Глава 57. Золотой век

Глава 57. Золотой век

В Российской империи проживало не менее 15 миллионов староверов. По некоторым данным, старую веру исповедовало до трети всех великороссов.

В XIX веке стала очевидной необходимость дарования старообрядцам свободы вероисповедания. В том столетии, омраченном войнами, заговорами и покушениями, христиане имели возможность не раз засвидетельствовать искреннюю верность русским самодержцам.

Недаром в начале XX века глава тогдашнего правительства Сергей Юльевич Витте писал, что староверы в России всегда составляли слой, «наиболее преданный своему царю и родине».

Вот один из многих примеров проявления верноподданнического чувства. Когда 1 марта 1881 года был убит император Александр II, прихожане Рогожского кладбища испросили у властей разрешения принести присягу новому государю. Разрешение было получено. После молебна в Рождественском соборе духовенство и миряне присягнули Александру III.

При нем законодательство о старообрядцах было несколько смягчено. Закон от 3 мая 1883 года дозволял им отправление общественного богослужения по дониконовским книгам, но без всяких внешних проявлений — без колокольного звона, крестных ходов и облачения духовенства в ризы. Также староверам дозволялось иметь паспорта и с разрешения властей поновлять храмы, что было запрещено с 1826 года.

По этому закону 15 мая 1883 года, в день восшествия Александра III на престол, в Покровском соборе на Рогожском кладбище была установлена походная церковь, где стала прилюдно совершаться обедня. Но в 1884 году московские власти запретили служить литургии в кладбищенских храмах.

Стало ясно: Александр III не намерен предоставлять старообрядцам полную свободу вероисповедания. Староверы получили долгожданную свободу лишь после революции 1905–1907 годов.

Она началась с Кровавого воскресенья 9 января 1905 года. В этот день тысячи петербургских рабочих мирным шествием направились к царскому дворцу, чтобы подать императору Николаю II[128] челобитную о своих нуждах.

Рабочие шли с хоругвями и иконами, впереди несли портреты государя. Но Николая в тот день не было в Петербурге. Солдаты, охранявшие дворец, расстреляли безоружное шествие. Было много убитых и раненых.

Вся Россия возмутилась этим злодеянием. Оно послужило толчком к началу первой русской революции. Царское правительство испугалось беспорядков, охвативших страну, и спешно искало поддержки многомиллионного старообрядчества, преданного государю и Отечеству.

Провозвестием духовной свободы стало открытие алтарей храмов Рогожского кладбища, запечатанных в 1856 году.

Накануне Пасхи, 16 апреля 1905 года, на кладбище прибыл Дмитрий Борисович Голицын, приближенный императора. В Покровском соборе он зачитал царское послание: «Повелеваю в сегодняшний день наступающего светлого праздника распечатать алтари старообрядческих часовен московского Рогожского кладбища и представить впредь состоящим при них старообрядческим настоятелям совершать в них церковные службы. Да послужит это столь желанное старообрядческим миром снятие долговременного запрета новым выражением моего доверия и сердечного благоволения старообрядцам, искони известным своей непоколебимой преданностью престолу. Николай».

Священники и миряне, собравшиеся в храме, были потрясены. В совершенной тишине Голицын срезал печати с алтарных дверей. Тотчас с них сбили замки — ключи были давно утеряны.

Вскоре у Покровского собора собралось более 10 000 христиан. До сорока человек убирали алтарь, готовя его к праздничной службе, которая на этот раз прошла необыкновенно торжественно.

На следующий день, 17 апреля, был издан императорский указ «Об укреплении начал веротерпимости». Он запрещал называть староверов раскольниками и разрешал свободное отправление их богослужения.

Однако власти лишний раз заявили поповцам о непризнании белокриницкой иерархии. Указ повелевал старообрядческим иереям и епископам называться только «настоятелями» и «наставниками», хотя и освобождал их от призыва на военную службу, как и священнослужителей Синодальной Церкви.

Закон, пусть и не вполне совершенный, был очень важен для староверов. Наконец-то поповцы и беспоповцы смогли облегченно вздохнуть и заняться спокойным устройством своей духовной жизни.

Рогожская слобода. Фотография 1909 г.

Краткий период между революциями 1905 и 1917 годов принято называть «золотым веком» старообрядчества. Воспользовавшись указом Николая II, староверы за двенадцать лет свободы наверстали то, что упустили за 250 лет гонений.

По всей Руси строились храмы, открывались школы и училища, созывались съезды и соборы, выпускались граммофонные пластинки с записями церковного пения, издавались церковные журналы и газеты, богослужебные книги.

Деятельно началось дозволенное правительством издание старообрядческих книг. Своя печатня появилась у Рогожского кладбища. Но лучшие книгопечатни принадлежали федосеевцам — на Преображенском кладбище в Москве и в вятском селе Старая Тушка[129].

Наиболее значительными памятниками дарованной свободе вероисповедания стали многочисленные храмы-новостройки. Часто их возводили именитые зодчие.

Например, прославленный Шехтель[130] по заказу купцов Мальцевых возвел в Балаково прекрасную церковь во имя Пресвятой Троицы.

На деньги христолюбцев по всей стране возводились храмы, любовно и чудесно убранные церковной стариной.

В северной столице, в Петрограде[131] в 1912 году на старообрядческом Громовском кладбище зодчий-старовер Никола Георгиевич Мартьянов (1872–1943) начал строительство Покровского собора с колокольней.

Величественный храм был достроен и освящен в 1915 году.

Беспоповцы-поморцы Петрограда начали в 1906 году строительство собственной обширной церкви со звонницей — храма во имя Знамения Пресвятой Богородицы на Тверской улице. Постройкой руководил зодчий Дмитрий Андреевич Крыжановский.

В 1908 году строительство было завершено. А в 1936 году советская власть закрыла эту церковь, как и многие другие.

Однако староверы «золотого века» не подозревали о печальной будущности своих святынь. Они жили полной христианской жизнью: строили храмы, издавали книги, отрывали учебные заведения. Нежданной свободой старообрядцы воспользовались в полной мере.