Николай Кузанский
Николай Кузанский
Николай Кузанский – величайший из немецких гуманистов первого поколения, богослов, философ, математик и церковно-общественный деятель. В известном смысле он явился прототипом нордического гуманиста, чьи размышления (например, о модели космоса) послужили путеводной звездой для Коперника, Галилея и Бруно. Однако эта часть наследия Николая Кузанского оказалась наименее изученной современниками (и наименее воспринятой широкой общественностью), так как прошло немало времени, прежде чем его прозрачные математические идеи получили дальнейшее развитие.
Его трактат «Опровержение Корана» – блестящая европейская апология, направленная против Востока. Этот памфлет отличается благожелательным тоном, объяснимым тем, что тесная связь мусульманства с христианством заключалась в партнерстве при измышлении никогда не происходивших событий. Он напоминает мне теологический анализ ислама иудаистскими и протестантскими учеными XIX века.
Заслуживает внимания его предложение об исправлении времяисчисления (Reparatio kalendarii , 1436), сформулированное почти за 150 лет до Грегорианской реформы. Свой вариант календаря он составил в канун Базельского собора, на котором пытался убедить курию в том, что мусульмане (на этот раз сии «язычники» выступают в качестве жупела), воспользовавшись хорошо известной им слабостью и неопределенностью познаний католической церкви в вопросах теоретической хронологии и конкретной датировки исторических событий, попытаются оспорить ее право на духовную гегемонию. Упреждая возможные нападки, он предложил Папе реформировать календарь и пересмотреть в связи с этим историческую хронологию. В частности, он предлагал, «перепрыгнув» в календаре через неделю, привести в относительное соответствие календарное и природное начало весны. Лишь поколение спустя Региомонтанус использовал его идеи для серьезного теоретического обоснования календарной реформы [20].
Можно допустить, что сын рыбака с реки Мозель (Хунке, 1983, с. 272, разоблачил этот факт биографии как вымысел) стал кардиналом и епископом Тироля: эпохе Возрождения известны примеры головокружительных карьерных взлетов и приключений. Но неужели Николай Кузанский действительно был автором огромного количества приписываемых ему работ? Споры о подлинности его произведений сами по себе могут составить многотомную библиотеку. Итак, как и во многих других случаях, мы не можем ответить: кто, что и когда написал. Вопрос остается открытым, и, возможно, это подтолкнет кого-нибудь из моих читателей к дальнейшим исследованиям.