ЗАЯВЛЕНИЕ* Шестому конгрессу Коммунистического Интернационала 12 июля 1928 г.
ЗАЯВЛЕНИЕ*
Шестому конгрессу Коммунистического Интернационала
12 июля 1928 г.
* Посылаю копию моего "Заявления", посланного Конгрессу 12 июля Кроме этого формального "Заявления", я послал обширный комментарий к нему под заглавием "Что же дальше?" Еще раньше я послал критику проекта программы Л Тр [Приписка Троцкого]
Конгресс Коминтерна собирается после более чем четырехлетнего перерыва, исполненного величайших международных событий и жестоких ошибок руководства. Оппозиция большевиков-ленинцев, к которой нижеподписавшийся принадлежит, давала этим событиям и ошибкам неоднократную оценку в ряде документов, статей и речей. Во всем основном и существенном точка зрения оппозиции уже нашла или все более находит подтверждение в ходе событий (оценка германского поражения 1923 года и перспектив стабилизации; оценка "демократически-пацифистской эры", эволюции фашизма и социал-демократии, взаимоотношений Америки и Европы; лозунг Соединенных Советских Штатов Европы; стратегические проблемы китайской революции и англо-русского комитета; вопросы хозяйственного развития СССР; вопрос о построении социализма в отдельной стране и пр.).
Возвращаться к этим достаточно освещенным нами вопросам в рамках настоящего Заявления не представляется ни возможным, ни необходимым. Достаточно повторить, что все принципиальные ошибки руководства вытекали из сползания с марксистской, большевистской линии на центристскую, которая до самого последнего времени все более уклонялась вправо.
Неправильный курс, упорно применявшийся в течение нескольких лет, начиная с 1923 г., неразрывно связан с аппаратно-бюрократическим перерождением партийного режима в Коминтерне и в ряде его секций, особенно в ВКП. Бюрократизация приняла за этот период совершенно неслыханные размеры и формы, угрожающие самим основам партии международного пролетариата. Одним из явных и неоспоримых проявлений бюрократизма и аппаратного самоуправства является тот факт, что руководство величайшими мировыми событиями обходилось в течение четырех с лишним лет без Конгрессов Коминтерна, причем выбранный на Пятом конгрессе Исполком подвергся, помимо всяких Конгрессов, полной внутренней перестройке, с устранением из него руководящего ядра, выбранного Пятым конгрессом.
Результатом ошибочной линии и вытекавших из нее тягчайших поражений явились: задержка роста и влияния Коминтерна, ослабление международного положения СССР и замедление темпа хозяйственного развития и социалистического строительства первого рабочего государства.
Начинающееся в Европе полевение масс, проходящее пока через первые свои этапы, ставит перед Коминтерном величайшие задачи, требующие коренного изменения курса и внутренней перегруппировки сил. Не менее остро предъявляет такого же рода требования к ВКП хозяйственное и политическое состояние Советской республики.
Шестой конгресс собирается в момент, когда под напором событий надлом руководящей линии последних лет уже налицо, и сдвиг влево намечен как в ряде решений и практических шагов ЦК ВКП, так и в некоторых постановлениях февральского пленума ИККИ.
Элементы этого противоречивого сдвига влево нашли отражение в представленном Шестому конгрессу проекте программы, который именно по этой причине носит крайне эклектический характер и ни в какой мере и степени не способен служить руководством международному пролетарскому авангарду.
Попытка дать оценку проекта программы в связи с изменениями международного политического положения (особенно за последнее пятилетие), а также оценку последнего сдвига ЦК ВКП и февральского пленума ИККИ в связи с положением в СССР и в Коминтерне, сделана нижеподписавшимся в двух обширных работах, написанных для Шестого конгресса, из коих одна уже послана, а другая посылается Конгрессу одновременно с настоящим Заявлением.
Цель этого Заявления -- поставить перед высшим учреждением Коммунистического Интернационала вопрос о восстановлении большевиков-ленинцев (оппозиции) в партии на основе ясного и точного изложения наших взглядов на создавшееся положение и на задачи Коммунистического Интернационала.
Насильственная изоляция сторонников "платформы большевиков-ленинцев" (оппозиции) на многие сотни и тысячи непроезжих километров (Сибирь, Центральная Азия и проч.) от центра и друг от друга исключает возможность выработки коллективного заявления. Письма к сосланным оппозиционерам, в том числе и заказные, доходят скорее в виде исключения, чем правила -- одно письмо из трех-четырех, с промежутками в месяц, два и три. При таких условиях я вынужден своим лишь именем подписать настоящее заявление Шестому конгрессу Коминтерна. Весьма вероятно и даже несомненно, что при коллективном обсуждении в текст были бы внесены существенные изменения. Но даже и нынешняя урезанная и придушенная переписка с единомышленниками позволяет мне с полной уверенностью утверждать, что в основном и главном настоящее письмо выражает взгляды если не всех, то подавляющего большинства сторонников оппозиционной платформы и, прежде всего, многих сотен ссыльных.
