Явлинский в своем амплуа

Явлинский в своем амплуа

«Никакие рейтинги ему не указ»

Весьма скверную роль в избирательной кампании 1996 года сыграл Явлинский. Этот деятель и его сподвижники потратили много сил, чтобы расколоть демократический электорат, оттянуть его часть от Бориса Ельцина. «Яблочники» словно бы не понимали, что сам их лидер не в состоянии составить серьезную конкуренцию коммунистическому кандидату, и тупо, игнорируя данные социологических опросов, настаивали на обратном.

С самого начала избирательной кампании и буквально до последнего момента позиция «Яблока» — по крайней мере, большинства в его руководстве — была проста и однозначна: Ельцин нам не нужен, у нас есть свой кандидат. Так, в двадцатых числах февраля уже упоминавшийся член думской фракции «Яблока» Алексей Захаров заявил в интервью «Независимой газете»: «Нет ни одного варианта развития политических событий, при котором «Яблоко» поддержит Ельцина». Отверг Захаров и слухи, будто Явлинский может пойти на выборы в связке с Ельциным в качестве будущего премьера: «Явлинский — не сумасшедший».

В начале апреля ряд известных демократических деятелей провели пресс-конференцию, где объявили о создании общественного комитета в поддержку Григория Явлинского на президентских выборах. Среди других в комитет вошли Элла Памфилова, Юрий Афанасьев, Сергей Ковалев (кстати, член Политсовета «Демвыбора России»), Елена Боннэр, Аркадий Мурашов (тоже дэвээровец).

Участники пресс-конференции не согласились с мнением, что реально противостоять Зюганову может лишь Ельцин. По их убеждению, у лидера «Яблока» хорошие шансы добиться успеха на предстоящих выборах.

Впрочем, видимо не особенно в это веря, Элла Памфилова сообщила журналистам: она, дескать, просила Явлинского пообещать, что если накануне выборов его рейтинг будет намного уступать рейтингу Ельцина, то он снимет свою кандидатуру уже перед первым туром. По ее словам, руководитель «Яблока» такое обещание дал. Вроде бы важное сообщение. Однако оказавшийся в зале член «яблочной» думской фракции Виктор Шейнис тут же опроверг его, сказав, что Явлинский не снимет свою кандидатуру «ни при какой погоде» и никакие рейтинги ему не указ.

В начале мая между Ельциным и Явлинским вроде бы наметилось какое-то сближение. 5 мая состоялась их встреча. Правда, комментарии «высоких договаривающихся сторон» по ее итогам были противоречивы. 8 мая стало известно, что Явлинский, выступая по телеканалу Би-Би-Си, заявил: он, мол, готов рассмотреть идею создания его союза с президентом Ельциным, чтобы не допустить победы Зюганова. Условия Явлинского: глава государства должен изменить политический и социально-экономический курс, провести ряд кадровых изменений во властных структурах и по-настоящему остановить войну в Чечне.

Сам Ельцин во время предвыборной поездки в Астрахань 11 мая о возможном союзе с Явлинским высказался еще более определенно: «Мы уже встречались с ним, и мы объединяемся». Однако лидер «Яблока» отреагировал на это заявление неожиданно резко, заявив «Интерфаксу» в тот же день, что у него нет ни намерений, ни желания примыкать к президентской команде. Дескать, во время недавней встречи с президентом он лишь изложил ему основные тезисы своей предвыборной программы.

Вот так. Как хотите, так и понимайте… По-видимому, с этим «объединяемся» Ельцин все же поторопился. Никакого особенного желания «объединяться» с ним у Явлинского не было. Ни до, ни после их встречи.

Тем не менее в прессе появились сообщения, что «в самое ближайшее время» может состояться еще одна встреча Ельцина и Явлинского, на которой все, мол, и решится окончательно. Такая встреча состоялась 16 мая, но и на ней «окончательного решения» достигнуто не было. В печати утверждалось (после и сам Ельцин это подтвердил), что президент предложил Явлинскому пост первого вице-премьера по экономике, однако тот отклонил это предложение, заявив, что согласен снять свою кандидатуру лишь в обмен на должность главы правительства. Однако сам лидер «Яблока» отрицал, что выдвигал такое требование.

