Первый узник – первый беглец

Первый узник – первый беглец

Вильгельм Завоеватель был последним и самым страшным отпрыском викингов. В его гигантской фигуре, огромной силе, диком выражении лица, отчаянной храбрости, ярости его гнева, беспощадности мщения воплотился дух его предков, суровых воинов и кровожадных разбойников.

«Ни один король на земле, – признавали даже его враги, – не может сравниться с Вильгельмом». Он никогда не считал своих врагов. Никто не мог натянуть его лука, его палица пробила ему дорогу до королевского знамени через толпу англосаксов в битве при Гастингсе. Его величие проявлялось именно в те минуты, когда другой бы пришел в отчаяние. Но если сердце его ожесточалось, он не ведал жалости. При осаде Алансона он отсекал руки и ноги пленникам и забрасывал их за городские стены – в отместку за насмешки, которые позволили себе осажденные. В Гэмпшире он выгнал тысячи людей из домов, чтобы устроить место для охоты. Разграбление им Нортумберленда надолго сделало Северную Англию пустыней.

Мрачный вид, гордость, молчаливость и дикие вспышки гнева делали Вильгельма одиноким даже среди его двора. «Суров он был, – пишет английский хронист, – и большой страх имели к нему люди». Сам гнев его был молчаливым; в такие минуты «ни с кем не говорил он, и никто не смел говорить с ним». Только на охоте, в лесном уединении его характер смягчался: «Он любил диких оленей, точно был их отцом».

Вместе с тем у него порой обнаруживались своеобразные наклонности к гуманности: он не любил лить кровь по приговору суда и уничтожил смертную казнь. Он также положил конец работорговле. Он был верным мужем и любящим отцом. Суровый для баронов, «он был кроток с людьми, любящими Бога».

У Вильгельма было четыре сына: Ричард, Роберт Короткие Штаны (он был коротконогий), Вильгельм Рыжий и Генрих Ученый. Старший из них, Ричард, погиб на охоте. Роберт в один прекрасный день взбунтовался против власти отца. Часть нормандских баронов поддержала его. В решающей битве с войсками Вильгельма Роберт сшиб на землю всадника, чье лицо было закрыто забралом, и уже хотел было прикончить его, как вдруг узнал голос отца. Состоялось примирение. Роберт уехал в чужие края и не возвращался в Англию до самой смерти Вильгельма.

Вильгельм получил смертельную рану, воюя против французского короля, своего сюзерена, и умер в 1087 году в Руане. Перед смертью он завещал Нормандию коротконогому Роберту, а Англию – Вильгельму Рыжему; Генриху Ученому достались только деньги. Братья бросили умиравшего отца и поспешили вступить во владение наследством.

Смерть Вильгельма была столь же одинокой, как и его жизнь. Когда он испустил дух, бароны и священники разбежались, словно гонимые фуриями. Обнаженное тело Завоевателя несколько часов одиноко лежало на полу кельи монастыря Святой Жервезы, пока слуги не набрались духу предать его земле.

Между Робертом и Вильгельмом немедленно вспыхнула междоусобица, но Рыжий отстоял свои права на Англию. Его правление было отмечено поборами и притеснениями. Епископ Дургамский Ральф Фламбард, один из строителей Тауэра, стал ближайшим советником Рыжего и по приказу короля налагал повинности на баронов.

В своем стремлении к единовластию Рыжий поссорился с церковью. Лордом-примасом Англии в то время был Ансельм Кентерберийский – ученый монах, визионер, видевший сны о Господе. Этот необыкновенный человек буквально лучился кротостью и любовью; даже Вильгельм Завоеватель становился в беседе с ним более мягким. Будучи прирожденным философом, Ансельм стремился вывести идею Бога из самой сущности человеческого разума. Страсть к абстрактному мышлению была столь велика в нем, что он часто не мог заснуть, обуреваемый обилием мыслей и силлогизмов, теснившихся в голове. Вместе с тем Ансельм был твердым и даже несгибаемым человеком. Он выступил против подчинения церкви королевской власти, за что был изгнан из Англии. Епископ Ральф одобрил и поддержал действия короля.

