11. Главное открытие «южной обезьяны»
11. Главное открытие «южной обезьяны»
Австралопитеки жили в Африке, и тот вид, чьи кости были найдены первыми, так и назвали: australopithecus africanus, то есть австралопитек африканский.
Оказалось, однако, что хронологически этот вид вовсе не первый. Раньше него жил австралопитек афарский (a. afarensis), от которого Африканус, скорее всего, и произошел.
Африканус появился в африканских саваннах примерно 3 миллиона лет назад — где-то на миллион лет позже Афаренсиса.
В общем и целом они похожи, но есть одна очень существенная деталь. Во многих местах, где найдены кости Африкануса, рядом обнаруживаются многочисленные черепа павианов, пробитые палкой, тяжелой костью или камнем.
Австралопитек афарский, как мы помним, соблюдал обезьянью диету — растительная пища и, возможно, моллюски, рыба и мелкие наземные животные. Но Африканус, похоже, пошел дальше и стал охотиться на павианов — свирепых собакоголовых обезьян.
Детеныша павиана могут зашибить палкой и обычные шимпанзе. Но для Африкануса это занятие стало обычным промыслом (Семенов-2, 55).
Африканус охотился не только на павианов. В пещерах, где жили эти австралопитеки, найдены останки многих видов животных со следами насильственной смерти.
Стоп! Выходит, австралопитеки жили в пещерах?
Выходит, так. Именно в пещерах останки Африканусов находят чаще всего.
Правда, Ян Линдблад считает, что в пещерах жили хищники, которые ловили австралопитеков у воды и тащили их к себе в логово, чтобы там сожрать (Линдблад, 168). Он полагает также, что павианы и копытные тоже могли пасть жертвой этих хищников — пещерных львов, леопардов или каких-то других больших кошек.
В своем стремлении представить человека и его предков мирными существами, Линдблад оспаривает мнение первооткрывателя австралопитеков Р. Дарта о высокой агрессивности Африканусов.
Но мы уже нашли попод усомниться в правоте Линдблада. А кроме того, можем заподозрить его также и в небеспристрастности. Ведь Линдблад всю свою жизнь изучал именно больших кошек, а к вопросам антропогенеза обратился только на склоне лет. В отличие от того же Дарта, для которого ископаемые приматы были страстью всей его жизни.
Дарт считал австралопитеков заядлыми охотниками — но с ним спорит не только Линдблад.
В последнее время, когда трудовая теория антропогенеза перестала быть единственно верным учением, от которого нельзя отступать ни на шаг, большую популярность среди отечественных эволюционистов завоевала гипотеза советского ученого Б. Ф. Поршнева и его последователей.
Глубинную суть этой теории вкратце можно обозначить так: «людоедство как главная движущая сила антропогенеза». И этот тезис сам по себе не вызывает серьезных возражений, особенно если признать каннибализм одним из частных проявлений перманентной войны. Но когда «поршневисты» начинают рассуждать о происхождении каннибализма[8], они впадают в грех неправомерного усложнения.
В их трудах перед нами предстают троглодиты-падальщики, которые питались, якобы, по большей части костным мозгом животных, убитых другими хищниками и умерших от естественных причин.
Именно для дробления костей они использовали камни, превратив их впоследствии в постоянные орудия труда.
Со временем троглодиты[9] стали поедать также костный мозг, а возможно, и мясо своих умерших собратьев, а затем стали убивать их специально, чтобы не зависеть от прихотей природы и от удачной охоты хищников.
Именно тогда мирная обезьяна-падальщик и превратилась в жестокое и свирепое существо, которое двинулось вперед к вершинам разума, устилая свой путь трупами себе подобных.
Но такая постановка вопроса предполагает, что собратья представлялись троглодитам более легкой добычей, чем дикие звери. А это более чем сомнительно.
Убивать членов своей группы просто так, ради еды, ни в коем случае нельзя. Это чревато быстрым вымиранием, и группа, где закрепился подобный дикий обычай, просто исчезнет без следа, не оставив потомства.
Значит, надо охотиться, на особей из чужой, враждебной группы. А они тоже знают о наличии врагов и всегда начеку.
