§ 3. Третий Рейх

Консолидация нацистского режима

Придя к власти, Гитлер начал методично трансформировать республиканский строй в тоталитарную диктатуру. Провокационный поджог Рейхстага 27 февраля 1933 г., в котором был обвинен психически неуравновешенный голландский коммунист Ван дер Люббе, дал повод к развязыванию шумной антикоммунистической кампании. На ее фоне нацисты готовили новые парламентские выборы, которые должны были предоставить НСДАП квалифицированное большинство в 2/3 в Рейхстаге, необходимое для конституционных преобразований. Выборы состоялись 5 марта, и нацисты действительно смогли существенно увеличить свою фракцию – до 288 мест. Однако их основные оппоненты – социал-демократы – получили 120 мандатов, коммунисты – 81, центристские группировки – 74. Таким образом, квалифицированное большинство НСДАП могла обеспечить лишь в блоке с НННП (52 мандата). Не желая вступать в формальную коалицию, Гитлер сделал неожиданный ход. Соглашение о консолидированном голосовании было достигнуто с лидерами фракции партии Центра, которые добивались гарантии прав католиков при новом политическом режиме. Голосов двух фракций, а также большинства националистов, охотно поддержавших Гитлера, хватило для проведения 24 марта 1933 г. в Рейхстаге закона о чрезвычайных полномочиях правительства. Фракции левых партий уже к этому времени были ослаблены начавшимися репрессиями.

В соответствии с законом «Об устранении бедственного положения народа и государства» от 24 марта 1933 г. правительство получало ограниченные законодательные права, в том числе по изданию законов, противоречащих Конституции (за исключением вопросов, касающихся Рейхстага и Рейхсрата). В тот же день был принят закон «О защите правительства национального возрождения от коварных посягательств», предполагающий уголовную ответственность за «грубое искажение действительности, суждения, способные причинить тяжелый ущерб благополучию империи». В соответствии с ним уже в марте была запрещена Коммунистическая партия Германии, спустя месяц распущены все профсоюзы. В июне вне закона оказалась СДПГ, а вскоре и другие партии объявили о «самороспуске». В июле 1933 г. был принят закон, окончательно запретивший существование любых политических организаций, кроме НСДАП. Исключительные функции нацистской партии в системе германского государства были закреплены законом от декабря 1933 г. «Об обеспечении единства партии и государства». В соответствии с этим законом рейхсканцлер как фюрер единственной законной партии получал право лично формировать состав Рейхстага и назначать высших должностных лиц.

Существенной перестройке подверглось имперское устройство. Уже весной 1933 г. ландтаги были отстранены от формирования земельных правительств. По закону от 7 апреля 1933 г. «О слиянии областей с империей» во главе земельной администрации начали ставиться штатгальтеры (наместники), как правило, из числа гауляйтеров НСДАП. По закону от 30 января 1934 г. ландтаги вообще ликвидировались, а штатгальтеры переподчинялись имперскому правительству. Спустя месяц был ликвидирован и Рейхсрат. Последним актом консолидации нового режима было сосредоточение в руках Гитлера полномочий рейхсканцлера, президента и главнокомандующего после смерти президента Гинденбурга 2 августа 1934 г. Принцип фюрерства был распространен на все государство. В Германии, при формальном сохранении Веймарской конституции, была создана тоталитарная диктатура.

В тот же период 1933–1934 гг. Гитлер предпринял и решительные шаги по консолидации собственной партии – уничтожению оппозиции внутри НСДАП. Существование так называемого «левого», или антигитлеровского, крыла НСДАП было связано с наследием национал-революционного движения. Возглавляемое братьями Грегором и Отто Штрассерами, «левое течение» оформилось в НСДАП после провала мюнхенского путча 1923 г. В отличие от Гитлера, Штрассеры стремились распространить идеи национал-социализма именно в рабочей среде. В то время, когда Гитлер находился в тюремном заключении, а затем восстанавливал в партии свое влияние, Грегор Штрассер сумел создать автономную в рамках НСДАП организацию «Рабочее содружество северо– и западногерманских гау». Программные установки «левого крыла» были ориентированы на возрождение традиций фелькишского социализма, идей немецких солидаристов и были близки к национал-большевизму. Штрассеры считали нецелесообразным распространение принципа фюрерства на все государственное устройство и создание тотальной диктатуры одной партии. Они призывали к объединению всех «здоровых сил общества» вне партийной зависимости, созданию государственного режима с избираемым президентом во главе и сословно-корпоративным представительным органом как основной властью. К этому добавлялась более жесткая позиция в отношении монополий и крупных землевладельцев, требование автаркии народного хозяйства, интенсивного обложения прибылей, широкой национализации промышленной собственности, борьбы против «желтых профсоюзов». В отличие от Гитлера, Штрассеры практически не уделяли внимания мистическим, оккультным элементам, в их программных установках не столь значительное место занимал антисемитизм. Сторонники Штрассеров отвергали биологическую агрессивность внешнеполитической концепции Гитлера. Рейх рассматривался ими как стержень Срединноевропейского союза с участием Франции и других стран. Популярной среди них была и идея революционной обороны в союзе с СССР против международного империализма.

Открытое противостояние Штрассеров и Гитлера началось уже с 1926 г. Гитлер добился ликвидации «Рабочего содружества», но вплоть до начала 30-х гг. Грегор Штрассер оставался человеком № 2 в партии. До определенного времени он был даже полезен фюреру, так как внес большой вклад в расширение социальной базы НСДАП, в установление контактов с финансовыми и правительственными кругами. Отто Штрасер с группой наиболее последовательных сторонников был вынужден выйти из партии уже в 1930 г. и образовать автономную партию «Боевое содружество революционных национал-социалистов». Спустя год на его основе было сформировано широкое движение национал-большевисткого толка «Черный фронт». Именно «Черный фронт» рассматривался Шлейхером в конце 1932 г. как один из основных партнеров в противоборстве с НСДАП. Однако сыграть сколько-нибудь заметную политическую роль организации О. Штрассера не удалось. После прихода нацистов к власти изменилось и положение сторонников Грегора Штрассера внутри НСДАП. Гитлер не мог терпеть столь опасного соперника. Во время «ночи длинных ножей» 30 июня 1934 г. представители «левого течения» были уничтожены. Тогда же погибли и многие лидеры штурмовиков, в том числе их командир Эрнст Рем. В рядах СА была ликвидирована группировка, недовольная чрезмерным ужесточением принципа фюрерства и отходом Гитлера от «революционных принципов». К концу 1933 г. из СА было изгнано более 200 тыс. чел. Тем самым было закреплено монопольное господство Гитлера в НСДАП и положено начало созданию совершенно уникальной тоталитарной модели, значительно отличавшейся как от тоталитарной коммунистической системы в СССР, так и от фашистских режимов в Италии, Австрии, Испании, Португалии.

Правовая система Третьего Рейха

Формирование тоталитарной государственности в Германии было в целом завершено уже к 1934–1935 гг. Деятельность государственных институтов выходит за рамки управления, контроля и подавления, приобретает прямые социальные функции, вторгаясь в частную жизнь человека, разрушая независимое бытие личности. Однако речь шла не столько о создании некоего сверхцентрализованного полицейского государства, сколько об изменении самих основ отношений человека и государства, о формировании самобытной правовой доктрины, тесно связанной с постулатами национал-социалистической идеологии. В отличие от обычных авторитарных систем, человек представляется здесь не только в качестве объекта политической воли государства, но и как активное личностное начало. Отрицалась лишь индивидуальная природа личности, ее противопоставление обществу, присущее либеральной конституционно-правовой традиции. Личность рассматривалась как органическая, неотъемлемая часть социума, а ее правовой статус – как производный от статуса основного социально-правового субъекта – немецкого народа. В результате основой правового статуса человека становится его общественная лояльность, признание «интереса народа» (как реального и неделимого на интересы, групповые и частные) в качестве высшего собственного интереса. Личность не призывалась к отрешению от частных интересов, но должна была стремиться к объединению их с преобладающими общественными интересами.

