Рождение литературы

Рождение литературы

В первые годы Паганского царства надписи составлялись на языке пали или на монском языке, имевшем к тому времени развитую письменность.

Первым документом, написанным на бирманском языке и дошедшим до нас, можно считать уже упоминавшуюся четырехязычную надпись Мьязеди, или надпись Раджкумара, сына Тилуин Мана, датируемую годом смерти Тилуин Мана (1113). Четыре языка, выбранные Раджкумаром — монский, пью, пели и бирманский, говорят о том, что именно эти языки были основными в древнем Пагане в начале XII века. Из них язык пали — язык религиозных текстов и надписей; язык пью, народа, к которому бирманцы продолжают относиться с уважением, — язык предшественников бирманцев в Пагане; монский — язык Южной Бирмы; бирманский — язык, входивший в силу. То, что наряду с тремя древними языками, имеющими письменность, употреблялся и бирманский, говорит о том, что нормы бирманской письменности уже были разработаны до такой степени, что с ее помощью можно было составить длинную надпись, что к тому времени бирманская письменность уже имела определенные традиции и опыт.

В период между 1113 и 1173 годами известны шесть надписей на бирманском языке. После этого число их резко возрастает, и вскоре они становятся преобладающими в Пагане, вытесняя в XIII веке надписи на всех других языках.

В надписях начала XII века встречается по нескольку написаний одного и того же слова — еще не сложилось закрепленное правилами правописание и писец передает звучание слова так, как он считает подходящим. Слова пишутся то слитно, то раздельно. Даже самые обычные слова имеют по нескольку вариантов. Например, слово «дом» пишется как «им», «имм», или «иим» (звучание весьма приблизительное, потому что в русском написании невозможно точно передать тона бирманского языка); «награда» — «чу», «чуо»; «закон» — «тарья», «такрья». Да и каждая буква в разных надписях изображается по-разному. Чтение надписей очень усложняется подобным разнописанием.

К XIII веку вырабатываются правила письма. Начинает развиваться бирманский литературный язык.

Первые паганские надписи очень лаконичны и сухи. Они сообщают только факты без какой-либо эмоциональной окраски. В этом отношении бирманские надписи далеко уступают надписям на монском языке. Вот пример бирманской надписи начала Паганского периода. Знатная бирманка Уи Кло Сан пишет о своем даре монастырю:

«Я построила монастырь и пожертвовала два набора монашеской одежды, дерево желаний и корову. Пока я существую в этой цепи жизни, я не хочу несчастья, равного аду. Пусть будут выполнены мои желания. Я желаю нирваны в конце цепи моих жизней. Пусть все, кто работает на строительстве, разделят со мной заслугу. Мои средства малы. Мои желания велики».

Предложения в этой надписи, типичной для ранне-бирманских памятников, весьма коротки, конкретны и лишены выразительности.

Однако проходит менее ста лет — и стиль надписей Пагана изменяется. К XIII веку на бирманский язык уже переведены почти все основные буддийские труды, для передачи сложного философского и теологического содержания которых требуется богатая лексика. В многочисленных монастырях-университетах обучаются молодые бирманцы и, естественно, знакомятся с богатствами буддийской литературы, которая включает в себя помимо чисто философских работ такие народные, литературные по своему духу произведения, как буддийские притчи — джатаки (тоже к тому времени переведенные на бирманский язык).

Надписи расширяют свою тематику. В них мы уже встречаем отчеты о судебных процессах, религиозные тексты, царские эдикты или описания несчастий, которые ожидают того, кто посмеет потревожить межевые столбы. Надписи уже не ограничиваются простым перечислением дарений. В них находится место и для отвлеченных рассуждений. Вот надпись жены некоего Ганга-су (середина XIII века):

«Если кто из моих родственников или из родственников царя, из чужих или монахов, мужчин или женщин, украдет или нарушит неприкосновенность хотя бы одного чван или пея земли из тех чван и земли, что я пожертвовала, — пусть пропадет его слава и сократятся дни его жизни. Пусть упадет на него гнев царя. Пусть подвергнется он опасности от огня и воды, нападению слона, коня, змеи, леопарда, тигра, пусть поразит его болезнь, от которой не знают средств врачи, пусть внезапно умрет он, выплевывая сгустки крови. Пусть топор молнии разрубит его».

Стиль полностью изменился. Надпись богата метафорами, гиперболами, предложения длинны, сложны и отточенны. Так идет процесс зарождения литературы. Уже можно говорить о бирманском литературном языке.

Среди надписей конца Паганского периода встречаются произведения, которые явно относятся к разряду поэтических. Вот что пишет госпожа Амана (1266 год):

«Я желаю покинуть это тело, угнетенное бесконечными страданиями:

страданием рождения,

страданием старости и смерти,

страданием разлуки с теми, кого мы любим,

страданием жизни с теми, кого мы не любим,

страданием желания иметь что-либо и невозможностью это иметь».

В этой надписи уже угадываются те вершины поэзии, которые будут достигнуты в Бирме в XV–XVII веках.

К сожалению, основным материалом для письма в Пагане были, как уже говорилось, пальмовые листы, которые не сохранились до наших дней. Кто знает — сколько литературных памятников паганского времени потеряны для человечества в пожарах и войнах.