ОУН в свете Энциклопедии украиноведения
ОУН в свете Энциклопедии украиноведения
Тогда что же такое украинский национализм? И если существующие на сегодня все три фракции ОУН не отказались от прошлого этой организации, если они берут из ее начала свои идеи, то нужно прийти к выводу, что ни идеология ОУН, ни ее стратегическая цель — не изменились с 1929 года. Чтобы придерживаться наибольшей объективности в этом вопросе, предлагаю объяснение украинского национализма из "Энциклопедии украиноведения"[31], авторами и издателями которой являются круги украинских националистов:
Национализм, в украинской политической терминологии конца 19 века, понятие, однозначное с активным национальным сознанием и патриотизмом, но впоследствии оно подверглось осуждению. Перед первой мировой войной и во время освободительных соревнований под национализмом стали в большинстве своем понимать "самостийництво". А когда в 1920 г. возникло идеологическое течение, которое приняло название "националистическое"(национал) и оформилось в организованное политическое движение, понятие национализм приобрело партийную окраску, которую оно, в основном, сохраняет и в настоящее время.
Слово "национализм" имеет несколько другое значение в отдельных системах. Например, в СССР понятие "буржуазный национализм" используют для того, чтобы пятнать национальное сопротивление нероссийских народов централизму Москвы. Постоянные репрессии коммунистического режима против националистов вызвали к популяризации этого понятия среди населения Украины, но оно не имеет очерченного идеологического, социального и конституционно-политического содержания. На деле подсоветский украинский национализм был иногда "национал-коммунизмом", то есть стремлением к эмансипации из-под власти Москвы с сохранением советского уклада. В англо-американской терминологии понятие национализм очень широкое: оно охватывает национальное сознание, принцип национальной государственности и национально-освободительное движение. В англоязычной литературе об Украине к национализму причисляют не только национализм в партийном значении, но и украинских патриотов других политических направлений.
Для лучшей дифференциации национализма как одного политического движения, от национализма в широком значении, однозначного с патриотизмом и "самостийництвом", можно применить к первому название, хорошо известное в мировой политической и социологической литературе: "интегральный национализм". Именно в этом значении будет рассматриваться украинский национализм в дальнейшем.
Генезис украинского национализма. "Отцом украинского национализма" часто называют Г. Михновского. Такое определение его роли не совсем верное. Михновский был одним из основоположников новейшего украинского "самостийництва", а исторически-правовая законодательная основа его концепции (программа возобновления "Переяславской конституции") чужда мышлению более позднего национализма, который был безразличен к конституционно-правовым аргументам. Черт, присущих национализму, не находим и у других спикеров украинского "самостийницкого" мнения дореволюционного периода; не только у И. Франко, Ю. Бачинского, Л. Цегельского, В. Липинского, но даже в ранних работах Д. Донцова. Возникновение национализма было реакцией украинской духовности на события первой мировой войны и освободительные соревнования.
Украинский национализм возник в 1920-х гг., сначала как духовный фермент младшего поколения, как протест на упадок украинской государственности и как поиск новых путей в послевоенной действительности. Первые попытки националистических организаций встречаем в студенческих средах Галичины и эмиграции: Группа украинской националистической молодежи (Прага), Легия украинских националистов (Подебрады), Союз украинской националистической молодежи (Львов). Националистическую окраску имела в Галичине Партия национального труда и ее орган "Зарево" (1923-24; Д. Донцов, Д. Палиив, В. Кузьмович), но организация скоро распалась, а большинство ее членов перешло в возобновленные национал-демократы (УНДО). Публицистом, который больше всего вызывался к кристаллизации националистической идеологии, был Д. Донцов со своим трудом "Национализм" (1926) и другими публикациями, а также редактируемым им журналом "Литературно-научный вестник", впоследствии "Вестник". Другие влиятельные публицисты национализма: Ю. Вассиян, Г. Сциборский, Д Андриевский, В. Мартинец; они печатались в "Перестройке нации" (Прага).
Независимо от идеологически-политических исканий, с 1920 г. существовала Украинская Военная Организация (УВО), созданная кругом старшин, главный среди состава бывшего корпуса Сечевых Стрельцов (Е. Коновалец, А. Мельник, Р. Сушко, В. Кучабский, Г. Матчак, Я. Чиж, Е. Зибликевич и другие) и уГа (Ю. Головинский, О. Навроцкий, Г. Саевич, О. Сеник и др.), с целью бороться за самостоятельность Украины революционными средствами. Рассматривая себя как зародыш "армии в подполье", УВО сначала включала людей разных партийных убеждений, от социалистов до консерваторов, и не претендовала на политический провод. Но постепенно ненационалистические члены УВО отошли, а руководство приблизилось к национализму. После многолетних подготовительных мероприятий УВО в 1929 г. объединилась с националистическими кружками в Организацию Украинских Националистов (ОУН), которую возглавил Е. Коновалец. С тех пор ОУН представляла стержень националистического движения, которое, однако, было более широким, чем она, охватив большой круг единомышленников и сторонников. Достойно внимания то, что идеолог интегрального национализма Д. Донцов оставался вне организационного движения.