Спецификой национал-социалистической доктрины по сравнению с другими фашистскими концепциями государственного строительства являлось сужение правового понятия «народ» до отдельной социальной группы, которая объявлялась высшим субъектом правоотношений и подлинным носителем властного суверенитета. В этой роли представлялась арийская раса как особый этно-культурный вид. Реальный правовой статус личности определялся уже не только степенью общественной лояльности, но и непосредственной принадлежностью человека к высшему носителю суверенитета, т. е. «расовой чистотой». При этом возникал определенный дуализм правовой доктрины, обосновывающей существование немецкого национального государства и, одновременно, создание арийского Рейха. Эта проблема была окончательно решена Нюрнбергским законодательством 1935 г. («Закон о гражданстве» и «Закон об охране немецкой крови и немецкой чести»), в соответствии с которым жители государства разделялись на категории «граждан» и «подданных». Вся полнота политических и социальных прав признавалась только за «гражданами» – лицами немецкой или немецко-родственной национальности («фольксдойче»). «Подданные» лишались политических прав и ограничивались в ряде гражданских прав. При этом правовой статус «граждан» имел определенную внутреннюю дифференциацию. Важным критерием полноты правового статуса, особенно в области политических прав, была степень расовой чистоты. Для лиц со смешанной расовой принадлежностью, в том числе с примесью еврейской крови, устанавливались разного рода промежуточные категории поражения в правах. К «расово чистым» гражданам предъявлялись дополнительные требования своим поведением постоянно доказывать свое желание и способность «верно служить германскому народу». Невыполнение этой обязанности могло послужить основанием для лишения гражданства или частичного поражения в правах.

Доктрина арийского народного государства стала основанием для глубокой трансформации всей правовой системы Германии. В 1937 г. основной свод германского права – Гражданское уложение 1896 г. – был заменен совокупностью отдельных законов, переработанных в соответствии с расовым законодательством. С 1939 г. началась подготовка нового кодекса гражданского права – «Народного уложения». Его лейтмотивом стала формула, определяющая суть национал-социалистического правосознания: «Право – это то, что полезно народу и рейху». Показательны с этой точки зрения те изменения, которые были внесены в область брачно-семейного права. Призванные обеспечить расовую чистоту немецкого общества, новые правила ограничивали даже свободу вступления в брак – для бракосочетания требовалась обязательная санкция специальных «судов здоровья».

В системе отраслей права разительно изменилось положение и роль уголовного права. Исходя из концепции единства фундаментальных интересов личности и общества, система уголовного права оказалась ориентирована прежде всего на установление ответственности за государственные преступления, а не за преступления против личности. Была расширена трактовка состава государственных преступлений – как с точки зрения правонарушений в области нового законодательства (например, расового), так и возможности превентивного наказания инакомыслия. При этом важнейшую роль стала играть правовая категория «враг народа», относящаяся к субъектам, не только совершившим те или иные преступные деяния против общественной безопасности и общественного блага, но и просто не разделяющим национал-социалистические («народные») убеждения, противопоставляющим свой частный интерес народному и т. п. Соответственно, «антинародный» образ мысли также становился достаточным составом преступления против государства. Ответственность за государственные преступления значительно ужесточалась. Так, например, преступления против членов НСДАП и должностных лиц государства карались смертной казнью или заключением на срок свыше 15 лет. С 1933 г. была введена новая форма смертной казни – через повешение.

В рамках новой редакции Гражданско-процессуального кодекса (1934 г.) и Уголовного кодекса (1935 г.) значительному упрощению подверглась система судопроизводства. Законодательству Рейха была придана обратная сила – наказанию подлежали и преступления, совершенные до принятия соответствующих законов. Слушание дел производилось по сокращенной процедуре. Ход слушаний приобретал подчеркнуто «непосредственный» характер, был ориентирован не на соблюдение принципов формальной законности, а на выяснение сути дела. Постановлением 1935 г. судьям предписывалось руководствоваться при рассмотрении дел принципами «национального правосознания» и идеями национал-социализма. В тех случаях, когда существующее законодательство не давало прямых предписаний, собственное правосознание судей рассматривалось как достаточное основание для вынесения решения суда. Институт адвокатуры был полностью огосударствлен, но при этом процедура судебной защиты оставалась обязательной. На суды возлагалась даже обязанность предварительного обоснования лицам, отказавшимся по бедности от уплаты предварительных судебных расходов, степени перспективности рассмотрения дела, возможности его положительного исхода. Сама судебная система существенной перестройке не подверглась, однако наряду с обычными судами с 1933 г. были введены специальные суды для рассмотрения антиправительственных преступлений. Такие суды состояли из трех членов партии, а их заседания шли без присутствия присяжных. Решение о направлении дела в обычный или специальный суд принималось прокурором. Сохранялась и система партийных судов, рассматривавших дела членов НСДАП. В 1936 г. для рассмотрения особо важных дел был учрежден Народный суд, состоявший из назначавшихся пожизненно судей, присяжных заседателей и советников. Характерно, что основная часть постановлений Народного суда не отличалась большой жесткостью. За время своего существования он приговорил 225 тыс. чел. в общей сложности к 600 тыс. годам заключения. Тогда же было вынесено и 5 тыс. смертных приговоров (правда, большинство из них пришлось уже на период войны).

Государственно-политическая структура нацистской Германии

Реализация идеи арийского народного государства привела к созданию в Германии принципиально новой властной структуры. Формально ее основой являлась система народовластия. Исходя из предполагавшегося единства личных и общенародных интересов, а также подчиненного значения групповых, корпоративных интересов механизмы представительной демократии сменились прямой плебисцитарной демократией (как наиболее точно отражающей единое мнение народа). Впрочем, в реальной политической практике Рейха проведение плебисцитов носило исключительный характер и осуществлялось достаточно редко. Так, например, в 1933 г. на плебисците решался вопрос о выходе из Лиги наций, в 1934 г. – о президентских полномочиях канцлера, в 1938 г. – о присоединении Австрии. Кроме того, предусматривалось, что на плебисцитарной основе должно проходить утверждение списка 2 тыс. кандидатов в состав Рейхстага, из которых фюрер отбирал 810 депутатов.

Реальный эпицентр властвования был сосредоточен в рамках диктаторского государственного механизма. Однако необходимо подчеркнуть, что в отличие от фашистских режимов для национал-социалистов сам принцип этатизма не имел самодовлеющего характера. Если фашисты рассматривали государство как тотальное сосредоточение народного духа, то нацисты видели в нем лишь формальную структуру. «Раса и личность – вот главные факторы нашего мировоззрения. Оно принципиально видит в государстве только средство к цели», – утверждал Гитлер в «Майн кампф». Этой целью и являлось воспитание новой личности, формирование нового социального и мирового порядка, отражающего расовую иерархию. Система государственного управления, создаваемая в нацистском Рейхе, была ориентирована не столько на регулирование тех или иных проблем существующего общества, сколько на решение стратегических задач национал-социалистического движения. Государство как система, объединяющая все частные и групповые интересы, должно было уступить первенство новому субъекту, сосредотачивающему волю народа (расы) на целенаправленное преобразование человека и общества. Таким субъектом властных отношений стала нацистская партия.

Положение тоталитарной партии в Рейхе принципиально отличалось от роли аналогичных партий в фашистских государственных системах. НСДАП приобрела полную монополию политической власти, подчинив другие вертикальные институты (армию, бюрократию) или вытеснив их (церковь). Непосредственный партийный контроль над всеми институтами государства был узаконен Указом от июля 1934 г. об обязательности решений заместителя фюрера по партии «в вопросах, связанных с подготовкой законопроектов во всех административных инстанциях империи». Заместителем фюрера по партии с 1933 г. являлся Рудольф Гесс (министр без портфеля в системе имперского управления). С 1941 г. эти полномочия были институализированы в особых правах Партийной канцелярии фюрера под руководством рейхсляйтера Мартина Бормана. Партийная канцелярия контролировала работу разветвленной сети отраслевых отделов НСДАП, руководители которых во многих случаях занимали соответствующие места и в системе имперских министерств (например, И. Геббельс, ставший во главе отдела пропаганды НСДАП и Министерства народного просвещения и пропаганды, Р.-В. Дарре, возглавлявший сельскохозяйственный отдел и министерство сельского хозяйства и продовольствия, А. Розенберг, возглавлявший отдел внешней политики и министерств оккупированных территорий).

