Новые тенденции международных отношений

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Новые тенденции международных отношений

Позиция Румынии в ходе советско-румынских переговоров показала, что Бухарест уже не спешит выполнять все просьбы Франции, что отражало снижение французского влияния в странах Восточной Европы. 15 февраля 1933 г. советско-французский договор о ненападении вступил в силу. 16 февраля страны Малой Антанты подписали «Организационный акт», отражавший укрепление их союза, направленного на сохранение существующего статус-кво. Естественно, что Франция и СССР одобрили этот шаг, а все более сближавшиеся Германия, Италия и Венгрия осудили. Более того, уже 14 марта Италия предложила Румынии отказаться от поддержки Югославии в ее территориальных спорах с Венгрией и Болгарией взамен отказа последних от территориальных претензий к Бухаресту.

В 20-х числах февраля 1933 г. в столицах великих держав Европы началось обсуждение предложенного Муссолини «Пакта четырех» (Англия, Франция, Германия и Италия). Естественно, что Польша и другие восточноевропейские союзники Франции не под держали эту идею[565], против ее реализации высказался и СССР. 25 марта 1933 г. Малая Антанта выступила против подобного соглашения и попыталась воздействовать на позиции Англии и Франции. Однако быстро выяснилось, что малые страны не имеют реальных рычагов влияния, и постепенно критика «Пакта четырех» с их стороны затихла. 30–31 мая Малая Антанта примирилась с французским проектом «Пакта четырех»[566]. Однако малые страны Восточной Европы прекрасно понимали, что в новых условиях стоило бы ориентироваться не только на Францию.

Еще 22 февраля 1933 г. Румыния уведомила Германию о том, что экономические и политические отношения с ней не должны быть нарушены никакими решениями Малой Антанты и при определенных условиях Бухарест не будет противодействовать реваншистским устремлениям Берлина. 17 марта румынский король Кароль II заявил корреспонденту «Фёлькишер беобахтер», что придает большое значение укреплению отношений с Германией и «польский вопрос не может помешать этому». Еще накануне схожие идеи были неофициально доведены до сведения Берлина через лидера румынских фашистов Ш. Татареску. Единственно, что волновало румынское руководство, была перспектива германо-венгерского сближения, которое следовало блокировать уступками Германии. Со своей стороны, Берлин считал необходимым полное изменение внешнеполитической ориентации Румынии. В мае до сведения Берлина было доведено желание Румынии более тесных отношений с Германией. В ответ Гитлер заявил, что если Малая Антанта будет благосклонна к Германии, то он постарается свести к минимуму возможность вооружения Венгрии. В качестве условия германо-румынского сближения выдвигалось требование отхода Бухареста от прежних внешнеполитических союзов[567].

Тем временем 7 июня был парафирован «Пакт четырех»[568]. 21 июня Бухарест попытался прозондировать позицию Берлина относительно отказа от поддержки территориальных претензий Венгрии в обмен на готовность Румынии не возражать против присоединения Австрии к Германии. 15 июля в Риме был подписан Пакт согласия и сотрудничества между Англией, Францией, Италией и Германией («Пакт четырех»)[569], который не вступил в силу, так как не был ратифицирован Францией. В начале августа 1933 г. в Берлин прибыл личный представитель главы румынского правительства, который подтвердил готовность Бухареста установить тесные экономические и политические связи с Германией, но германское руководство требовало полной внешнеполитической переориентации Румынии. Однако выход Германии из Лиги Наций, усиление реваншистской пропаганды в Венгрии и позиция Франции привели к тому, что Румыния не спешила менять свою политику. Стало очевидно, что немедленной внешнеполитической переориентации румынского руководства не предвидится[570].

Тем временем СССР поддержал и расширил французский план обеспечения безопасности в Европе и внес на рассмотрение конференции по разоружению конвенцию об определении агрессора (нападающей стороны). Уже в марте страны Малой Антанты поддержали советское предложение. 19 апреля СССР предложил Польше принять участие в конференции для подписания конвенции об определении агрессии, но Варшава, в целом одобрившая эту идею, предложила Москве сначала урегулировать свои отношения с Румынией. Однако солидарная позиция стран Малой Антанты позволила Румынии 24 июня от ее имени заявить о готовности подписать конвенцию об определении агрессии без урегулирования бессарабского вопроса[571].