18 мая Явлинский опубликовал в «Известиях» письмо, ранее переданное Ельцину, с изложением условий, при выполнении которых он согласен на союз с президентом. Об этом письме — далее.

Кого он сделает президентом — Ельцина или Зюганова?

(Из написанного в те дни. 20 мая 1996 года)

Судя по опросам, президентство Явлинскому совсем не грозит. 9 — 10 процентов потенциальных избирателей — вот тот барьер, в который он уже давно уперся и преодолеть который вряд ли сумеет.

Правда, подобно другим кандидатам второго и третьего ряда, он отмахивается от этих процентов: дескать, все это чушь собачья, все это приблизительно и недостоверно, вот придет день голосования — тогда избиратели и скажут свое настоящее слово…

Конечно, соцопросы не Бог весть какой совершенный измерительный инструмент, однако общее представление о популярности того или иного кандидата они, безусловно, дают. Кстати, и сам Явлинский еще не так давно относился к ним по-другому. Минувшей зимой в Давосе на вопрос «Почему вы думаете, что вы лучше Ельцина?» он находчиво ответил: «Потому что у меня рейтинг выше».

Нет, безусловно, руководитель «Яблока» вполне понимает всю бесперспективность своего участия в президентской гонке. Ну, а то, что он хорохорится и бодрится, — таковы уж правила игры…

Хочет ли он стать премьером? По этому поводу между ним и президентом только что произошел заочный обмен репликами. В ходе этого обмена Ельцин простодушно сообщил, что при встрече с Явлинским он предложил ему пост первого вице-премьера, однако его собеседнику, дескать, этого мало — он желает быть премьером. Явлинский подтвердил, что ему делалось такое предложение на встрече с президентом, однако, по его словам, он отказался продолжать разговор на эту тему, поскольку «пришел не для того, чтобы обсуждать назначения на должности». «Я сказал президенту, что на пост премьер-министра не претендую», — заявил Явлинский. Главное для него, по его словам, — чтобы президент принял требования, которые изложены в письме, переданном Ельцину, а уж кто станет после выборов председателем правительства, кто займет другие посты — дело второстепенное.

Все требования Явлинского в совокупности выражаются словами «необходима серьезная корректировка курса реформ». В чем же она заключается? Предлагаемые им шаги можно разделить на три группы. Первая — вполне разумные конструктивные идеи. Близкие и понятные всякому здравомыслящему, демократически настроенному человеку. Это, например, предложения, касающиеся Чечни: взять за основу прошлогодние соглашения по кругу военных вопросов, установить достаточно долгий переходный период, в течение которого должен быть сохранен статус республики, фактически сложившийся на сегодня, после чего провести референдум о ее государственно-правовом статусе. К этой же группе в числе других относятся предложения по комплектованию армии: «отменить призыв в армию студентов и ограничить срок службы призывников полутора годами», «усилить роль контрактной системы»…

Вторая группа предлагаемых шагов — общие благие пожелания, против которых никто, разумеется, не станет возражать, однако, как конкретно их осуществить (и проконтролировать осуществление), тоже, думаю, никому не понятно.

Ну кто, например, будет возражать против тезиса, что необходимо «сохранить офицерский корпус, оборонную промышленность, военную науку, современное вооружение» (кстати, а невоенную науку, корпус учителей, врачей, гражданских инженеров — что, сохранять не нужно?)? Кто воспротивится требованию, чтобы «отношения внутри СНГ» учитывали «экономические и политические условия других стран СНГ», чтобы в отношениях с государствами Балтии «сочеталась конструктивная и политическая поддержка прав русскоязычного населения этих стран», чтобы «внешнеполитический курс России» основывался «на наших национальных интересах» и т. д. и т. п.?

Эти пожелания, конечно, нетрудно принять. Они никого ни к чему не обязывают. По-видимому, с ними-то в первую очередь и согласился Ельцин, читая письмо в присутствии автора (по словам Явлинского, «президент согласился со всеми основными положениями этого документа»).

