1

1

После введения нэпа значительно оживилась хозяйственная деятельность во всех секторах и в рамках всех существовавших в стране экономических укладов. Восстанавливалось и расширялось промышленное производство. Развивалось ремесленное производство. Улучшалось положение и увеличивалось производство в десятках миллионов мелких крестьянских хозяйств. Расширялась государственная и частная торговля. Крепло и развивалось более крупное крестьянское хозяйство — кулацкое, применявшее эпизодически или постоянно наемный труд Небольшие и средние капиталистические предприятия возникали повсюду, как грибы после дождя. В меньшей мере, чем рассчитывал Ленин, но все же развивалось производство на основе иностранных кредитов — концессионное или государственно-капиталистическое. Увеличивались и объемы внешней торговли. Во всем этом был еще значительный элемент стихийности, и неудивительно, что в экономике то и дело возникали различные диспропорции, которые удавалось преодолеть иногда легко, а иногда и с большими трудностями.

К 1926–1927 годам наибольшая диспропорция образовалась между развитием сельского хозяйства и развитием промышленности. При недостатке кредитов и отсутствии какой-либо иностранной помощи экономика Советского Союза могла развиваться лишь на основе внутренних накоплений. Но промышленность давала их слишком мало. Основные надежды возлагались на развитие сельского хозяйства, в первую очередь на увеличение товарного производства, особенно товарного хлеба. А именно в этом отношении успехи были невелики. Общий объем валовой продукции сельского хозяйства увеличился к 1927 году на 21 процент по сравнению с наиболее урожайным (до революции) 1913 годом. Прирост шел, однако, за счет животноводства и технических культур. Что касается зерновых, то ни по посевным площадям, ни по валовому производству они не достигли довоенного уровня. Значительно уменьшилось производство товарного, хлеба. Объяснялось это несколькими факторами. Не слишком стимулировали зерновое хозяйство заготовительные цены. Если индекс заготовительных цен на продукты животноводства составлял в 1926–1927 годах 178 процентов (за 100 процентов принят 1913 год), а на технические культуры — 146 процентов, то на зерно — только 89 процентов. Несоответствие не было вызвано ошибочными действиями заготовительных органов. Ведь повышение заготовительных цен на зерно потребовало бы увеличить поставки деревне различных товаров, Крестьянам нужны были не бумажные деньги, а потребительские товары и машины, которые можно было бы за эти деньги приобрести. Между тем промышленное производство еще не могло ликвидировать товарный голод как в городе, так и в деревне.

Препятствовала производству товарного зерна и структура сельского хозяйства, сложившаяся после революции. Помещичьи хозяйства — в недавнем прошлом основной поставщик товарного хлеба — были уничтожены. В годы «военного коммунизма» был нанесен тяжелый удар и по кулацким хозяйствам, которые также поставляли на рынок в предвоенные годы немало товарного хлеба. Главными производителями зерна теперь стали середняцкие и бедняцкие хозяйства. К концу 20-х годов они давали до 4 миллиардов пудов хлеба (до революции — 2,5 миллиарда), однако товарного зерна — лишь 400–440 миллионов пудов (товарность — 10–11 процентов).

Разъясняя основы нэпа, Ленин достаточно ясно наметил и пути преодоления трудностей на «хлебном фронте».

Прежде всего следовало всемерно помочь мелким индивидуальным хозяйствам. Именно поддержка середняка и бедняка была главной целью новой экономической политики в деревне на первом этапе.

Нельзя было сбрасывать со счета и зажиточные хозяйства. Некоторое развитие кулацкого производства в первые годы нэпа не представляло опасности для диктатуры пролетариата. Поэтому те тревожные заявления, которые делала в этой связи «левая» оппозиция, не были обоснованны. Деревня, как неоднократно говорил Ленин, страдала тогда не столько от капитализма, сколько от его недостаточного развития. И с первых месяцев нэпа Ленин предлагал всячески поддерживать хозяйственную инициативу всех «старательных» крестьян, считал возможным даже премировать их за увеличение производства предметами личного потребления и домашнего обихода. Конечно, никто не предполагал строить сколько-нибудь долгосрочные планы развития сельского хозяйства на основе кулацкого производства. Имея в виду задачи партии в деревне на более длительный период, Ленин предлагал всемерно способствовать всем видам и формам кооперации, включая и производственную, говорил, что именно развитие кооперации при пролетарском государстве тожественно развитию социализма в российской деревне.

