ВЕДОМОСТЬ НИКИТЫ ШАЛАУРОВА

ВЕДОМОСТЬ НИКИТЫ ШАЛАУРОВА

Возле устья речки Вшивой Шалауров встретил людей, ехавших на собачьих нартах в Русское Устье. С этими попутчиками он прибыл на Индигирку, откуда перешел на Яну, а потом в Якутск

Там Шалауров безуспешно хлопотал о выдаче муки, соли, вина и масла и неводной пряжи «для окончания экспедиции вокруг Чукотского носу неизвестного морского пути».

Ничего не добившись, он распродал все, что мог, и двинулся в Тобольск, где еще застал Федора Соймонова.

Но в тобольской губернской канцелярии денег было мало, и морехода отпустили в Москву для хлопот перед Сенатской конторой. В Москву отправился и Федор Соймонов.

На счастье Шалаурова, петровский адмирал был назначен для присутствия в Сенатской конторе по всем делам Сибирской губернии. «Тобольская секретная и о заграничных обращениях комиссия», в которой легко узнать былую Нерчинскую экспедицию — детище Федора Соймонова, — немедленно отправила в Москву извлечения из «дела» Шалаурова и «сказки» анадырских служилых о Чукотке и Большой земле. К тому времени была готова и карта шалауровского похода 1761–1762 годов.

В Москве Шалаурову пришлось потрудиться, чтобы доказать всю пользу дела, предпринятого отважным мореходом. Он засел за сочинение «ведомости» о Чукотке и чукотском народе[70]. Никита Павлович кратко описал и Анадырский острог, где в последний раз он побывал в 1761 году.

Шалауров отыскивал анадырских служилых, ходивших еще с Павлуцким в землю сидячих чукчей, чтобы установить связь со «сказками» этих анадырских солдат и казаков, поведавших в 1762 году о Большой земле, о «зубатых людях» на островах против Чукотского носа.

Возможно, что их, благодаря хлопотам Шалаурова, и вызывали в Охотск для записи показаний о Большой земле.

Когда Шалауров был на Анадыре в 1761 году, там видели «зубатых людей», живших в качестве невольников-военнопленных у чукотского князьца Хергепиня, в урочище при устье реки Красной. Старослужилый солдат Леонтий Вершинин, сопровождавший поручика Кекерова в походе на Красную, собрал в стойбище Хергепиня сведения об Аляске как материковой земле[71].

Все эти данные были приобщены к бумагам Шалаурова, изучением которых и занялись сенаторы. Федор Соймонов горячо хлопотал за мореплавателя. Осенью 1763 года в Сенате был написан указ о выдаче

Шалаурову хлеба, соли и других припасов из якутских амбаров.

Федор Соймонов написал от имени Сената наставление путешественнику, предлагая плыть из Нижне-Колымска «в определенный путь к Щелагскому мысу». Шалауров должен был также провести к Чаунской губе с полдесятка шитиков со зверобоями для начала охоты на китов и моржей.

На пути к Большой земле надлежало построить небольшую крепость в Чаунской губе, где и основать стоянку зверобойных судов.

На участке от Шелагского мыса до Чукотского носа исследователи были обязаны приискивать пресную воду, описывать побережье, измерять глубину, изучать донный грунт, осмотреть низовья рек, впадающих в море. С особливым прилежанием Шалауров должен был исследовать острова «зубатых людей» и от них склониться к Большой земле, чтобы ее «обстоятельно осмотреть».

Оттуда корабль Шалаурова «Вера, Надежда, Любовь» возьмет направление «до параллели ширины устья Анадыря реки», поднимется к северу и, обходя Чукотку, возвратится в колымское устье.

Сенат предлагал Шалаурову после завершения плавания двигаться в Москву для отчета перед Сенатской конторой.

Федор Соймонов отчетливо указал мореходу цель его похода — достижение Северной Америки и закрепление подступов к ней со стороны Колымы.

Все это считалось настолько важным, что из Москвы вместе с Шалауровым поехал особый гонец — прапорщик Анадырской партии Заев. Ему было поручено доставить в Москву донесение Шалаурова после того, как «Вера, Надежда, Любовь» распустит паруса, поднимет якорь и двинется на северо-восток для обхода мысов, лежащих на трудной дороге к берегам Северной Америки.