Роман скрестил оружие с монголами, однако дерзкое нападение было отражено с большими потерями для осаждённых. Роман был вынужден бежать с уцелевшими дружинниками на север, надеясь соединиться с войсками великого князя владимирского. Обречённое на провал предприятие юного князя самым негативным образом сказалось на обороне Рязани, которой был дорог каждый воин.
Субедей-баатур, за спиной которого находился не один взятый штурмом город, лично руководил осадными операциями. По его распоряжению монгольские воины штурмовали город, не давая передышки осаждённым, а сами через определённое время сменяли друг друга. Пять дней и ночей продолжался штурм, пока не настал момент решающей атаки. Как пишет летописец, места павших ратников занимали женщины и старики, но силы были неравны. На шестой день осады — 21 декабря, — когда «многие горожане были убиты, а иные ранены, а иные от великих трудов и ран изнемогли», монгольские войска вошли в город.
В «Повести о разорении Рязани Батыем» мы читаем:
«И во граде многих людей, и жён, и детей мечами посекли, а других в реке потопили, ‹…› и весь град пожгли, и всю красоту прославленную, и богатство рязанское ‹…› захватили. ‹…› И не осталось во граде ни одного живого: все равно умерли и единую чашу смертную испили. Не было тут ни стонущего, ни плачущего — ни отца и матери о детях, ни детей об отце и матери, ни брата о брате, ни сродников о сродниках, но все вместе лежали мёртвые».
Забегая вперёд отметим, что спустя год в самом начале второго похода монголы вторично захватили Рязань и предали его грабежу. Из этого факта мы можем заключить, что в 1238 г. Рязань не была, как принято считать, разрушена до основания, а его жители подвергнуты поголовному истреблению.