Сама система государственного управления значительно унифицировалась. Сокращалось действие принципа коллегиальности, усиливалась вертикальная субординация. По Закону от 7 апреля 1933 г. все чиновники были объявлены единой корпорацией, членство в которой обусловливалось политической лояльностью. Занятие «почетных постов» было возможно только для лиц арийского происхождения. Закон о чиновничестве 1937 г. окончательно оформил полную публично-правовую ответственность государственных служащих лично перед фюрером. К концу 30-х гг. членство государственных служащих в НСДАП достигло 70 %. В рамках политики унификации также было ликвидировано федеративное устройство Германии и система местного самоуправления. Основой территориально-политического устройства стала внутренняя структура НСДАП – территориальное деление на 33 гау, 827 округов (крайс), 21 тыс. районов (ортсгруппен), свыше 260 тыс. партийных ячеек. Основным звеном являлась гау, как правило совпадавшая с военными и административными округами. Во главе администрации округа находился наместник – штатгальтер. Закон 1935 г. «Об имперских наместниках» определял штатгальтеров как «представителей имперского правительства», ответственных за «наблюдение за выполнением политических директив фюрера и рейхсканцлера». Штатгальтеры почти во всех случаях являлись и фюрерами-гауляйтерами областных партийных организаций. В их ведении оказывались практически все вопросы, кроме судебных, финансовых, а также назначения земельных чиновников, осуществляемого централизованно из Берлина. Гауляйтеры несли личную ответственность перед фюрером.

Личная роль фюрера в создававшейся государственной системе была исключительно велика. Уже после плебисцита 1934 г. фюрер сосредоточил в своих руках чрезвычайные полномочия. В дальнейшем система единоличной власти значительно укрепилась. Правовой статус Гитлера определялся сочетанием функций рейхсфюрера, рейхсканцлера и верховного главнокомандующего, что позволяло соединить высшее партийное, государственное и военное управление. Впоследствии для осуществления координации этих сфер при фюрере была также создана Коллегия трех уполномоченных, в состав которой вошли руководители партийной канцелярии (М. Борман), рейхсканцелярии (X. Ламмерс) и военной канцелярии (А. Йодль). Кроме того, вокруг фюрера формировались особые властные структуры, находящиеся вне партийной и государственной иерархии (Тайный кабинет по внешней политике, Совет министров по обороне). В соответствии с Указом от 28 августа 1939 г. все руководители высших государственных учреждений были признаны ответственными непосредственно перед фюрером. В 1942 г. постановление Рейхстага от 26 апреля окончательно закрепило исключительные полномочия фюрера как «вождя нации, верховного главнокомандующего, главы правительства и высшего обладателя правительственной властью, верховного судьи и фюрера Партии одновременно». Необходимо отметить, что собственно система вождизма является важнейшим элементом любой формы тоталитарной и авторитарной государственности. Но в условиях преобладания партийного принципа во властной иерархии она приобрела особое качество. Гитлер как лидер нации занимал свой пост уже не в силу личных харизматических качеств или формального государственно-правого статуса, а именно как руководитель партии. Его образ ассоциировался не с государством, а с партией. Помимо единоличной диктатуры вождя, создается всеохватывающая система фюрерства – пирамидальная иерархия политического руководства внутри партии (рейхсляйтеры – гауляйтеры – крейсляйтеры – ортсгруппенляйтеры – целенляйтеры – блокляйтеры).

Партийно-государственная структура Рейха дополнялась всеохватывающей идеологической системой. В период консолидации фашистских режимов идеологическая машина выполняет чрезвычайно важную политическую роль. Формируя особый комплекс упрощенных, но ярких стереотипов, понятий-символов («единая родина», «единая историческая судьба», «единый вождь народа»), она унифицировала мировосприятие, создавая «общие святыни» и воспитывая ненависть к «общим врагам». Это позволяет фашизму не только заручиться массовой поддержкой в период прихода к власти, но и укрепить свою социальную базу в дальнейшем. Однако другие фашистские режимы продемонстрировали определенную эволюцию идеологической доктрины. Тема борьбы постепенно сменялась в ней темой солидарности и единства народа, фигура борца – фигурой труженика, росло значение традиционных ценностей – религиозной веры, семейных устоев. Идеологическая машина Третьего Рейха была в этом отношении уникальной. Она ориентировалась не на освящение и укрепление созданной системы (немецкого суверенного государства), а на подчеркивание ее временного, ограниченного характера. Перед обществом ставилась высшая, великая цель (новый мировой расовый порядок), цель, которой должны быть подчинены все усилия в экономической, политической, социальной, внешнеполитической сферах. Причем понимание высшей цели проецировалось и на представление об отдельном человеке. Главной задачей системы провозглашалось воспитание «новой личности» с особой социальной этикой и моралью, личности, жизнь которой всецело подчинена великим принципам, служению высшей истине. Именно это духовное строительство и должно было стать магистральной линией развития национал-социалистического «нового порядка».

Ожесточенная борьба за умы и сердца людей превращала национал-социализм в непримиримого противника любых иных идейно-политических концепций. Борьба за монополию духовного влияния становилась для нацизма жизненно важной. Либеральные ценности вызывали презрение нацистов как ослабляющие, разрушающие человеческую личность, растлевающие ее или уводящие в ложный мир фальшивых добродетелей. Столь же несовместимым оказался нацизм и с христианским мировоззрением. В отличие от очевидного тяготения итальянского, австрийского, испано-португалького фашизма к солидаристским идеям, выдвигавшимся Римско-католической церковью в начале XX в., национал-социалистическая партия никогда не испытывала влияния католицизма. После прихода к власти руководство НСДАП согласилось из тактических соображений на сотрудничество с Церковью. 20 июля 1933 г. был заключен конкордат с Ватиканом, гарантирующим, с одной стороны, неприкосновенность католической веры и прав католиков при новом режиме и верность католического клира интересам Рейха и немецкого народа – с другой. Однако в дальнейшем христианские конфессии стали подвергаться все более жестким ограничениям. Протестантская евангелическая церковь была фактически подчинена государству. На базе лютеранского крыла немецкого протестантизма было сформировано реформаторское церковное движение «Немецкие христиане», выступающее за нацификацию церкви. Католические священники и прихожане становились объектом открытых репрессий. Непримиримое отношение нацистов к возможности клерикализации режима и их агрессивность в отношении христианства в конечном счете вынудило Ватикан пересмотреть позитивное отношение не только к национал-социализму, но и к фашизму вообще. Сами же нацисты отнюдь не были склонны отождествлять собственную идеологию с фашистской. Й. Геббельс красноречиво утверждал: «Фашизм ничем не похож на национал-социализм. В то время как последний идет корнями вовнутрь, фашизм есть только поверхностное явление». То же подчеркивал и Г. Гиммлер: «Фашизм и национал-социализм – это два глубоко различных явления… Абсолютно не может быть сравнения между ними, как между духовными, идеологическими движениями». Фашизм рассматривался нацистами как потенциальный партнер в противостоянии с либерально-демократической системой, но не более. Другое идейно-политическое движение авторитарного толка – большевизм – являлось для нацистов не менее ненавистным противником, чем католицизм. Это противостояние на первый взгляд диктовалось расхождением идейных доктрин, столь важных для функционирования тоталитарного механизма – непримиримым столкновением национализма и интернационализма, мистицизма и атеизма, надклассового солидаризма и пролетарской классовости. Но за борьбой идей скрывалась еще более важная причина несовместимости, связанная именно с генетической родственностью обеих систем. Ее точно охарактеризовал Ф. Хайек: «Национал-социализм и большевизм боролись за людей с определенным, схожим типом сознания и ненавидели друг друга, как ненавидят еретиков».

