Глава 3 Золотой век

Глава 3

Золотой век

Четвертый крестовый поход

Испытывая неимоверные трудности, Иерусалимское королевство с трудом отражало натиск мусульман; в 1187 г. христиане потеряли Иерусалим, а следом Акру и Лаодикею. Венеция не слишком рьяно откликнулась на призыв папы, организовавшего 3-й крестовый поход (1189–90), результаты которого поистине оказались ничтожными. Венецианцы довольствовались перевозкой войск, доставляя их под стены Тира, в то время как их соперники — пизанцы и генуэзцы — отличились при обороне Тира и отвоевании Акры.

Но когда начались приготовления к 4-му крестовому походу, равнодушие венецианцев словно волной смыло. 15 августа 1198 г. папа Иннокентий III издал энциклику, обратившись в ней ко всем христианам с призывом участвовать в отвоевании святых мест. Отвечая на призыв, франкские рыцари вступали в крестовое воинство, и в следующем году часть из них прибыла в Венецию, в Лидо, чтобы затем сесть на корабли. По соглашению, заключенному в феврале 1201 г., венецианцы обязались предоставить корабли, необходимые для перевозки в Святую землю 4,5 тыс. лошадей и рыцарей, 9 тыс. оруженосцев и 20 тыс. пехотинцев.

В 1192 г. преемником Малипьеро стал изощренный знаток византийского Востока дож Энрико Дандоло; и хотя Дандоло был уже в летах и почти слепой («глаза его были красивы, но незрячи, ибо он потерял зрение вследствие ранения в голову», — рассказывает французский очевидец экспедиции, чьи слова дошли до нас в пересказе французского хрониста Жоффруа де Виллардуэна), но благодаря своей прозорливости и недюжинной энергии он сумел сыграть важнейшую роль в этом новом крестовом походе. Чтобы заставить крестоносцев, в большинстве своем совершенно безденежных, заплатить за проезд, он решает взять ипотечный кредит под их будущие завоевания и сам принимает участие в предприятии, чтобы было сподручнее защищать интересы своих сограждан.

Первая остановка намечалась в Заре; но, когда город отказался впустить крестоносцев, те подвергли его осаде и разграблению; случилось это в ноябре 1202 г. Армия крестоносцев осталась зимовать на Балканском побережье Адриатики; вскоре туда прибыл Алексей, сын Исаака Ангела, свергнувший с трона Алексея III, и стал просить крестоносцев не только от себя, но и от имени Филиппа Швабского (сына погибшего в Святой земле Барбароссы) поддержать его в борьбе за восстановление на византийском престоле его отца и его семьи. Алексей обещал крестоносцам в награду за это оружие и деньги, чтобы они смогли продолжить свой путь и личное участие в этом деле, к тому же он гарантировал свое содействие в объединении церквей Востока и Запада, о чем по-прежнему продолжали мечтать многие.

Соглашение было достигнуто, и весной 1203 г. крестоносное воинство двинулось к Константинополю; в конце июня впереди показались стены византийской столицы. «И знайте, что многие из смотревших на Константинополь, — пишет Виллардуэн, — доселе его не видели и даже помыслить не могли, что может быть в мире столь богатый город; и вот увидели они сии высокие стены и богатые башни, ограждавшие город… и эти роскошные дворцы и высокие церкви… И знайте, что не нашлось столь бесстрашного человека, кто не затрепетал бы при сем зрелище, и то было вовсе не удивительно, ибо с тех пор, как создан мир, ни один человек не предпринимал еще столь великого дела»[3].

После многочисленных сражений византийцы были побеждены, и 17 июля город был взят. Исаак Ангел и его сын вернулись на престол, однако, не обладая реальной властью, они, несмотря на всю свою дипломатию, не в состоянии были выполнить обязательства перед союзниками, а потому вскоре их смела новая сила. Воплощением греческого сопротивления латинянам стал Алексей Дука Мурзуфл; он убил Исаака и провозгласил себя императором Алексеем IV.

Тем временем франки и венецианцы договариваются о захвате Константинополя и всей Византийской империи. 12 апреля 1204 г. и в последующие дни начинается жесточайшее разграбление города, о чем свидетельствует хроника византийца Никиты Хониата: «Не ведомо мне ни как построить мой рассказ, ни как его начать, ни как продолжить или же завершить. При звуках труб они (крестоносцы), обнажив мечи, бросились грабить дома и церкви… Словно дикие звери, насиловали они женщин, не щадя ни невинных дев, ни монахинь, посвятивших себя Господу… Все жители города пребывали в отчаянии, отовсюду неслись только крики, плач и стоны». Среди добычи, на которую претендовали венецианцы, было и четыре бронзовых позолоченных коня с константинопольского ипподрома; сегодня их копии украшают фасад собора Сан-Марко.

Одержав победу, франки и венецианцы приступают к дележу империи. 9 мая комиссия из двенадцати человек, половина которых — венецианцы, императором избирает Бодуэна Фландрского; дож Венеции предусмотрительно отказался от столь почетного титула. Через неделю Бодуэн коронуется в соборе Св. Софии. Под его началом будет находиться четвертая часть империи, а остальную территорию поделят между собой крестоносцы, в числе которых возглавивший экспедицию Бонифаций Монферратский и дож Энрико Дандоло, представляющий Венецию.

Так венецианцы становятся хозяевами значительной части Константинополя, береговой полосы Ионического моря, островов, образующих Dominium Adriae (Адриатические владения), Пелопоннеса, Киклад, Галлиполи и Родосто. Сам Энрико Дандоло покупает у маркиза Монферратского остров Крит, который станет его личным выигрышем. «Бывшая прежде частью византийского мира, Венеция становится полностью независимой, хозяйкой значительной части империи» (Ренуар). Дож, уже имевший титул дукса Венецианского, Хорватского и Далматинского, теперь становится также повелителем четверти с половиной Латинской империи, т. е. большим властелином, чем сам новоизбранный император, ибо он лично владеет тремя восьмыми империи.

На деле же Венеция поступила мудро и ограничилась оккупацией только основных пунктов: Дураццо в Эпире, городов Корон и Модон на юге Мореи, Крита и Негропонта (о. Эвбея). Остальные доставшиеся ей земли она раздает в ленное владение своим патрициям, чтобы те управляли ими и заботились об их сохранности. Так, Марко Санудо за десять лет завоевывает Кикладские острова и основывает на них герцогство Архипелаг, в то время как остальные его сограждане обустраиваются на наиболее значимых островах Эгейского моря. И, как мы увидим далее, Венеция наконец создает свою колонию на Крите.

Мастерский ход Дандоло (ум. 1205 г.) превратил Венецию в «подлинную колониальную империю Средневековья» (Тирье), просуществовавшую почти два столетия. Умело управляемая и разумно эксплуатируемая, она обеспечивала городу в лагуне доступ к азиатским товарам и безопасность морских перевозок или же, если сформулировать кратко, господство в восточной части Средиземноморья.