Согдийцы в борьбе за независимость
Согдийцы в борьбе за независимость
Арабское нашествие началось в 30-х годах VII века. В начале VII века Аравийский полуостров переживал огромный кризис. Рабовладельческая система повсюду изжила себя, рабство переставало быть господствующим способом производства. Нарождались новые производственные отношения — феодальные. Однако арабы в массе были кочевниками-скотоводами, и лишь меньшинство жило в городах, занимаясь земледелием, ремёслами и торговлей. Кочевники в общественно-политической жизни играли огромную роль. В кочевой обстановке кризис рабовладельческой системы приобретал специфический характер. Феодальные отношения здесь нарождались чрезвычайно медленно, так как примитивные первобытные формы патриархальных отношений здесь очень задерживались и мешали нормальному росту феодализма. В начале VII века в Аравии происходил процесс сложения арабской народности из разрозненных племен северной и южной Аравии.
Государственной формой объединения последних и было арабское государство, основанное в 20-х годах VII века Мухаммедом. Идеологическим орудием этого последнего был ислам — новая религия, которую насаждал Мухаммед и его последователи. После смерти Мухаммеда (632) государство арабов получило наименование халифата. Господствующим классом в халифате были представители арабской военно-кочевой знати, которые еще оставались рабовладельцами, поскольку новые формы феодальной эксплуатации только нарождались и развивались к тому же медленно. Ясно, что при таких условиях большая часть кочевников (бедуинов) оставалась свободной.
На завоевания арабов толкало главным образом стремление к богатой добыче. Не случайно одна из сур Корана[23] — «сура о добыче» — узаконила грабёж покорённого населения, буде оно не принадлежало к мусульманам, а такими тогда были все страны за пределами собственно Аравин.
Военно-кочевая знать арабов широко пропагандировала среди бедуинов походы против неверных, обещая им в этом мире богатую добычу, а в загробном — райскую жизнь. Известно, что арабы завоевали в 30–50-х годах Сирию, Палестину, Египет, Иран. Победы арабов объясняются не столько их силой, сколько слабостью Византии и Ирана, тем кризисом, который они переживали в связи с обострённой классовой борьбой, происходившей на почве развития в этих странах феодальных форм эксплуатации. Иран, как известно, окончательно перешёл в руки арабов только после 651 года, когда взят был Мерв — главный город на востоке сасанидского иранского государства. Только после захвата Мерва и укрепления власти в Иране арабы получили возможность дальнейшего наступления на восток, на культурные оазисы Средней Азии. Арабы свои походы в области среднеазиатского Междуречья начали ещё в 70-х годах VIII века, в период, когда уже сложился Омеядский халифат с центром в Дамаске. Походы эти первоначально носили чисто грабительский характер. Таковы были походы Убейдуллаха-ибн-Зияда в 674 году и Саида-ибн-Османа в 676 году. Арабы своей штаб-квартирой имели Мерв; отсюда они выходили ранней весной в поход, переходили через Аму-Дарью, нападали на Пейкенд, Бухару и Самарканд, захватывали большую добычу и уходили к зиме обратно на южный берег Аму-Дарьи. Добыча в Средней Азии была всегда богатой — в неё входили скот, пленники, пленницы, обращаемые в рабов, ткани, оружие, золотые и серебряные сосуды, зерно, хлопок, шёлк-сырец и т. д. Согдийцы и другие народности оседлой Средней Азии первоначально не придавали особенно большого значения арабским набегам, считали их временным бедствием и поэтому не прилагали больших стараний к объединению своих сил для борьбы с ними. Правда, арабоязычный историк начала X века ат-Табари привадит указание, что среднеазиатские владетели иногда пытались найти общие для всех мероприятия против врагов на съездах, имевших место зимой вблизи Хорезма, однако действенной роли эти попытки не играли.
В начале VIII века, когда в самом Омейядском халифате в среде господствующего класса арабов закончились смуты, а также подавлены были народные движения и арабская кочевая знать в Сирии вновь укрепилась у власти, арабские военачальники по приказу Хаджаджа — наместника Ирака, которому подчинены были все области на Востоке, начали систематическое завоевание областей Средней Азии, лежащих на север от Аму-Дарьи, по-арабски — Мавераннахра, т. е. того, что лежит за рекой (Аму-Дарьей). Военные операции были поручены Кутейбе-ибн-Мус-лиму, одному из военачальников, вышедших из школы Хаджаджа.