Ища причины неудач украинских освободительных соревнований 1917-21 гг., националисты противопоставляли в украинской революции массы, которые стихийно хотели собственного государства, слабому проводу. Критика одиночных ошибок и неудач на то время переросла у националистов в отрицание демократических и социалистических принципов, которые были определяющими в национально-освободительном движении второй половины 19 — начала 20-х гг. этого века и в новейшем украинском государственном строительстве. Гуманистические и демократические традиции дореволюционного украинства национализм отождествлял с "провансальством", то есть с национальной неполноценностью. Особенно Г. Драгоманов, главный политический мыслитель украинской демократии, испытал острую критику в националистической публицистике. Националисты считали, что новый день требует новых, революционных способов действия, которые равнялись бы враждебным в безоглядности и решительности.
Идеология национализма. Националисты провозглашали себя последователями "идеалистического" мировоззрения, которое понимали как антитезу не только материалистической философии марксизма-ленинизма, но и позитивизму, который признавали корифеи украинской демократической мысли (В. Антонович, Г. Драгоманов, И. Франко, Г. Грушевский). В противовес этим течениям, которые пытались построить свой образ мира на украинской основе, национализм провозглашал примат воли над разумом, чина над мыслью, жизни над теорией. В доктрине национализма содержится отзвук иррационалистических, волюнтаристических и виталистических теорий, которые пользовались в то время популярностью в Западной Европе (Ф. Ницше, А. Бергсон, Же. Сорель, Г. Лебон, О. Шпенглер и др.). Вместо объективного научного познания, националисты часто лелеяли мифы и желали идеологически сепарированного образа украинского прошлого. Национализм обращал внимание на культ борьбы и жертвы крови (насыпание памятных курганов, крутянские годовщины и тому подобное).
Националистическое мировоззрение включало требование этического идеализма, который отбрасывает индивидуальное счастье в понимании эвдаймонизма, а лелеет героические добродетели: храбрость, верность, самопосвящение. Однако в националистической этике существовал также прагматический элемент. Национализм релятивизировал традиционные моральные стоимости, подчинив их требованиям политической целесообразности, согласно с принципом "цель оправдывает средства". Некоторые публицисты открыто пропагандировали макиавелизм. Национализм стремился воспитать новый тип украинца: "сильного человека" с "невогнутым" характером, фанатично преданного идеалам движения и готового пожертвовать для них собой и другими.
Считая нацию абсолютной стоимостью ("украинская нация является исходным фундаментом каждого действия и целевым назначением каждого направления украинского национализма; нация является наивысшим типом человеческого сообщества…"; из "Постановлений Конгресса Украинских Националистов", 1929), национализм принципиально отбрасывал политические стоимости, которые выходят за пределы национального интереса. В противоположность большинству деятелей новой украинской государственности, которые видели национальное освобождение в контексте универсальных идей свободы и справедливости, националисты представляли себе межнациональные отношения как "борьбу за существование", в которой решает сила. В основу освободительной концепции национализм ставил программу "революции", которая у некоторых представителей и деятелей национализма приобрела значение "перманентной революции". Непрерывная очередь саботажных и террористических актов должна была не допустить укрепления чужого господства над украинскими землями и должна была держать массы в состоянии постоянного революционного кипения. Предусматривалось, что эти одиночные революционные выступления сольются в один могучий взрыв национальной революции, которая завершится возрождением украинской государственности. Радикально отрицая существующий на украинских землях строй СССР и под Польшей, национализм отбрасывал всякую попытку вести украинскую политику в пределах этого реального расклада сил. Националисты негативно оценивали так называемый органический труд, эволюционные методы политического действия и гибкую тактику, которую также очерчивали "реальной политикой". Все это они осуждали как "оппортунизм" и минимализм, которым противопоставляли требование "принципиализма".
Украинский национализм подходит под понятие тоталитарного движения. Подчеркиваемый "всеобъемлющий" характер движения заключается в том, что его последователи подчинялись полностью и безоговорочно идеологи национализма и организационной дисциплине. В общественном отношении национализм стремился охватить своим влиянием всю жизнь украинского народа во всех его проявлениях. Националистическое движение не ограничивалось сугубо политическими заданиями, а пыталось руководить культурным процессом, в частности, в сфере литературы, считая ее важным мировоззренческо-воспитательным фактором.
В националистической среде оформилась целая литературная школа ("весниковцы", "весниковская квадрига"), к которой принадлежал ряд выдающихся литераторов: Е. Маланюк, Л. Мосендз, О. Ольжич, Е. Телига, В. Самчук, Б. Кравцов, в какой- то мере также Ю. Липа и Ю. Клен. Национализм отбрасывал тезис об автономии эстетичных критериев, противопоставляя мировоззренчески заангажированное творчество теории "искусство ради искусства". Относительно украинских легальных учреждений и организаций, которые действовали за пределами СССР, националисты пытались распространить на них свое влияние, подчиняя труд общественного сектора контролю своего движения. Ко всем другим партиям, лагерям и политическим центрам национализм относился негативно. Редкое сотрудничество или временная договоренность были скорее тактическими.