В этих условиях Польше пришлось согласиться на советское предложение, но Варшава выступила за подписание региональной конвенции, а не открытой для подписания всех желающих. Тем самым польское руководство демонстрировало свою независимость и пыталось оказать давление на Германию, фактически поддерживая ее опасения относительно подписания открытого документа. Кроме того, Варшава выступила против участия в конвенции стран Малой Антанты, поскольку это могло задеть интересы Венгрии и Италии, с которыми у Польши были хорошие отношения, бессарабский вопрос был обойден на базе договоренности о том, что в протоколе будет указано о неприкосновенности территории, находящейся «под властью» договаривающихся сторон. В итоге 3 июля СССР, Польша, Эстония, Латвия, Румыния, Турция, Персия и Афганистан подписали региональный протокол, а 4 июля СССР, Чехословакия, Румыния, Югославия и Турция подписали открытую конвенцию об определении агрессии[572]. Румынское руководство использовало эту конвенцию для пропаганды своей версии о решении бессарабского вопроса[573]. Со своей стороны, 29 декабря на IV сессии ЦИК СССР Литвинов заявил, что территориальный спор с Румынией все еще не разрешен[574].

Во второй половине 1933 г. Советский Союз фактически поддержал французскую идею о коллективной безопасности в Европе, и в декабре советское руководство определило новый внешнеполитический курс страны[575]. Начавшееся осенью 1933 г. обсуждение идеи Восточного пакта между Парижем и Москвой привело весной 1934 г. к появлению проекта соглашения, предусматривавшего заключение договора между СССР, Германией, Польшей, Чехословакией и странами Прибалтики и советско-французского договора о взаимопомощи, связанного с Восточным пактом и Локарнскими соглашениями. Предполагалось, что Франция оказала бы СССР помощь в случае нападения на него кого-либо из участников Восточного пакта, а советская помощь Франции осуществлялась в случае нападения на нее кого-либо из участников Локарнских соглашений. Для Франции осуществление этого проекта было обусловлено вступлением СССР в Лигу Наций, а Москва считала обязательным участие в соглашении Франции и Польши. Однако французские зондажи Польши на предмет ее участия в проектируемом соглашении показали, что польское руководство осторожно относится к многосторонним соглашениям и опасается усиления международного влияния СССР.

В условиях явного сближения Франции с СССР, страны Малой Антанты 22–23 января 1934 г. обсуждали перспективы установления дипломатических отношений с Советским Союзом. Если Чехословакия, чьи отношения с Польшей после подписания 26 января 1934 г. германо-польской декларации о мирном разрешении споров и неприменении силы[576] ухудшились, была заинтересована в ускорении нормализации отношений с СССР, то Югославия была против немедленных шагов в этом направлении, надеясь на поддержку Германии в случае обострения отношений с Италией. Румыния же стремилась увязать восстановление дипломатических отношений с решением в ее пользу бессарабского вопроса. В итоге было решено, что «три государства Малой Антанты восстановят нормальные дипломатические отношения с СССР, как только будут налицо политические и дипломатические условия, отвечающие интересам каждой из трех стран»[577]. Пока же румынское руководство было занято определением дальнейшего внешнеполитического курса страны. Французское влияние в Румынии постепенно ослабевало, что было связано в том числе и с нежеланием Франции пойти на уступки в вопросе выплаты долгов по кредитам. Соответственно прогерманские круги в Бухаресте всячески использовали этот факт для пропаганды в пользу ориентации на Берлин, который продолжал свой жесткий курс в отношении Румынии, стремясь добиться окончательного ее отказа от профранцузской ориентации. Накал страстей был так велик, что в ночь на 31 декабря 1933 г. членами «Железной гвардии» был убит румынский премьер-министр И. Дука.