Наконец, третья группа — тоже очень хорошие, но заведомо невыполнимые (по крайней мере, в близкие сроки) пожелания. Ну как, например, «устранить напряженность с Украиной»? Ясно ведь: эта напряженность во многом проистекает из объективной сшибки интересов двух стран. Преодоление ее — дело долгое, кропотливое. Или еще: как «создать условия для финансовой и экономической независимости прессы»? Оно хорошо бы, конечно. Мы, журналисты, только о том и мечтаем. Но… Что-то не видно к этому коротких путей. Даже то малое, что было тут намечено, не действует, не выполняется. Далее. Как защитить мелкие и средние предприятия от «рэкета и вымогательства госчиновников»? Подобная защита возможна только в рамках общей борьбы с волной преступности. А это такая гора… Наконец, каким образом восстановить на предприятиях «бронирование средств на зарплату»? В общем-то идея прекрасная, рассчитанная на аплодисменты, но что станет при таком бронировании со сбором налогов? А стало быть, что станет с деньгами для учителей, врачей… военных?

Одним словом, предложения Явлинского — прав Гайдар — в значительной степени декларативные и популистские.

Впрочем, это-то отчасти и облегчает переговоры между президентом и лидером «Яблока». Облегчает их для Ельцина. Хотите, чтобы в отношениях со странами СНГ мы учитывали индивидуальные условия их развития? Да ради Бога, пожалуйста, никаких возражений. Мы сами об этом только и думаем. Желаете, чтобы мы заботились о русских, оставшихся в бывших союзных республиках? Какие вопросы! Абсолютно никаких. Требуете, чтобы во внешней политике мы блюли собственные национальные интересы? Ну а как же, понимаешь, иначе? Иначе, понимаешь, и быть не может…

Трудности для президента возникают только тогда, когда в письме Явлинского появляется конкретика. Полтора года службы призывников. Гм… Сколько об этом уже было говорено! То вводили эти полтора года, то отменяли. Генералы возражают. Надо взвесить, чье мнение нынче тяжелее — генералов или Явлинского. Повысить минимальную зарплату до двух третей прожиточного минимума? Опять — гм… Тут надо считать, во сколько триллионов это выльется. Где их взять?..

Однако самое трудное для выполнения требование Явлинского, разумеется, другое. Он предлагает ввести двухпартийную систему исполнительной власти, при которой обе правящие партии — нынешняя «партия власти» и «Яблоко» — обладали бы равными правами.

По существу, предлагается, конечно, даже нечто большее, чем просто реформирование исполнительной власти. Известно, какими огромными властными правами обладает сегодня президент и сколь мало их у Федерального собрания. Располовинивание президентских полномочий означает весьма радикальное изменение всей системы государственного управления. Вот в чем основной смысл послания Григория Явлинского Борису Ельцину, а вовсе не в риторических пожеланиях, чтобы во внешней политике России учитывались ее национальные интересы, а в отношениях со странами СНГ принимались во внимание их особенности.

Ясно, что предлагаемое изменение должно быть отражено в Конституции. И Явлинский требует от Ельцина, чтобы он в течение месяца внес в Федеральное собрание проект соответствующего закона. Но вот вопрос: с какой радости национал-коммунистическое большинство Госдумы станет подыгрывать Ельцину и Явлинскому, споспешествовать заключению их союза? Думские коммунисты и националисты, конечно, желают ослабления единоличной власти Ельцина, однако сейчас и в таком виде этот законопроект, разумеется, будет ими отклонен. И что тогда? Вправе ли мы будем считать, что президент не выполнил главное требование «Яблока»? Как вообще можно предлагать кому-то соглашение, реализация которого в главном своем пункте зависит от некоей третьей стороны, причем стороны враждебной?

Что касается должностей… Ну да, в письме Явлинского не упоминается, кто именно должен занять после выборов кресло председателя правительства, однако трудно себе представить, чтобы кандидатом на эту должность — по сути дела, на должность СОПРЕЗИДЕНТА — Григорий Алексеевич прочил кого-либо иного, кроме самого себя. Так что Ельцин, наверное, не так уж и погрешил против правды, говоря, что руководитель «Яблока» в обмен на поддержку требует места премьера.

