Глава XI

Глава XI

Вблизи крепость выглядела вполне сносно. Она стояла как бы на короткой толстой колонне, на уступе скалы. В смутном лунном свете склоны казались гладкими, и Билл, стоя у подножия, понимал, как трудно будет по ним взбираться.

Остаток дня, после того, как его вырвали из лап змеепоклонников, он провел, скрываясь в лесу, копя силы и подкрепляясь едой из мешка. Поскольку цели он достиг, то пищу не экономил, а так же старался возместить потерю жидкости в организме. У него ещё дико болела голова, но Билл надеялся, что несколько таблеток снимут боль.

Когда наступила ночь, он почти полностью восстановил силы и уже часам к двадцати трем тронулся в путь.

Чтобы добраться до вершины, было несколько путей. Чем больше склоны окутает темнота, тем меньше риска быть замеченным часовыми, о которых предупреждала девушка.

Конечно, это потребует много времени, но у него ещё оставалась значительная часть ночи, так что можно было действовать с предельной осторожностью.

Чтобы не связывать себя лишним грузом, Билл сбросил мешок. Его он захватит на обратном пути. А сейчас, главное — добраться до Желтой Тени и выполнить миссию правосудия. В конце концов наплевать на все снаряжение, если он выполнит то, что задумал, отомстит за друга и навсегда покончит с Мингом, не позволив ему больше совершать свои злодеяния.

Набив карманы патронами и кусочками сахара, проверив револьвер, он был готов действовать, и, заткнув за пояс нож, полез по крутому склону. Лез он медленно и осторожно, чтобы не скатился ни один камешек. Колосс весил достаточно, более сотни килограмм, но при необходимости был гибок и подвижен в значительно большей степени, чем люди, весящее много легче его. Он часто останавливался, прикладывая ухо к камню, чтобы убедиться — никто не бродит поблизости. Отдохнув и проверившись, Билл снова продолжал свой путь. Иногда ему вспоминался слепой прокаженный и девушка — поводырь, без которых он вряд ли бы выпутался из тех передряг, в которые попадал. Эти странные персонажи Двора чудес больше всего интриговали его. Кем они были и какую цель преследовали, идя по его следам?

Впрочем, сейчас ему было не до разгадок, тем более, он уже пытался сделать это сотни раз. Поэтому Баллантайн продолжал подъем без страха и усталости, ибо он, как говорят у бегунов, перешел уже на второе дыхание, на ту стадию, когда ни страх, ни усталость не играли никакой роли.

До вершины Баллантайн добирался почти два часа. Там он залег в высокой траве и стал разглядывать крепость. Она имела вид заброшенной. Нигде ни огонька, ни шороха. Не мелькал ни один человеческий силуэт.

«Может все, что я проделал, добираясь сюда, бесполезно», — подумал с горечью Билл. Но тут послышался легкий шум. Шотландец приложил ухо к земле и тут же услышал мягкое и ровное гудение. Это было гудение огромной электрической машины, находившейся под землей.

Вот тут-то Билл и заулыбался в темноте во весь рот,

— Ну, за дело, — прошептал он. — Извините за сомнения. Крепость обитаема, хотя и прикидывается вымершей. Насколько я знаю Минга, он обязательно постарается окружить себя современным комфортом. А электричество ему нужно для питания машин в лаборатории. Минг, хоть и преступник, но он ученый, так что не стоит об этом забывать. Шум же — явно работа генераторов. Так что теперь двинулись к северной стороне, как советовала неведомая спасительница.

Медленно, почти на четвереньках, Билл двинулся вокруг крепости. Понадобилось ему на это почти полчаса, прячась с расщелинах и скудной растительности. Подъем, который ему предстояло совершить без альпинистского снаряжения, несколько не вдохновлял, тем более с его весом и скопившейся усталостью.

«Б-р-р, — подумал он, — придется заняться акробатикой, а лучше бы поискать другой путь, ведущий к Мингу».

Тут раздался шум шагов слева и появился человек, которого отделяли от Баллантайна лишь заросли высокой травы. Человек был в кожаной куртке, блестевшей в лунном свете, матерчатых штанах и каскетке на голове, с козырьком на китайский манер. Под мышкой правой руки у него висел автомат.

Билл сразу понял, что это один из часовых, о котором говорила девушка — поводырь.

«А может этот охранник и будет той указательной стрелкой, которая доведет меня до Желтой Тени? — мелькнуло у Билла. — Так что и не придется совершать головокружительный подъем?»