6 февраля 1934 г. были установлены дипломатические отношения между Венгрией и СССР[578]. Тем временем завершились поддержанные Францией длительные переговоры, и 9 февраля был подписан Балканский пакт, которым Румыния, Югославия, Греция и Турция гарантировали свои границы и обязались поддерживать друг друга в случае угрозы нарушения территориального статус-кво[579]. Ответом на него стали Римские протоколы, подписанные в марте Италией, Австрией и Венгрией. В ходе обсуждения идеи Восточного пакта Румыния с апреля 1934 г. под влиянием Франции стала все более определенно склоняться к нормализации отношений с СССР. С этого времени начались и прямые советско-румынские переговоры, в ходе которых Титулеску вновь постарался добиться от СССР заявления об отказе от Бессарабии в обмен на установление дипломатических отношений[580]. Со своей стороны, Москва, естественно, была не склонна идти на подобные заявления и настаивала на возобновлении дипломатических отношений в полном объеме. В конце концов стороны согласились оставить бессарабский вопрос в стороне[581]. Франция и Чехословакия также воздействовали на Румынию и Югославию с целью ускорить их соглашение с Москвой. В итоге 9 июня 1934 г. в Женеве состоялся обмен письмами, согласно которым Румыния и Чехословакия установили нормальные дипломатические отношения с Советским Союзом[582]. 23 июля были установлены дипломатические отношения между СССР и Болгарией[583].

Это свидетельствовало о заметном возрастании роли СССР на международной арене. Тем не менее румынское руководство использовало факт установления дипломатических отношений с Москвой для доказательства версии об окончательном признании советской стороной Бессарабии частью Румынии. Однако советская позиция в этом вопросе оставалось неизменной, и ни в каких советско-румынских соглашениях политического или технического характера нет никакого указания на то, что Днестр является пограничной рекой[584]. С сентября 1934 г. была установлена прямая телефонно-телеграфная и почтовая связь между Румынией и СССР, а 8 февраля 1935 г. было достигнуто соглашение об установлении прямого железнодорожного сообщения, в соответствии с которым на Днестре восстанавливался мост у Тирасполя (291,6 м). Три других железнодорожных моста у Рыбницы, Могилева-Подольского и на линии Каменец-Подольск — Ларга оставались разрушенными. 17 июля Москва обратилась к Англии, Франции, Италии и Румынии с предложением включить СССР в состав Европейской Дунайской комиссии, но, несмотря на положительную реакцию Парижа и Рима, переговоры показали, что Бухарест и стоявший за ним Лондон фактически сорвали удовлетворявшее СССР решение этого вопроса[585].

Тем временем переговоры о Восточном пакте в течение 1934 г. показали, что против этого соглашения выступили Англия, Германия и Польша, которые негативно восприняли эту идею. Германское руководство опасалось, что подобное соглашение сделает невозможным экспансию, а польское — утратить возможности стать великой державой из-за усиления влияния СССР в Европе. Подобная позиция Польши стала для Англии удобным прикрытием ее негативного отношения к этому соглашению. 18 сентября СССР был принят в члены Лиги Наций. Тем временем переговоры о Восточном пакте окончательно зашли в тупик, поскольку ни Германия, ни Польша не согласились участвовать в этом объединении.

Весной 1934 г. Румыния попыталась подключить к переговорам о Восточном пакте Малую Антанту и расширить тем самым его гарантии на Балканы. Однако Советский Союз отклонил это предложение, поскольку не собирался ухудшать отношений с Италией и Венгрией. Франция также его не поддержала. Вместе с тем Москва 26 июля заявила Парижу, что «мы готовы, однако, заключить дополнительно к Восточному пакту особый советско-польско-румынский протокол о взаимной помощи, если Румыния и Польша этого пожелают». Со своей стороны, Титулеску 2 сентября предложил Литвинову для успокоения румынского общественного мнения «придумать какую-нибудь тройственную комбинацию с участием Румынии и СССР либо с Польшей, либо с Францией». Но дальше этих общих фраз дело не пошло. В сентябре 1934 г. Румыния вновь подняла вопрос о своем, теперь индивидуальном участии в Восточном пакте, но уже через месяц она охладела к этому своему предложению. Одновременно Бухарест продолжал зондировать Берлин на предмет посредничества во франко-германских отношениях и выражать готовность поддерживать «хорошие отношения с Германией»[586].

