Иран в борьбе за национальную независимость

Иран в борьбе за национальную независимость

Поражение революции и восстановление имперских позиций России и Англии в стране сыграло немалую роль в переориентации внешнеполитических симпатий иранцев. Как и в Турции, в Иране накануне мировой войны активно и весьма успешно действовала немецкая агентура, а официальная восточная политика кайзеровской Германии не уставала напоминать о своих симпатиях к миру ислама и даже о некоем родстве немецких потомков ариев с иранскими. Если принять во внимание, что Германия была едва ли не единственной из великих держав, почти не имевшей колоний и заметных сфер влияния, и что у нее не было сколько-нибудь существенных экономических позиций и интересов в самом Иране, то нетрудно заключить, что семена ее пропаганды имели немалые шансы дать хорошие всходы. Именно это и случилось в начале мировой войны.

Оккупация Ирана с первых дней войны англо-индийскими войсками на юге страны (под предлогом охраны стратегически важного района Персидского залива и перекачивавшего иранскую нефть в Средиземноморье нефтепровода), а также успешные действия русских войск против Турции на севере привели в марте 1915 г. к очередному англо-русскому соглашению о разделе Ирана на сферы влияния, что послужило резким толчком для подъема в стране национального движения. С одной стороны, это была непрекращавшаяся на протяжении ряда лет серия народных восстаний, особенно в окраинных районах страны; с другой – ряд решительных выступлений политических верхов, возглавленных депутатами 3-го меджлиса, в котором основной силой были члены Демократической партии Ирана. Правительство иранских демократов уже с начала 1915 г. было откровенно германофильским, а оккупация осенью того же года русскими войсками Тегерана, а затем и Кума, куда на время перебралось правительство, привела к формированию национального кабинета в Керманшахе, ставшем в 1916 г. зоной оккупации Турции. И хотя параллельно в Тегеране был сформирован кабинет министров из тех, кто соглашался сотрудничать с Россией и Англией, совершенно очевидно, что немецко-турецкая ориентация была в те годы преобладающей, что, в частности, проявлялось в позициях руководителей то и дело вспыхивавших в разных провинциях народных восстаний, получавших помощь именно из враждебных русским и англичанам источников.

Революция в феврале 1917 г. в России привела к заметному ослаблению ее позиций и соответствующему усилению англичан. Вывод же из Ирана русских войск советским правительством в марте 1918 г. способствовал установлению английского контроля над всем Ираном и заключению кабального англо-иранского соглашения в августе 1919 г., по условиям которого Иран, как никогда прежде, оказался близок к статусу английского протектората (английский контроль над иранской армией, финансами, нефтью и внутренней политикой). Впрочем, соглашение 1919 г., как и раздел страны на сферы влияния в 1915 г., лишь подлило масла в продолжавший бушевать огонь национальных восстаний в Иране. В некоторых из восставших районов, как, например, в Гиляне, где власть попала в руки весьма радикально настроенных и идейно ориентировавшихся на революционные события в соседнем Закавказье дженгелийцев (дженгель – труднопроходимый лес), возникали даже временные правительства. Главным же итогом развития событий в Иране в годы мировой войны оказался переворот 21 февраля 1921 г., в результате которого на гребне освободительного движения при поддержке англичан, уже не видевших иной возможности выправить положение в стране, к власти пришло новое сильное правительство, центральную роль в котором стал играть руководивший переворотом глава персидских казачьих частей Реза-хан.

Ставший военным министром Реза-хан жесткой рукой подавил уже затухавшие очаги восстаний и приступил к реорганизации армии: в каждом из шести созданных им в стране военных округов было сформировано на основе казачьих и иных правительственных формирований по одной хорошо организованной дивизии, строго подчинявшейся министру в Тегеране. Несмотря на вынужденную ориентацию на англичан, новое правительство и сам Реза-хан не только учитывали антианглийские настроения, но и стремились за этот счет ослабить позиции Англии в Иране и тем усилить собственные. Одним из путей к достижению этой цели явилось соглашение с Советской Россией: по условиям русско-иранского договора 1921 г. в Иране более не должны были находиться иностранные войска, однако советская сторона оговорила за собой право вмешательства в целях обеспечения безопасности своей страны в тех случаях, когда эта безопасность окажется под реальной угрозой.