Правильная внутренняя политика в СССР немыслима без правильной политики Коминтерна. Поэтому вопросы линии Коминтерна, то есть стратегической линии международной революции, стоят для нас над всеми остальными вопросами. Но положение исторически сложилось так, что ключом к политике Коминтерна является политика ВКП.
Здесь незачем говорить о тех условиях и причинах, которые по праву отвели ВКП роль ведущей партии Коминтерна. Только благодаря руководству ВКП Коминтерн в первые годы своего существования сделал поистине гигантские завоевания. Но дальнейшая ошибочная политика руководства ВКП и бюрократизация ее режима привели к тому, что плодотворное идейно-политическое влияние большевизма на Коминтерн все больше стало подменяться и оттесняться административно-аппаратным комбинаторством.
Этим объясняется как факт несозыва Конгресса в течение четырех лет, так и тот факт, что последний (февральский) пленум ИККИ счел возможным проголосовать за резолюцию, гласящую, что оппозиция ВКП "ставит ставку на падение советской власти" -- утверждение, которое компрометирует тех, кто его подсунул Исполкому, и тех, которые подняли за него руку, но ни в какой мере и ни в малейшей степени не налагает пятна на революционную честь большевиков-ленинцев (оппозицию).
Задача состоит в том, чтобы, сохраняя, вернее, возрождая определяющее влияние идей и политики большевизма на более молодые партии Коммунистического Интернационала, в то же время раскрепостить их от бюрократического командования. Эта задача неразрывно сливается с задачей изменения курса и режима в самой ВКП(б).
Исходя, таким образом, из интернациональной перспективы и основных интересов Коммунистического Интернационала, мы сосредоточиваем в настоящем Заявлении наше внимание на кризисе ВКП, на ее внутренних группировках и на тех обязательствах, которые отсюда вытекают, на наш взгляд, для оппозиции.
* * *
Было бы легкомысленным не видеть величайших объективных трудностей, которые стоят и стояли бы перед всяким руководством ВКП в сегодняшнем положении. Трудности эти вытекают прежде всего из основных причин: мелкобуржуазного характера страны и капиталистического окружения А кроме того, ошибки руководства в течение пяти лет означали систематическую утерю темпа, которая, накопляясь, создала новые дополнительные трудности. Ошибки можно осудить, но это не устранит их результатов, которые превратились в объективное условие. Всякому руководству пришлось бы исходить из трудного объективного положения, до последней степени осложненного упорным нагромождением ошибок.
Это значит, что простого и короткого выхода нет. Можно даже в известном смысле признать, что решительный правый выход -- расширение рамок нэпа и сужение рамок монополии внешней торговли -- дал бы более скорые и непосредственные результаты, чем левый курс; только результаты эти вели бы совсем на другой путь. Широкий ввоз иностранных товаров и капиталов как результат отмены или "ограничения" монополии, снижение промышленных цен, повышение экспорта и пр., все это означало бы на ближайший период смягчение диспропорции и сжатие ножниц, некоторое упорядочение рынка, "обогащение" деревни, то есть ее верхов, даже временное уменьшение безработицы. Но это были бы успехи на капиталистическом пути, который через несколько коротких этапов включил бы СССР в империалистскую цепь, и в этой цепи "Россия No 2" снова оказалась бы слабейшим звеном с вытекающими отсюда последствиями полуколониального существования. Прежде, однако, чем обнаружилось бы, что правый путь есть путь отсталого кабального капитализма, ужасающей эксплуатации трудящихся и новых войн на службе мировых империалистских владык, ближайшие результаты правой политики могли бы быть восприняты на время значительными массами не только деревенского, но и городского населения как некоторый выход из нынешнего экономического тупика с его бестоварьем, хлебными хвостами и растущей безработицей. В том и состоит политическая опасность правого курса, что после тяжкого опыта центристской политики он может дать обманно-"заманчивые" результаты на первом этапе пути, ведущего прямехонько к пропасти капитализма.