Итак, идеологическая функция нового государственного режима являлась жизненно важной для национал-социализма. Созданная в рамках государственного организма идеологическая машина уже не только декларировала стратегические ориентиры развития общества, но и сама превращалась в главный регулятор общественных отношений. На службу официальной пропаганде были поставлены новейшие достижения в области средств массовой информации, кинематограф, фундаментальная и прикладная наука, искусство, спорт, туризм, досуг. И. Геббельс, рейхсминистр народного просвещения и пропаганды, предвосхитил многие элементы современной теории воздействия на массовое сознание. Под его руководством была создана невиданная идеологическая система, превратившая идеи национал-социализма в целостный мировоззренческий, морально-этический комплекс, эффективная модель воспитания «нового человека», отвергающего ценности гуманизма и демократии, основы рационалистического мировосприятия. В известном смысле, и партия, и государство, и любые общественные организации являлись лишь частью общей идеологической системы. Создавая разветвленную сеть дочерних организаций, НСДАП становится действительно массовой и охватывает все слои населения. К 1945 г. только в рядах самой партии было уже 6 млн человек.

Особое значение придавалось партийной воспитательной работе с молодежью. В 1935 г. было осуществлено слияние НСДАП и организации «Гитлерюгенд», членство в которой стало обязательным для молодежи арийского происхождения от 10 до 18 лет. Ее возглавлял рейхсюгендфюрер Бальдур фон Ширах. «Гитлерюгенд» представлял собой разветвленную систему детских и молодежных организаций, включая младшие группы 10–14 лет для мальчиков («Дойче юнгфолк» – «Немецкая молодежь») и девочек («Юнгмедельбунде» – «Союз девочек»), старшие группы 14–18 лет (собственно «Гитлерюгенд» – «Гитлеровская молодежь» – для юношей и «Бунд дойчер медель» – «Союз немецких девушек»). Деятельность этих организаций носила исключительно разнопрофильный характер, хотя приоритетными являлись идеологическая и физическая подготовка. Те же цели ставились перед государственной системой образования. По достижении 18 лет юноши проходили службу в вермахте, девушки – обязательную трудовую повинность («сельхозгод» – работа на фермах, и «год домашнего хозяйства» – работа в городских семьях). Таким образом, все молодые немцы в возрасте 10–20 лет оказывались под контролем жестко централизованной идейно-политической системы, способной существенно повлиять на формирование физических, духовных, социальных качеств личности.

Еще одним примером сращивания властных и идеологических функций являлась деятельность репрессивного аппарата. Система государственного террора – органы полицейского контроля, политический следственный аппарат, концентрационные лагеря – выполняли в условиях фашистских режимов задачу «санации» общества, «очищения» его от нелояльных элементов. Террор должен был не только карать государственных преступников, но и изолировать политически активных членов общества, способных стать реальной оппозицией «народному режиму». Функции репрессивного аппарата в нацистском Рейхе оказались значительно шире. Эта система была ориентирована в первую очередь на решение воспитательных задач, тотальный контроль над общественным сознанием, всецело распространяемый и на лояльную часть общества. Основой ее стала «империя СС», возглавляемая Г. Гиммлером.

Из личной охраны Гитлера СС превратились в настоящее государство в государстве. Все высшее руководство НСДАП и Рейха являлось членами СС. Под эгидой Общего главного управления создавалась единая иерархия членства СС, включавшая несколько ярусов – «шар» (8 человек), «труппе» (3 шар), «штурме» (3 труппе), «штурмбанн» (3 штурме), «штандарте» (3–4 штурмбанн), «абшнит» (8 – 10 тыс. чел.), «группе» (несколько абшнит). Вся эта иерархия объединялась в так называемые «Общие отряды СС» – «Альгемейне». Общие отряды, наряду с «караульными отрядами» («Вахфербенде») и «отрядами для поручений» («Ферфюгунструппе») составляли войска СС. Эти подразделения выполняли не только силовые функции, но и были прообразом будущей армии Третьего Рейха.

Организационная система СС окончательно оформилась уже к концу 30-х гг. с созданием Имперского главного управления безопасности (РСХА) под руководством Р. Гейдриха (с 1942 г. Э. Кальтенбрунера). В состав РСХА вошли несколько управлений, в том числе тайная государственная полиция Гестапо (Г. Мюллер) и подразделения службы безопасности СД – служба внешней разведки СД-Аусланд (X. Йост, с 1941 г. – В. Шелленберг), контролирующая внутриполитические вопросы СД-Инланд (О. Олендорф), внутренняя секретная полиция ЗИПО/СД (В. Бест). Кроме того, в составе РСХА находилась и криминальная полиция КРИПО, а в качестве автономной структуры СС сохранялось Главное управление полиции порядка ОРПО. Каких-либо сфер жизни немецкого общества, недоступных влиянию СС, не существовало. Под эгидой СС с 1933 г. создавалась и система концентрационных лагерей. Концлагеря стали главным рычагом идейно-воспитательной работы СС. В отличие от «лагерей смерти» времен второй мировой войны, эта система была ориентирована не столько на «санацию» общества путем физической ликвидации «опасного социального материала», сколько на идеологическую «перековку» нелояльных граждан. Через концлагеря прошло более 1 млн немцев, большинство из которых были впоследствии освобождены и частично восстановлены в правах. Механизмы «перевоспитания» включали как кратковременное отбывание в лагерях трудовой повинности, так и длительный процесс идеологической обработки членов бывших оппозиционных партий и глубоко верующих католиков в специальных лагерях. Целью этой работы было признание человеком заслуг режима в решении насущных проблем немецкого народа и публичное свидетельствование своей лояльности. Исключительно большое значение приобретала и воспитательная деятельность СС в собственных рядах. Со временем Гиммлер рассчитывал превратить свою организацию в расовую элиту немецкой нации. Члены СС подвергались мощному идеологическому воздействию, включая мистические, оккультные ритуалы. Была создана автономная система обучения высших кадров СС – «школы Адольфа Гитлера», военные училища Наполас и рыцарские замки Орденсбурген. В СС проводилась тщательная демографическая политика, призванная создать генетически чистый тип арийца. Для немок, пожелавших иметь детей от членов СС, были открыты 12 специальных родильных домов.

Экономическое развитие Германии в годы нацистской диктатуры

После прихода к власти нацистское руководство оказалось перед необходимостью решения сложнейших задач, связанных с выводом германской экономики из состояния глубокой депрессии и одновременной активизацией социальной политики для обеспечения массовой опоры режима. Изначально обнаружился и определенный дуализм предлагавшихся методов решения этих проблем. Уже весной 1933 г. министерство труда, возглавляемое Ф. Зельде (бывшим лидером национал-революционной организации «Стальной шлем», влившейся в НСДАП), выдвинуло проект реорганизации хозяйственной системы на сословной основе. Подобная модель была апробирована к началу 30-х гг. итальянскими фашистами, активно поддерживалась идеологами австрофашизма, а также вызывала интерес со стороны Римско-католической церкви. Речь шла о формировании профессиональных сословий по отраслевому принципу, образующих единый организм, тело («корпо») и преодолевающих антагонистическое противостояние классов. Сословно-корпоративная система по своей сути не предполагала ликвидацию рыночных механизмов, хотя объективно и увеличивала общую централизацию экономических процессов. Политическое руководство Рейха не отвергло идею сословной организации экономики, но исходило из необходимости создания жесткой вертикальной системы регулирования, дающей возможность тотальной мобилизации всех ресурсов нации для решения фундаментальных целей национал-социалистического движения. Важнейшим принципом становилось установление полного партийного контроля над всей экономической системой страны.