Националистическая доктрина уделяла мало внимания социально-экономической проблематике. Однако, некоторые тенденции проявлялись в ней достаточно выразительно. В первую очередь, враждебность к социализму — реакция на господство социалистических течений в украинской политической жизни в годы освободительных соревнований и на советский режим. Националисты не различали демократическую и тоталитарно-коммунистическую отмены социализма и представляли украинские демократические и социалистические партии (напр. галицких радикалов) как полукомунистов. Наряду с тем отбрасывали либеральный капитализм. Зато в национализме выразительно выступали с симпатией к корпоративному укладу ("Нациократия" Г. Сциборьского). Некоторые националистические публицисты пропагандировали доктрину "национального солидаризма", но конкретное его содержание осталось невыясненным.
Политическая программа национализма была яснее. Основой политического строя в будущем украинском государстве должна была быть власть одного движения (монопартийность) и проводниковый принцип ("вождизм"). В будущей Украине отводилось место только для одной политической организации (ОУН), которая должна была бы представлять собой своеобразный орден "лучших людей", а аппарат власти должен создавать иерархию "проводников" с вождем во главе, который будет объединять функции лидера движения и председателя государства. Последовательно в практической пропаганде и воспитании политических кадров сильно подчеркивалась роль и авторитет проводника. Еще при жизни Е. Коновальца его личность, а позже имена А. Мельника и С. Бандеры были окружены своеобразным ореолом. Наряду с этим политическо-устроительское мышление национализма проявляло определенные народнические, "демофильские" элементы: подчеркивание "воли масс" как наивысшего авторитета.
В практике национализм усвоил успешные методы организации масс и присоединения их к акциям, используя в пропаганде эмоциональные стимулы и упрощенную аргументацию. Национализм распространял свое влияние на различные общественные прослойки, в частности, в Галичине на более бедное крестьянство и рабочую и ремесленную молодежь (напр. в Львове). Ведущие краевые кадры состояли в 1930-х гг. преимущественно из студенчества.
Движущей силой украинского национализма был пафос национально-освободительной борьбы. Его достижением было насыщение динамизмом послереволюционной действительности и сохранение длительности борьбы после проигранных освободительных соревнований. Но эту взбудораженную национальную энергию национализм направлял в русло политической системы, которая своей общественной сутью перекликалась с тоталитарными течениями в послевоенной Европе. Со времени второй мировой войны, в частности, после нее, украинский национализм начал отдаляться от этих иностранных систем.
Ближайших родственников украинского национализма следует искать не столько в немецком нацизме или итальянском фашизме — продуктах индустриальных и урбанизированных гражданств, сколько среди партий этого типа у аграрных, экономически отсталых народов Восточной Европы: хорватские усташи, румынская Железная Гвардия, словацкие глинковцы, польский ОНР (Обуз Народово-Радикальни) и тому подобное. Украинский национализм был явлением генетически самостоятельным, хотя в своем развитии испытывал бесспорное влияние со стороны соответствующих чужеземных образцов. Символическое значение имело заимствование украинским национализмом параферналий движения (напр. формы приветствия). Расизм и антисемитизм не были существенно присущи украинскому интегральному национализму, но в 1930-х гг. труды некоторых националистических публицистов не были лишены антисемитских мотивов, в то время, как другие авторы, близкие к национализму, разрабатывали проблематику "украинской расы".
В генезисе и эволюции украинского национализма главную роль сыграло трагическое положение украинского народа конца 1920-1930-х гг. В УССР политика Сталина угрожала физическому существованию нации, а на украинских землях под Польшей властвовал режим административного произвола. К этому присоединялись нездоровые социальные отношения на западноукраинских землях: хозяйственный застой, аграрное перенаселение, безработица интеллигенции. Эта действительность подрывала веру в целесообразность легальных средств политического действия, радикализировала настроения и усиливала крайнее течение. Явный кризис демократически-парламентского уклада в европейском масштабе подрывал престиж демократии среди украинского гражданства, уже и так пошатнувшийся в результате разочарования политикой Антанты относительно Украины. Украинцы не могли быть сторонниками международного "статус кво" и они симпатизировали ревизионистическим силам версальской Европы, в первую очередь, Германии, сначала еще демократической, а после 1933 г. гитлеровской. Хотя лозунгом украинского национализма была "ориентация на собственные силы", но в своей внешней политической концепции он полагался на союз с Германией. Определенные круги из Рейха поддерживали эти надежды и расчеты. А, впрочем, эта ориентация переходила и за националистический лагерь.
Национализм как политическое движение на протяжении 39 гг., с момента происхождения ОУН до взрыва второй мировой войны, выросло в наиболее динамическую политическую силу во внесоветском украинском мире. Одним из его выдающихся достижений было перерастание региональных рамок и распространение влияния на целость украинских земель в Польше, Румынии и Чехо-Словакии, на политическую эмиграцию в Европе и украинских поселенцев за океаном. Все же центр притяжения националистического движения был в Галичине. Несмотря на попытки, он не смог проникнуть на территорию УССР. Надднепрянщину в национализме представляли отдельные ведущие единицы из кругов эмиграции, которые сделали заметный вклад в формирование движения, преимущественно в идеологической и культурной сферах. Согласно с националистической доктриной, революционную борьбу нужно вести одновременно против всех займанцев. Однако, до 1930 г. саботажно-террористические акции ОУН были направлены фактически только против Польши. Антироссийская установка национализма проявлялась в то время в преодолении советскофильства (которое националисты рассматривали как форму новейшего москвофильства), а также в атентатах на советских дипломатов.