Никакого простого левого рецепта для единовременного выхода из затруднений на социалистическом пути нет и быть не может. Преодолеть же полностью в национальных рамках затруднения, вытекающие из задержки мировой революции, вообще невозможно. Об этом надо сказать ясно, твердо, честно, по-марксистски, по-ленински. Из нерасторжимой зависимости социалистического строительства от международной революции так же мало, однако, вытекают "пессимистические" выводы для СССР, как мало они вытекают для германской революции из того факта, что она непосредственно зависит от успехов диктатуры в СССР. Самая мысль о том, что из признания международной обусловленности нашего социалистического строительства должен вытекать пессимизм, просто постыдна для марксиста.
Но международная обусловленность революции не освобождает партию каждой страны от обязанности давать во всех направлениях свой максимум. Наоборот, эта обязанность только возрастает, ибо внутренние хозяйственные ошибки в СССР не просто замедляют построение социализма в нашей стране, но самым непосредственным образом бьют по мировой революции.
Если бы своевременно, то есть с Двенадцатого съезда, взята была твердая хозяйственная установка на преодоление диспропорции путем правильной политики распределения народного дохода и усиленной индустриализации, положение наше было бы сейчас неизмеримо благоприятнее. И в этом случае основные трудности стояли бы, разумеется, перед нами. Но в той мировой борьбе, которую мы ведем, решают темп и сроки. При более быстром темпе хозяйственного развития, а значит, и при более благоприятном внутреннем соотношении классовых сил мы гораздо увереннее шли бы навстречу победам пролетариата в передовых странах.
Левый курс не может обещать самостоятельного построения "полного социализма". Он не может даже обещать преодолеть полностью внутренние противоречия доколе существуют противоречия мировые. Но он может постепенно установить более правильное -- под углом зрения строящегося социализма -регулирование внутренних классовых противоречий, ускорить темп роста путем правильной политики распределения народного дохода; достигнуть более серьезного и систематического укрепления командных высот пролетариата, укрепить более ясную и твердую классовую линию в политике, выработать более глубокую связь с работой Коминтерна и, наконец, обеспечить марксистское предвиденье и руководство в основных проблемах революции международного пролетариата. В совокупности своей это и есть то, что нужно для победы в международном масштабе
Левый курс предполагает глубоко продуманный большой и смелый хозяйственный замысел на ряд лет -- замысел, который не перегибался бы из стороны в сторону под ударами конъюнктурного маневрирования, совершенно необходимого, но не решающего Левый курс предполагает величайшую выдержку руководства, способного плыть против течения; держаться генеральной стратегической линии через все ее тактические изгибы. А для этого требуется подлинный оптимизм в вопросах международной пролетарской революции и -- на этой несокрушимой основе -- глубокая вера в возможность победоносного социалистического строительства в нашей стране.
По циркуляру возможен лишь левый зигзаг. Но проводить по циркуляру левый курс нельзя. Для осуществления левого, пролетарского, ленинского курса необходима нашей партии снизу до верху новая ориентировка и новая перегруппировка сил. Это процессы -- всерьез и надолго. Необходимо вернуть партии ее свободную коллективную мысль, ее упругую волю Необходимо, чтобы партия перестала бояться аппарата. Необходимо добиться, чтобы аппарат не мог и не смел запугивать партию. Необходимо, чтобы партия стала снова партией.
Правая политика возможна с явными и сравнительно быстрыми "успехами" -для капитализма. Левая политика возможна как систематическая политика пролетарской диктатуры, социалистического строительства и международной революции. Но что невозможно как длительная и успешная политика, тем более как большевистская политика -- это "левый" курс методами центристского комбинаторства, при зажиме партии и продолжающемся разгроме левого крыла. Такого рода левоцентристский зигзаг, если партия не заставит его "перерасти" в левый курс, неизбежно сорвется и притом задолго до того, как успеет обнаружить сколько-нибудь серьезные результаты на практике. И тогда все карты могут оказаться в руках у правых, которые немедленно же пополнятся за счет нынешнего центра, пожалуй, получат из его состава и своих вождей.
В корне ошибаются те, которые думают, что нынешний левоаппаратный поворот свел правую опасность на нет. Наоборот, никогда она не была так велика, так остра, так непосредственна, как сейчас. На очень крутом подъеме самое опасное положение для телеги, это когда два передних колеса на перевале, а вся телега с тяжелым грузом и пассажирами еще на склоне. Здесь-то и нужно высшее напряжение и кучера и лошадей, а главное, самим "пассажирам" необходимо подхватить телегу за спицы из всех сил. Горе, если пассажиры дремлют или неуверенно жмутся, а кучер, повернув голову назад, кнутом 58-й статьи отгоняет тех, которые голыми руками ворочают на гору спицы и подставляют сзади свои спины вместо тормозов. Вот в такой-то момент телега и может обрушиться всем весом назад, с кручи вниз... Никогда правая опасность не была так велика, так остра, так непосредственна, как сейчас.