Часовой не спешно приближался и вскоре был уже в нескольких шагах от шотландца. Баллантайн видел, как под козырьком поблескивали белки глаз и выдавался курносый нос.

В момент, когда часовой повернул голову в другую сторону, Билл в едином порыве вскочил и бросился на него. Тот успел лишь встрепенуться, но было уже поздно. Кулак Билла не столь сильно, сколь точно ударил его в подбородок. Часовой даже не успел рухнуть, как шотландец его подхватил и отволок за кустики. Теперь оставалось только подождать, когда жертва придет в себя.

Зная свою силу, Билл постарался ударить не слишком сильно, так что пленник вскоре очнулся. Первое, что он увидел, был зрачок револьверного ствола, четко уставившийся ему в лоб. В то же время шотландец не громко проговорил, используя бирманские и китайские слова:

— Молчать, не шуметь, не кричать, а то я вышибать тебе мозги…

Стражник, должно быть, понял, ибо замигал округлившимися от страха глазами.

— Я задавать тебе вопросы, — сказал Билл на той же ломаной смеси языков. — И ты должен отвечать…

Пленник закивал головой в знак согласия, но Билл, как бы не видя этого жеста, продолжал:

— Ты мне сказать, как незаметно проникать в крепость. Но не вздумай советовать мне лезть через стена…

И поскольку охранник молчал, спросил его опять:

— Будешь говорить? Предупреждаю, у меня есть средство заставить. Будь умный…

В голосе своего противника часовой почувствовал выражение холодной твердой воли. Это вызвало у него волну ужаса, но тем не менее он пробормотал:

— Я не могу сказать… иначе мне смерть. Если я — сказать, мне смерть…

Билл зловеще засмеялся.

— Ты умрешь, если будешь говорить, но ещё скорее умрешь, если не будешь. Выбирай… Лично я советую тебе говорить…

Тот снова что-то забормотал.

— Я не могу ничего говорить. Я говорить — я умереть.

Баллантайн потерял всякое терпение. Время было для сантиментов не подходящее. До наступления рассвета ему ещё предстояло добраться до Желтой Тени, а то — слишком поздно.

Схватив несчастного за плечи, он рывком перевернул его на живот. Затем загнул правую руку до самых лопаток.

— Говори, а то я сломать тебе рука… Как пробраться в крепость?

Задыхаясь от боли и ужаса, охранник залопотал:

— Да, да… я говорить, говорить…

— Ну, говори, пока я не вырвал тебе плечо.

Тот на одном дыхании залепетел:

— Чтобы проникнуть в крепость, следуй…

И тут несчастный замолк. Тело его забилось в судорогах, вытянулось и замерло.

— Говори! Говори же! Продолжай…

Но сколько не тряс Билл неподвижное тело, человек молчал. Перевернув его, Баллантайн приложил ухо к груди; сердце не билось. Шотландец со злобой выругался.

— Вот ведь не повезло, — вздохнул он. — Только заговорил, как сразу же отдал концы. Наверное, сердечный криз… А ведь не так уж и сильно я его помял…

Он долго вглядывался в искаженное ужасом лицо трупа, потом, опустив голову, пробормотал:

— Бедный малый!

Поскольку ничего не оставалось делать, Билл снова посмотрел на стену. Природная стена метров около пятидесяти. Только отдельные неровности на ней могли облегчить подъем.

«Что ж! Больше ничего не остается, — подумал он, скорчив гримасу. — Придется пойти на авантюру. Если сорвусь, то непременно сверну себе шею… Ну ладно, коли уж сверну, то хоть командан будет не в одиночестве… на том свете!»

Он медленно и тщательно стал изучать предстоящий подъем. Стена, действительно, была метров пятьдесят, затем шел узкий карниз и ещё одна стена, но пониже, которая подпирала каменную террасу, где, по словам нищенки, находились личные апартаменты Минга. В среднем, с «пересадкой», нужно было лезть все шестьдесят.

Внимательно вглядываясь в поверхность стены, Билл подмечал все выбоинки и шероховатости, все трещины, цепляясь за которые можно было попытаться совершить подъем. В общем-то мероприятие было довольно безнадежное, но решительный человек, рискнувший всем, в том числе и жизнью, имел шансы на успех. А с момента смерти командана Морана Билл ни в грош не ставил свою жизнь. Мир потерял для него всякую привлекательность, стал унылым и серым. Именно поэтому он и рисковал всем, чтобы отомстить за друга, наказать Желтую Тень.

Гигант приблизился к стене и, не теряя времени, начал подъем, перед которым спасовали бы самые отважные альпинисты.