Предложенный Лениным кооперативный план был пока еще черновым наброском. Ленин, однако, уже хорошо понимал, что кооперирование деревни невозможно без многих лет напряженного труда, без развития грамотности и культуры, без механизации сельского хозяйства и постепенного приучения крестьян к совместному ведению экономики.

«Но чтобы достигнуть через нэп участия в кооперации поголовно всего населения, — писал Ленин в 1923 году, — вот для этого требуется целая историческая эпоха. Мы можем пройти на хороший конец эту эпоху в одно-два десятилетия. Но все-таки это будет особая историческая эпоха, и без этой исторической эпохи, без поголовной грамотности, без достаточной степени толковости, без достаточной степени приучения населения к тому, чтобы пользоваться книжками, и без материальной основы этого, без известной обеспеченности, скажем, от неурожая, от голода и т. д., — без этого нам своей цели не достигнуть».

Восстановление разрушенной двумя войнами экономики началось с сельского хозяйства. Однако уже в 1923 году здесь возникли серьезные трудности. У крестьян не было почти никаких накоплений, а промышленные товары стоили дорого. Поэтому, несмотря на слабость промышленности, возникло затоваривание, кризис сбыта. Пришлось даже остановить некоторые заводы и фабрики, задерживать выдачу зарплаты рабочим и служащим; кое-где состоялись забастовки. Стремясь предотвратить развитие кризиса, государство снизило цены на многие промышленные товары и повысило закупочные цены на часть сельскохозяйственной продукции. На селе была развернута система дешевого кредита. Формально получение кредитов и машин предусматривалось для кулацких хозяйств во «вторую очередь», однако реально и машины, и кредиты использовали прежде всего наиболее зажиточные. В 1925 году по предложению XIV Всесоюзной партконференции «в целях развития производительных сил деревни» был принят закон о расширении права найма сельскохозяйственных рабочих и аренды государственных и крестьянских земель. Этот закон был выгоден зажиточной части деревни. Но он был выгоден и государству, и в какой-то мере и бедноте, так как легализовал наем батраков, достаточно широко практиковавшийся и до 1925 года, и позволял контролировать условия найма.

Была успешно завершена денежная реформа, советский рубль обрел невиданную ранее устойчивость.

Равновесие сохранялось недолго. Уже в 1925–1926 годах стали возникать новые диспропорции. Промышленное производство развивалось медленнее, чел возрастал платежеспособный спрос деревни; речь шла теперь не о затоваривании, а о товарном голоде. Между тем государство продолжало осуществлять ряд мер, направленных на стимулирование накоплений в деревне. Так, например, сельскохозяйственный налог был снижен в 1926 году с 312,9 до 244,8 миллиона рублей. Налогообложение середняка было снижено примерно на 60 миллионов рублей. Но при высоких урожаях 1926 и 1927 годов выгоду от снижения налога получили и все зажиточные крестьяне, у которых увеличилось количество излишков продукции.

Несмотря на то, что быстрому росту покупательной способности крестьян не соответствовал рост производства нужных деревне товаров, как оптовые, так и розничные цены на промтовары были опять значительно снижены. В условиях товарного голода это снижение доходило до потребителя не полностью, а обогащало торговцев-посредников, которые владели 40 процентами розничного товарооборота. В то же время снижались прибыли промышленных предприятий. А нужда в накоплениях у промышленности резко возросла, так как к 1925–1926 годам восстановление старых предприятий в основном закончилось и начинало развертываться новое строительство.

В 1927 году у зажиточной части деревни скопилось значительное количество бумажных денег, на которые нельзя было купить нужные товары. Поэтому большинство крестьян не спешило продавать хлеб государству, да еще по низким заготовительным ценам: не было заинтересованности в быстрой реализация хлебных излишков. Сравнительно небольшой сельскохозяйственный налог деревня могла покрыть за счет продажи второстепенных продуктов и технических культур. У крестьян хватало денег и для покупки товаров, которые были в продаже, Так что зерно могло полежать в закромах до весны, когда продажная цена его возрастет. И вот осенью 1927 года заготовили гораздо больше, чем в 1926 году, льна, подсолнуха, пеньки, свеклы, хлопка, масла, яиц, кожи, шерсти и мяса. Совершенно иное положение было с заготовкой хлеба.