Среди прочего Явлинский настаивает на немедленных кадровых жертвах. В числе обрекаемых им на заклание — Черномырдин, Сосковец, Грачев, Егоров. Если, допустим, три последних имени ни у одного демократа — а Явлинский выступает как вождь демократической оппозиции — не вызывают никаких вопросов, то присутствие в этом списке Черномырдина на первый взгляд не очень понятно. Вроде бы не самый скверный деятель… Человек, обеспечивающий стабильность. Какие-никакие реформы. То, что он открывает список, становится вполне объяснимым, как только мы вспомним, что Виктор Степанович занимает как раз то место, на которое претендует руководитель «Яблока»…

Письмо Явлинского Ельцину не позволяет однозначно заключить, чего все-таки человек по-настоящему хочет, — хочет ли он, чтобы в стране действительно произошли какие-то новые серьезные подвижки в направлении демократии, реформ, или в первую очередь просто-напросто желает какого-то высокого поста во властных структурах. Впрочем, если даже справедливо второе, это, конечно, не значит, что напрочь отменяется первое. Ведь многие стремящиеся во власть как рассуждают: вот приду и сделаю всем хорошо. Так что не станем торопиться бросать в Явлинского камень: возможно, это как раз тот случай, возможно, на первом месте у него стоит вовсе не честолюбие, не жажда постов, а именно желание сделать добро людям, России.

Он пишет, что выдвигаемая им программа не допускает никакого торга, поскольку продиктована принципиальными соображениями. Но вот ведь какая штука: в самом его подходе к переговорам с Ельциным заключен принцип торга. Явлинский убеждает президента, что никто из них двоих не имеет гарантий выхода во второй тур. (Здесь Григорий Алексеевич, конечно, лукавит: у него самого таких шансов действительно нет; что касается Ельцина — он в этот тур выходит почти наверняка.) Далее, даже выйдя во второй тур, Ельцин, по уверению Явлинского, без поддержки демократической оппозиции проиграет Зюганову. Иными словами, упомянутая поддержка — вот тот товар, который предлагается в обмен на исполнение требований, выдвигаемых Явлинским. Это ли не торг?

В общем-то ничего постыдного тут нет. Так делается повсюду, где существуют свободные выборы. Все опять-таки упирается в главный вопрос: во имя чего такой торг ведется?

Особенность нынешней российской ситуации известна: в случае победы одного из главных претендентов на президентский пост — бывшего скромного труженика ЦК КПСС, а ныне вождя российского пролетариата товарища Зюганова — страну ждет катастрофа. Тут все ясно, никаких вариантов нет. В последнее время Ельцин по рейтингу вроде бы опережает пролетарского интернационалиста и российского национал-патриота, однако в целом положение равновесное, шаткое, запас прочности президенту, конечно, не помешал бы. В числе других на повышение этого запаса мог бы сработать и «лидер демократической оппозиции», однако мы видели, какую он просит за это цену. Тут Ельцин прав: слишком высокая цена.

Явлинский предлагает Ельцину компромисс («политический компромисс между двумя общественными силами»), но отвергает торг. Как же достичь компромисса, не прибегая к торгу? Такая постановка вопроса больше похожа на ультиматум.

Между тем время идет, выборы приближаются. С каждым днем эта азартная игра главного демократического кандидата в президенты все больше напоминает русскую рулетку. Кто не знает, это когда в барабан револьвера вставляется один-единственный патрон; человек вращает барабан и приставляет ствол к виску — то ли к чужому, то ли к своему. Выстрел то ли грохнет, то ли нет… Тут, похоже, дуло уперто в наши с вами головы.

Газета «Известия», напечатав письмо Явлинского Ельцину, удовлетворенно заключила: теперь уже, дескать, после этого письма, никто не сможет обвинить Григория Алексеевича, что в президентской кампании он играет роль «могильщика российской демократии». Ну, отчего же? Если Явлинский не понизит уровень своих требований, не добьется реального компромисса с Ельциным, не окажет ему посильную практическую поддержку, он и будет главным могильщиком. Он да еще офтальмолог-профессионал и политэкономист-любитель, то ли капиталист, то ли социалист Святослав Федоров. Именно Явлинского в первую очередь товарищ Зюганов в случае чего должен будет поблагодарить за свалившееся на него президентство, так же как в недавние поры товарищ Селезнев, я думаю, благодарил за доставшееся ему спикерство.

В ближайшие дни мы окончательно сможем удостовериться, в какой степени Явлинскому присуще чувство гражданской ответственности. До сих пор у нас в общем-то не было такой возможности. Как сказал на недавнем съезде «выбороссов» Анатолий Чубайс, приближается «момент истины», когда станет ясно, «что для лидера «Яблока» важнее — Явлинский или Россия».