Для координации процесса экономических реформ 15 июля 1933 г. был учрежден Генеральный совет немецкого хозяйства. В его состав вошли 12 представителей предпринимательских кругов – Г. Крупп, Ф. Тиссен, Г. Феглер, Ф. Флик и др., а также пять представителей Министерства имперского хозяйства. Под руководством Совета уже в 1933 г. была сформирована новая региональная структура германской экономики, включившая 18 хозяйственных округов. В каждой из них была образована Окружная хозяйственная палата, подчинявшаяся непосредственно Имперской хозяйственной палате. Также был создан особый Хозяйственный суд. В отличие от Министерства имперского хозяйства и Генерального Совета система хозяйственных палат строилась на основе принципа фюрерства и по сути превращалась в звено общей партийной иерархии. По «Закону о порядке национального труда» от 30 января 1934 г. принцип фюрерства был распространен и на уровень отдельных предприятий. Существовавшая ранее система производственных советов (фабзавкомов) ликвидировалась. Для каждого предприятия подготавливался производственный устав, регламентирующий трудовые отношения. Владелец предприятия становился его фюрером, несущим личную ответственность за хозяйственную деятельность перед фюрером нации. Из представителей рабочих и служащих создавался совет доверенных лиц с консультативными функциями. При возможных конфликтах между фюрером предприятия и доверенными лицами решение споров входило в компетенцию так называемых «попечителей труда», назначаемых Министерством имперского хозяйства. Вводя эту систему государственного арбитража, «Закон о порядке национального труда» запрещал какие-либо стачки и забастовки как форму борьбы за улучшение условий труда. Поскольку труд был объявлен социальной обязанностью, а договор трудового найма – публичным договором, то вне закона оказывались и любые независимые профессиональные организации рабочих. Их место занял единый Немецкий трудовой фронт (под руководством рейхсляйтера Р. Лея). В тесной связи с ним функционировало и Объединение германских союзов работодателей. Обе организации находились под непосредственным контролем НСДАП.

Закон «О подготовке органического построения народного хозяйства» от 27 февраля 1934 г. сформировал отраслевую корпоративную структуру германской экономики. Были созданы два основных подразделения – Организация промыслового хозяйства и Имперское сословие продовольствия. Первое из этих двух подразделений в свою очередь состояло из семи имперских хозяйственных групп: промышленности, энергетики, транспорта, торговли, ремесла, банков, страхового дела (впоследствии промышленная группа была разбита еще на 7 отраслевых подгрупп). Каждая из имперских хозяйственных групп делилась на более мелкие подразделения, соподчиненные одновременно и региональной системе окружных хозяйственных палат. Имперское сословие продовольствия обладало значительной автономией, будучи подчиненным Министерству сельского хозяйства и продовольствия (под руководством Р.-В. Дарре) и образуя собственную общественно-политическую организацию «Союз кормильцев рейха». Принцип фюрерства стал базовым для всей системы органического строения народного хозяйства.

С 1935 г. процесс экономического реформирования оказался тесно связан с разворачиванием программы подготовки к войне. На основе секретного Закона «Об имперской обороне» был учрежден Совет имперской обороны и особое ведомство – Управление генерального уполномоченного по военной экономике. В 1936 г. было создано ведомство по выполнению четырехлетнего плана мобилизации экономики Германии под руководством Г. Геринга. Оно обладало особыми полномочиями в области регулирования производства, распределения ресурсов, потребления. По отраслевому признаку формировались управления Генеральных уполномоченных по выполнению четырехлетнего плана. Окончательную форму мобилизационная структура германской экономики приобрела уже в годы войны с образованием имперского Министерства вооружения и боеприпасов под руководством Ф. Тодта, обладающего правом формирования новых промышленных объединений по профилю своей деятельности (отраслевых и региональных рингов).

Проведя крупномасштабную организационную перестройку народного хозяйства нацистское руководство добилось беспрецедентной централизации и усиления регулирующих механизмов экономического развития. Помимо методов косвенного регулирования (поощрение частных инвесторов, субсидии нерентабельным производителям, налоговые льготы крупным фирмам) все большую роль играло прямое регулирование. Директивное планирование к 1939 г. охватило более 80 % общего объема производства. Для концентрации промышленного потенциала проводилась политика принудительного картелирования. По закону 15 июля 1934 г. министр экономики получил исключительные полномочия по слиянию предприятий (любой формы собственности), их ликвидации, смещению управляющих и т. п. исходя из принципа «общественной необходимости». Причем государство не несло ответственности за возможный ущерб собственников при проведении таких процедур. В результате политики принудительного картелирования только в течение одного года число производственных субъектов в промышленности сократилось более чем втрое. Политика «ариизации» банковской сферы (очищения «от еврейского капитала») сократила количество банков с 1725 до 477. С января 1936 г. было предписано ликвидировать все акционерные общества с капиталом менее 100 тыс. марок, запрещалось образование акционерных обществ с капиталом менее 500 тыс. марок.

Одновременно возрастало и непосредственное участие государства в системе производства. За период 1933–1938 гг. общая сумма государственных расходов возросла в 7 раз (с 3 млрд до 21 млрд марок). Система заказов превратила государство в крупнейшего инвестора. Быстро рос и государственный промышленный сектор. Переход к такой активной политике в «реальном секторе» экономики стал возможен благодаря мобилизации всех финансовых ресурсов страны. С конца 1934 г. была введена система всесторонней регламентации внешнеторговых и валютных операций, предприняты меры по сокращению зависимости Германии от импорта сырья и товаров. Благодаря виртуозной деятельности рейхсминистра экономики Ялмара Шахта немецкая марка обладала одновременно более чем двумястами курсами. Манипуляции системой кредита, государственными ценными бумагами, бюджетом позволили при полном отсутствии финансовых резервов в кратчайшие сроки оживить производство.

Еще одним источником нацистского «экономического чуда» стало значительное сокращение степени частнособственнической эксплуатации труда при тотальной мобилизации трудовых ресурсов в пользу «общественных интересов». На основании Закона «О порядке национального труда» 1934 г. и других нормативных актов государство полностью ликвидировало права предпринимателей на определение условий труда, увольнения, взыскания штрафов. Все аспекты трудовых отношений решались под прямым контролем Министерства труда и назначаемых им «опекунов труда». Одновременно централизованной регламентации подвергался уровень заработной платы, вводились трудовые книжки, запрещающие самовольное изменение места работы, а также был введен порядок принудительного набора рабочей силы и ее перевод на предприятия «общественного значения» (как правило, военные). С 1935 г. была введена обязательная трудовая повинность для молодежи. В 1938 г. местным органам власти было предоставлено право привлекать в принудительном порядке население к любым видам работ в свободное от основной работы время. Тотальная мобилизация трудовых ресурсов произошла уже в годы войны – в 1943 г. принудительный труд был распространен на мужчин от 17 до 65 лет и женщин от 17 до 45 лет.

Переход к активному государственному регулированию и стимулированию производства принес исключительно высокие результаты уже в течение ближайших лет. За период 1933–1938 гг. национальный доход удвоился, промышленное производство возросло на 102 % (по сравнению с 1929 г. – на 25 %). Эта динамика развития принципиально отличалась от депрессивного состояния экономики ведущих западных стран в 30-х гг. Особенно высокими были показатели в тяжелой промышленности, на которую пришлось до 3/5 всех государственных капиталовложений. В 1934 г. тяжелая индустрия достигла докризисного уровня, а в 1939 г. превысила его на 50 %. По выплавке стали и алюминия Германия вышла на первое место в мире. Значительно увеличилось производство нефтепродуктов, синтетического каучука, автомобилей, станков. Опережающими темпами возрастал выпуск военной техники. Расходы на вооружение за 1932–1938 гг. выросли в 10 раз и перед началом войны составили 58 % государственного бюджета. К 1937 г. начали работать более 300 новых военных заводов, в том числе 45 автомобильных, 60 авиационных, 70 химических, 15 военно-судостроительных. Преобразилась транспортная инфраструктура Германии. В целом в 1938 г. Германия уже уверенно занимала второе место в Европе по экономическому потенциалу.