Походы Кутейбы-ибн-Муслима начались в 704 году и закончились его смертью в 715 году. За эти 11–12 лет Кугейба захватил почти все главные города, лежавшие в долинах Аму-Дарьи, Катка-Дарьи, Зеравшана, Ангрена и Чирчика. Кутейба был жестоким полководцем и хитрым политиком. Он стремился раздуть разногласия между отдельными среднеазиатскими владетелями, привлечь обещаниями на свою сторону одних и использовать их против других владетелей. Однако победы Кутейбы-иба-Муслима, занятие им главных городов среднеазиатского Междуречья, выражение покорности со стороны отдельных среднеазиатских владетелей не обозначали еще фактического подчинения страны арабам. Свободолюбивое земледельческое население — жители Согда, Усрушаны, Бухарского оазиса, владений в долине Кашка-Дарьи (Кеш, Нахшеб) — не мирилось с арабской властью и использовало любой подходящий случай, чтобы выгнать непрошенных завоевателей.
Вместе с завоеваниями арабы всеми способами распространяли ислам. Последнему они придавали исключительное значение, так как тот, кто его принимал, тем самым признавал себя сторонником арабской власти и обязывался её активно поддерживать. Естественно, что в то время все, кто любил свою родную землю, родной дом, кому дороги были с детства родной язык, родные обычаи, праздники, старые песни и т. д. не могли мириться с завоевателями и крепко цеплялись за все свое родное, вплоть до старой привычной религии. Известно, что народные массы во все эпохи классового общества в годы потрясений и бедствий более, чем господствующие классы, являются патриотами своей страны. Такими и были в VII–VIII веках согдийские земледельцы. Было бы неверным утверждать, что все согдийские дехкане и купцы быстро перешли на сторону завоевателей под влиянием три или иной с их стороны подачки. И среди них находились люди, которые проявляли себя как любящие свою страну и непримиримые борцы за ее независимость. Однако таких людей в наиболее ответственные моменты было в господствующем классе меньшинство. В целом же в среде титулованных владетелей, крупных землевладельцев и купцов были большие колебания. Когда согдийская знать была уверена в своей победе, она оказывала сопротивление арабским войскам; напротив, когда считала, что проигрывает, то стремилась договориться с врагами и выговорить себе не только свои земли и имущество, но и некоторую долю власти, хотя бы в качестве покорных слуг арабов в своих владениях. Были и такие представители среднеазиатской землевладельческой знати, которые прямо переходили на службу к арабам, принимали ислам, становились под покровительство того или иного арабского племени и делались иногда послушным орудием в руках арабских военачальников.
После смерти халифа Сулеймана в 717 году в молодом арабском халифате наступили трудные дни: недовольство арабскими насилиями в покоренных странах было настолько велико, что народные восстания могли смести арабскую власть, в силу чего новый халиф Омар II (717–720) сделал было попытку облегчить положение в завоеванных странах, в том числе и в Средней Азия, однако его наместник ал-Джаррах-ибн-Абдаллах этого намерения не выполнил и продолжал насильственную политику Кутейбы-ибн-Муслима. Из миролюбивой попытки Омара II ничего не вышло, да и сам он скоро скончался.
Назначенный вскоре наместником Хорасана и Мавераннахра Сайд ал-Хараши целиком вернулся в политике насилия, считая, что только суровыми наказаниями можно будет держать согдийцев в покорности арабской власти. Согдийцы по всей долине Зеравшана были возмущены первыми мероприятиями нового арабского наместника. Однако соотношение сил тогда было неблагоприятно для согдийцев, в силу чего они не могли выступить открыто с оружием в руках. Вот почему, не желая подчиняться арабам и не имея сил к сопротивлению, жители Самарканда в 721 году решили покинуть родной город а уйти в Фергану, в Ходжент, царь которого обещал предоставить им временное убежище.
Самаркандским афшином и согдийским нхшидом тогда был Гурек (710–737). Это был человек, который всё время метался в своей политике. Чтобы сохранить власть в своих руках, он всячески подчеркивал свою верность арабам, однако, когда видел, что почва у арабских военачальников колеблется и народ может в своей борьбе за независимость победить, он (Гурек) с опаской переходил на сторону народа.