Что означает в данный период правая опасность? Не столько опасность открытой и полной буржуазной контрреволюции, сколько опасность термидора, то есть такого частичного контрреволюционного переворота или сдвига, который именно вследствие своей частичности может еще довольно долго прикрываться революционными формами; но который по существу имеет уже решающий буржуазный характер, так что возвращение от термидора к диктатуре пролетариата могло бы произойти не иначе, как путем новой революции.
Мы многократно утверждали, в частности на февральском пленуме ЦК 1927 года, что центристское руководство, бьющее влево, неизбежно тянет за собой все более длинный правый хвост в партии и далеко за ее пределами, заканчивающийся сознательными и боевыми термидорианцами. Мы предсказывали, что этот тяжеловесный хвост неизбежно ударит по голове и что этот удар может стать исходным моментом для глубокой перегруппировки в партии, то есть для более наглого самоопределения правого крыла, для более резкого и смелого сдвига налево пролетарского ядра партии и для более судорожных метаний слабеющей аппаратно-центристской фракции. Бескровное кулацкое восстание 1927--28 гг при содействии членов партии, желающих жить "в мире со всеми классами", и есть один из таких ударов хвоста по голове.
Что в нашей партии имеется влиятельное термидорианское или полутермидорианское крыло, это теперь признано официально в "Правде" (передовица 15 февраля), и никакие позднейшие оговорки этого не замажут: ибо какой же может быть другой термидорианец в пролетарской партии, как не тот, который во всякое время готов громить оппозицию, но зато хочет жить в мире с кулаком, ведущим за собой середняка против советской власти? Этим мы совсем не хотим сказать, что каждый, проводящий эту политику, ведет сознательную линию на термидор. Нет, термидорианцы, тем более полутермидорианцы, вообще не отличаются широкой исторической сознательностью; только это и позволяет многим из них выполнять их роль на службе другого класса.
Удар хвоста по голове -- серьезный, но пока еще все же только сигнальный, предупредительный -- произошел. Перегруппировки в партии, пока еще очень неоформленные, очень недостаточные, начались. Одним из выражений этого процесса является перерастание верхушечного левого маневра в серьезный левый зигзаг, в результате чего два передние колеса партии, а может быть, только одно, уже как бы на перевале, но вся телега с тяжелым грузом еще на подъеме, который может стать для нее и грозным спуском.
* * *
Какова сейчас, в этой исключительно критической обстановке, обязанность оппозиции по отношению к своей партии? Мы, конечно, говорим о действительно ленинской оппозиции, а не о случайных попутчиках, всегда готовых, если их крепко попросить, отказаться от своих взглядов в пользу других мыслей, менее для них обременительных.
Чтоб яснее ответить на вопрос об обязанностях оппозиции, надо начать с худшего варианта, именно с предположения, что, пользуясь из года в год ошибками руководства, затяжным расстройством рынка, дороговизной, безработицей, дерганьем сверху и пр., термидорианский кулацко-бур-жуазно-бюрократический "хвост" попытается на одном из дальнейших перевалов -- в случае еще больших затруднений-- всерьез ударить по голове, то есть попытается перейти от нынешних своих полулегальных форм капиталистического саботажа на путь прямой гражданской войны. Исключено это? Нет, к несчастью, не исключено, особенно при международных осложнениях. Кто сказал бы, что исключено, тот предательски усыплял бы партию.
Можно ли опасаться, что довольно большой процент смоленских, артемовоких, шахтинских, да и ленинградских, да и московских столпов фальшивой монолитности в трудную минуту колебнется, отойдет к стороне или прямо изменит? Не только можно, но и должно. Нынешние разоблачения приподнимают только краешек бюрократической завесы. Партия должна ждать по этой линии больших опасностей.
Можно ли, с другой стороны, представить себе оппозиционера, который говорит: "Они своей политикой довели до этого, пускай сами выбираются"? Нет, такого оппозиционера представить себе нельзя -- если это не белогвардейский агент, не провокатор, проникший в ряды оппозиции с целью вредительства. За партию, за диктатуру, за Октябрьскую революцию оппозиционеры будут сражаться как надлежит беззаветным революционерам, какими они показали себя, отстаивая в тягчайшей исторической обстановке знамя большевизма под градом травли и преследований. Оппозиционные кадры проверены. Если бы бюрократическая тупость аппарата помешала оппозиционерам даже в минуту высшей опасности занять места в регулярных рядах, они сражались бы с классовым врагом как партизаны, ибо революционер защищает революцию не только по приказу. Обо всем этом можно было бы и не говорить, если бы не злобно-кликушеские крики о "пораженчестве" оппозиции и об ее "ставке на падение советской власти".