Большим успехом национализма можно считать то, что он сумел овладеть молодежью, в частности студенчеством. Национализм отождествлял себя с молодым поколением. В отношениях между национализмом и украинским легальным миром отражался, кроме материальных политических расхождений, сугубо психологический конфликт между "сыновьями" и "родителями". Национализм расширял идею мессианизма молодого поколения.
Динамика национализма была настолько сильна, что сугестии его идей не могли противостоять другие политические лагери. Приближение к национализму было особенно заметно у гетьманцев, поскольку в их мышлении — вопреки предостережениям В. Липинского — стиралась граница между правовой монархией и диктатурой. Эти тенденции затронули также некоторых сторонников эмиграционного правительства УНР; органом "УНР-ровских националистов" был журнал "Мы". Симпатии к национализму отражались на некоторых кругах УНДО. Идеология национализма также не встречала последовательного противодействия со стороны Греко-католической церкви, а некоторые священники младшего поколения были активными участниками националистического движения; даже возникла особая категория "христианских националистов" (К. Чехович, В. Глебовицкий и др.). Созданная в 1930-х гг. Д. Палиивым партия Фронт Национального Единства (ФНЕ) пыталась конкурировать с ОУН с идейных позиций так называемого "творческого национализма", спикером которого был Г. Шлемкевич. К последовательным идейным противникам интегрального национализма принадлежали в то время в Галичине радикалы и социал-демократы (К Коберский, В. Старосольский), часть национал-демократов (С Баран, Г. Рудницкая), некоторые католические круги (О. Назарук), а в эмиграции деятели, верные демократическим традициям УНР, которые находились преимущественно в Праге (И. Мазепа и др.).
Буйного развития национализма не были способны остановить ни его украинские противники, ни репрессии польской власти. Однако, в конце 1930-х гг. возникли явления, которые свидетельствовали о кризисных процессах в лоне самого движения. ОУН была одновременно "армией в подполье" и политическим движением — партией. Однако, национализму не получилось гармонично соединить эти два аспекта своей деятельности. Революционная организация требовала суровой конспирации, тогда как национализм, как политическое движение, стремился к массовости. Снова-таки массовость тянула за собой опасность деконспирации и создавала благоприятную почву для провокации со стороны чужих факторов. Кроме этого, многим националистам тяжело было различать тактику и методы, применяемые против оккупантского режима и украинских политических противников. Морально-политический капитал, добытый против внешнего врага, становился средством в соревновании с гегемонией над собственным гражданством; внутренние политические мотивы сознательно или бессознательно влияли на революционную стратегию ОУН. Национализм воспитал на западно-украинских землях человеческий тип "профессионального революционера", который действовал преимущественно из благородных побуждений, но творческая жизнь которого нередко исчерпывалась несколькими годами молодецкого горения.
Иррационалистическая установка национализма заглушала трезвую, критическую мысль, усложняла ориентацию в сложной действительности и умение принимать ответственные решения и исправлять сделанные ошибки. В 1920-х гг. националистические кружки были еще ареной дискуссий и духовных исканий. Но в 1930-х гг. интеллектуальный уровень националистической среды заметно снизился; молодые публицисты-дилетанты брались с самоуверенностью к решению так называемых глобальных проблем. Характерным был стиль этих работ: пафос, высокопарные слова и склонность к поэтическим клише, преимущественно из стихотворений националистических бардов и произведений Д. Донцова ("сутки жестоки, как волчица", "над миром сияет крест меча", "нация превыше всего" и др.). Эта литература не служила познанию мира, но имела целью творить определенную эмотивированную атмосферу. Национализм значительно увеличил волевую напористость и боевую энергию украинского гражданства за пределами УССР, но одновременно он снизил уровень его политической культуры.
Годы второй мировой войны были периодом наибольшего подъема и одновременно организационного и идейного кризиса националистического движения. С момента советской оккупации Галичины и Волыни в 1939 г. и распространения контроля гитлеровской Германии почти на весь европейский континент, другие политические партии и ячейки прекратили свое существование. Остались только националисты, которые под советской властью сохранили подпольную организацию, а на территории Германии, включительно в оккупированной Польше и Чехо-Словакии, могли до 1941 г., а кое-где и позже, действовать полулегально. Три группы событий имели решающее значение для развития украинского национализма в то время: разлом в ОУН, оккупация Украины немцами в 1941–1944 гг. и конфронтация с украинским Востоком и советской системой.