* * *

Сегодня, перечитывая размышления десятилетней давности, в общем-то не находишь, что к ним добавить. Как и тогда, не перестаешь удивляться: люди — некоторые, причислявшие себя к демократам, — словно бы не понимали, сколь серьезна ситуация, на каком краю пропасти застыла страна. Одно неверное движение, небольшой толчок — и все полетит в тартарары.

«Яблоко» шлет письмо Ельцину

«Момент истины», о котором говорил Чубайс, наступил после первого тура. Действия Явлинского в период, ему предшествовавший, еще как-то можно было понять: человек желает утвердиться в качестве одного из ведущих российских политиков, как фигура № 1 среди политиков-демократов. В первом туре, как мы видели, Явлинский набрал 7,34 процента голосов и занял четвертое место. Казалось бы, уж теперь-то ему сам Бог велел бросить все силы на поддержку Ельцина. Других вариантов нет.

Собственно говоря, о необходимости такой поддержки сразу же повели речь многие функционеры «Яблока». Тот же Алексей Захаров, который еще совсем недавно не видел «ни одного варианта развития событий», при котором «Яблоко» поддержало бы Ельцина, уже 17 июня заявил, что такая поддержка во втором туре действующему президенту, видимо, будет оказана. Спустя два дня его коллега вице-спикер Госдумы Михаил Юрьев высказал убеждение, что «Яблоко» и его лидер Григорий Явлинский должны призвать своих избирателей проголосовать во втором туре за Ельцина.

При этом, однако, из выступления в выступление «яблочников» (не всех, но многих) стала кочевать одна и та же формула — поддержку действующему президенту следует оказать лишь «на определенных условиях».

Предполагалось, что окончательно позиция «Яблока» будет определена 22–23 июня на его IV съезде в подмосковном Голицыне.

22-го этот вопрос обсуждался на закрытом заседании думской фракции объединения. По сообщениям прессы, Явлинский настаивал, чтобы условия поддержки Ельцина были «достаточно жесткими». В общем-то они совпадали с теми предложениями, которые лидер «Яблока» изложил президенту на их майских встречах: корректировка политического и экономического курса, ограничение власти президента, расширение полномочий премьера и правительства, кадровые замены в органах высшей власти, реальное установление мира в Чечне.

Мнения разошлись. За поддержку Ельцина на этих условиях выступило 20 членов фракции, 13 высказались за его безусловную поддержку, восемь человек предложили призвать избирателей голосовать «против всех».

После этого дискуссию перенесли на съезд. Она была бурной и закончилась лишь к полуночи.

На следующее утро провели «справочное» тайное голосование. Из 152 делегатов съезда 63 проголосовали за поддержку Ельцина, двое — за поддержку Зюганова (нашлись и такие!), остальные 87 — за то, чтобы голосовать «против всех».

После этого голосования на съезде выступил Явлинский. Он вновь высказался за условную поддержку Ельцина, заявив, впрочем, что региональные организации «Яблока» должны сами определить свою позицию.

Соответствующим образом был составлен и проект постановления съезда. Оно призывало поддержать Бориса Ельцина на определенных условиях. В числе главных — ограничение президентом своей власти путем внесения поправок в Конституцию, реальное прекращение войны в Чечне, определенная корректировка социально-экономического курса. Кроме того, президенту задавался ряд вопросов, на которые он должен был ответить до второго тура выборов: «яблочников» интересовало, как Ельцин собирается развивать демократию в регионах, каким будет персональный состав и программа правительства после 3 июля, кто возглавит силовые структуры и будут ли они поставлены под гражданский контроль…

Разумеется, многие из этих требований и вопросов были вполне уместны и правомерны. Стоило ли, однако, их выдвигать именно в той обстановке — обстановке острейшего, критического противостояния с коммунистами?

Как бы то ни было, все понимали: за оставшееся время выполнить главные из требований, предъявленных президенту, нереально или, по крайней мере, очень сложно. По этой причине авторы проекта призывали Ельцина пообещать, что он их выполнит после своей победы на выборах, а ответы на поставленные вопросы даст в ближайшие дни.