Экономическая система, созданная в нацистской Германии, существенно отличалась от экономики других фашистских государств. В условиях фашизации, как правило, складывалась особая модель государственно-монополистического капитализма, которая отличалась от либеральной (кейнсианской) преобладанием прямых методов государственного регулирования. Фашистское государство уже не являлось равноправным участником рыночных отношений наряду с частными производителями и потребителями, а само определяло сферу действия рынка и степень свободы рыночных отношений. Однако сам институт частной собственности оставался неприкосновенным, а целью государственного регулирования становилось смягчение трудовых конфликтов, сбалансирование экономического механизма, достижение компромисса между крупным и средним бизнесом, включение традиционных слоев населения в новые экономические отношения. Экономика Третьего Рейха носила подчеркнуто мобилизационный характер. Независимо от сохранения частной формы собственности, рыночные отношения были практически уничтожены. В условиях отсутствия свободы распоряжения средствами производства и их отчуждения, тотальной государственной регламентации трудовых отношений частная собственность теряла роль естественного регулятора экономических отношений и превращалась лишь в легальную форму имущественного расслоения. Экономическая же деятельность человека, ее направленность и интенсивность все больше определялись внешними факторами, имевшими идейно-политическую природу. Мобилизационная эффективность такой системы (в рамках подготовки ресурсов нации к тотальной войне) была очевидной, но тем меньшей становилась ее социальная мобильность, способность удовлетворить интересы основных групп немецкого общества, без поддержки которых нацистский режим не мог предпринять дальнейшие шаги в русле своей глобальной программы.

Социальная политика нацистского режима

Приступая к строительству «Тысячелетнего Рейха», нацистское руководство исходило из необходимости коренного изменения социальной иерархии немецкого общества, создания новых статусных моделей, определяющих место человека в арийском государстве. Этой цели служили как экономические мероприятия, формирующие «рамки бытия» основных социальных групп, так и меры психологического характера, ориентированные на массовое эмоциональное воздействие, формирующие общие поведенческие стереотипы и ценностные установки. Подобная идеологически насыщенная социальная политика приобретала исключительную роль, поскольку позволяла органически соединить многие доктринальные постулаты национал-социализма с традиционными ценностями, приемлемыми и привлекательными для любого человека.

В годы правления нацистов в Германии неукоснительно и кропотливо создавался культ труда, материнства, мужской доблести, народного единства, патриотизма. Труд во благо нации пропагандировался как высшая гражданская обязанность каждого немца. Огромные масштабы приобрело Имперское трудовое соревнование – ежегодно проводимые профессиональные соревнования среди рабочих с целью повышения квалификации. В дальнейшем эти соревнования охватили все виды трудовой деятельности, вплоть до конторских служащих и студентов. В число наиболее значимых общенародных праздников вошел Национальный день труда 1 мая. Значительную роль в популяризации идеи свободного народного труда сыграла общественная организация «Сила через радость» (в составе Германского трудового фронта). Под ее эгидой действовала разветвленная система народного досуга, воспринимаемая как важнейшее свидетельство общественной значимости честного и добросовестного труда. Центрами досуга становились «дома немецкого труда», осуществляющие организацию народных театров, выставок, массового туризма, спортивно-оздоровительной работы. Для финансирования программ «Силы через радость» выделялись огромные правительственные субсидии (в 1933–1934 гг. – 24 млн марок, в 1935 г. – 17 млн марок, в 1936 г. – 15 млн марок). Для нужд этой организации были построены два первоклассных океанских лайнера, в ее ведение были переданы виллы эмигрантов (так, например, народные дома отдыха были устроены на виллах Л. Фейхтвангера, Т. Манна, М. Дитрих). «Сила через радость» патронировала известный проект создания «народного автомобиля» – «Фольксвагена».

Исключительно важным компонентом государственной социальной политики стала программа «Источник жизни» по поддержке материнства и детства. Поощряя рождаемость и патриархальные устои семейной жизни, правительство с 1933 г. начало выплату особых пособий в 1 тыс. марок женщинам, оставляющим работу после замужества. Кроме финансовой поддержки многодетных семей, осуществлялась и разносторонняя деятельность по повышению социального статуса материнства. Второе воскресенье мая стало общенародным праздником «Материнский день», когда происходило награждение многодетных матерей Крестом славы. Нацистский режим осуществлял последовательную и агрессивную политику «нравственного оздоровления» немецкого общества. Жесточайшим преследованиям подвергались проституция и гомосексуализм. «Здоровым», «истинно народным» должно было стать и искусство. Неприязнь многих немцев к некоторым формам современного искусства (например, экспрессионизму, футуризму, абстракционизму) использовалась для насаждения упрощенных эстетических канонов, отрицания индивидуальных основ творчества. Эти эстетические принципы воплощались в монументальной архитектуре Третьего Рейха, живописи и музыкальных произведениях, призванных воспевать героику труда, материнства, солдатскую доблесть и народное единство.

Сплачивая нацию в духовном, идеологическом плане, нацизм осуществлял обратную политику в области статусных социальных отношений. Здесь основным лейтмотивом стало создание корпоративной системы, призванной закрепить и обособить «ниши» отдельных социальных групп и свести к минимуму стихийную социальную мобильность. Каждая из социально значимых групп немецкого общества оказывалась в итоге в двойственном положении: с одной стороны, режим обеспечивал ей бесспорные преимущества, но с другой – создавал жесткие ограничения. Так, например, крупные предпринимательские круги получили все выгоды, сопряженные с активной государственной протекционистской поддержкой, были защищены от забастовочного движения. В условиях регламентированного рынка значительно снижалась степень предпринимательского риска. Однако уменьшилась и свобода предпринимательства, возможность получения сверхприбылей. Хозяин предприятия по сути превратился в государственного чиновника, не имея возможности самостоятельно определять виды продукции и масштабы производства, условия найма и цену товаров, будучи ограниченным в движении капиталов, ввозе и вывозе товаров. Политика принудительного картелирования обеспечивала корпоративную замкнутость представителей крупного капитала, ограничивала доступ в эту группу предпринимателям среднего уровня.

Мелкобуржуазные слои – ремесленники, торговцы, кустари – попали под влияние той же бюрократической машины. Попытки Боевого союза промыслового среднего сословия, оказавшего значительную поддержку НСДАП в период прихода к власти и тесно связанного с СА, добиться проведения политики декартелизации и ликвидации крупных торговых фирм не увенчались успехом. Уже в 1933 г. Союз был распущен. В дальнейшем значительная часть мелких предприятий была ликвидирована или слита с более крупными. Но оставшиеся, войдя в систему Имперской палаты ремесла, оказались защищены от конкуренции благодаря запрету создания новых ремесленных мастерских и торговых точек, получили доступ к государственным заказам и кредитам. Важное значение для мелких торговцев имело принятие закона «О защите розничной торговли», вводящего понятие «честной конкуренции» и запрещающего практику торговых скидок и премий (используемую крупными универмагами). Ограничению подверглась сетевая торговля с использованием автоматов, а также содержание питейных заведений при крупных универмагах (что спасло от разорения сотни мелких пивных).

Сходную политику правительство проводило и в отношении земельных собственников. В соответствии с «Законом о наследственных дворах» 1933 г. создавалось сословие бауэров – землевладельцев арийского происхождения, имеющих земельные наделы от 7,5 до 125 га (остальные считались просто сельскими хозяевами – ландвертами). Бауэрам запрещалось дробить земельную собственность при наследовании, продавать и закладывать ее, но при этом они освобождались от долгов, налогов на наследство и поземельного. Свободный рынок сельскохозяйственной продукции был ликвидирован. Продукты сдавалась на государственные приемо-сдаточные пункты по твердым ценам. Но тем самым бауэры получали гарантированный рынок сбыта, а цены фиксировались на достаточно высоком, выгодном для производителей уровне. Правительство также вводило выгодные для них протекционистские пошлины на импорт продовольствия. Каждая восемнадцатилетняя девушка должна была в течение года бесплатно работать в одной из семей бауэров. К середине 30-х гг. сословие бауэров приобрело консолидированный вид. Составляя примерно 20 % общего числа хозяйств, они владели почти 40 % обрабатываемой земли и постепенно становились опорой аграрного производства в Рейхе. Мелкое крестьянство, не входившее в эту систему, было обречено на разорение. Сложным было и положение юнкеров. Не решаясь на прямую экспроприацию недостаточно эффективной латифундиальной собственности, руководство Рейха предприняло ряд шагов, косвенно направленных против юнкеров. На большинство из них (владеющих земельной собственностью более 125 га) не распространялись привилегии сословия «кормильцев Рейха», законы, защищавшие права крупных арендаторов. Ориентация режима на крупные крестьянские хозяйства была связана не только с экономическими, но и с идейно-политическими факторами. В соответствии с государственной программой «Кровь и почва» крестьянское сословие должно было стать оплотом расовой чистоты и оборонной мощи Рейха.

