КОКС, КАПЕЛЛАН ЧЕРЧИЛЛЯ

КОКС, КАПЕЛЛАН ЧЕРЧИЛЛЯ

На Северо-Востоке все шло своим чередом. В Нижне-Камчатск, Большерецк и Охотск приходили корабли с Курил и Алеутских островов. Слюдяной маяк Чекавинской гавани по-прежнему светил, указывая дорогу с моря в просторный и глубокий речной лиман.

1778 год- Снова скрипело гусиное перо в руках Миллера.

«Плавания к американским островам дали столько новых открытий, что о них, на основании имеющихся у меня известий, можно было бы написать целые фолианты», — писал он в Берлин к советнику консистории Антону Фридриху Бюшингу.

Этот географ был давним другом Миллера. О нем мы еще ни разу не говорили. Бюшинг неплохо знал русские дела, ибо находился в Петербурге в 1748 и 1761–1765 годах. Во время последнего пребывания он был пастором лютеранской церкви

С 1754 по 1761 год Бюшинг жил в Геттингене[107]. По удивительному совпадению после 1750 года в Геттингене появляются русские карты Северо-Востока и пограничных с Китаем областей, чертежи Маймачена и Кяхты, виды некоторых сибирских городов.

Если более поздние — конца XVIII века — русские документы были переправлены в Геттинген бароном Ашем, то откуда там появились карты и бумаги пятидесятых годов?

В 1775 и 1777 годах Бюшинг составлял карты обоих берегов Берингова пролива. Он внимательно следил за каждым шагом русских открывателей. Вот откуда прусский бурш Фридрих Сирии брал основу для своего плана исследования Северной Америки со стороны Анадыря!

В 1778 году у Миллера появился знатный гость из Англии. Это был тридцатилетний ученый священник Уильям Кокс, считавший своим призванием историю и путешествия.

Двадцатого августа 1778 года Кокс, лорд Герберт и капитан Флойд предъявили свои бумаги на русской заставе и двинулись по Смоленской дороге, через Вязьму и Дорогобуж, на Москву.

Вскоре Кокс разыскивал за Яузой дом Герарда Фридриха Миллера. На Вшивой горке гость осматривал архив и библиотеку российского историографа. Заветные «Портфели» были раскрыты перед Коксом. Он видел все списки с бумаг Левашева и Креницына, дело о большерецком бунте, «Примечание» Шмалевых и множество карт охотских, большерецких, нижнекамчатских, якутских, иркутских и иных составителей.

Миллер повез своего гостя в Китай-город, в старый узорчатый дом Государственного архива.

Глухо звенели железные полы, скрипели распахнутые двери: историограф показывал любознательному путешественнику сокровища этого хранилища.

Раздобыв у Миллера все, что было надо, Кокс укатил в Петербург, осмотрев по пути Тверь и Новгород В столице он представился Екатерине Второй в присутствии английского посланника Джемса Гарриса, а затем был приглашен на праздник Семеновского полка.

В Петербурге Уильям Кокс тоже алчно рылся в архивах, помня о разрешении, данном Робертсону. Лондонский священник раздобыл известия о походах Ивана Синдта и Никиты Шалаурова вместе с картами. Он своими глазами видел подлинные отписки Семена Дежнева.

Материалы Восточной экспедиции перешли в руки «капеллана герцога Мальборо — Черчилля», как именовал себя Уильям Кокс[108].

Ни он, ни посланник Джемс Гаррис ничего не говорили Екатерине Второй о том, что Великобритания собирается сама делать на севере Тихого океана. Петербургский двор узнал обо всем этом с большим запозданием уже из третьих уст.