ЦЕНА

ЦЕНА

В противоположность тому, что утверждал Тревелиан, голод в 1847 году не закончился, продолжился и в 1848-м, и в 1849 годах: картофель вновь поразила фитофтора. 1849 год во многих отношениях был хуже всех, стоит лишь взглянуть на него глазами очевидца, писавшего из деревни Баллинроуб в графстве Голуэй: «По улицам днем ходят живые скелеты. Поля усеяны мертвыми телами... на всех нас проклятие Рассела, еще более ужасное, чем проклятие Кромвеля». (В 1846 году лорд Рассел сменил Пиля на посту премьер-министра.) Крестьяне по всей Ирландии запирались в своих лачугах в ожидании смерти.

Чарльз Тревелиан

Некоторые пытались бежать за границу. На улицах Ливерпуля появились 100 000 голодающих, никому не нужных ирландцев. Другие уехали в Новый Свет в ужасных «кораблях-гробах», названных так потому, что многие беженцы умирали по дороге либо приезжали в США и Канаду полумертвыми. Взять хотя бы один пример: в июле 1807 года из 4227 людей, отплывших из Корка и Ливерпуля, умерли в пути 804 человека. Сходная картина наблюдалась и на пути в Соединенные Штаты.

Сколько умерло всего? Слухи о человеческих потерях между 1845 и 1849 годами кажутся невероятными, но есть и правдоподобная статистика, основанная на переписи 1841 года: согласно ей, численность населения составляла 8 миллионов человек. Подсчеты показывают, что если бы ирландское население сохранило предыдущий прирост, то в 1851 году на острове проживали бы свыше девяти миллионов. Перепись 1851 года дала цифру — 6 552 385 человек. Если прибавить к ней бежавших от голода за границу, получится что-то около 8 миллионов. Выходит, что между 1845 и 1849 годами от голода и болезней умерли миллион ирландцев. Проблема в том, что цифра основана на приросте населения в 1841-1851 годах, а голод при этом не принимался во внимание. Рой Фостер предпочитает более низкую цифру погибших — 775 000, другие ирландские историки называют 800 000 человек. Цифры эти, однако, имеют отношение только к мертвым и не учитывают ужасную судьбу бесчисленных ирландских эмигрантов на чужбине, где вновь прибывших презирали общества, построенные руками переселенцев. Вот уж действительно — «проклятьем заклейменные».