Националистическая организация раскололась в 1940 г. на две враждебные фракции, "мельниковцев" и "бандеровцев". Конфликт не имел принципиального основания, а возник на почве персональных и тактических расхождений. До этого возникло недоразумение между зарубежной националистической средой, которая считала А. Мельника законным преемником Е. Коновальца, и более крайними краевыми элементами движения, которые, ссылаясь на свои боевые заслуги и страдания, требовали для себя решающего голоса в проводе организации. Эту группу возглавил С. Бандера (+1959). Встреча людей двух формаций, которая состоялась в результате упадка Польши, ускорила взрыв конфликта. Обе фракции далее использовали общее название и ссылались на эту же идеологию. Раскол в 1940 г. только ослабил силу националистического движения снаружи, и то во время, когда его ожидало большое историческое испытание, а раскол в ОУН и жалкие инциденты взаимоборьбы нанесли национализму непоправимый моральный удар.
Колониальная политика немцев в оккупированной Украине перечеркнула внешнеполитическую концепцию националистического движения. Но обстоятельство, что Германия вообще не хотела иметь украинцев партнерами, освободило украинский национализм от роли, аналогичной с хорватскими усташами или словацкими глинковцами.
Присоединение Западной Украины к УССР осенью 1939 г. означало для националистического подполья переход с антипольского на антисовесткий фронт. Одновременно открылся доступ к восточно-украинскому массиву. Это давало национализму, который действовал с галицко-волынской базы, новые перспективы. В этой конфронтации с советской действительностью националисты выявили достойную удивления инициативу и героическую отвагу. Патриотизм и жертвенность националистов вызывали симпатию и доверие к ним и желание присоединиться к движению среди более сознательных кругов Надднепрянщины. Но отсутствие ответа на вопрос социальноэкономического строя, как и тоталитарные черты националистического движения, были большим препятствием для его популяризации среди населения, опыт которого с коммунистическим режимом привил отвращение к всевозможной диктатуре. За годы немецкой оккупации в 1941-43 гг. национализм, несмотря на жестокие репрессии оккупационной власти, распространился на просторах Надднепрянщины, и подпольная сеть ОУН обеих фракций пополнилась многими местными уроженцами. Но эти успехи достигнуты были благодаря ревизии, главным образом, в группе так называемой революционной ОУН (С. Бандеры), традиционной националистической идеологии.
События военной поры столкнули национализм с тяжелым испытанием. Невзирая на трудности, которые выплывали из его внутреннего существа и международной ситуации, национализм, как наибольшая украинская политическая сила того времени, возглавил движение сопротивления, которое направлялось одновременно против гитлеровской Германии и коммунистической России. Это движение сопротивления вылилось в 1942-43 гг. в форму Украинской Повстанческой Армии (УПА), которая продемонстрировала волю украинского народа к государственной самостоятельности в чрезвычайно неблагоприятной конъюнктуре.
Предтечей ревизионистических направлений в ОУН был И. Митринга, который в довоенные годы пытался направить националистическое движение на советскую проблематику и "левые" социальные лозунги. Процесс идейного ревизионизма захватил различные течения националистического движения неравномерно. Дальше всего в этом направлении заходили те националисты, которым пришлось быть подпольщиками на Надднепрянщине (участники так называемых производных групп). Знаменательными были постановления III Чрезвычайного Большого сбора ОУН (фракции С. Бандеры) в 1943 г. и платформа УГОС 1944 г. Основные отклонения относительно традиционной националистической доктрины такие: 1) отречение от обязательного "идеализма" и допущение философско- мировоззренческого плюрализма, как в освободительном движении, так и в будущем украинском государстве; 2) отказ от расизма и этнической исключительности и признания основы равноправия всех граждан Украины без учета этнического происхождения; 3) выдвижение достаточно детальной социально-экономической программы, которая рисует будущий хозяйственный строй на Украине как комбинацию обобществленного кооперативного и частновладельческого секторов. Однако, в работах политического строя программные изменения не были выразительны и решительны. Поэтому утверждение, что националистическое движение уже в 1943 г. перешло на демократические позиции, не имеет достаточных оснований…
Среди украинской эмиграции дальше действуют фракции ОУН, их число увеличилось до трех. Уже в послевоенные годы возникла новая группа, которая отделилась от Заграничных Частей ОУН (С. Бандеры), которые с конца 1940-х гг. проявили острую тенденцию возвращения к довоенному интегральному национализму. Она состояла из сторонников УГОС и тех, которые поддерживали ревизионистические тенденции, которые обозначились в националистической среде во время войны. Эта группа фактически вышла за пределы идеологии ОУН, но до сих пор не отбросила название ОУН (так называемая "ОУН за границей", возглавляемая вначале Л. Ребетом).
Фракция А. Мельника, которая также до сих пор сохранила название ОУН, всегда подчеркивала свою верность идейным традициям старого, довоенного национализма, однако практически сотрудничеством с другими эмиграционными партиями на территории УНРады она доказала свой отход от националистической исключительности. Эта группа, которая объединяет преимущественно более умеренный, в большинстве своем интеллигентский националистический элемент, проявляет право-консервативные тенденции.
Традиционная ментальность и идеология национализма сохранилась в Заграничных частях ОУН. Поэтому было естественным, что старый идеолог украинского интегрального национализма Д. Донцов дал этой группе свою идейнопублицистическую поддержку.