Сделав ставку на национальную консолидацию страны под своей властью, Реза-хан, остававшийся неизменным всемогущим военным министром при любых перемещениях в кабинете, вскоре решил сам выйти на арену политических событий. Вначале он поддержал было движение с требованием установления в стране республики, рассчитывая в качестве президента – наподобие того, как это сделал Кемаль в Турции, – заменить угасавший род слабеющих каджарских шахов. Но, в отличие от Турции, идея республиканизма была враждебно встречена как высшим шиитским духовенством, влияние которого в стране было огромным, так и неподготовленным к ней отсталым крестьянством страны, охотно поднимавшимся на защиту национальных интересов против англичан и их ставленников, но остававшимся весьма далеким в своей массе от политического радикализма. Резахан был вынужден учитывать это. В феврале 1925 г. он заставил меджлис провозгласить себя верховным главнокомандующим, сместив тем самым с этого формального поста Ахмед-шаха, которому пришлось уехать за границу. Затем, опираясь на созданную им и поддерживавшую его партию «Таджеддод», Реза-хан вынудил 5-й меджлис согласиться на низложение династии Каджаров и созыв Учредительного собрания, которое должно было решить судьбу страны. В итоге созванное в декабре 1925 г. Учредительное собрание провозгласило Реза-хана новым шахом новой династии Пехлеви.

Сильный и энергичный новый правитель Ирана предпринял прежде всего ряд важных реформ, в которых остро нуждалась отсталая и все более отстававшая, попадавшая в зависимость от других держав страна. Как и Ататюрк, Реза-шах стремился быстро преодолеть это отставание, для чего он провел ряд законов, связанных с земельными отношениями, финансами, судебной системой. В стране ускоренными темпами строились – в основном государством и за счет казны – новые промышленные предприятия, железные дороги. Стремясь ограничить влияние англичан, Реза-шах охотно принимал экономическую помощь Германии. Был создан Национальный банк Ирана (1928), введена государственная монополия внешней торговли (1931) и даже поставлен вопрос о пересмотре условий договора с Англо-иранской нефтяной компанией и о некотором ограничении иных экономических льгот и привилегий англичан в Иране. В стране были проведены важные реформы, призванные способствовать развитию образования и культуры: учреждены светские школы и принят закон об обязательном начальном образовании; открыты многочисленные средние учебные заведения и вузы, включая Тегеранский университет (1934), гце обучение было платным. Вслед за реформами Ататюрка в Иране были проведены аналогичные реформы, предписывавшие переход на европейскую форму одежды, что сопровождалось, как и в Турции, отменой традиционных титулов и званий и введением фамилий.

Результаты всех этих реформ не замедлили сказаться. Промышленное развитие страны привело к появлению определенной прослойки городского промышленного пролетариата. В деревне усилились товарные связи и появилось немалое количество землевладельцев, связанных с рынком. Сформировалась прослойка образованной интеллигенции, что способствовало демократизации политической жизни страны, при всем том что влияние шиитского духовенства, как и отчаянное сопротивление его реформам, оставались весьма значительными, а временами даже усиливались. Что касается сферы внешней политики, то здесь Реза-шах следовал уже устоявшейся традиции – ориентации на те силы, что могли противостоять англичанам, экономическое засилье которых в стране было еще чрезвычайно ощутимым. Такой силой в 30-х годах была фашистская Германия. А так как ирано-германские связи и политические контакты имели уже свою историю, то неудивительно, что рост значения фашистской Германии в международных делах накануне второй мировой войны имел одним из своих результатов усиление немецких позиций в Иране. На рубеже 30–40-х годов дело дошло до того, что Германия уже рассматривала Иран как вполне реальный военный плацдарм на случай военных действий на Среднем Востоке.

Вторжение Германии в СССР резко изменило внешнеполитическую ситуацию в Иране и вблизи него. В августе 1941 г. СССР, опираясь на соответствующий пункт советско-иранского договора 1921 г., ввел свои войска в Северный Иран. Одновременно англичане оккупировали иранский юг. Все внешнеполитические расчеты Резащаха оказались перечеркнутыми, а сам он в сентябре того же 1941 г. был вынужден отречься от престола в пользу своего сына Мухаммеда Реза. Мухаммед Реза в январе 1942 г. подписал новый договор с СССР и Великобританией, по условиям которого территория Ирана на время войны предоставлялась в распоряжение союзников (через эту территорию в годы войны шла немалая доля военных поставок, в том числе и в СССР).

