Битва на севере

Битва на севере

Кансу III уже не мог спасти страну, раздираемую противоречивыми интересами знати и церкви, центробежными тенденциями монского юга и севера, населенного полузависимыми племенами. Завоевание Китая монголами и появление их войск у северных границ Пагана только ускорило неизбежную гибель.

Царствование свое Кансу III начал с карательных походов против восставших окраин. Восстания монов и шанских племен были подавлены, но это была лишь краткая отсрочка.

В 1271 году губернатор Юннани по приказу Хубилая прислал послов в Паган для того, чтобы вытребовать дань, которую номинально Паган платил Китаю еще с XI века. Послов даже не допустили на аудиенцию к царю Пагана, и они возвратились обратно, унеся с собой только выражение дружбы Пагана к Китаю, но никаких тому материальных подкреплений. В следующем году бирманцы разгромили одно из горных племен, которое считали вассалом, не обращая внимания на то, что оно объявило о своей верности монголам. Получив извести об этом, император Китая послал в 1273 году трех послов в Паган, дабы потребовать освобождения пленного вождя племени и вновь потребовать дани. Послы эти так и не вернулись в Китай. Как уверяют бирманские хроники, они были казнены паганским царем. Это заявление хроник вряд ли соответствует истине. Правила уважения к послам строго чтились в Пагане, и тот же Кансу III писал в надписи Мингалазеди: «Цари никогда не заключают послов в тюрьму». Вероятнее всего, послы были убиты разбойниками или горцами на пути домой, так как в китайских источниках сообщается, что в 1275 году китайский офицер, посланный на поиски послов, вскоре вернулся, потому что дорога на Паган была перерезана «бунтовщиками». Да и сами китайские источники не упоминают о том, что послы были убиты в Пагане.

Тем временем пограничные конфликты продолжались. В 1277 году бирманский отряд напал еще на одно горное племя и был разбит. Но это еще не означало войны с Китаем. Основные военные действия развернулись только через шесть лет.

Паганское государство буквально разваливалось на глазах. Если верить хроникам, в 1281 году снова восстали моны в Мартабане, убили паганского губернатора и, руководимые офицером паганской армии, моном по происхождению, Вареру, отделились от Пагана. В то же время поднялось восстание и в Пегу. Причем там во главе восставших оказался сам губернатор Пегу Тарабья (тоже, очевидно, мон).

Но Паган и на этот раз смог послать карательную экспедицию. В конце 1283 года царь Пагана наградил за смелость своего полководца. Раджасанкрама «после подавления восстания в Танлуине и захвата Тала-мруи (крепость Далла)». Очевидно, восстание было настолько серьезным, что пришлось посылать на подавление его армию из Пагана, которая отвоевала попавшую в руки восставших важную крепость. И, несмотря на то что царь щедро наградил своего военачальника, есть основания сомневаться в том, что карательная экспедиция принесла желаемые плоды.

Примерно в эти годы монский юг Бирмы окончательно отложился. Перестал подчиняться Аракан, и оттуда больше не поступала дань. Шанские князья не только не присылали войск, но и начинали сами беспокоить набегами окрестности Пагана. В такой обстановке роль монголов в разрушении Паганского государства оказалась минимальной.

В 1283 году небольшой монгольский отряд вторгся в пределы Бирмы. Описание этого похода мы встречаем у Марко Поло. Руководил военными действиями наместник Юннани Насреддин, имевший в своем распоряжении только 12 тысяч арабских всадников и отряд китайской пехоты, состоявшей, по сведениям Марко Поло, из дворцовой челяди. Монгольские войска спустились в долину Иравади, и здесь, в районе современного города Швебо, состоялась битва с бирманской армией.

В битве со стороны Пагана, по словам Марко Поло, участвовало более 60 тысяч воинов. Отчету о ней, сделанному в бирманских хрониках, поверить трудно. Это скорее легендарное эпическое произведение, нежели действительный отчет о сражении. Монголам, уверяют хроники, пришлось напрячь все силы своей империи, чтобы разгромить паганскую армию. В этом отношении значительно более беспристрастным является описание боя, сделанное незаинтересованным наблюдателем Марко Поло.

В самом начале сражения монгольский отряд был деморализован несокрушимой, на первый взгляд, атакой боевых слонов. Но, пишет Марко Поло, «видят татары, что лошади испугались, попрятали коней в лесу, привязали к деревьям, потом взялись за луки, насадили стрелы да и стали стрелять в слонов. Стрелять они умеют ловко и слонов изранили жестоко… Израненные слоны повернули назад да и побежали на своих. Не посчастливилось царю и его ратникам. Не могли они тут остановиться и побежали что есть мочи, а татары за ними вслед».

Девятого декабря монголы заняли крепость Конкан, которая, видимо, еще оказывала в течение нескольких дней сопротивление. Тагаун — центр северной провинции — продержался еще месяц и пал в январе 1284 года. По получении известий об этом царь Пагана и его двор покинули столицу и бежали на юг в Пром. Тем временем монголы оккупировали Северную Бирму и основали там новую провинцию, которую они называли Чень Мьен.

В 1285 году Кансу III решил заключить мир с монголами на предложенных ими условиях. И послал два посольства, возглавляемые монахами, одно из которых добралось до Пекина и получило аудиенцию у Хубилая. Описанию этого посольства посвящена дошедшая до нас надпись. Паганский посол признал от имени паганского царя власть Хубилая над Бирмой и просил не посылать монгольских армий, так как страна не сможет их прокормить. Реакция Хубилая была вполне положительной и он согласился за присылку дани оставить Паган в покое. Однако независимо от решения Хубилая дни Паганского государства были сочтены.