В двойственном положении оказался в период нацисткой диктатуры и немецкий пролетариат. Наемные рабочие были лишены прав на образование независимых профсоюзов, заключение коллективных договоров, борьбу за улучшение условий и оплаты труда. Тарифные ставки заработной платы были заморожены на уровне кризисного 1932 г. С вводом трудовых книжек был значительно затруднен переход на другие предприятия. В то же время государственное законодательство регламентировало продолжительность рабочего дня, размер зарплаты, вводило систему защиты от необоснованных увольнений, создавало инстанции для обжалования действий предпринимателя. Декларировался принцип равенства прав предпринимателей и рабочих. Создавались «социальные суды чести», в которых должны были рассматриваться случаи нарушения «социальных обязанностей» как рабочих, так и предпринимателей. Хозяева предприятий по решению таких судов могли лишиться звания фюрера (что означало и потерю собственности). В годы правления нацистов резко сократилась безработица (с 6 млн в 1933 г. до 900 тыс. в 1937 г. и 120 тыс. в 1939 г.). Благодаря всеобщему запрету на повышение цен и рост зарплаты, а также частичному вводу карточной системы стабилизировалась система потребления. Действовала разветвленная система благотворительности, основным звеном которой стал фонд «Зимняя помощь». К 1937 г. около 10 млн человек получили через него продовольственные посылки или наличные деньги. Кроме того, фонд организовывал бесплатные обеды («дни горшочка с мясом»). Фамилии тех, кто отказывался оказывать помощь фонду, вывешивались на специальных «досках позора». Еще более важной для рабочих была деятельность организации «Сила через радость» – благодаря ей многие немцы впервые получили возможность разностороннего и здорового досуга. Для рабочих семей большое значение имела и государственная поддержка материнства, создание целостной государственной системы образования и воспитания, которая приняла на себя заботу (в том числе и материальную) о детях и молодежи.

В достаточно привилегированном, хотя и чрезвычайно ограниченном положении находились государственные служащие, а также интеллигенция, которая фактически оказалась при нацистском режиме в той же роли. Эти социальные группы в наибольшей степени пострадали от политики нацификации, расовых и идеологических чисток. Интеллигенция, преподаватели и учителя практически утратили свободу творчества, свободу слова. Но та часть из них, кто адаптировался к новому режиму, оказался на одной из наиболее обеспеченных и защищенных ступеней социальной иерархии. Режим, создававший аппарат тотального управления и пытавшийся взять под контроль мысли и чувства своих граждан, предъявлял высокие требования к тем, кто стал опорой в этой деятельности, но обеспечивал для них и достаточно высокий общественный статус.

Итак, социальная политика нацистского режима сводилась к формированию жесткой корпоративной системы, превращавшей общество в систему максимально изолированных клеток со своими социально-экономическим функциями. Скрепляющим их звеном, обеспечивающим единство нации, становилось пестуемое чувство расового превосходства, многочисленные объединяющие символы, мифы, ценностные категории. Тем самым, менялся весь внутренний механизм социального поведения человека, его побудительные мотивы и стимулы. Именно политическая мотивация все в большей степени определяла поступки человека – экономическую деятельность, социальное поведение, семейные отношения, досуг. Продвижение «вверх» по социальной иерархии, изменение общественного статуса, а с ним и имущественного положения все больше зависело от государственно-политической карьеры, от факторов, имевших идеологическую окраску. Большинство немцев оказались вполне лояльны к происходящим изменениям. Многих устраивали новые «правила игры», позволяющие вырваться из прежней убогой и бесперспективной жизни, другие были слишком измучены многолетними кризисными переживаниями, страхами, неуверенностью в будущем. Тех же, кто оказывался в оппозиции к новой системе, безжалостно изолировали или уничтожали. Ядром социальной оппозиции стали представители трех групп – родового немецкого дворянства, католиков и коммунистов (что можно установить по статистике неудавшегося «перевоспитания» контингента концентрационных лагерей). Нетрудно заметить, что во всех этих случаях основой принципиальной оппозиционности становилась не утрата того или иного статуса или привилегий, а именно идейное, духовное отторжение нацизма.

Помимо активной оппозиции от новой социальной системы изначально отторгались и некоторые другие социальные слои – им не нашлось места в «расово чистом» Рейхе. Основной удар был нанесен по еврейскому населению (в 1933 г. в Германии было около 500 000 человек, признанных евреями с точки зрения нацистской расовой классификации). После прихода нацистов к власти эмиграция евреев не приняла широкого характера. Сказывалось незнание иностранных языков, сложности с поиском работы в других странах, ограничения на вывоз имущества и материальных ценностей. Прямые репрессии в отношении евреев также первоначально были незначительны. Евреи даже оставались формально под защитой закона в случае совершения уголовных преступлений против них. Но постепенно расовое законодательство все больше ограничивало их жизнь практически во всех сферах. По законам 1936 г. евреям было отказано в гражданстве, праве иметь оружие, владеть многими видами собственности, запрещался брак с лицами арийской расы. Ситуация кардинально изменилась в 1938 г. Поводом к началу массовых репрессий стало убийство 7 ноября 1938 г. в Париже секретаря немецкого посольства молодым психически нездоровым евреем Гершелем Грюншпаном. 9 ноября по Германии прокатилась волна еврейских погромов (эти события получили название «Хрустальной ночи»). В стране к этому времени оставалось примерно 300 тыс. евреев. Многие из них пытались эмигрировать, но это было уже затруднительно. Вывозить из страны удавалось в основном детей. На проживающих в Германии евреев была наложена расовая контрибуция – в 1 млрд марок. Невыплата этой контрибуции стала основанием для массовых конфискаций еврейских предприятий, а также изымания личных ценностей. В некоторых областях полицейскими предписаниями устанавливались ограничения евреев на передвижение и проживание (гетто). Евреи, начиная с 6 лет, были обязаны носить на одежде установленный знак своей национальности. Уже в годы войны руководство Рейха пришло к выводу, что принятый ранее план тотального вывоза евреев из Европы для создания автономного поселения на острове Мадагаскар нереален. С этого момента начинается холокост – нацистская политика планомерного уничтожения евреев в «лагерях смерти» (всего погибло до 6 млн чел.). В самой Германии уже с 1935 г. расовой дискриминации подверглись и 22 тыс. проживавших здесь цыган. Впоследствии подавляющее большинство из них также погибло. Еще одним преступлением режима стала реализация программы эвтаназии. В соответствии с декретом 1933 г. «О защите здоровья нации» было принято решение о «предупреждении появления потомства, больного наследственными болезнями». В рамках этой программы проводилась массовая насильственная стерилизация неизлечимо больных, а также лиц с психическими расстройствами (к 1937 г. – до 168 тыс. чел.). С началом войны было принято решение об эвтаназии – «смерти из милости». Летом 1940 г. для этих целей было создано Имперское общество лечебных и попечительских учреждений, в которых было умерщвлено 60–75 тыс. немцев. Обеспечение «расовой чистоты» в мировом масштабе становилось и ключевой задачей внешней политики нацистской Германии.

