Этноязыковая ситуация накануне инкского завоевания

Этноязыковая ситуация накануне инкского завоевания

До того как инки создали свое государство, они вряд ли существенно выделялись среди десятков других населявших Центральные Анды племен. К тому же инкская культура имперской эпохи вообще имеет разные истоки, которые лишь в XV веке соединились в единый поток. Проследить доимперскую историю инков - задача нелегкая. Не только второстепенные, но и некоторые узловые эпизоды реконструируются предположительно.

К концу 40-х годов нашего века археологи открыли главные предшествовавшие инкам перуано-боливийские культуры. Однако исследователи плохо представляли, где проходили и как менялись во времени границы этих культур, чем существенным одни общества отличались от других. И уж совсем темным оставался вопрос о том, какие народы жили в Центральных Андах до инков и на каких языках говорили. Сейчас положение существенно изменилось как благодаря продолжающимся раскопкам, так и работе лингвистов, о которой мы пока еще ничего не сказали. Сопоставляя результаты языковой реконструкции с археологическими фактами и сведениями письменных источников, удается получить представление о тех этнических процессах, которые предшествовали возникновению инкской империи и способствовали ему.

Хорошо известно, какой огромный вклад внесло сравнительное языкознание в изучение дописьменного прошлого Евразии. К сожалению, индейские языки вообще, а южноамериканские в особенности, изучены пока слишком поверхностно, чтобы служить основой для столь же надежных исторических реконструкций. И все же нельзя не отметить важные сдвиги, происшедшие в последнее десятилетие как раз в том разделе америндейской лингвистики, который касается изучения языков народов Анд.

В наших этнографических и демографических справочниках, приводящих сведения о народах Америки (Например: Народы мира. М.: Советская энциклопедия, 1988.), использована классификация индейских языков, предложенная в 1956 г. Дж. Гринбергом. Этот выдающийся исследователь объединил все подобные языки (кроме нескольких северо-американских, так называемых на-де-не) в девять семей. Он считает их потомками единственного праязыка, на котором говорила группа переселенцев из Сибири, прошедшая 15 тысяч лет назад через Берингию - сухопутный мост, соединявший в период великих оледенений Чукотку с Аляской. К сожалению, методам Гринберга большинство лингвистов не доверяет. Исторически его построения правдоподобны, но они пока, скорее, плод интуиции, чем доступного проверке исследования.

Не менее половины южноамериканских языков Гринберг первоначально объединил в одну макросемью - андо-экваториальную. Именно эта, не признаваемая сейчас никем таксономическая единица и фигурирует, увы, в русскоязычных справочниках. Дело в том, что даже сам Гринберг изменил свои первоначальные взгляды и расценивает теперь западно- и восточно-южноамериканские языки (соответственно андские и экваториальные) как прямо неродственные (Greetiberg, 1987.). В новом варианте схема лучше сопоставима с построениями других языковедов. Хотя до достижения единства мнений далеко, предлагавшиеся в последние годы классификации в основном связывают между собой либо те или иные языки притихоокеанского пояса Южной и Центральной Америки, либо языки индейцев Бразильского нагорья и сопредельных областей Чако, Амазонии и Гвианы. (South American Indian languages, 1985.)

Такие идеи согласуются с данными археологии и палеогеографии. В древнейший период, к которому относятся достоверные следы пребывания человека в Южной Америке (XIII-XII тыс. до н. э.), на континенте наметились две хозяйственно-культурные зоны - западная и восточная. Различия между ними были обусловлены несходством природных условий. Листья деревьев и трав, растущих на плодородных землях Пампы, Патагонии, Анд и предандских саванн Колумбии и Венесуэлы, богаты питательными веществами. Жившие здесь крупные травоядные млекопитающие были в изобилии обеспечены кормом. Охота на подобных животных стала играть существенную роль в хозяйстве людей, пришедших в эти районы, что повлияло и на некоторые особенности их жизненного уклада. Формировались сравнительно сплоченные общины, в отдельных случаях даже ведшие оседлый образ жизни. Напротив, на Бразильском нагорье и на большей части Амазонской низменности почвы столь бедны, что зеленые части многих растений годятся в пищу лишь насекомым, способным переваривать клетчатку. Индейцы, заселившие восточные области Южной Америки, развили иной, чем на западе, вариант культуры, целиком основанный на собирательстве и охоте на мелкую дичь в составе небольших бродячих коллективов.

Поскольку освоение Запада и Востока Южной Америки требовало от индейцев разной хозяйственной стратегии, оба массива племен рано разделились, их языки разошлись. Что касается вовсе неклассифицированных, изолированных языков и их мелких семей, то большинство их сосредоточено на северо-западе Южной Америки. Это естественно, поскольку заселение континента шло скорее всего со стороны Панамского перешейка и на территории современной Колумбии дробление языков должно было начаться раньше всего.