Украинский национализм, как политическое движение и идеология, имеет в настоящее время возможность действовать только в эмиграции. Здесь он, в различных своих ответвлениях, дальше является самым сильным и самым подвижным течением. Однако, идейно национализм имеет большие трудности, вызванные собственным идеологическим наследством, конфронтацией с западным миром и вопросом об отношении к народу на родных землях и к процессам, которые происходят на Украине. Но независимо от этого, национализм завоевал себе прочное место в новейшей истории Украины, как проявление живучести украинского народа и как революционная сила в борьбе за самоопределение.
Вспоминаю: это было определение украинского национализма, сделанное самими националистами и представленное в националистической "Энциклопедии украиноведения", главным редактором которой был проф. Владимир Кубийович, известный как председатель (проводник) Украинского Центрального Комитета — легальной украинской организации, которая действовала во время немецкой оккупации, как сосоздатель дивизии СС "Галичина". Это определение настолько четкое, что с ним должны согласиться массы украинского населения не только в Украине, но и в диаспоре, с ним должны согласиться деятели украинского Движения, украинские писатели, политические деятели, а в первую очередь Сергей Плачинда.
Однако приведенный здесь из "Энциклопедии украиноведения" лозунг "Национализм" несет на себе грех дезинформации. В нем ни слова не сказано, что создание Организации Украинских Националистов — Украинская Повстанческая Армия, прежде всего в 1943–1944 годах совершила массовые зверские убийства польского населения и украинцев, которые противились националистам.
Кроме людей на Украине, которые не поняли и до сих пор сути украинского национализма, имеются такие, которые готовы отождествлять понятие украинского национализма с патриотизмом, имеются такие, которые настойчиво защищают слово "национализм", скрывая перед народом его действительное значение, а делают это (скрывают действительное значение) по тактическим соображениям.
Во время научно-теоретической конференции п.н. "Роль национализма в процессе создания государства Украины", в которой принимал участие начальник социально-психологической службы Вооруженных Сил Украины (!) ген. В. Мулява, один из участников, Князюк, подал предложение, чтобы изменить используемый термин "национализм" на "патриотизм", однако, это предложение не прошло. Потому что организаторы и главные деятели ОУН знают, что собой представляет национализм, что это понятие не тождественно патриотизму. Они желают воевать за власть не с патриотических, а именно с националистических позиций, они силой насаждают на Украине интегральный донцовский национализм в армии, добыв себе уже сторонников даже среди генералитета[32].
В связи с лозунгом из "Энциклопедии украиноведения", укажу на некоторые моменты.
Кто знаком с украинской прессой в диаспоре, тот знает, сколько "замарано" бумаги, чтобы доказать, что Николай Михновский, адвокат, из Харькова был отцом украинского национализма, а единственным аргументом для этого служил тезис Г. Михновского, что Украина должна стать независимым государством с собственной армией. Однако на таких же позициях стояли и стоят украинские монархисты, украинские социал-демократы, такие как, Михаил Грушевский, Владимир Винниченко, Симон Петлюра, которого кое-кто пытается поставить в ряды националистов. Все это делается для того, чтобы "доказать", что украинский национализм зародился давно, когда еще на свете не слышать было о фашизме или нацизме. "Энциклопедия украиноведения" не врет, когда опровергает эти утверждения.
Доказательством провозглашаемого украинским национализмом примата (первенства) воли над разумом, действий над мыслью была сама УПА — капля в море между двух воюющих стихий — гитлеровской Германии и СССР, однако капля, которая несла смерть, часто мученическую, десяткам тысяч поляков, украинцев; капля, которая сама себя почти сожгла. Происхождение УПА было следствием волюнтаристического, то есть лишенного какого бы то ни было разумного расчета, мышления. В этом отношении украинский национализм не изменился и до сих пор, достаточно вспомнить поведение главного на Украине деятеля ОУН-б — Степана Тучи, его "поход на Крым", который нанес много вреда Украине.
В одном месте процитированное здесь определение национализма пытается затушевать одну из достаточно неприятных (но весьма существенных) черт украинского национализма, когда говорится, что "некоторые публицисты открыто пропагандировали макиавелизм". Однако авторы лозунга не отрицают факта, что составной частью украинского национализма был (и есть) принцип целесообразности, по которому "цель оправдывает средства". А если так, то не так уж важно, все или некоторые публицисты открыто провозглашали макиавелизм. Достаточно процитировать два пункта "Декалога" ("Десяти заповедей украинского националиста"), чтобы убедиться, что макиавелизм в украинском национализме был возведен в ранг обязанностей:…7. Не заколеблешься выполнить наибольшее преступление, если этого будет требовать добро Дела. 8. Ненавистью и подступом будешь принимать врагов Твоей нации[33]. Кажется, что уместно здесь вспомнить объяснение макиавелизма: Макевиализм — государственная политика, которая не останавливается ни перед какими средствами борьбы (обман, предательство, убийства) для достижения своей цели[34]. Вспомним также, что Николо Макиавели (1469–1527), итальянский историк и политический писатель, написал книгу "Князь", в которой обобщил опыт политической практики своей эпохи, которая не считалась с принципами морали, согласно с доктриной Макиавели в политике разрешается применение подступа, насилия и притворства. Поэтому стоило бы спросить сегодняшних глашатаев украинского национализма, в том числе и Ярославу Стецько из ОУН-б, Николая Плавьюка из ОУН-м, Николая Лебедя из ОУН-с (и иже с ними, как проф. Тараса Гунчака) — когда представленные ими фракции ОУН избавились (и избавились ли?) от макиавелизма в своей политике? А, может, то, что они делают сегодня и является применением макиавелизма, когда говорят о демократии, а подразумевают одно — взять власть в свои руки? А если скажут, что они избавились от макиавелизма, то осудили ли они его? — когда, в каких постановлениях, в каких трудах? Я утверждаю, что макиавелизм в практике всех трех фракций ОУН в дальнейшем действует, он жив. Только он в современное время более утонченный, не такой грубый, как в начале существования ОУН. Отсюда и декламирование о "демократии ОУН", о ее уважении к другим нациям, о том, что ОУН теперь за политический плюрализм. Чтобы убедиться в этом, достаточно прожить некоторое время в украинской националистической среде в диаспоре.