Крах Третьего Рейха

К 1937–1938 гг. достигнутая динамика экономического роста и дифференцированная социальная политика позволили гитлеровскому руководству добиться стабилизации внутреннего положения в Германии. Однако это рассматривалось лишь как первый шаг на пути к основной цели – созданию нового мирового порядка в духе идей национал-социализма. Для подготовки к грядущей великой войне в жертву была принесена и достигнутая внутренняя стабильность, и сбалансированность социально-экономического развития. С 1937–1938 гг. основой политики гитлеровского режима становится тотальная подготовка Германии к войне, полная мобилизация всех трудовых и материальных ресурсов. Еще в 1935 г. была введена всеобщая воинская повинность для мужчин от 18 до 43 лет. Гитлер ввел клятву каждого солдата и офицера вермахта в личной верности фюреру, готовности к полному самопожертвованию во имя немецкого народа. Для концентрации военной власти в 1938 г. было ликвидировано Военное министерство как промежуточная инстанция между фюрером и армией. Под руководствам В. Кейтеля было сформировано Верховное главнокомандование вооруженными силами (ОКВ), включившее в свой состав Оперативный отдел (А. Йодль), Управление разведки и контрразведки Абвер (Ф. Канарис), Экономический отдел (Г. Томас). Лично фюреру подчинялись главнокомандующие сухопутных войск (В. фон Фрич), морских (Э. Редер), воздушных сил (Г. Геринг). С 1939 г. Совет министров по вопросам обороны империи стал назначать во все военные округа «уполномоченных по национальной обороне», которые должны были координировать работу всех военных и гражданских учреждений. Был создан и мощный разведывательный аппарат секретной службы Рейха. Форсировалась подготовка личного состава вермахта, наращивалось производство вооружений. Перед началом второй мировой войны численность германских вооруженных сил составляла уже 2760 тыс. чел. На вооружении находилось 3695 самолетов, 3200 танков, в составе ВМФ – 2 линкора, 5 крейсеров, 57 подводных лодок.

С каждым месяцем все агрессивнее становилась и внешняя политика Германии. В соответствии с гитлеровской внешнеполитической концепцией, первоочередной задачей Германии на международной арене являлось объединение всех немцев в рамках единого Рейха. Это означало пересмотр территориальных условий Версальского договора. 14 октября Германия демонстративно выходит из Лиги наций, и вслед за этим начинается жесткое политическое давление на Австрию. Инспирированное германскими спецслужбами выступление национал-социалистов под руководством А. Зейсс-Инкварта в Вене в июле 1934 г. привело к гибели австрийского канцлера Э. Дольфуса. 12 марта 1938 г. Австрия была окончательно присоединена к Рейху. Аншлюс, запрещенный целой серией международных договоров, был осуществлен насильственным путем при молчаливом согласии ведущих стран Запада. В начале 1935 г. в результате плебисцита к Германии была присоединена Саарская область. С 1937 г. начинается давление германского руководства на чехословацкое правительство и волнения среди немецкого населения Судетской области. Спустя год в Мюнхене между Гитлером, Муссолини, Даладье и Чемберленом было подписано соглашение о расчленении Чехословакии и передаче Германии Судетской области. Надежда такой ценой умиротворить нацистский режим не оправдалась. В начале 1939 г. оставшаяся часть Чехословакии была также присоединена к Рейху. «Забота о судьбе немцев в Польше» стала поводом к началу мировой войны.

В течение трех предвоенных лет немецкой дипломатии удалось сформировать союзническую коалицию. Опорой ее стала «ось Берлин – Рим», а также «Антикоминтерновский пакт» с Японией, к которому впоследствии присоединилась и Италия. Первым опытом немецко-итальянского военного сотрудничества стала совместная поддержка франкистского режима в гражданской войне в Испании в 1936–1938 гг. Уже в ходе второй мировой войны вокруг Германии сплотилась целая группа стран-сателлитов: Венгрия, Болгария, Румыния, Финляндия. Каждая из этих стран преследовала в войне свои конкретные цели, но суть мирового конфликта определялась непримиримым столкновением национал-социалистической системы с либерализмом и коммунизмом. Исход этой схватки должен был решить судьбы всего человечества. Для нацистов грядущая война обладала еще одним глубинным смыслом – она представлялась горнилом, сквозь которое должна была пройти сама немецкая нация. Тотальная война, война с привлечением всех сил и ресурсов нации, полным единением народа, государства и армии, использованием всех возможных методов и средств должна была воскресить расу нибелунгов, очистить ее от скверны слабостей, предрассудков, жалости к себе и окружающему миру. Немцы должны были стать единственными победителями в этой тотальной войне или быть уничтоженными.

Первый период войны принес Германии эйфорию великих побед, положение господствующей державы континента, постоянный поток товаров и сырья из покоренных стран. Немецкая армия бесспорно превосходила своих противников по тактическим схемам ведения боевых действий, профессионализму офицерского корпуса, моральной и физической подготовке личного состава, жесткой решительности политического руководства, степени предварительной отмобилизованности ресурсов. Нацистскому режиму удалось превратить страну в единый военный лагерь. С образованием имперского Министерства вооружения и боеприпасов под руководством Ф. Тодта была преодолена разрозненность административного управления различных отраслей экономики. Власть Альберта Шпеера, сменившего в 1942 г. погибшего в авиакатастрофе Тодта, стала уже всеохватывающей. В соответствии с «Новой организацией хозяйственного управления» военно-экономическое руководство приобрело диктаторские формы. Доля военной продукции в ВНП была доведена с 15 % в 1940 г. до 50 % в 1944 г. Производство боеприпасов за тот же период увеличилось в 3 раза, оружия – в 9 раз. Практически полностью были мобилизованы трудовые ресурсы. В 1943 г. трудовая повинность была распространена на мужчин от 17 до 65 лет и женщин от 17 до 45 лет. Продовольственное обеспечение было переведено на карточную систему. Для финансирования военного производства использовались всевозможные средства – дополнительная эмиссия, кредит, повышение налогов, иностранные займы и контрибуции с побежденных стран. Это позволило увеличить ежедневные расходы с 155 млн марок в начале войны до 289 млн марок в начале 1945 г. Всего общие расходы в годы войны составили 630 млрд марок.

И все же выдержать тотальную войну против всего мира Германии оказалось не под силу. Уже в начале 1943 г. в ходе военных действий произошел коренной перелом. Стратегическая инициатива необратимо перешла к странам антигитлеровской коалиции. Военные поражения и полное напряжение сил к 1944 г. разительно изменили общественные настроения в стране. Усилия официальной пропаганды давали все меньший эффект. Нарастающий скептицизм в отношении будущей победы, недовольство ухудшающимися условиями жизни и огромными человеческими потерями в ходе боев и авиационных бомбардировок сопровождались усилением недоверия к высшему руководству страны. Символичной стала попытка покушения на Гитлера, осуществленная 20 июля 1944 г. группой офицеров под руководством К. фон Штауффенберга. Провал путча привел к дальнейшему ужесточению нацистской диктатуры. Террор коснулся высших эшелонов власти. Однако насилие не могло восстановить веру в идеалы национал-социализма и гений фюрера. С конца 1944 г. военные действия переместились на территорию Германии. Началась предсмертная агония обреченного режима. Она проходила в условиях стремительно углубляющегося экономического кризиса, полного истощения системы потребления, массированных бомбардировок промышленной инфраструктуры, дезорганизации гражданского управления. К весне 1945 г. перемещение эвакуированных и беженцев стало совершенно хаотичным. Нацистское руководство использовало тактику «выжженной земли», отдавая приказы о разрушении военных, гражданских и культурных объектов на оставляемых территориях, об умерщвлении сотен тысяч заключенных концлагерей. В огонь войны были брошены многочисленные батальоны «народного ополчения» («фольксштурма»), составленные из необученных мужчин в возрасте от 16 до 60 лет. В стране нарастал острый психологический кризис. Массовые настроения усталости, апатии, неверия в необходимость дальнейшего сопротивления соседствовали с крайними проявлениями фанатизма. Самоубийство Гитлера 30 апреля 1945 г. и окончание боев в Берлине сняло этот психологический шок. Безоговорочная капитуляция была воспринята большинством населения с видимым облегчением. История Третьего Рейха завершилась. Германия стояла на пороге новой эпохи.