Но в 1100 году Вильгельм Рыжий погиб на охоте – чья-то стрела не то по случайности, не то по злому умыслу пронзила его грудь. Роберт Короткие Штаны в это время находился в первом крестовом походе, поэтому Генрих Ученый без всяких помех возложил на свою голову английскую корону.

В глазах нормандских баронов и англичан Ральф Фламбард олицетворял ненавистный деспотизм Вильгельма Рыжего. После смерти последнего жители Лондона арестовали епископа, а Генрих Ученый заточил непопулярного прелата в Тауэр, где тот мог вполне оценить справедливость поговорки о том, что не следует рыть другому яму.

Впрочем, новый король не проявил излишней жестокости. Хотя Ральф и содержался в твердыне, строительству которой он в свое время так усердно способствовал, с ним обходились скорее как с гостем, нежели как с узником. Он жил в комнатах банкетного этажа, где было много воздуха и света, камин, отдельный кабинет и свободный доступ в часовню Святого Иоанна Богослова. Констебль Тауэра Вильгельм де Мандевиль, назначенный его тюремщиком, получал из казны два шиллинга в день на его содержание. Опальному епископу дозволили иметь прислугу, капелланов и посылать за яствами и напитками, которые мог оплатить его карман. А поскольку Ральф был одним из богатейших людей Англии, то, понятно, он не голодал даже в постные дни.

Скоро он доказал, что является и одним из умнейших людей королевства, ибо сумел осуществить хитроумный план побега.

Надо сказать, что поначалу Ральф рассчитывал выйти из тюрьмы вполне легально, для чего обратился за содействием к архиепископу Кентерберийскому. Но Ансельм, только что возвращенный указом Генриха Ученого из изгнания, куда его отправил сам Ральф, в ответ на просьбу своего гонителя в раздражении воскликнул: «Вон собаку! Я его не признаю ни как брата, ни как священника!» Ральфу не оставалось ничего другого, как самому позаботиться о своем освобождении.

Храбрые нормандские рыцари, приставленные к Ральфу в качестве стражей, были веселые ребята, любившие хорошее вино и удалые песни. Чтобы завоевать их расположение, Ральф посылал за лучшими винами и заказывал для них роскошные обеды. Наконец его план созрел. В один из долгих зимних вечеров 1101 года Ральф усадил своих стражей за пирушку, особенно обильную возлияниями. Дождавшись, когда рыцари один за другим попадали под стол, Ральф поднялся, вынул из одного сосуда заранее приготовленную длинную веревку и, привязав ее к окну, начал спускаться с двадцатиметровой высоты. Но веревка оказалась недостаточно длинна, грузный беглец тяжело упал на землю и сильно расшибся. На счастье, внизу его дожидались верные слуги, которые отнесли епископа в лодку. Дальнейший путь Ральф проделал без приключений и благополучно добрался до французского берега, с деньгами и знаками епископского достоинства.

Следующий узник Тауэра, последовавший его примеру, был менее удачлив. Гриффин, герцог Уэльский, был заточен в Белую башню при короле Генрихе III. Пленника поместили в ту же комнату, в которой полтораста лет назад жил епископ Ральф. Гриффин полагал, что воин всегда сможет сделать то, что удалось священнику. Однажды ночью он разорвал свои простыни, скрутил из них веревку и стал спускаться на землю. Однако ему не повезло. Гриффин, подобно своему предшественнику, был грузен, и веревка не выдержала тяжести – он разбился насмерть. Изображение его побега имеется в одной старинной книге. Сделанный там же рисунок вносит кое-какие уточнения в картину побега. Веревка, по которой спускался Гриффин, изображена привязанной за крышу. Видимо, узник был настолько толст, что не смог пролезть в окно, и был вынужден подняться на крышу башни. Быть может, именно эти лишние метры и сыграли роковую роль в его судьбе.