ОУН воспитывала (и, к сожалению, воспитала) новый тип украинца. А мне хотелось бы сказать: галичанина — с непрогибаемым характером, фанатично преданного национализму и его вождям, готового пожертвовать собой и другими. Это, к сожалению, правда. На смерть во имя украинского национализма шли такие, как Василий Билас, Дмитрий Данилишин, молодые ребята, которые не понимали, что делают. На смерть шли сотни членов УПА. И в это время убивали тысячи, десятки тысяч. Шли на смерть из фанатизма, из фанатизма убивали, мучили, издевались. Фанатизм членов ОУН придуман не мной, о нем пишет националистическая энциклопедия.
В основу междунациональных отношений ОУН ставила "борьбу за существование", которая диаметрально отличается от принятой в цивилизованном мире основы мирного сосуществования народов. Эта основа ОУН является ничем другим, как перенесением на международные отношения дарвиновской теории сохранения видов, по которой более сильный побеждает более слабого в "перманентной революции", как говорили идеологи ОУН. Кажется, что стоило бы некоторым польским политикам познакомиться с теоретическими основами ОУН, а не верить в красивые слова и заверения. Имею в виду тех политиков, которые сегодня сотрудничают с ОУН.
Знакомые с темой украинцы и поляки знают, сколько печатной краски потрачено в связи с анализом мотивов убийства польского посла Тадеуша Голувко. Убили его 28.08.1931 г. в Трускавце упомянутые уже здесь Василий Билас и Дмитрий Данилишин, осужденные на смертную казнь и казненные. Это убийство взволновало не только польское население, но и демократический лагерь украинцев Западной Украины. Приводились аргументы, что Т. Голувко не был врагом украинцам, что это было некому ненужное убийство. Для людей с нормальным мышлением — это действительно было иррациональное убийство, но не для ОУН. И, хотя Петр Мирчук пишет, что как руководитель отдела национальных дел в польском правительстве, Тадеуш Голувко был совиновным в проведении кровавой пацификации Галичины летом и осенью 1930 года[35], то не стоит искать причину убийства, связанную с личностью жертвы. Эта причина заключалась в том, чтобы с помощью саботажных и террористических актов удержать украинские массы в состоянии постоянного революционного кипения. Предполагалось, что одиночные революционные выступления сольются в один могучий взрыв национальной революции. Следовательно: речь не шла о личности Т. Голувко. Можно себе представить заседание провода ОУН, на котором обсуждался вопрос очередных террористических актов. И случайно остановились на личности Т. Голувко. Его убили В. Билас и Д. Данилишин не с целью "наказать" врага украинцев, а с целью "удержать состояние постоянного кипения". За удерживание такого состояния постоянного кипения и заплатили своими председателями В. Билас и Д. Данилишин — не герои, а жертвы ОУН. Соответствующе в этом контексте пишут авторы почтенного и ценного труда "Путь в никуда": ОУН сознательно усиливала диверсионную деятельность и террор, зная, что это приведет к усилению репрессий в отношении украинского населения, а впоследствии к росту антагонизма между двумя народами, а также двусторонним акциям возмездия[36]. Собственно об этом и говорила ОУН.
XX век знает два типа тоталитаризма: большевизм и фашизм, причем последний выступал в Германии как его разновидность — национал-социализм, в Испании как фалангизм, у хорватов были усташи, а у украинцев — интегральный национализм. Тоталитаризм украинского национализма стремился охватить своим влиянием всю жизнь украинского народа во всех его проявлениях. Националистическое движение не ограничивалось сугубо политическими заданиями, а пыталось руководить культурным процессом, в частности, в области литературы, считая ее важным мировоззренческо-воспитательным фактором. Ну, хорошо, скажет мой оппонент, таким был украинский национализм там, на Украине, точнее в Галичине довоенного периода, к какому-то там времени, а теперь он, наш украинский национализм, демократический, толерантный, не мешается в дела культуры. Такое можно сказать человеку, который не столкнулся с практикой украинского национализма хотя бы здесь, на Западе — в Канаде, в США. Я же с ним столкнулся и знаю, что украинский национализм (все три его фракции) в дальнейшем тоталитарный, украинский национализм не изменился ни в этом, да и ни в одном другом отношении, кроме — тактики на словах. Один лишь пример для доказательства этого: Выдающийся талант, профессиональный певец, бас-баритон, пылкий патриот Украины, Иосиф Гошуляк, который не принадлежит ни к одной фракции ОУН, просто демократ, художник, поехал в 1980 году на Украину с концертами. Там имел большой успех, общался с главными представителями музыкального мира. И за это, за то, что поехал на Украину без согласия ОУН, его здесь вот уже 12 лет бойкотируют. На его концерты со свободным доступом, организованные в чествование годовщин Тараса Шевченко, приходило до десяти человек! Ведь украинское общество — дисциплинированное!