Следует заметить, что введение советских войск в Северный Иран способствовало, естественно, усилению в этих районах страны позиций радикалов и революционеров. В октябре 1941 г. была создана Народная партия Ирана (Туде), выполнявшая функции компартии. Эта партия стала вести активную работу; в 1944 г. она насчитывала уже 25 тыс. членов, издавала немало газет и иных печатных публикаций. Впрочем, одновременно с Туде усилили свою работу и противостоявшие ей политические партии и группы, в том числе и ориентировавшиеся на шиитское духовенство, выступавшие вообще против всяких реформ, против европеизации, за возвращение к нормам ислама. В меджлисе 14-го созыва, собравшемся в 1944 г., большинство принадлежало деятелям именно такого рода. В этой обстановке правительство Ирана обрушилось с репрессиями на партию Туде, что сопровождалось резким усилением антисоветских настроений.

События разворачивались довольно драматически. Центром сопротивления нажиму со стороны тегеранского правительства стал иранский Азербайджан, где уверенные политические позиции имела Туде. Гибкое лавирование правительства позволило ему, медленно, но неуклонно усиливая нажим на азербайджанское провинциальное правительство, сначала спровоцировать его на выступление против центральной власти, а затем подавить это выступление. В конце 1946 г. Азербайджан был занят войсками тегеранского правительства, а созванный в 1947 г. 15-й меджлис был еще более реакционным, чем его предшественник.

Урегулирование острых внутренних проблем имело своим непосредственным результатом большее внимание к проблемам международным, и в частности к всегда болезненно воспринимавшемуся в Иране вопросу, связанному с зависимостью страны от держав. Пытаясь по-прежнему лавировать между соперничавшими державами (как это было вначале по отношению к Англии и России, позже – к союзникам и Германии), шахское правительство в конце 40-х годов стало склоняться в сторону США. И хотя финансовая миссия американца Мильспо – как то было прежде с Шустером – быстро была вынуждена из-за английских интриг прекратить свою деятельность, новый этап сотрудничества с США был начат в связи с реализацией так называемого «четвертого пункта» доктрины Трумэна, предусматривавшего американскую помощь слаборазвитым странам. Тем не менее, несмотря на помощь, экономическое положение страны на рубеже 40–50-х годов становилось все хуже. Это ухудшение происходило на фоне начавшейся в соседних с Ираном странах (Индия, Пакистан) деколонизации, связанной с уходом английских колонизаторов. Неудивительно, что в этих условиях национальные чувства иранцев находили свое наиболее полное выражение в возмущении условиями эксплуатации богатств страны англичанами. Вновь на повестку дня встал вопрос о взаимоотношениях Ирана с Англоиранской нефтяной компанией, ежегодно вывозившей из страны миллиардные богатства и выплачивавшей за это Ирану лишь ничтожную часть своего дохода.

В марте 1951 г. иранский меджлис принял закон о национализации нефтяной промышленности Ирана, а в апреле того же года правительство возглавил М. Мосаддык, энергично принявшийся за проведение этого закона в жизнь. Все нефтепромыслы и нефтеперегонные заводы Ирана были взяты под контроль правительства, стали управляться назначенными им представителями. Несмотря на попытки вмешательства извне (вплоть до Совета Безопасности ООН и Международного суда в Гааге), закон о национализации был доведен до конца, включая изгнание из Ирана работавших в Англо-иранской компании английских специалистов и последовавший затем в октябре 1952 г. разрыв дипломатических отношений с Англией. Однако размах возглавленного Мосаддыком движения и быстрый рост его личной популярности, объем сосредоточенной в его руках власти напугали шаха и его окружение. Этим воспользовались враждебные Мосаддыку слои правящей верхушки Ирана, и в результате государственного переворота в августе 1953 г. кабинет Мосаддыка был низвергнут, а новое правительство Захеди не только восстановило в конце 1953 г. дипломатические отношения с Англией, но и согласилось на создание Международного консорциума для управления нефтяным хозяйством страны (40 % акций консорциума получила все та же Англо-иранская компания). Создание консорциума было мерой, в немалой степени вынужденной: в стране не было достаточного количества собственных специалистов, необходимого для успешной эксплуатации нефтепромыслов в наращивания нефтедобычи. Кроме того, консорциум сыграл определенную позитивную роль в деле дальнейшего промышленного развития Ирана, способствуя привлечению в страну капиталов из многих стран.