Убить человека непросто даже при неравенстве сил и средств. Например, когда у тебя есть ружье, а у противника нет. Умный противник может спрятаться, затаиться, «качать маятник»[10] или выбить ружье приемом самбо.
Куда как проще подстрелить глупую утку, которая ни о чем подобном понятия не имеет и просто пытается удрать от опасности по прямой.
Справедливости ради заметим, что иногда человек все-таки может оказаться более удобной добычей — и это отчасти объясняет привлекательность людоедства.
Но выводить происхождение каннибализма из поедания падали — это по меньшей мере странно.
Не будем спорить — возможно, австралопитеки действительно ели падаль. С голодухи чего только не съешь. Но позволим себе усомниться в том, что это была их единственная или главная пища.
Перейти к убийству себе подобных ради пропитания гораздо проще тому, кто привык убивать других, да и своих собратьев из враждебных групп убивает достаточно часто.
Простое сочетание убийства зверей ради еды и убийства врагов в ходе войны напрямую приводит к людоедству и избавляет от поиска каких-то хитрых объяснений.
А если добавить к этому, что шимпанзе уличены в убийстве и поедании детенышей своего вида, то все вопросы вообще снимаются.
И поскольку те же шимпанзе с успехом устраивают загонную охоту на колобусов — обезьян другого вида, почему мы должны отказать австралопитекам в праве охотиться на павианов?
Сорок два черепа павианов с одинаковыми и очень специфичными повреждениями с левой стороны — весьма убедительное доказательство того, что Африканусы были все-таки охотниками.
Линдблад пишет, что прыткий павиан вряд ли подпустил бы к себе австралопитека с его дубинкой.
Но ведь автралопитек был очень умной обезьяной. Никак не глупее шимпанзе, которая может разговаривать на языке глухонемых и загонять в заранее подстроенную ловушку колобусов и детенышей дикой свиньи.
Африканусы были достаточно умны, чтобы напасть на стаю павианов неожиданно, отсечь от стаи одного, окружить его, заставить принять бой лицом к лицу и правой рукой шарахнуть дубиной по голове. Поэтому, кстати, и повреждения на черепах с левой стороны.
Если павианы убегали, как предполагает Линдблад, то Африканусам надо было только спланировать свою охоту так, чтобы не дать убежать хотя бы одному.
А если павианы все-таки принимали бой, то и тут у Африканусов было преимущество. Камни и дубинки — отличное оружие против клыков. Шимпанзе, навалившись скопом, запросто прогоняют леопарда.
Скорее всего, пускать в ход палку и камень умели еще рамапитеки и тем более гидропитеки. Австралопитек афарский, очевидно, тем более не упускал случая поохотиться. А Африканус стал уже настоящим профессионалом в этом деле, и его добычей были не только павианы и всякая мелочь, но и крупные копытные.
Дарт, кстати, подметил одну закономерность. В пещерах, где, по его мнению, жили австралопитеки, среди костей, оставшихся от их добычи, кое-чего не хватает. Например, явный недобор больших берцовых костей, рогов и лопаток.
Если это кладбище костей устроил леопард или саблезубый тигр, то куда он дел берцовые кости и рога? И главное, зачем?
А вот для Африкануса эти кости были очень полезны. Чужие рога — отличное оружие для того, кто не имеет своих. Из берцовой кости антилопы получается прекрасная дубинка. А если наточить край лопатки, то ее можно использовать вместо ножа.
Африканус, плохо приспособленный к охоте физически, оказался достаточно умен, чтобы заменить свои жалкие когти и клыки чужими.
А еще эти австралопитеки вне всякого сомнения пользовались камнями. Кидались ими в хищников, убивали ими дичь, кололи орехи, раковины моллюсков, да и те же кости с вкусным мозгом внутри. А возможно даже применяли камни с острыми краями для сдирания шкур с убитой дичи и разрезания мяса.
Режущие края имеют только твердые и хрупкие камни. От сильного удара о твердую поверхность такие камни разлетаются вдребезги. И у получившихся осколков часто бывают очень острые края.
Открытие назревало, оно носилось в воздухе. И наконец какой-то особенно умный австралопитек не только догадался, что хороший заменитель когтей и клыков можно получить, разбив на мелкие осколки подходящий булыжник, но и стал проделывать это регулярно.