Попытки изобразить дело так, что падение оппозиционеров не имеет значения для защиты диктатуры ввиду их "слабости", теперь особенно несостоятельны. Если оппозиция так слаба, то почему же главным занятием аппарата, печати, официальных ораторов, преподавателей партшкол и проч. в течение пяти лет, а ГПУ -- за весь последний период -- является борьба с оппозицией? Почему все речи, статьи, циркуляры, книги исходят из борьбы с оппозицией и к ней возвращаются? Но каково бы ни было влияние оппозиции, явное и потенциальное, сегодняшнее и завтрашнее, одно несомненно: на этот свой отряд партия пролетарской диктатуры может при всяких условиях полагаться полностью и целиком.
Более актуальный вопрос, однако, такой что оппозиция может и должна делать сейчас, в нынешний переломно-критический период? И здесь мы хотим все вопросы поставить ребром, чтобы не оставить места никаким неясностям и недоразумениям.
Может ли оппозиция поддержать правых против стоящих формально у власти центристов, чтобы помочь опрокинуть последних, чтобы "отомстить" им за безобразную травлю, за грубость и нелояльность, за врангелевского офицера, за 58-ю статью и прочие заведомо темные дела? Такие комбинации левых с правыми бывали в революциях, и такие комбинации губили революцию. Правые представляют то звено внутри нашей партии, за которое буржуазные классы подспудно тянут революцию на путь термидора. Центр делает в данный момент попытку отпора или полуотпора Ясно: оппозиция не может иметь ничего общего с комбинаторским авантюризмом, рассчитывающим при помощи правых опрокинуть центр.
Оппозиция поддерживает каждый, хотя бы колеблющийся шаг в сторону пролетарской линии, каждую, хотя бы и нерешительную попытку отпора термидорианским элементам. Оппозиция это делает и будет делать, совершенно независимо от того, хочет этого опирающийся на правых центр или не хочет. Оппозиция не обусловливает этого, разумеется, никакими "соглашениями", "уступками" и пр. Она считается только с тем, что нынешний тактический зигзаг центра идет на известном расстоянии, параллельно стратегической линии большевистской политики.
Что оппозиция, хотя бы и стоящая вне партии, не освобождает себя от партийных обязанностей и от ответственности перед страной за партию в целом, об этом мы говорили в последний раз на Пятнадцатом съезде в заявлении, оглашенном тов Смилгой, и здесь можем только сказанное там полностью повторить. Это значит, в частности, что несмотря на травлю, исключения, 58-ю статью и пр., каждый оппозиционер по-прежнему готов выполнять поручения партии, независимо от своего отношения к нынешнему руководству и проводимому им режиму партии.
Может ли, однако, оппозиция взять на себя политическую ответственность перед партией за нынешний поворот как за правильный ленинский курс? Нет, не может. Поддержка со стороны оппозиции всякого, хотя бы частичного, движения в сторону пролетарской линии никогда не будет яартий-но-обывательским поддакиванием центризму, хотя бы и левому, умолчанием о его половинчатости, противоречивости, о продолжающихся его ошибках или лицемерным закрыванием глаз на его ревизионистские теории, подготовляющие новые еще горшие ошибки на завтрашний день. Поддерживая против правых каждый шаг правящего центра влево, оппозиция должна и будет критиковать полную недостаточность этих шагов и необеспеченность всего поворота, поскольку он сохраняет приказный, а не подлинно партийный характер. Оппозиция будет непримиримо вскрывать перед партией огромные опасности, коренящиеся в непоследовательности, теоретической непродуманности и политической противоречивости нынешнего курса, целиком опирающегося по-прежнему на блок центра с правыми против левого крыла. Может ли оппозиция в этих условиях отказаться от своей платформы. Сейчас менее, чем когда-либо. Отказаться от платформы значило бы отказаться от продуманного, обобщенного и систематического обоснования левого курса и тем оказать лучшую услугу правым, все ожидания и расчеты коих на победу только и могут быть основаны на зигзагообразности и непоследовательности центристского курса. Дальнейшая борьба за идеи и предложения платформы есть единственно правильная серьезная и честная поддержка всем сколько-нибудь прогрессивным шагам центра. Только при этом условии и можно питать серьезную надежду на то, что партии удастся методами партийной реформы превратить левоцентристский зигзаг руководства в действительный ленинский курс.