Вновь последовала долгая дискуссия, после чего проект был принят «подавляющим» большинством голосов. Среди прочего в нем говорилось:

«Мы призываем избирателей принять активное участие в голосовании 3 июля. Мы никогда и ни при каких условиях не поддержим Зюганова. Мы не можем оказать безоговорочной поддержки Ельцину, мы убеждены в том, что результаты голосования будут зависеть от того, насколько убедительными будут в ближайшие дни ответы Ельцина на ключевые вопросы развития страны».

(Эти вопросы были включены в специальное обращение к Ельцину, которое на следующий день Явлинский за своей подписью направил адресату.)

Таким образом, за десять дней до второго тура «Яблоко» так и не определило четко свою позицию — каким будет его отношение к президенту Ельцину в день голосования. Это при том, что от этой позиции — кто знает, как сложатся обстоятельства, — вполне могла зависеть дальнейшая судьба страны: вырвется ли она в конце концов из оков коммунизма или снова позволит надеть на себя эти оковы.

Правда, важная деталь: съезд поручал Явлинскому в зависимости от обстановки ближе к 3 июля ЕДИНОЛИЧНО определить окончательную позицию «Яблока».

«Когда идет бой с коммунизмом, условий не ставят»

После съезда на «Яблоко» обрушились потоки критики. В общем-то справедливой.

Начать с того, что среди самих «яблочников» — в том числе делегатов съезда, членов думской фракции — было много несогласных с постановлением, принятым в Голицыне (проголосовавших против, напомню, оказалось более сорока процентов). Они не только выразили свое несогласие непосредственно на съезде, но по его окончании продолжали комментировать принятые там решения. Так, уже 24-го депутаты Госдумы «яблочники» Елена Мизулина и Иван Грачев публично заявили, что безоговорочно поддерживают Ельцина, что альтернативы ему нет. Грачев не остановился на этом. В интервью РИА «Новости» он выразил недовольство решениями голицынского съезда. «При всем неприятии отдельных сторон деятельности нынешнего президента» Грачев, по его словам, считает, что голосовать надо без всяких условий за Ельцина, «ибо в случае победы Народно-патриотического блока у России есть шанс вдребезги разбиться на этом крутом повороте истории». Грачев выразил надежду, что Григорий Явлинский, которому съезд поручил в зависимости от развития событий конкретизировать позицию «Яблока», все же в конце концов однозначно поддержит Бориса Ельцина.

Один из самых совестливых русских писателей Виктор Петрович Астафьев обратился персонально к Явлинскому с открытым письмом, где, в частности, писал:

«Сегодня, когда выбор сузился до двух имен, а сказать вернее, до выбора между коммунизмом и нормальной цивилизованной жизнью, решаюсь просить Вас, как и многие сибиряки, — мне это известно, — поддержите Бориса Николаевича Ельцина. Думаю, что Вы сами прекрасно знаете: если победит Зюганов, в двухтысячном году никаких свободных выборов не будет».

Весьма резко о позиции «Яблока» высказался руководитель думской фракции «Наш дом — Россия» Сергей Беляев. По его словам, в условиях, когда «основные демократические движения и партии России уже давно и однозначно высказали свою поддержку нынешнему президенту», выдвижение «Яблоком» очередных требований к Борису Ельцину «изрядно отдает политическим инфантилизмом».

(В скобках замечу, что «инфантилизм» был не самой резкой оценкой политического поведения Явлинского со товарищи. Несколько ранее, комментируя в интервью РИА «Новости» итоги первого тура президентских выборов, Мстислав Ростропович назвал «проституированием» отказ «ряда демократических лидеров» солидаризироваться с Борисом Ельциным. Не называя конкретных имен, но подразумевая в первую очередь известно кого, Ростропович сказал, что «народ наказал тех, кто потратил деньги и время на то, чтобы получить 3–5 процентов голосов и одновременно расколоть демократический лагерь… Сейчас все демократы должны честно сказать: мы — за демократию, стало быть, за Ельцина. Нет другого пути, нет другого направления».)

Весьма точно о грубейшей ошибке — если не сказать предательстве, — совершаемой «Яблоком», высказалась Валерия Новодворская.

