АТЛЬ-ТЛАЧИНОЛЛИ

был одним из наиболее «темных» иероглифов в ацтекском тексте. Атль означает «вода», тлачинолли — «сгоревшая вещь», «сжигание», «горение», а также «пожар». Получается, что все вместе, как ни крути, должно означать «сгоревшая вода»…

Этот иероглиф, составленный из двух противоположных по свойствам элементов — огонь и вода, был символом войны, и в частности «войны цветов», или «цветочных войн», — ритуальных баталий, ацтеков с целью захватить пленных для принесения в жертву их крови. Сердца и кровь плененных непрерывно сжигали в храмах, «возвращая» Солнцу его истощающуюся жизненную энергию…

По мнению Альфонсо Касо, этот символ у индейцев составлен из изображений струи воды, с дисками и улитками, на ее разбрызгах, а также некоего объекта, подобного шиукоатль (хшпсоаф — змее, исторгающей пламя. Иероглиф атль — «вода» означает еще и «пускание стрел», что синонимично понятию «воевать». «Огонь», «сгоревшая вещь» — это ведь намек на уничтожение, на жертвы. Отсюда все в целом следовало понимать как «война ради добычи жертв».

И тут я понял, что чуть было не прозевал: древние мексиканцы утвердили идею небесного океана — илъуикатль. Он у них окружал Землю и изображался волнистыми линиями, толстыми и тонкими попеременно; и «спиралями энергии», такими, например, как камень (см. раздел «СПИРАЛЬ И КАМЕНЬ»), — совершенно так же, как живая вода в сугубо земных драгоценных сосудах. Стало быть, эта вода — с неба.

Мне тотчас по ассоциации пришла в голову мысль о Египте, где праокеан Нут, заполняющий Вселенную, был прапричиной всего сущего, и из него брала начало священная река Нил. В таком случае илъуикатль наверняка был не простой водой, а чем-то таким, что индейцы Северной Америки называли мана (.mana) — род жизненной энергии, заполняющей Вселенную и дающей начало всему на свете, в том числе и жизни. Выходит, Н₂О, дождевая и речная вода,

как и кровь человеческая, считалась земными эманациями илъуикатль. В таком духе мне надлежало углубить толкования понятие о драгоценной Живой Воде в драгоценных сосудах. Вот почему ее считали драгоценной и живой, отмечали знаком спирали, а иногда и знаком Венеры, то есть Неба.

Теперь знак аль-тлачинолли проявил иной смысл. Один из двух его элементов — водяная струя у индейцев падала с неба и была правеществом, дарующим жизнь. А змеевидная полоса при струе, родственная шиукоатль, змеям огня, тоже звездного происхождения, тоже пришла оттуда, сверху. Ко всему кроме своей змеевидности имела в своем изображении ожерелье драгоценных камней и отдельные или соединенные парами ярма. Да ведь это же не раз нами объясненные шнур или лента, «упавшие с неба»! Иными словами, символ линейной генетической информации — непременной основы органической жизни. Эта лента оканчивалась знаком клетки и чашечкой цветка. Иначе и быть не могло ведь: «задача» ее и драгоценного камня — «выращивание» стебелька и цветка, тела и духа.

Знак аль-тлачинолли, объединяющий в себе генетическую информацию с энергией, воплощающей ее в жизнь, стал для меня знаком сущности жизни на молекулярном уровне.

Здесь она начинается, жизнь в этой ленте, со струею из соединения этих двух элементов. Стало быть, атль-тлачинолли означал «жизнь». И это не противоречило его «военному» толкованию. Было здесь место и для «сжигания» — та же самая символика тлеющего копаля как знака горения жизни. Но главное жизнь — как процесс преобразования материи простых молекул в сложные системы благодаря энергии, идущей от Солнца.

В. Кинастовский в уже упоминавшемся его труде говорит об этом так:

«Все живые клетки получают необходимую энергию путем окисления, сжигания топлива, каковым является получаемая ими пища».

Так вот о чем шла речь! Атль-тлачинолли не был «aguna qyemada», «сгоревшая вода», как перевели на испанский, а скорее всего тут горение надо понимать как преобразование материи, ведущее к органической жизни.

«Война!» — так звучало в те времена у мексиканцев древнее понятие жизни. Знак атль-тлачинолли выражал и то и другое. Все живые существа, в том числе и человек, были органическим результатом этого — в особом значении — «военного» процесса. О том же, видимо, говорит и рисунок на 10-й странице кодекса Нутталь, где бог Солнца Тонатиу с лицом Кецалькоатля держит на распростертых руках двух воинов — рыцарей Орла и Ягуара. Схватка, которую они ведут, — это борьба за жизнь, о чем свидетельствуют бьющие из их колен струйки огня и дыма.

Процесс жизни был для мексиканцев постоянной борьбой, боем, войной между невидимыми и неясно понимаемыми ими силами, в иной, шедшей на небе, на земле и под землей, в телах животных и людей. Этот процесс был для них неугасающим пожаром, постоянным поглощением одних существ другими, непрекращающимся жертвоприношением одних существ ради жизни других.

«Война!» — восклицает Орел на ацтекском рельефе, хранящемся в Музее истории и антропологии в Мехико. «Жизнь!» — слышалось мне, и я считал, что так именно и надо слышать крик царственной птицы. Этот крик — знак атль-тлачинолли— на рельефе под самым ее раскрывшимся клювом. Ведь Орел-Солнце, принося в мир энергию, движущая сила жизни. Прорастает опунция и дает плоды — на рельефе они со знаками клеток. Корни ее в челюстях Черепа Миктлантекутли, непрестанно дающего материю для этого роста. Сам череп в обрамлении наподобие драгоценного, сосуда — яйцеклетки или семени, через который движется река Живой Воды. Божество, явленное таким вот образом, было у индейцев распорядительницей воды — богиней Чальчиутлике.

Рельеф говорит о космических масштабах процесса, происходящего между Солнцем и Землей.

Теперь становилось понятным, почему ацтеки считали роды битвой, а рождение ребенка — захватом пленника. И неудивительно, что женщины, «полегшие», умершие при родах, удостаивались чести называться «славными воинами».

Вот почему на страницах кодексов ведущие бои боги и рыцари Орла и Ягуара носят круглые, ну как стеклышки микроскопов, боевые щиты, со знаками, словно показывающими в огромном увеличении невидимые глазу самокопирующиеся подобно ДНК вереницы драгоценных камней — клеток.

Вот почему их стрелы, попадая в цель, чаще инициируют жизнь, нежели убивают. Этот змей, раненный такой благословенной стрелой Солнца-Орла, украшенный его перьями, истекает кровью хромосом, дает росток и благодаря символически изображенному делению клеток порождает цветы тела и духа, а они ведь от Кецалькоатля-Эекатля, наделившего человека «и тем и другим.

Я хотел знать, что за небеса были ниже, под Омейоканом. Их должно было быть тринадцать либо девять. Где-то в этом вертикальном ряду, на одном из. уровней, распростерся Тлалок со своим Тлалоканом — земным раем, изображенным на фреске в Теотиуакане. Относительно других небес оставалось только строить предположение. Исключением здесь был