Совместима ли борьба за оппозиционную платформу с единством партии? При бюрократическом, т е. неправильном и нездоровом режиме, может временно оказаться несовместимой, как показало исключение оппозиции из партии. Но циркуляр ЦК от 3 июня есть прежде всего открытое, хотя и вынужденное, признание нездоровым и невыносимым того режима, который сложился у нас в партии за последнее пятилетие и который еще только подлежит коренному изменению. При здоровом режиме самая жестокая критика принципиальных ошибок ЦК вполне совместима с единством партии и с железной дисциплиной действия. Самые разногласия, после уже происшедшей гигантской проверки их событиями, были бы сравнительно легко ликвидированы партией, если бы она вернула себе свои элементарные права. К этому сейчас и сходятся все вопросы.
Совместима ли борьба за взгляды, изложенные в платформе большевиков-ленинцев (оппозиции), с отказом от фракционных методов отстаивания этих взглядов? При режиме, который, даже по выражению циркуляра 3 июня, поражен "злейшим бюрократизмом", каждая критика взглядов ЦК, губкома, райкома, секретаря ячейки клеймилась как фракционность и нередко насильственно загонялась на путь фракционности. При режиме, который действительно был бы основан на "самокритике" или, правильнее сказать, на партийной демократии, борьба за взгляды платформы вполне возможна без фракционности. Оппозиция полностью и целиком готова отстаивать свои взгляды лишь строго нормальными партийными путями, на точном основании взаимно связанных решений Десятого съезда о партийной демократии и запрещении фракционности.
Однако и сейчас, после последних манифестов и циркуляров, оппозиция не делает себе иллюзий относительно партийного режима. Блаженная доверчивость, принимающая слова за дела и противоречивые манифесты за последовательный и обеспеченный левый курс, никогда не была и не будет качеством пролетарского революционера, особенно проделавшего на опыте и серьезно продумавшего историю последнего пятилетия.
Никогда еще фракционность не разъедала партию так, как теперь, после попытки механического отсечения оппозиции. Правые; буфер; центр; две "раскаявшиеся" половины верхушки ленинградской оппозиции; большевики-ленинцы (оппозиция)--вот сейчас основные группировки в партии, не считая подфракций. Центризм руководящей фракции, вследствие своей идейно-политической неоформленности и противоречивости, является поистине питательным бульоном для всей фракционности, правой и левой. Внешними мерами -- манифесты плюс аресты -- из такого положения выбраться нельзя. Только правильный курс, вырабатываемый и проводимый всей партией, может одержать верх над разъедающей партию фракционностью.
Правильный курс может быть достигнут только методами партийной критики основных сдвигов линии и пороков режима за последние пять лет. Надо осудить ложный курс, чтоб проложить дорогу правильному. "Самокритика" же, провозглашенная в манифестах и статьях, сводится пока к попытке дать недовольству низов выход в обличении второстепенных ошибок и в сотне-другой искупительных бюрократических жертв. Критика исполнения объявлена доброй, здоровой, "деловой" критикой. Критика руководства объявлена разрушительной, гибельной, "оппозиционной" критикой. Если бы "самокритика" оставалась в этих границах, весь левоцентристский зигзаг оказался бы болезненным выкидышем и только.
Вывести бюрократически легализованную "самокритику" из тупика на путь партийной демократии есть дело самой партии. От того, в какой мере оно удастся, зависит успех той глубокой реформы, без которой партия не выведет революцию из кризиса. Чтоб разрешить эту двойную проблему -- оздоровления собственных рядов и советского государства -- партии прежде всего и больше всего нужна идейная ясность.
Оппозиция обязана поэтому поднять свой голос в той "самокритике", на которую очень влиятельные центристы-бюрократы смотрят как на отдушину для накопившегося недовольства, но которая в действительности должна стать постоянной составной частью режима партийной демократии. Оппозиция должна прежде всего помочь партийной массе не только ВКП, но и всего Коминтерна дать отпор бюрократическому стремлению оградить от "самокритики" основные проблемы политической линии и партийного руководства. Опыт хозяйственного руководства в СССР, опыт германского революционного движения 1923--28 годов, опыт китайской революции и англо-русского комитета должен быть проверен, освещен и изучен со всех сторон. Без этого нет дороги вперед.
Вместе с тем оппозиция обязана бдительно следить за тем, чтобы "самокритика", которая в случае дальнейшего своего развития будет неизбежно все больше наталкиваться на бюрократические преграды, не пошла по антипартийному руслу и не стала лить воду на анархо-меныпевистские мельницы. Оппортунистическая политика и бюрократический режим неизбежно порождают такого рода злокачественную реакцию в самих рабочих массах. Оградить от нее партию или, по крайней мере, свести эту реакцию к минимуму может только оппозиция, возрождающая и укрепляющая доверие рабочих к партии беспощадным отметанием всякого влияния и аппаратного приспособленчества, открытой борьбой за свои неурезанные лозунги, словом, твердым и непреклонным проведением ленинской линии.