Среди индейских языков притихоокеанского пояса Южной Америки наиболее распространены сейчас кечуа (не менее 13 млн. человек) и аймара (более 2 млн. человек). В обоих случаях, впрочем, правильнее говорить о целых языковых семьях, состоящих каждая по меньшей мере из двух взаимонепонимаемых языков, не считая диалектов. Большинство кечуанских диалектов от южной Колумбии до северо-западной Аргентины относится к группе А, а диалекты северо-центральной части горного Перу (департаменты Анкаш, Уануко, Паско, Лима, Хунин) - к группе Б. По другой номенклатуре группа А обозначается цифрой II, а Б - цифрой I. Такая путаница возникла потому, что данная классификация была создана двумя независимо работавшими исследователями - американцем Дж. Паркером и перуанцем А. Тореро. (Parker, 1963; Torero, 1974.) Что касается языка аймара, то это основной представитель семьи хаки (или ару). На нем говорят индейцы Боливийского плоскогорья, живущие вокруг оз. Титикака, а также на юг и юго-восток от него в Перу, Боливии и Чили. В эпоху конкисты зона распространения аймара простиралась дальше на северо-запад, охватывая горные районы нынешних перуанских департаментов Пуно, Мокегуа, Арекипа и часть департамента Куско. В нескольких горных деревнях к юго-востоку, от Лимы сохранились или сохранялись до самых недавних пор диалекты языка хакару, чье расхождение с языком аймара началось примерно полторы тысячи лет назад. Точный ареал распространения хакару к началу инкской экспансии не установлен, но, вероятно, простирался от северо-западной границы расселения аймара до района оз. Хунин в центральном Перу, т. е. до северной границы распространения пуны. Совокупный ареал хаки (т. е. аймара и хакару) весьма точно вписывается в пределы того участка андской горной системы, для высокогорных районов которого характерна тундро-степная растительность.

Семьи кечуа и хаки в прошлом признавались родственными. Ныне общие черты в них считаются скорее следствием долгих контактов, чем единого происхождения. Даже Дж. Гринберг, на совести которого немало рискованных «объединений», полагает, что в пределах андской семьи аймара стоит несколько особняком.

Язык кечуа А/II считался в государстве инков официальным и назывался «языком народа», или руна сими. Инки содействовали его распространению на завоеванных территориях, хотя окончательная кечуанизация Центральных Анд произошла лишь в колониальный период. Тогда же кечуа А проник в районы, никогда инкам не подчинявшиеся, такие как южная Колумбия, восточный Эквадор, некоторые области Аргентины и восточного Перу.

Наряду с кечуа и хаки к началу конкисты в Центральных Андах были представлены десятки других языков, о многих из которых мы в лучшем случае располагаем данными топонимики. Намечаются три их территориальные группы. (Torero, 1986; 1987; 1989.)

Обитатели северного побережья Перу говорили на двух основных языках - кингнам и мучик. Первый был языком завоеванного в XV веке инками царства Чимор. Область распространения кингнам простиралась на юг от города Трухильо (долина Моче) - по некоторым сведениям, почти до самой Лимы. Мучик - язык культуры (и, видимо, государства) сикан. Он был распространен от нынешнего Трухильо на север до пустыни Сечура. В южной части этого ареала кингнам успел его несколько потеснить - вероятно, с тех пор, как в XI-XII веках н. э. территория Сикан вошла в состав царства Чимор. В долинах между пустыней Сечура и Эквадором говорили на языках сечура (вдоль побережья) и тальян (ближе к горам). Все перечисленные четыре языка считаются изолированными. Правда для мучик предполагаются северные связи (вплоть до майя), но эти гипотезы не общепризнаны. Индейцы, говорившие на кингнам, мучик, сечура и тальян, в течение XVII-XVIII веков перешли на испанский, хотя и в XIX, и даже в XX веках встречались люди, помнившие из них отдельные слова.

Народы и языки в Центральных Андах к началу XV века: 1. Распространение раннеинкской культуры кильке. 2. Граница Центральных Анд с Амазонией.

Языки второй территориальной группы представлены на севере горного Перу. Это кульи, чолон и ряд других, частью исчезнувших уже ко времени испанского завоевания. Дж. Гринберг объединяет все эти языки в одну семью с кечуа, а А. Тореро не возражает, по-видимому, категорически против такого предположения. Скудость конкретных фактов исключает здесь, к сожалению, возможность уверенных суждений.

Каменная плита с изображением женского (?) божества. Чавин-де-Уантар, середина I тыс. до н. э. В руке персонажа эквадорские раковины, игравшие важную роль в дальней меновой торговле.

Третью группу составляют реликтовые языки бассейна оз. Титикака, отмеченные на той же или несколько более широкой территории, что и язык аймара. Несмотря на сравнительно обильный лексический материал, вопрос об их взаимном родстве также не решен. Не исключено, что речь идет о двух совершенно независимых семьях.

Одна из этих семей представлена довольно сильно различающимися между собой диалектами языка пукина. Совокупные данные разных источников свидетельствуют о преимущественном распространении пукина к юго-западу, северу и востоку от Титикаки. Другой язык, урукилья, был представлен от южного берега Титикаки до южной оконечности Боливийского плоскогорья.

Между языком и хозяйственно-культурными особенностями отдельных групп населения южного Перу и западной Боливии однозначного соответствия в XVI веке не наблюдалось. Большинство тех, кто говорил на пукина, в остальных отношениях мало отличались от аймара. Исключение составляют индейцы кольяуайя, живущие не на самом плоскогорье, а в долинах на его северо-восточной окраине. Сейчас они перешли на кечуа, но знахари кольяуайя употребляют пукина в качестве особого, «тайного», языка. Кольяуайя в целом могут быть противопоставлены аймара как земледельцы - скотоводам. На урукилья до недавних пор говорили водные собиратели и рыбаки уру, жившие по берегам озер Титикака и Поопо, но этим же языком пользовалась и скотоводческая община Чипайя, а некоторые уру в XVI веке были аймара - или «пукинаязычны».

Независимо от того, как решится вопрос о взаимном родстве пукина и урукилья, оба эти языка имеют по крайней мере одно общее: на протяжении всего периода, отраженного в исторических источниках, они сдавали свои позиции кечуа и аймара. К приходу инков на западной и северо-западной стороне Титикаки господствовали два основных племенных объединения - лупака и колья. А. Тореро полагает, что первые были чистыми аймара, тогда как вторые включали сильный субстрат пукина.