Гурек не сочувствовал намерению самаркандцев покинуть город и всячески их отговаривал от этого, однако последние не послушали своего афшина и покинули Самарканд. К жителям Самарканда присоединились и жители соседних согдийских владений, расположенных ниже Самарканда, в долине Зеравшана. Среди этих мелких владетелей был Карзандж, ставший во главе «самаркандского выхода», а также Сабас с людьми Иштихана, Джаландж с людьми Фая (канал Нарпай), дехкане Бузмаджана и др. Все эти отряды, численность которых трудно было определить, направились к Ходженту. Ходжентский царь, которого звали ат-Тар, обещал предоставить ущелье Исама в рустаке (волости) Асфары. На самом деле ходжентский царь оказался предателем и послал своего сына к арабскому наместнику ал-Хараши с предложением захватать самаркандцев и других согдийцев и Ходжента. Даже осторожный Карзандж не подозревал о подлом предательстве ходжентского царя. Ал-Хараши между тем действовал быстро и решительно. Он прошёл Усрушану, договорился с её владетельными фамилиями о покорности и вассалитете и начал энергичную осаду Ходжента, где укрылась большая часть согдийцев. Конечно, ат-Тар не оказал им никакой помощи. Только теперь они поняли, что были преданы. Борьба для них была безнадежна, и они решились запросить мира. Ал-Хараши предложил, казалось, приемлемые условия. Однако и это был обман. Вскоре после того как они сдали оружие, их подвергли почти полному избиению. Остались в живых только 400 согдийских купцов, незадолго перед этим вернувшихся с товарами из Китая.
Арабоязычный историк ат-Табари, приведший этот рассказ, указывает, что одновременно с выходом согдийцев в Ходжент имел место также уход в горы жителей Пянджикента во главе с владетелем Дивашгичем вверх по Зеравщану, Диваштич вместе с жителями Пянджикента вышел к селению Урмитан, а оттуда к замку Абгар, точнее Абаргар, развалины которого и по сей день находятся высоко в горах, в том месте, где горная речка Кум впадает в Зеравшан.
Трудно сказать, каковы были намерения у Диваштича и пянджикентцев. Намеревались ли они также пройти к Ходженту через Шахристанский перевал, каковая дорога была для них короче, чем через Самарканд, или они собирались выждать временно в горах? Фактом остаётся, что арабы их преследовали и заставили укрыться под защиту указанного выше замка Абаргар, известного ныне под названием «Замка на горе Муг».
Уход Диваштича и его людей имел для них такие же печальные последствия, как и для самаркандцев, Ал-Хараши отправил против Диваштича отряд во главе с Сулейманом-ибн-Абу-с-Сари, человеком местного, повидимому мервского, происхождения, принявшим ислам и целиком перешедшим на службу к арабам. При халифе Омаре II (717–720) он служил крупным чиновником в должности начальника почтовой службы. Верность его халифату и жестокость к согдийцам были достаточно испытаны, почему Сайд ал-Хараши к доверил ему дело ликвидации Диваштича и его отряда. Характерно, что в составе арабского войска, отправленного в горы против последнего, были также отряды хорезмшаха Шаукара-ибн-Хамука, одного из членов дома бухар-худатов, и, наконец, Гурама — царя Ахаруна и Шумана. Фактические операции против Диваштича вел арабский военачальник ал-Мусейяб.
Пянджикентды сделали вылазку из замка на горе Муг (Абаргара). Встреча с отрядом ал-Мусейяба произошла в 5 километрах от замка, в теснине у селения Кум, Здесь Диваштич и его отряд были разбиты, остатки пянджикентцев вернулись в замок, который и осадили арабы. Положение пянджикентцев оказалось очень трудным. Диваштич, увидев бесполезность борьбы, решил лично сдаться при условии, если его отправят в руки самого ал-Хараши. Последний принял Диваштича с почётом, обещал сохранить ему жизнь, а через некоторое время коварно убил его, распяв на наружной стене науса, и согласно зверскому обычаю голову отослал в Ирак, а левую руку Сулейману-ибн-Абу-с-Сари в Тохаристан, на юг Таджикистана.
После сдачи Диваштича в плен, пянджккентцам ничего не оставалось, как открыть ворота замка, прося лишь сохранить жизнь ста семьям. В замке Абаргар было много всякого добра, которое при уходе из Пянджнкента его жители захватили с собой. Узнав об этом, ал-Хараши отправил специально уполномоченных людей для приёма и раздела добычи. Характерна одна деталь рассказа ат-Табари. По его словам, была устроена распродажа захваченной добычи. Одну пятую часть добычи Сулейман-ибн-Абу-с-Сари, согласно обычаю, взял как долю халифа, а остальное разделил между воинами.