Наша принципиальная установка избавляет нас от необходимости снова опровергать подкидываемую нам мысль, будто наша партия стала термидорианской и будто термидор, т е контрреволюционный переворот, уже совершился Совершенно кликушеская назойливость, с какой пропагандируется эта "идея", не имеющая ничего общего с нашей позицией и выгодная исключительно классовым врагам, свидетельствует только о полном бессилии наших противников в идейной борьбе, которое вытекает из общего центристского бессилия уловить и понять живую диалектику исторического процесса.
На том же самом уровне стоят попытки навязать нам взгляд, будто Коминтерн перестал быть авангардом мирового пролетариата и нуждается в замене его каким-то новым международным объединением.
Мы заявляли и повторяем, что не можем нести и тени ответственности за тех, которые считают, что несомненный за последние годы процесс сползания с классовой линии руководства ВКП и Коминтерна есть бесповоротный и непоправимый процесс, которые не видят или отрицают революционные тенденции и силы внутри ВКП и Коминтерна и потому прямо или косвенно поворачиваются к этим организациям спиною.
Тем самым мы отстраняем от себя ответственность за политику выставления параллельных оппозиционных кандидатур, которую мы заранее осуждали и против которой мы предупреждали в письме за границу. Так как письмо это было напечатано в "Правде" (15 января 1928 г), то продолжающиеся утверждения относительно солидарности нашей с политикой параллельных кандидатур являются одной из многочисленных попыток грубо обмануть собственную партию, чтоб хоть как-нибудь оправдать применение репрессий.
Мы строим все свои расчеты на том, что внутри ВКП, Коминтерна и СССР имеются огромные революционные силы, придавленные ложным руководством и тяжким режимом, но вполне способные, под воздействием опыта, критики и хода классовой борьбы во всем мире, выправить линию руководства и обеспечить правильный пролетарский курс. Нынешние попытки руководства вырваться из последствий собственной политики не на правом, а на левом пути, частично повторяя и используя идеи и лозунги оппозиции, делаются под не оформленным еще давлением пролетарского ядра партии и представляют одно из доказательств правильности нашей общей оценки и наших расчетов.
Мы будем всеми силами содействовать тому, чтобы внутренние силы партии и класса привели к выпрямлению политики с наименьшими потрясениями для ВКП, для рабочего государства и для Интернационала.
Мы начисто отвергаем обвинения нас в том, что заявления, делавшиеся нами ранее о прекращении фракционной борьбы, были неискренними. Эти заявления всегда предполагали минимум доброй воли со стороны официального большинства, чтоб обеспечить в партии такой режим, при котором возможно было бы отстаивание своих взглядов нормальными методами, выработанными всей предшествующей историей партии. Бюрократически всемогущий партийный аппарат всегда имеет возможность в борьбе за свою неприкосновенность и несменяемость механически запереть перед партийцами все пути, кроме фракционных. Наши заявления о полной готовности отказаться от фракционных методов мы всегда сопровождали ссылкой на учение Ленина о пролетарской партии и о коренных условиях ее здоровья. Мы ссылались, в частности, на резолюцию 5 декабря 1923 года, гласящую, что бюрократизм толкает лучших партийцев на путь замкнутости и фракционности. Это заявление было и остается для нас не голой формальностью, оно выражает самое существо дела.
Тем более неуместными и недостойными являются обвинения оппозиции в том, что и после Пятнадцатого съезда она, несмотря на свое заявление съезду о готовности подчиниться решениям партии и прекратить фракционную работу, продолжает на самом деле эту последнюю. Обязательство, дававшееся нами съезду, предполагало сохранение нас в партии и, следовательно, возможность бороться за свои взгляды в ее рядах В противном случае это обязательство означало бы отказ от политической деятельности вообще, то есть от служения партии и международной революции. Требовать от революционеров такого отказа могло бы только вконец развращенное чиновничество. Давать такого рода обязательство могли бы только презренные ренегаты.
Исходя из этих принципиальных позиций, мы не можем, следовательно, иметь ничего общего с политикой тех якобы ленинцев, которые хитрят с партией, дипломатничают с классовой борьбой, играют с историей в жмурки, признают для видимости свои ошибки, проповедуя втихомолку свою правоту, создают миф "троцкизма", ликвидируют его и пытаются затем воссоздать снова, словом, ведут с партией политику "брестского мира", то есть временной и неискренней капитуляции в расчете на реванш -- политику, допустимую в отношении к классовому врагу, но насквозь авантюристскую по отношению к собственной партии.