Убийство 9 октября 1934 г. в Марселе министра иностранных дел Франции и активного сторонника Восточного пакта Л. Барту привело к тому, что отныне для Парижа эта идея стала лишь средством давления на Берлин с целью принудить его к соглашению с Францией. Тем временем вялотекущие франко-польские переговоры о Восточном пакте показали, что без участия Германии Польша не согласится подписать это соглашение[587]. 12 ноября и 10 декабря 1934 г. Румыния заявляла Германии о своей готовности к улучшению двусторонних отношений и посредничеству в деле примирения Германии с Францией[588].

Определяющим фактором развития международных отношений в Европе были отношения между Англией, Францией, Германией и Италией. Именно Англия стала той силой, которая попыталась модернизировать Версальскую систему путем создания нового баланса сил в континентальной Европе. Результатом этой английской политики стало попустительство любым действиям Германии, начиная с ее ухода из Лиги Наций в октябре 1933 г. Не желая способствовать созданию предложенной Францией системы коллективной безопасности в Европе, Лондон фактически поддержал непримиримую позицию Польши и Германии в отношении Восточного пакта. Даже когда в марте 1935 г. Германия открыто нарушила военные ограничения Версальского договора, Англия, хотя и осудила эти ее действия, пошла на двусторонние переговоры по военно-морским проблемам, в итоге которых Германия получила легальную возможность создать военно-морской флот. Главным побудительным мотивом английского руководства было недопущение углубления кризиса в Европе, что должно было позволить Англии сохранить ее международное влияние.

10—16 марта 1935 г. Германия заявила об отказе от выполнения военных ограничений Версальского договора, что вызвало в Румынии опасения относительно возможности аналогичных шагов со стороны Венгрии и Болгарии[589]. Этот односторонний шаг Германии привел к тому, что 30 марта Франция предложила СССР заключить договор о взаимопомощи, который и был подписан 2 мая. Однако вопрос о военной конвенции с разработкой мер по организации этой помощи был отложен французской стороной[590].16 мая был подписан советско-чехословацкий договор о взаимопомощи. Со своей стороны, Польша в мае 1935 г. уведомила Францию, чтобы та не рассчитывала на автоматическую поддержку Варшавой советско-французского договора о взаимопомощи. 23 мая Кароль II заверил германского военного атташе в Бухаресте, что Румыния не даст разрешения на проход советских войск[591]. Тем временем 23 марта 1935 г. было подписано долгосрочное германо-румынское экономическое соглашение[592]. В то же время Румыния довела до сведения Германии, что не присоединится к Восточному пакту, если в нем не будут участвовать Берлин и Варшава. Румыния не обязана помогать Франции в случае франкогерманского конфликта и вступит в войну, только если в нее вмешается Венгрия[593]. В конце апреля 1935 г. Румыния вновь предложила Германии посредничество в налаживании германо-французских отношений. В ответ Берлин порекомендовал Бухаресту начать выполнение этой благородной миссии с Парижа. В начале мая 1935 г. в Бухаресте проходили германо-румынские экономические переговоры, на которых не без помощи Титулеску германской делегации удалось добиться выгодных для себя соглашений, подписанных 24 мая[594]. Был сделан важный шаг к экономическому подчинению Румынии германскому влиянию.