«Радикальным демократам нужно гораздо больше, чем движению «Яблоко», — заявила она, выступая по «Эху Москвы». — Наши требования, может быть, и вовсе невыполнимы для нынешней власти. Тем не менее мы продолжаем настаивать, что тот, кто не придет 3 июля и не проголосует за Бориса Ельцина, будет отнюдь не демократом, не носителем альтернативной демократической идеи, — он будет пособником коммунистов и откроет врагу фронт… Когда идет бой с коммунизмом, условий не ставят. В России уже однажды состоялась такая демократическая альтернатива интеллигенции, в результате которой коммунисты пришли к власти в 1917 году… Тот, кто не опустит 3 июля бюллетень за Ельцина, должен знать, что он проголосовал за смертную казнь для всех 150 миллионов россиян, включая и самих коммунистов. Ни у кого нет права произносить смертный приговор целой стране из-за того, что она недостаточно праведна… Поэтому радикальные демократы, которые ничего не брали у власти и не подавали ей руки, сегодня, не ставя никаких условий, голосуют за Ельцина, чтобы 5 июля снова уйти в демократическую оппозицию и продолжать выяснять с ним отношения… Мы надеемся, что этот наш пример подвигнет Явлинского к простому человеческому заявлению, что хотя он и не согласен с Ельциным по 45 позициям, но голосует против возвращения тьмы и призывает всех голосовать за Ельцина. Этого решения мы от него ждем».

Ельцин отвечает «Яблоку»

Сразу после съезда Явлинский, по-видимому, стал добиваться встречи с Ельциным. Открыто об этом, разумеется, не сообщалось, но многое говорило, что соответствующие демарши предпринимаются. В Кремле вроде бы обещали такую встречу организовать. Во всяком случае, пресс-служба «Яблока» сообщала, что встреча вот-вот должна состояться — то ли 27-го, то ли 28-го… То ли 30-го…

Неизвестно, пошел бы действительно Ельцин на такую встречу — тут было над чем подумать, — однако в дело вмешалось его здоровье. 26 июня оно резко ухудшилось, так что все планы президентских встреч и прочих подобных мероприятий сразу повисли в воздухе. Понятное дело, истинная причина, почему встречи откладываются, сразу же была приравнена к важнейшей государственной тайне, а потому «заинтересованные лица» могли о ней только гадать и придумывать какие угодно толкования на этот счет…

Тем не менее вопросы, которые «Яблоко» задало Ельцину, не остались без ответа. 30 июня было опубликовано его интервью «Интерфаксу». Прошло лишь четыре дня (сегодня мы это знаем), как он перенес тяжелый сердечный приступ, попросту говоря — очередной инфаркт, так что вряд ли был способен на столь длинные беседы с корреспондентами. Судя по тексту, ответы (весьма складные, так складно Ельцин вообще не говорит, а тем паче будучи тяжелобольным) были предоставлены агентству в письменном виде. Надо полагать, в лучшем случае ему только прочитали написанное его помощниками, а скорее всего ограничились лишь тем, что рассказали о самом важном в заданных ему вопросах и его, президента, «ответах».

Но, как бы то ни было, интервью есть интервью. Документ, на который всякий вправе ссылаться.

Значительная часть «беседы» посвящена требованиям и вопросам, направленным Ельцину «Яблоком». Президент сразу же, без обиняков заявил: «Я считаю Григория Явлинского своим союзником. Верю, что люди, голосовавшие за него в первом туре, сделают то, что Григорий Алексеевич им рекомендовал: придут на выборы и проголосуют против коммунистов, то есть проголосуют не столько даже за Ельцина, сколько за себя, за своих детей, за новую, свободную Россию».

Ельцин намекнул, что в случае его победы Явлинский может быть включен в состав правительства — он, президент, «высоко ценит его профессионализм».

Что касается вопросов, которые недавний съезд «Яблока» направил президенту… Ельцин — точнее, авторы его «ответов» — весьма прилежно их все рассмотрели.

Внесение поправок в Конституцию, на которых настаивает «Яблоко», аттестуется в интервью как дело «крайне опасное»: как-никак Конституция — это «главная основа» политической стабильности. Вряд ли допустимо по всякому поводу ее изменять. Вместе с тем проблему соблюдения баланса властей, более четкого разграничения полномочий президента и правительства можно решить другим способом — с помощью конституционного закона о правительстве, который Ельцин готов доработать с участием Явлинского.

