Глава 11 Хубе собирает силы

Глава 11

Хубе собирает силы

Подготовка к операции «Ванда»

Первой существенной боевой частью 1-й танковой армии, направленной на исходные позиции для попытки прорыва к окруженной группировке, стала 17-я танковая дивизия. Решение было принято 28 января, и ожидалось, что дивизия будет готова к выполнению задачи в районе расположения VII армейского корпуса утром 31 января. За ней должны были последовать 16-я танковая дивизия, 1-я танковая дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и тяжелый танковый полк Беке[156]. Эти части следовало высвободить в течение ночи на 1 февраля, чтобы они смогли быть готовы к наступлению 3 февраля.

29 января командование 1-й танковой армии приказало 16-й танковой дивизии и частям III танкового корпуса Брейта сниматься с позиций первыми, за ними должна была последовать дивизия СС «Лейбштандарт». Тем временем погода ухудшалась. Оттепель губила дороги. Необходимо было принимать меры для их укрепления и усиления мостов, чтобы справиться с потоком транспорта, вызванным передвижением нескольких танковых дивизий. Поскольку в наступлении должны были принять участие много 45-тонных «Пантер» и 57-тонных «Тигров», требовалось построить новые или усилить существующие мосты, доведя их грузоподъемность до 60 тонн.

Саперные и строительные части, подчиненные 1-й танковой армии, получили приказ прекратить выполнение текущих заданий и начать сосредоточения в районе расположения VII армейского корпуса. Командир саперных частей армии был направлен в VII армейский корпус, чтобы координировать их работу. Требовалось обеспечить, по крайней мере, две дороги, которые могли бы выдержать тяжелые танки, выдвигающиеся в исходный район. Большая часть колесной техники должна была быть переброшена по рельсам, но поскольку железные дороги покрывали расстояние до исходного района не полностью, преодоление части пути по дорогам было неизбежно.

В дополнение к собственным силам 1-я танковая армия должна была быть усилена 1-й танковой дивизией под командованием генерал-майора Ричарда Коля. Дивизия уже участвовала в боевых действиях в составе 4-й танковой армии, но еще не утратила боевого потенциала. Однако 3 февраля, в день, на который была запланирована операция, она еще не могла быть введена в бой, потому что для этого ей нужно было пройти значительное расстояние. Кроме того, дивизию не удалось высвободить всю сразу. В связи с этим в дивизии была сформирована ударная группа, которая могла выступить немедленно и была направлена в расположение VII армейского корпуса. Брейт, должно быть, осознавал, что не может рассчитывать на использование 1-й танковой дивизии целиком и что придется вводить ее в бой по частям.

Тем временем XXXXVI и III танковые корпуса окончательно ликвидировали советские силы, окруженные в районе Балабановки. Немцы заявили о существенном успехе, достигнутом в операции «Ватутин». Сообщалось об уничтожении или захвате 701 советских танков и САУ, 213 орудий, 468 противотанковых пушек. Поскольку такие цифры на поверку часто оказываются завышенными, следует отметить, что немецкие отчеты, как правило, содержали близкие к истине цифры[157], так что, очевидно, советские потери в материальной части действительно оказались значительными.

Разработанная операция по вызволению окруженных сил 30 января получила кодовое имя «Ванда». В III танковый корпус были отправлены официальные приказы, в которых он получал задачу наступать в направлении Медвин — Кощеватое с целью установить связь с окруженными немецкими частями и уничтожить советские части в районе между VII армейским корпусом и 8-й армией. Корпус должен был начать наступление на рассвете 3 февраля силами 16-й и 17-й танковых дивизий, а также тяжелого танкового полка Беке. Ожидалось, что дивизия СС «Лейбштандарт» будет готова к вводу в бой через день. 198-я пехотная дивизия была временно подчинена корпусу Брейта, как, возможно, и 34-я пехотная дивизия.

В журнале боевых действий 1-й танковой армии за 30 января отмечалось, что оперативный отдел штаба собрался в отдельной комнате для короткого празднования 12-й годовщины прихода Гитлера к власти в Германии, через который «Рейх вновь обрел свободу. Высшая миссия каждого солдата — всеми силами защищать эту свободу с чувством гордости от единства со всем сражающимся народом Германии». Следует сказать, что такая фраза в журнале боевых действий — крайне редкий пример текста с политическим содержанием в документах подобного рода.