Понятно, что такое соглашение не вызвало радости ни в Париже, ни в Москве, и обе страны запросили Бухарест о его политике в отношении Германии. Естественно, Титулеску заявил о своей неосведомленности и непричастности к этим соглашениям, хотя доступные теперь германские документы полностью опровергают эту версию. Значительные усилия для изменения профранцузской ориентации Румынии предпринимало не только германское, но и польское посольство в Бухаресте, которое неоднократно обращало внимание румынского правительства на нецелесообразность советско-румынского сближения. Польские дипломаты в Румынии широко пропагандировали идею германо-польско-румынской дружбы в противовес ориентации на Францию и СССР. Польское посольство даже запугивало Бухарест угрозой оставления Румынии на произвол судьбы, тогда как Польша и Югославия будут сближаться с Германией. Главной мишенью румынских правых и их берлинских и варшавских друзей стал Титулеску. Англия также поддерживала отказ от сближения Румынии с Советским Союзом.

Тем временем 29–31 мая 1935 г. СССР передал Румынии 1443 ящика (135 тонн) с архивными документами и рукописями ее Академии наук[595]. В июне 1935 г. было открыто пароходное сообщение по линии Одесса — Констанца. В июле был подписан протокол о транзите румынских товаров через СССР, через воздушное пространство Румынии прошла авиалиния Москва — Прага[596]. 24 июня Румыния зондировала СССР на предмет заключения договора о взаимопомощи как против Германии, так и против Венгрии в обмен на признание Бессарабии частью Румынии[597]. В ответ Москва заявила, что не пойдет на отказ от прав на Бессарабию и не намерена оказывать Бухаресту помощь против Венгрии, поскольку Румыния отказывается денонсировать союзный договор с Варшавой и исключает помощь СССР в случае войны с Польшей[598]. Тем не менее, в ходе румыно-югославского совещания И—13 июля было решено, что Бухарест может заключить с Москвой пакт о взаимопомощи. Однако в то же время Румыния заявила Германии, что не станет предпринимать какие-либо шаги во вред Берлину. 21 июля румынское посольство в Берлине получило указание довести до сведения германской стороны, что договор о взаимопомощи с СССР возможен лишь в случае гарантии с его стороны территориальной целостности Румынии и ее союзников. В случае достижения такого соглашения Бухарест готов заключить идентичный договор с Германией с тем, чтобы она также гарантировала румынские границы[599].

Хотя официально о советско-румынских переговорах не сообщалось, противники сближения с СССР в Бухаресте все громче заявляли о недопустимости уступок Москве. Соответственно Титулеску приходилось опровергать слухи о переговорах с восточным соседом. Кампанией по дискредитации идеи сближения с СССР дирижировала Германия, которая точно знала, что переговоры все же идут. В октябре 1935 г. Бухарест сообщил Варшаве и Лондону, что не пойдет на соглашение, предоставляющее Красной армии право прохода по румынской территории[600]. В ноябре 1935 г. был пролонгирован польско-румынский союзный договор. Одновременно стало ясно, что румынское руководство заняло более осторожную позицию в отношении договора о взаимопомощи с СССР. Однако пока Бухарест не был готов к резкой смене внешней политики, кроме того, оставалась надежда, что СССР согласится признать границу по Днестру. В итоге было решено переговоры продолжать. Вместе с тем и Титулеску должен был несколько умерить свои аппетиты. Если 24 июня он предлагал советской стороне взять за основу советско-французский договор, то 16 ноября — уже советско-чехословацкий. В целом позиция Титулеску на этих переговорах была как минимум четко не определена. Со своей стороны, Москва была готова обсуждать любые возможные предложения, кроме признания аннексии Бессарабии. Но именно этого и пыталось добиться румынское руководство. Понятно, что при наличии подобных разногласий переговоры приняли вялотекущий характер[601].

15 февраля 1936 г. было подписано советско-румынское соглашение о платежах и другие экономические документы, но заметного расширения советско-румынской торговли не произошло, поскольку в это время Румыния была более озабочена расширением экономических связей с Германией и Италией. Кроме того, следует помнить, что Румыния и СССР предлагали для внешней торговли схожий набор товаров и, естественно, не были заинтересованы во взаимной торговле. В итоге доля Румынии в советской внешней торговле во второй половине 1930-х гг. продолжала оставаться незначительной (см. таблицу I)[602].

Таблица 1

Доля Румынии во внешней торговле СССР (%)