Мы гнушаемся той византийской философией покаяния, которая говорит, что признание единства партии предполагает будто бы в эпоху пролетарской диктатуры отказ от тех взглядов или отказ от защиты тех принципиальных взглядов, которые сегодняшнее руководство, оберегая свой "престиж", признает недопустимыми и даже решается преследовать государственными средствами. Мы считали бы себя преступниками, если бы суровая внутрипартийная борьба наша в течение последних пяти лет велась нами во имя таких дешевых взглядов, от которых можно отказаться по команде или под страхом исключения из партии. Служение партии неотделимо от борьбы за правильную политическую линию. Презренен тот лжепартиец, который опасность временной утраты партбилета -утраты, бесспорно, очень тяжкой -- ставит выше обязанности бороться за основные традиции партии и за ее будущее.
Насквозь фальшивы речи о том, что нынешнее положение оппозиции, остающейся верной своим взглядам и продолжающей борьбу за них, несовместимо с ее заявлениями об единстве партии. Если бы мы считали, что круг партийного развития завершился Пятнадцатым съездом, тогда не было бы другого исторического выхода как создание второй партии. Но мы уже сказали, что не имеем ничего общего с такой оценкой. Если по поводу хлебозаготовок попутно, как бы случайно; обнаружилось, что в партии имеется влиятельная и сильная фракция, желающая жить "в мире со всеми классами"; если в короткий срок всплывает шахтинское дело, артемовское, смоленское и много других, то это одно уже свидетельствует о том, что неизбежный процесс дифференциации в партии, ее самоуяснения и самоочищения еще впереди и что подлинное пролетарское ядро партии будет иметь достаточно случаев убедиться в том, что наша оценка политики партии, состава партии, общих тенденций ее развития подтверждается фактами решающего значения. Оставаясь, вследствие ложного и больного режима, в течение известного времени вне партии, мы живем с партией и работаем для ее будущего. Правильность нашей линии и нашего прогноза, подлинная партийность наших методов борьбы за ленинские взгляды не позволят никакой силе в мире оторвать нас от партии и противопоставить международному пролетарскому авангарду и коммунистической революции. Менее всего может этого достигнуть применение 58-й статьи, порочащей только тех, которые против нас к ней прибегают. То противоречие, которое вынуждает нас из-за формальных пределов партии бороться за партию против тех, которые дезорганизуют и подрывают ее изнутри, есть жизненно сложившееся, историческое противоречие. Юридическими софизмами из него можно выскочить только на один плацдарм, на презренный плацдарм идейного ренегатства. Противоречие, в которое мы поставлены в отношении партии, есть частное проявление более общих и глубоких противоречий и может быть по-настоящему преодолено только методами ленинского разрешения основных проблем Коминтерна и ВКП. До тех пор вопрос о положении оппозиций остается пробным камнем для линии и режима партии.
Расправа над оппозицией за критику ЦК, вполне подтверждающаяся фактами и ныне невольно подкрепляемая последними частичными решениями и шагами самого ЦК, является наиболее вопиющим выражением худших методов аппаратного режима и худших сторон партийного руководства. Новые исключения и ссылки большевиков-оппозиционеров продолжают и сегодня терроризировать партию, несмотря на все ободряющие циркуляры. Вопрос о восстановлении оппозиционеров в партии, о возвращении ссыльных и освобождении арестованных становится главным испытанием, безошибочной проверкой, важнейшим показателем серьезности и глубины всех последних шагов влево. Партий и рабочий класс будут судить не по словам, а по делам. Этому учил Маркс, этому учил Ленин, этому учит оппозиция.
Шестой конгресс Коминтерна может в высокой мере облегчить восстановление единства партии, подав твердый совет центральным учреждениям ВКП (б) немедленно отменить применение к оппозиции 58-й статьи, основанное на грубой политической нелояльности, на вероломном злоупотреблении властью. Восстановление большевиков-ленинцев (оппозиции) в партии является необходимым и неизбежным условием действительного поворота на ленинский путь. Это относится, разумеется, не только к ВКП (б), но и ко всем остальным секциям Коминтерна.
Каждый оппозиционер, занявший принадлежащее ему по праву место в своей партии, от которой -- повторим снова -- его не оторвет никакая сила и никакое постановление, сделает все, чтобы облегчить партии выход из нынешнего кризиса и ликвидацию фракционности. Не может быть никаких сомнений в том, что такое обязательство встретит единодушную поддержку всех большевиков-ленинцев (оппозиции).
Л. Троцкий Алма-Ата, 12 июля 1928 г..