Пока планирование и подготовка продолжались, обстановка на участке фронта, который занимал VII армейский корпус, оставалась относительно спокойной. Красная армия не предпринимала ничего серьезнее местных атак силой до батальона, а немцы довольствовались обороной своих позиций. В это время фронт проходил по линии Побойная— Шубины Ставы.

Ухудшившееся из-за теплой погоды состояние дорог затруднило завершение сосредоточения III танкового корпуса в предписанное время. Утром 2 февраля командование 1-й танковой армии предложило отложить начало наступления на один день, и это предложение было охотно поддержано в III танковом корпусе. После обеда фельдмаршал фон Манштейн прибыл в штаб 1-й танковой армии и согласился с предложением. III танковый корпус предложил использовать свои силы, главным образом руководствуясь не тактическими и оперативными факторами, а плачевным состоянием раскисшей от тающего снега местности. Было необходимо выбирать направления атак таким образом, чтобы не завязнуть в грязи. Корпус получил полную свободу в выборе маршрутов наступления.

3 февраля оттепель продолжалась. На фронте 1-й танковой армии боевые действия не велись, за исключением действий разведгрупп и единичных артиллерийских обстрелов. Пока III танковый корпус изо всех сил старался вывести части на исходные позиции для наступления, которое должно было быть начато менее чем через 24 часа, погода и нажим советских войск на два окруженных корпуса заставили изменить первоначальные планы. Изначально планировалось, что III танковый корпус должен будет атаковать в северном направлении, через реку Гнилой Тикич, далее двигаться на Медвин, а затем повернуть к востоку, навстречу окруженным корпусам. Но из-за раскисшей земли, которая замедлила бы расчетный темп продвижения, и из-за того, что «мешок» сжался, было решено, что III танковый корпус должен повернуть направо почти сразу после пересечения Гнилого Тикича.

В грязи и снежной каше солдаты III танкового корпуса силились доставить свою технику и имущество на позиции. Силы, которые удалось собрать для наступления, были довольно большими. Хотя 17-я танковая дивизия имела только 15 боеспособных Pz-IV, их дополнили восемь «Пантер» и восемь «Тигров» из тяжелого танкового полка Беке. Все они были готовы к атаке в назначенное время утром 4 февраля. В 16-й танковой дивизии были готовы к бою 40 «Пантер», 16 Pz-IV и 18 StuG-III. Кроме того, 16-й танковой дивизии был придан 506-й тяжелый танковый батальон с восемью боеготовыми «Тиграми», а 17-й танковой дивизии — 249-й дивизион штурмовых орудий. Этот дивизион был очень слабым — на 1 февраля он располагал всего лишь тремя боеспособными StuG-III. Таким образом, к началу операции «Ванда» в корпусе насчитывалось боеготовых 126 танков.

Для немцев в 1944 году это была впечатляющая сила, особенно если учесть, что более половины танков составляли «Пантеры» и «Тигры». К тому же в корпусе знали, что для прикрытия его флангов скоро прибудут 1-я танковая дивизия СС и 1-я танковая дивизия. Это означало, что корпус мог сосредоточиться на наступлении.

Как уже отмечалось, вторая «клешня» немецкой операции по вызволению окруженных войск, XXXXVII танковый корпус находился не в том положении, чтобы собрать такие значительные силы. По сути, фон Форман почти не занимался специальными приготовлениями, а, наоборот, попытался создать атакующую группу в ходе оборонительного боя. Эта группа уже была задействована 1 февраля и основательно увязла в боях. Фон Форман возлагал большие надежды на 24-ю танковую дивизию, поскольку это было единственное подкрепление, которое он мог отправить в бой. Однако 24-ю танковую дивизию нельзя было рассматривать как свежую полнокровную часть. В ней не хватало 4168 офицеров и солдат, а из боеспособной бронетехники имелось лишь 17 Pz-IV, 14 StuG-III, а также несколько командирских танков.

В результате немецкий план спасения окруженной группировки зависел прежде всего от корпуса Брейта, который не только обладал гораздо более сильным танковым кулаком, но и недавно завершил успешную операцию по окружению противника, что, должно быть, сильно повысило боевой дух личного состава. Вдобавок его части получили несколько дней передышки между боями. Конечно, солдатам приходилось преодолевать грязь, чтобы выйти в район сосредоточения, но, скорее всего, это было предпочтительнее ужасов боя. В сравнении с этим корпусом фон Форман имел лишь одно преимущество — он был ближе к окруженным частям. Но это не имело значения, если его сил оказалось недостаточно для прорыва советской обороны.