В любом случае, когда националистическая энциклопедия говорит о том, что "украинский национализм подходит под понятие тоталитарного движения", можем с полной определенностью сказать, что этот тоталитаризм ОУН близкий идеологически не к большевизму, а фашизму. Хотя, по правде говоря, большевизм и фашизм, это две стороны одной и той же тоталитарной медали. Потому что в той же энциклопедии говорится, что основой политического строя в будущем украинском государстве должна была быть власть одного движения (монопартийность) и проводниковый принцип ("вождизм"). В будущей Украине отводилось место только для одной политической организации (ОУН), которая должна была составлять своеобразный орден "лучших людей", а аппарат власти должен создавать иерархию "проводников" с вождем во главе, который будет объединять функции лидера движения и председателя государства, как и в гитлеровской Германии Гитлер, как и в Италии Б. Муссолини, в Испании Каудильйо Франко, в Португалии Салазар. А в Союзе — Сталин.
После сказано выше (не мной, а авторами националистической энциклопедии, под редакцией проф. В. Кубийовича) ни у кого не останется сомнения относительно того, что ОУН была фашистской организацией, что украинский национализм был украинской разновидностью фашизма. О том, был (и есть) ли украинский национализм фашизмом, писал главный деятель этого движения, Дмитрий Палиив в письме к проф. Евгению Онацкому, который был резидентом ОУН в Риме: У нас теперь "болезнь" на фашизм. Молодежь в фашизме ищет спасение, в конечном итоге, совсем понятно. Но при этом забывает об одном: предпосылкой фашизма является государство со своим аппаратом. Фашистские формы в негосударственной нации приводят к удивительным вещам. Почему он, а не я, должен быть диктатором? И в конкурентной лихорадке загадка несложная для разгадывания: каждый студент I курса университета будет считать не третьекурсника, а именно себя стопроцентно достойным этого стула[37]. Укажем на то, что письмо было написано 16 апреля 1932 года, следовательно, тогда, когда в центр политической арены украинского национализма в Галичине начал выходить Степан Бандера. Именно в его адрес Дм. Палиив направил слова о "первокурснике", который хочет стать вождем-диктатором. Но это не меняет взгляда на фашистскую суть украинского национализма, даже подтверждает факт, что ОУН была "по форме" фашистской (потому что не существовало государства, в котором с полной мощью проявился бы украинский фашизм). Теперь существует независимая Украина, поэтому есть случай поразмышлять над тем, какой бы она стала под властью ОУН. Из документов ОУН вытекает, что она была бы фашистской не только по форме, но и в теории, и в практике. Из анализа работ и деятельности ОУН получается, что между итальянским фашизмом и украинским национализмом разница заключается только в том, что итальянский фашизм не поддерживала католическая церковь, в то время как в Галичине дошло почти до полного объединения униатской церкви с ОУН, многие из главных деятелей ОУН были выходцами из семей священников (С. Бандера, Я. Стецько), а некоторые даже были священниками (о. Иван Гриньох).
Так что же скажут в этом контексте сегодняшние вожди ОУН, что скажут многочисленные сторонники и апологеты украинского национализма из среды современного украинского политикума? Что на это скажет Сергей Плачинда? Осознает ли фашистскую суть ОУН деятельница ОУН-б Лариса Скорик? Поверила ли она в своей несознательности, что ОУН — это патриотизм? Ведь не случайно даже в упомянутой энциклопедии сказано, что украинский национализм "своей общественной сутью перекликался с тоталитарными течениями в послевоенной Европе". Речь идет о Европе после I-й мировой войны.
На фашистский характер ОУН указывает также письмо главного деятеля, теоретика ОУН — Зенона Пеленского к упомянутому уже проф. Евгению Онацкому от 25 ноября 1931 года, в котором, между прочим, говорится: Но прежде всего, перед вещами украинскими, принципиальными и основными, я делал бы главный нажим на вещи украинские, тамошние, преимущественно фашистскую доктрину саму по себе и фашистскую действительность, — это нас интересует… если бы подчеркнули в нескольких статьях и на примерах способность фашизма к тактической трансформации, его странную гибкость в определенных фазах исторического развития, где он явно менял вехи и тактику, остававшись в корне бескомпромиссным и непреклонно догматичным. Речь идет о том, чтобы люди здесь поняли, что свободны менять путь и средства, но одного только не свободны менять — цели[38].