Далее, вопрос о развитии демократии в регионах и об укреплении местного самоуправления… В президентских ответах довольно подробно говорилось о «нескольких направлениях», двигаясь по которым, как видится президенту, следует решать эту проблему.

Следующий вопрос — движение к миру в Чечне… Тут позиции президента достаточно прочны и выигрышны: «Война в Чечне выдохлась. Мирные процессы нарастают. Уже в десятках населенных пунктов республики обсужден проект договора о разграничении полномочий между органами власти Российской Федерации и Чеченской Республики. А значит, мир наступит неизбежно. Именно поэтому я подписал Указ о поэтапном выводе федеральных войск. На сегодняшний день с территории республики выведено уже около тысячи военнослужащих срочной службы, до 12 июля будут выведены еще 4 тысячи человек».

Ну, чем не реальное движение к миру?

Наконец, последний вопрос — кто будет руководить силовыми структурами и каких «преобразований» тут следует ожидать? В ответе уклончиво, но вполне логично говорилось, что окончательно этот вопрос будет решен после второго тура…

В завершение ответов на «яблочные» вопросы следовало заверение, что президент готов к консультациям с представителями «Яблока» по всем перечисленным проблемам.

Таков был ответ президента на некоторые — по-видимому, главные — вопросы, поставленные съездом «Яблока».

Его встреча с Явлинским, намеченная вроде бы (по последним сообщениям) на 30 июня, так и не состоялась. Говорю «вроде бы», поскольку, на мой взгляд, вряд ли она могла состояться, учитывая ельцинский инфаркт. Хотя о ее возможности, повторяю, не однажды сообщалось в прессе. По всему раскладу, интервью президента «Интерфаксу» — напомню, оно появилось как раз 30 июня — среди прочего и было призвано сделать такую встречу излишней.

В общем, как сообщили 1 июля информагентства со ссылкой на пресс-службу «Яблока», «ожидавшегося приглашения» на встречу с президентом Явлинскому «так и не поступило», поскольку, по имеющимся сведениям, в этот день президент «работал над документами» (как мы знаем, это был обычный эвфемизм, означавший, что президент пребывает в недееспособном состоянии). Сообщалось также, что, «по данным из источников в руководстве «Яблока», до второго тура эта встреча уже не состоится…

Что касается ответов «Яблоку», которые содержались в ельцинском интервью «Интерфаксу», никаких комментариев от Явлинского на этот счет не последовало. Хотя некоторые его коллеги — например, Владимир Лукин — оценили эти ответы «позитивно».

Явлинский прячется от телекамер

Лидер «Яблока» так и не воспользовался правом, которое предоставил ему съезд его объединения, — правом в последний момент ЕДИНОЛИЧНО скорректировать позицию «Яблока», сделать ее ясной и четкой. Иными словами, — призвать своих избирателей без всяких условий проголосовать за Ельцина. Тем самым он в очередной раз подыграл коммунистам, хотя на словах и открещивался от роли их пособника. Этот подыгрыш по степени серьезности, конечно, не сравнишь с предыдущим, январским, когда Явлинский помог Селезневу стать спикером Госдумы. Здесь на карте стояло несравненно большее — судьба России. Играть ею было вовсе уж безответственно и легкомысленно.

В день выборов (второго их тура) с Явлинским приключился забавный казус. Накануне вечером его пресс-служба сообщила, что Григорий Алексеевич появится на избирательном участке в Крылатском в 14–00. Однако непосредственно 3 июля он неожиданно изменил свои намерения и проголосовал в 9-30. «Такую внезапную смену планов вряд ли можно объяснить простой случайностью», — глубокомысленно комментировало эту метаморфозу одно из информагентств. Какая уж там случайность — ясно, что человек просто прятался от журналистов, не желая выслушивать неприятные вопросы…

…Через два дня после выборов, 5 июля, Анатолию Чубайсу на его пресс-конференции задали вопрос, может ли Явлинский быть включен в состав нового правительства. Чубайс ответил, что, по его мнению, лидер «Яблока» «исчерпал свое моральное право» на вхождение в новый кабинет министров.

Впрочем, вряд ли сам Явлинский согласился бы на такое «вхождение», даже если бы ему предложили: как мы знаем, он всегда претендовал лишь на первые роли.